Дневник 1978-79. Глава 8. Табаков. Преждевременная эпитафия
Седьмая глава
Из этой записи я потом сделал курсовую работу, потом пытался напечатать статью, да не прошла - недостаточно комплиментарная, чересчур критичная получилась. Критиковать наших знаменитых актеров мало кому из театральных критиков разрешалось, а тут мальчишка на народного артиста покусился...
Читать это порой смешно, мой "перст указующий" выглядит глуповато, но в принципе для 18 лет не так уж плохо написано. И в данном случае в основном правильно. За исключением некоторых ролей, по поводу которых я пересмотрел свое мнение. Да там эти моменты отмечены.
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
18 июля 1978 года
Путаная фигура
Актер Олег Табаков в современном советском театре - это фигура очень путаная и сложная. Его артистическая судьба и счастлива, и сурова.
Если говорить о его творчестве, необходимо отделить его ранние роли от последних, позднейших. Я больше затрону ближайший период его деятельности.
Ранний Табаков был эквивалентом, синонимом искренности и простоты на сцене. Он появлялся, и, казалось, ему не надо было играть, он был больше, чем хороший актер. И он не занимался слишком техникой дела, строя всё на внутреннем самочувствии.
Но он был-таки большим актером, и сумел создать типичный, истинно русский образ Адуева-младшего в "Обыкновенной истории", вписав славную страницу в летопись осмысления классики. Настолько этот Адуев был живым и современным нам человеком.
Кризис среднего возраста
Но с годами, войдя в средний возраст, Табаков потерял обаяние мальчишества, он не мог больше находиться в кругу привычных ролей.
Надо было найти что-то иное. И актер с редкой смелостью сразу перешел к возрастным ролям.
Но нашел ли он теперь свою стихию? Видимо, не до конца. Его творчество потеряло цельность и равномерность. Табаков долго искал и находится в поисках до сих пор. Он до сих пор не смог подняться до правды его раннего творчества (я хочу сказать - до правды многих ролей, имеются и сейчас удачи).
В своих последних поисках Табаков бросался то туда, то сюда, но очень мало на этом пути было несомненных удач. Может быть, это хорошо, что от постоянной и чуть примитивной искренности актер перешел к спорности, разноречивости.
Но, скорее всего, он в весьма опасном положении, когда не предостерегаемый критикой и бурно поощряемый зрителями, Табаков потерял собственный критерий и остановился на типаже, им самим признанным непогрешимым.
Крайне трудно назвать общую тему актера последних годов, настолько различны и противоположны его роли. К несчастью, это не свидетельствует об универсальности, так как различные роли эти разноценны.
Попробуем условно разделить его творчество на несколько тем: первая - комически-типажно-сатирическая. Здесь у артиста нет ни одной настоящей удачи и именно в этой области он больше всего работает.
В первую половину своего творчества Табаков мало занимался техническими деталями (с чего я так решил?) и внешней характерностью. Сейчас он начал уделять этим сторонам огромное, почти превышающее нормы внимание - но внешняя сторона ролей стала перевешивать внутреннюю.
Ошибка, роковой просчет
И не только пустота второго плана, отсутствие внутреннего наполнения, противовеса выразительному гриму, смешным деталям туалета, не только это опасно. В силу меньшего внимания к внутреннему оправданию, а следовательно, правде роли, интонации Табакова то и дело становятся искусственными, надуманными, фальшивыми. Это и не искусство представления, Табаков далек от вахтанговской школы, он все-таки реалист, это уже склоняется к ремесленности, наигрышу.
Ярчайшими примерами могут служить его Сантехник в "А поутру они проснулись" и Анчугин в "Провинциальных анекдотах".
Табаков очень подробно отделывает внешне своих пьяниц, изображает изо всех сил их ужимки, позы, жесты, но он не создает образов-характеров. Оба его героя похожи на куклы, игрушки, марионетки, а не живых людей. Это никак не вяжется с современниковской школой.
На этих двух его работах можно очень ясно увидеть другую страшную ошибку, роковой просчет, одно из худших зол для большого артиста - полная однообразность, одинаковость. Настолько одни и те же интонации, выражения лица, жесты в "Поутру..." и "Пров. анекдотах", что это почти что один и тот же герой.
Кому грозит судьба Броневого
Но это проявляется не только в этих двух ролях. Эта однообразность, которую принято называть штампом, вторгается в другие работы Табакова, полноправно распоряжаясь в них.
Мы слышим его растянутые слоги, долгое "м", удлиненные, как бы перекатывающиеся переходы от звука к звуку везде - и в "4 каплях", и в фильме "Красавец-мужчина", и в "12 ночи", и в фильме "Механическое пианино" и т.д., и т.п.
Одинаковость - огромная беда хорошего актера, она сводит на нет многие качества его таланта.
Аналогичное явление однообразности мы можем сейчас увидеть у другого превосходного артиста Л. Броневого - один и тот же набор жестов и интонаций во всех спектаклях.
У Табакова нет такой подавляющей однообразности. К счастью, мы пока можем дифференцировать его роли, но актеру грозит судьба Броневого, который уже не может вырваться из крепких пут штампа.
Да и сама эта однохарактерность артиста - не очень высокого класса. От роли к роли передаются не глубокие находки или профессиональные приемы, передаются-то фальшивые интонации. Грубо говоря, он не по-хорошему одинаков, а по-плохому одинаков.
На потребу публике
В силу всех приведенных выше фактов, необходимо согласиться, что комическая направленность не в числе близких Табакову тем.
Так как желание рассмешить привело его к техническим находкам, отвлекло от внутренней сути персонажей, родило фальшь и однообразие. И беда еще в том, что публике это нравится, публика любит, когда актер играет одно и то же в каждом спектакле, ей трудно перестроиться, если вдруг актер не так играет, как надо, а Табаков, который является любимцем публики, во всем ей подчиняется.
Но что это за актер такой, что не имеет собственного вкуса?!
Только в одной комедийной роли Табаков чуть-чуть лучше и интереснее. Это Мальволио. Там множество его постоянных приемов, затверженных интонаций, но есть и моменты , помогающие создать образ. Мальволио - не кукла, а человек, в силу неожиданно появившихся у Табакова человеческих находок, сделавших Мальволио чуть сложнее, необычнее других героев Табакова. Наверно, актеру стало стыдно повторяться в классике. Но это благое начинание в комедии осталось у актера незавершенным.
Необходимое, но недостаточное
Сильная сторона творчества Табакова - это драматические роли. Здесь у него внушительные удачи, и отсюда ему следует идти для достижения результата, не уступающего первому периоду. Знаменательно, что эти роли появились в последнее время, и можно делать предположения, что Табаков частично осознал необходимость перемен.
Я имею в виду, прежде всего, главную роль Егора Полушкина в фокинском спектакле "Не стреляйте в белых лебедей".
Эта работа заставляет вспомнить лучшие времена актера. Нетребовательный человек скажет, что этого достаточно для оправдания деятельности Табакова, но я придерживаюсь более твердой позиции.
Обманчивая простота русского Дон Кихота
Спектакль Фокина - очень сильный и глубочайший. Он затрагивает не только важные вопросы охраны природы, но и глубоко человеческие темы - о доброте, о любви к ближним, о любви к своей земле.
Спектакль решен очень простыми и обманчиво примитивными средствами. Главное, на что опирается Фокин, это декорация - она кажется натуралистичной: налита настоящая вода, насыпан настоящий песок. Но в действительности, это обобщающая декорация, символизирующая, что речь идет о живой природе. И, во-вторых, исполнитель главной роли, который делает главную идею предельно ясной и до горечи понятной каждому.
Табакову необходима была искренность, жизненность в этом спектакле, в его предполагаемых обстоятельствах. Сама тема не допускает фальши, а режиссерское прочтение требует просто жизни, безыскуственности от актера. И Табаков живет в этой роли, он слился с героем, он ни на секунду не отстраняется от него. Достаточно посмотреть в его глаза, увидеть, как он копает песчаную почву, стругает досочки, разговаривает с сыном.
Благодаря такой жизненности Табаков достигает пронзительного драматизма, как в сцене с туристами. И через высочайшую простоту, самыми бесхитростными, азбучными средствами актер делает героя философски осмысленным, истинным современным героем.
Егор Полушкин - не просто очень добрый человек, лишенный практицизма, не думающий о себе и приводящий себя к разорению, гибели.
Это русский вариант Дон Кихота. И актер поднимается до этих высот. Иначе говоря, кажущаяся элементарнейшая арифметика его роли - оказывается высшей математикой постижения человеческой души. Он открыл в Егоре Полушкине такие глубины, о которых вряд ли подозревал Борис Васильев.
Оживляя Гельмана
Последняя работа Табакова в "Современнике", Нурков в "Обратной связи", также большая удача. Табаков снова думает больше не о наружных характеристиках, а о противоречиях характера героя. И потому создает очень интересную, многоплановую фигуру на основе драматургии Гельмана. Его работу можно поставить рядом с Потаповым Е. Леонова и О. Ефремова - по точности типа, по глубине и серьезности подхода, по одушевляющей мертвых, вернее, мертвенных, похожих на графики или таблицы гельмановских героев, идее. Он вдохнул жизнь в Нуркова и вместе с Гельманом вскрыл сложности и недостатки советской системы хозяйствования.
Судьба под угрозой
Даже в этих, хороших работах Табакова - есть места, где проскальзывают его штампы, в интонациях, в манере подачи слов, но эти моменты незначительны и позволяют надеяться, что незаурядный актер еще возьмет своё.
Если в театре в последнее время появляются обнадеживающие роли, то этого нельзя сказать о кино. Там господствует штамп и худшие ошибки Табакова - тягучие интонации, много внешнего, мало внутри. Например, последний фильм "Красавец-мужчина", где всему мешает резкий диссонанс между интересным внешним образом и неправдой внутреннего существования (недавно посмотрел еще раз тот фильм. Я был неправ, Табаков там очень хорош, но в 1978 году я думал иначе).
Но кино - всегда для актера второстепенно, менее важно.
Тем не менее, опасения за дальнейшую судьбу Олега Табакова, по-моему, остаются в силе.
Жаль, что Табаков не подозревал о столь высокой требовательности мальчишки-студента, раздающего "руководящие указания" и директивы: какие роли должен играть актер, а за какие ему не следует браться. Но если серьезно, то с тех давних пор ничего не изменилось. Табаков по-прежнему много халтурил, что было даже удивительно при его огромном опыте, но время от времени выдавал приличные актерские работы вроде купца Фрола Прибыткова в "Последней жертве". Впрочем, я думаю, что в целом судьба Табакова сложилась удачно. Во всех смыслах. Царствие ему Небесное
Дневник 1978-79
Мои дневники
Из этой записи я потом сделал курсовую работу, потом пытался напечатать статью, да не прошла - недостаточно комплиментарная, чересчур критичная получилась. Критиковать наших знаменитых актеров мало кому из театральных критиков разрешалось, а тут мальчишка на народного артиста покусился...
Читать это порой смешно, мой "перст указующий" выглядит глуповато, но в принципе для 18 лет не так уж плохо написано. И в данном случае в основном правильно. За исключением некоторых ролей, по поводу которых я пересмотрел свое мнение. Да там эти моменты отмечены.
Краткие пояснения даю курсивом. И для удобства решил снабдить свои старые записи заголовками и подзаголовками.
18 июля 1978 года
Путаная фигура
Актер Олег Табаков в современном советском театре - это фигура очень путаная и сложная. Его артистическая судьба и счастлива, и сурова.
Если говорить о его творчестве, необходимо отделить его ранние роли от последних, позднейших. Я больше затрону ближайший период его деятельности.
Ранний Табаков был эквивалентом, синонимом искренности и простоты на сцене. Он появлялся, и, казалось, ему не надо было играть, он был больше, чем хороший актер. И он не занимался слишком техникой дела, строя всё на внутреннем самочувствии.
Но он был-таки большим актером, и сумел создать типичный, истинно русский образ Адуева-младшего в "Обыкновенной истории", вписав славную страницу в летопись осмысления классики. Настолько этот Адуев был живым и современным нам человеком.
Кризис среднего возраста
Но с годами, войдя в средний возраст, Табаков потерял обаяние мальчишества, он не мог больше находиться в кругу привычных ролей.
Надо было найти что-то иное. И актер с редкой смелостью сразу перешел к возрастным ролям.
Но нашел ли он теперь свою стихию? Видимо, не до конца. Его творчество потеряло цельность и равномерность. Табаков долго искал и находится в поисках до сих пор. Он до сих пор не смог подняться до правды его раннего творчества (я хочу сказать - до правды многих ролей, имеются и сейчас удачи).
В своих последних поисках Табаков бросался то туда, то сюда, но очень мало на этом пути было несомненных удач. Может быть, это хорошо, что от постоянной и чуть примитивной искренности актер перешел к спорности, разноречивости.
Но, скорее всего, он в весьма опасном положении, когда не предостерегаемый критикой и бурно поощряемый зрителями, Табаков потерял собственный критерий и остановился на типаже, им самим признанным непогрешимым.
Крайне трудно назвать общую тему актера последних годов, настолько различны и противоположны его роли. К несчастью, это не свидетельствует об универсальности, так как различные роли эти разноценны.
Попробуем условно разделить его творчество на несколько тем: первая - комически-типажно-сатирическая. Здесь у артиста нет ни одной настоящей удачи и именно в этой области он больше всего работает.
В первую половину своего творчества Табаков мало занимался техническими деталями (с чего я так решил?) и внешней характерностью. Сейчас он начал уделять этим сторонам огромное, почти превышающее нормы внимание - но внешняя сторона ролей стала перевешивать внутреннюю.
Ошибка, роковой просчет
И не только пустота второго плана, отсутствие внутреннего наполнения, противовеса выразительному гриму, смешным деталям туалета, не только это опасно. В силу меньшего внимания к внутреннему оправданию, а следовательно, правде роли, интонации Табакова то и дело становятся искусственными, надуманными, фальшивыми. Это и не искусство представления, Табаков далек от вахтанговской школы, он все-таки реалист, это уже склоняется к ремесленности, наигрышу.
Ярчайшими примерами могут служить его Сантехник в "А поутру они проснулись" и Анчугин в "Провинциальных анекдотах".
Табаков очень подробно отделывает внешне своих пьяниц, изображает изо всех сил их ужимки, позы, жесты, но он не создает образов-характеров. Оба его героя похожи на куклы, игрушки, марионетки, а не живых людей. Это никак не вяжется с современниковской школой.
На этих двух его работах можно очень ясно увидеть другую страшную ошибку, роковой просчет, одно из худших зол для большого артиста - полная однообразность, одинаковость. Настолько одни и те же интонации, выражения лица, жесты в "Поутру..." и "Пров. анекдотах", что это почти что один и тот же герой.
Кому грозит судьба Броневого
Но это проявляется не только в этих двух ролях. Эта однообразность, которую принято называть штампом, вторгается в другие работы Табакова, полноправно распоряжаясь в них.
Мы слышим его растянутые слоги, долгое "м", удлиненные, как бы перекатывающиеся переходы от звука к звуку везде - и в "4 каплях", и в фильме "Красавец-мужчина", и в "12 ночи", и в фильме "Механическое пианино" и т.д., и т.п.
Одинаковость - огромная беда хорошего актера, она сводит на нет многие качества его таланта.
Аналогичное явление однообразности мы можем сейчас увидеть у другого превосходного артиста Л. Броневого - один и тот же набор жестов и интонаций во всех спектаклях.
У Табакова нет такой подавляющей однообразности. К счастью, мы пока можем дифференцировать его роли, но актеру грозит судьба Броневого, который уже не может вырваться из крепких пут штампа.
Да и сама эта однохарактерность артиста - не очень высокого класса. От роли к роли передаются не глубокие находки или профессиональные приемы, передаются-то фальшивые интонации. Грубо говоря, он не по-хорошему одинаков, а по-плохому одинаков.
На потребу публике
В силу всех приведенных выше фактов, необходимо согласиться, что комическая направленность не в числе близких Табакову тем.
Так как желание рассмешить привело его к техническим находкам, отвлекло от внутренней сути персонажей, родило фальшь и однообразие. И беда еще в том, что публике это нравится, публика любит, когда актер играет одно и то же в каждом спектакле, ей трудно перестроиться, если вдруг актер не так играет, как надо, а Табаков, который является любимцем публики, во всем ей подчиняется.
Но что это за актер такой, что не имеет собственного вкуса?!
Только в одной комедийной роли Табаков чуть-чуть лучше и интереснее. Это Мальволио. Там множество его постоянных приемов, затверженных интонаций, но есть и моменты , помогающие создать образ. Мальволио - не кукла, а человек, в силу неожиданно появившихся у Табакова человеческих находок, сделавших Мальволио чуть сложнее, необычнее других героев Табакова. Наверно, актеру стало стыдно повторяться в классике. Но это благое начинание в комедии осталось у актера незавершенным.
Необходимое, но недостаточное
Сильная сторона творчества Табакова - это драматические роли. Здесь у него внушительные удачи, и отсюда ему следует идти для достижения результата, не уступающего первому периоду. Знаменательно, что эти роли появились в последнее время, и можно делать предположения, что Табаков частично осознал необходимость перемен.
Я имею в виду, прежде всего, главную роль Егора Полушкина в фокинском спектакле "Не стреляйте в белых лебедей".
Эта работа заставляет вспомнить лучшие времена актера. Нетребовательный человек скажет, что этого достаточно для оправдания деятельности Табакова, но я придерживаюсь более твердой позиции.
Обманчивая простота русского Дон Кихота
Спектакль Фокина - очень сильный и глубочайший. Он затрагивает не только важные вопросы охраны природы, но и глубоко человеческие темы - о доброте, о любви к ближним, о любви к своей земле.
Спектакль решен очень простыми и обманчиво примитивными средствами. Главное, на что опирается Фокин, это декорация - она кажется натуралистичной: налита настоящая вода, насыпан настоящий песок. Но в действительности, это обобщающая декорация, символизирующая, что речь идет о живой природе. И, во-вторых, исполнитель главной роли, который делает главную идею предельно ясной и до горечи понятной каждому.
Табакову необходима была искренность, жизненность в этом спектакле, в его предполагаемых обстоятельствах. Сама тема не допускает фальши, а режиссерское прочтение требует просто жизни, безыскуственности от актера. И Табаков живет в этой роли, он слился с героем, он ни на секунду не отстраняется от него. Достаточно посмотреть в его глаза, увидеть, как он копает песчаную почву, стругает досочки, разговаривает с сыном.
Благодаря такой жизненности Табаков достигает пронзительного драматизма, как в сцене с туристами. И через высочайшую простоту, самыми бесхитростными, азбучными средствами актер делает героя философски осмысленным, истинным современным героем.
Егор Полушкин - не просто очень добрый человек, лишенный практицизма, не думающий о себе и приводящий себя к разорению, гибели.
Это русский вариант Дон Кихота. И актер поднимается до этих высот. Иначе говоря, кажущаяся элементарнейшая арифметика его роли - оказывается высшей математикой постижения человеческой души. Он открыл в Егоре Полушкине такие глубины, о которых вряд ли подозревал Борис Васильев.
Оживляя Гельмана
Последняя работа Табакова в "Современнике", Нурков в "Обратной связи", также большая удача. Табаков снова думает больше не о наружных характеристиках, а о противоречиях характера героя. И потому создает очень интересную, многоплановую фигуру на основе драматургии Гельмана. Его работу можно поставить рядом с Потаповым Е. Леонова и О. Ефремова - по точности типа, по глубине и серьезности подхода, по одушевляющей мертвых, вернее, мертвенных, похожих на графики или таблицы гельмановских героев, идее. Он вдохнул жизнь в Нуркова и вместе с Гельманом вскрыл сложности и недостатки советской системы хозяйствования.
Судьба под угрозой
Даже в этих, хороших работах Табакова - есть места, где проскальзывают его штампы, в интонациях, в манере подачи слов, но эти моменты незначительны и позволяют надеяться, что незаурядный актер еще возьмет своё.
Если в театре в последнее время появляются обнадеживающие роли, то этого нельзя сказать о кино. Там господствует штамп и худшие ошибки Табакова - тягучие интонации, много внешнего, мало внутри. Например, последний фильм "Красавец-мужчина", где всему мешает резкий диссонанс между интересным внешним образом и неправдой внутреннего существования (недавно посмотрел еще раз тот фильм. Я был неправ, Табаков там очень хорош, но в 1978 году я думал иначе).
Но кино - всегда для актера второстепенно, менее важно.
Тем не менее, опасения за дальнейшую судьбу Олега Табакова, по-моему, остаются в силе.
Жаль, что Табаков не подозревал о столь высокой требовательности мальчишки-студента, раздающего "руководящие указания" и директивы: какие роли должен играть актер, а за какие ему не следует браться. Но если серьезно, то с тех давних пор ничего не изменилось. Табаков по-прежнему много халтурил, что было даже удивительно при его огромном опыте, но время от времени выдавал приличные актерские работы вроде купца Фрола Прибыткова в "Последней жертве". Впрочем, я думаю, что в целом судьба Табакова сложилась удачно. Во всех смыслах. Царствие ему Небесное
Дневник 1978-79
Мои дневники