Берег рудокопов - Сейнт-Джаст (St. Just). Корнуолл. Великобритания. Январь 2013. Геосказки
Про олово, шахты на берегу и нокеров-щелкунов.
Геосказки: Рудокопские байки - нокеры, баркерово колено и Том Треворроу. Борцы Карн-Кениджека.
Округа Сейнт-Джаста является одним из самых значимых районов добычи олова в Корнуолле и, возможно, самым древним из всех. Шахт вокруг городка полно. Практически, куда ни бросишь взгляд, увидишь рядом или на горизонте трубу, уцелевшую от здания паровой машины шахты. Некоторые из таких домиков построены на скалах, лишь чуть-чуть выше полосы прибоя, что делает этот и без того живописный берег еще интереснее.
ВНИМАНИЕ: значительная часть размещенных фотографий отвратительно отображается в гугл-хроме. Если вместо фото видите белесое недоразумение, имеет смысл открыть ссылку в другом браузере.
Необходимые ссылки на Википедию:
Горное дело в Корнуолле (англ.)
St Just (англ)
Предыдущая часть цикла о Корнуолле:
Про Край земли, местечко Сеннен-Коув (Sennen Cove), ветер и бесстрастное море Корнуолла.
Геосказки: Том-молодец из Мышиной норы, Ирландская леди, Сенненский Хупер, Влюбленные Портгварры.
Начало цикла о Корнуолле:
Про каменные круги в туманных пустошах и танцы в спиральном лабиринте
«Рудный» берег начинается от бухты Сеннен (Sennen Cove). Пешеходная береговая тропа (S W Coast Path) идет сначала миленькими лужаечками над широкими пляжами с видом на поселок Сеннен-Коув и утесы Края земли .
А потом протискивается между каменными тисками
По эту строну все как будто разом меняется. Вместо пляжей и лужаек - камни, утесы и пена прибоя.
Ветер вздувает брызги вверх по склону и туманит объектив
Впрочем, и тут есть зелень, делающая камни ярче. Ну и солнце еще. Солнце все украшает.
Край камня и, немудрено, рудокопов.
Историки и археологи утверждают, что олово тут начали добывать еще за 2150 лет до н.э. Конкретно в районе отсюда через пустоши копи Динг-Донг и до Сейнт-Майкла, вокруг которого в те времена как будто была суша.
Опасно! Шахты кругом!
Добыча олова расцвела с интенсивным развитием производства бронзы в Средиземноморье. Критские лабриссы (такие картиночные двулезвийные секиры), оружие и доспехи героев Троянской войны могли делать именно с использованием местного олова.
Предупреждают не зря: провалы старых шахт тут действительно кругом.
Впрочем, на этом скалистом участке и оборудованная тропа разрушена
Тут вроде бы ничего, а потом приходится карабкаться вверх по склону, заросшему крайне неприятным колючим дроком, да еще и изрытым такими вот провалами в самых неожиданных местах.
Предполагается, что именно берега Корнуолла и Девона были теми самыми Касситеридами или Оловянными островами, что упоминаются античными авторами. Может быть, впрочем, так назывались островки у побережья Корнуолла. Сейнт-Майкл, например. Или острова Силли к западу от Края земли.
Это не они, но тоже красиво.
Впрочем, Британия торговала не напрямую, а, видимо через кельтское племя венетов из современной Бретани. Потому баснословные богатства, которые мог получить этот край, размывались по оптовикам и прочим торговцам.
Британская легенда даже утверждает, что в античные времена тут побывал самолично Иосиф Аримафейский. И даже передал юного еще Иисуса местным рудокопам. Странная какая-то легенда. Подробностей не нашел, а в таком виде она совсем непонятная.
Впрочем, христианские легенды вообще довольно непоследовательны. Например, утверждается, что олово в местных скалах открыл не кто иной, как Пиран, святой VI в. Дескать он отшельничал и однажды обнаружил, что огонь вытапливает серебристый метал из черных камней, которыми он обложил очаг. Пригляделся: олово!
Легенда не шибко стыкуется с прочими данными, но зато Пиран является покровителем корнских рудокопов. Более того, его символ, прямой белый крест (олово) на черном фоне (среди рудоносной породы) является флагом Корнуолла.
Хоть и сурово, но красиво тут. Чего б не отшельничать?
Олово было крайне важным, но при этом настолько специфическим в разработке, а думноны, которые владели его месторождением, при этом неамбициозны. Так что римляне покорили Думнонию чисто номинально. Она даже управлялась собственными королями. Тут не было римских дорог и администрации, зато платили вовремя, не бузили и в бунтах остальных бриттов не участвовали. Ну об этом подробнее чуток попозже.
Ну еще бы римлянам так не поступить.
Сунешься так вот на лужок незнаючи. А там шахта.
И…
Средние века - век железа. Значение оловянных разработок падает, выработки практически забрасываются. Зато в XVI-XVII веках снова оживают.
Именно металл из Корнуолла и соседнего Девона был сырьем для производства знаменитого на весь мир «английского олова» и посуды из него. В частности, олово, использовавшееся в России в XVII веке, было именно «английским». Оно же украшало передние ворота царского дворца в Коломенском.
Рост добычи идет нарастающими темпами и в XIX веке практически взрывается сверхновой. Чуть ли не каждый владелец земли бьет в огороде дудку ради ценного металла. Самые удачливые строят шахты и обзаводятся рабочими. Население рудоносных районов стремительно растет.
Тут-то и появляются по всей округе характерные строения с высокими трубами.
В этих строениях располагались паровые машины, которые могли служить для откачки воды, подъема породы и дробления ее. Подробнее такое здание показано в очерке про копи Динг-Донг .
Местами от них остались только трубы. Но глянешь вокруг - Сейнт-Джаста, то здесь труба, то тут здание…
Так вроде бы обычный луг. А приглядишься - опять кругом трубы и шахты.
В лощинах сохранились руины мельниц. Могли опять же прежде служить дробилками:
С началом XX века на первый план выходят оловянные месторождения в Азии и Южной Америке. Там олово выходило дешевле. Шахты массово разоряются, а многие корнцы-рудокопы в итоге отправились за океан, искать работу по специальности. Они образовали целый ряд корнских общин в странах, не являвшихся британскими колониями.
Здания шахт постепенно приходят в запустение.
Только несколько самых крупных пережили эту эпоху.
Одна из таких шахт Geevor Tin Mine, закрылась только в 1990-м и сейчас является туристическим аттракционом. Тут музей и можно спуститься под землю.
Берег близ Сейнт-Джаста обрывист.
Но именно на этом берегу, к востоку от Кейп-Корнуолла (Cape Cornwall) находится один из самых зрелищных уголков.
Тут здания шахт спускаются вниз по скале. Несколько строений устроились прямо над линией прибоя.
Естественно, в таком районе среди рудокопов возникли и свои собственные, подземные легенды. В частности, множество баек рассказывают про нокеров (knocker, можно перевести как «стукач» или «щелкун»). Мягкая версия их определяет как особых горных гномов, что стуком указывают на наличие руды в породе.
Однако в корнских историях они предстают чаще в качестве весьма сварливых и неуживчивых духов гор. Своим стуком они частенько достают и пугают рудокопов. Они требуют почтения и им лучше оставлять еду в штреке, а если не оставляешь, они могут и отомстить. В общем, возни с ними много, а радости - только что они тебя не тронут.
Значительная часть баек о них как раз касается важности обращения с этими духами. Соблюдения, так сказать, техники безопасности.
[читать про щелкунов-нокеров, колено Баркера и Тома Треворроу ]
Жил однажды в Лиланте, это к юго-востоку от Сейнт-Айвса (Lelant, St Ives), здоровенный парень Баркер, совершенно не склонный к трудовым подвигам. Мало того, что он предпочитал заниматься чем угодно, кроме работы, так еще и любил высмеивать остальных, кто рассказывал о каких-нибудь чудесах. Существование фей-писки, нокеров или эльфов отрицал начисто. Однако для всех остальных округа и шахты были полны чудес и следов малого народа. В частности, рассказывали об особом колодце, принадлежавшем как раз эльфам. Не тем эльфам, которые ши, из пустых холмов, а тем, которые мелкие такие и с крылышками. Ну и Баркер заявил как-то: раз говорите, что у этого колодца есть эльфы, так я пойду и увижу их. И пошел. Устроился в папоротнике возле и начал целыми днями ничего не делать. Валяется, да пялится, как солнце катится по небу. Эльфов, значит, караулит. «Если говорите, что они там есть, значит, буду лежать пока не увижу». И лежал.
Спустя несколько недель он вдруг начал слышать из-под земли удары кирки, шорох лопаты, разговоры и веселый смех. Причем чем дольше, тем больше он это слышал. За несколько недель он даже выучил, что подземные жители работают четко по сменам. Отмашут восемь часов и все, шабаш. Спрячут инструменты и исчезнут. Строго по расписанию, без этих там человеческих переработок и всего такого. Лежал, слушал внимательно, начал щелкунов уже по голосам различать. И вот как-то однажды в конце смены вдруг услышал.
- Где сегодня прятать инструмент будешь? - спросил один голос. - Я вот в щель в камне.
- А я наверху, под папоротниками. Ну знаешь, наверху, где Баркер лежит. - ответил второй. А потом добавил, - Хотя постой! Лучше я в колено этого надоеды их спрячу.
Услышав свое имя Баркер оторопел и крепко испугался. Но уже было поздно, он почувствовал, как колено налилось тяжестью и болью.
Ни нокеров, ни фей он так и не увидел. Но до конца жизни нога его стала негодной. Работать он с такой ногой, понятно уже никогда не мог. Хуже же всего было то, что ему никто не верил. Не зря он обсмеял каждого в округе. Теперь они считали его больное колено лишь поводом отлынивать от работы. Так в этих местах «баркерово колено» стало выражением, означающем надуманный повод отказаться от работы.
Или вот другая история того же корня.
В Балловэле (Ballowal), неподалеку от Края земли и Сейнт-Джаста как-то утроился на работу Том Треворроу и его сын. Крепкий и работящий дядька, дело свое знал как следует. А тамошние шахты - одни из самых старых. Рудокопы рассказывают, что некоторые аж с библейского потопа существуют. Ну и понятное дело - где-где а в этих шахтах нокеров-щелкунов было полно. И вели они себя так, как будто именно они, а не люди, были хозяевами в выработках. В общем-то их можно было понять. Эти старые шахты были по-своему даже красивы. Выходы зеленых медных руд, синих никелевых, красных железных и черных оловянных делали гранит похожим на радугу, отблескивающую в свете фонарей.
Вот как-то Том работал в отдаленной штольне с сыном. А неподалеку трудились нокеры. Мало того, как-то они шумели все больше и больше, звонче и звонче. А еще же переговаривались и смеялись. Хуже того соседа, что в воскресенье пораньше терзает перфоратором стену вашей спальни. Довели Тома до того, что он не выдержал и наорал на щелкунов. Обложил их матом, рассказал, что он думает о противоестественном способе, которым они появились на свет, и выразил свои сомнения в сексуальной чистоплотности их мамаш. «Убирайтесь прочь», наконец приказал он, «а не то я вышибу вам моги нафиг!». Ну и в этот же момент кусок камня откололся и упал прямо на него. До того момента Треворроу был удачливым парнем и он успел отскочить в сторону. Он стряхнул каменную крошку с плеч и вернулся к работе.
В середине смены Том сел с сыном перекусить. Лопают они свои корнские пасти, и вдруг слышат голосок. Явно голосок щелкуна:
- Том, а Том! Оставь кусочек чудесного пасти для Букки! Или не будет тебе удачи!
В другой раз старый Треворроу может быть и уважил бы щелкунов. Но в этот раз очень уж они его разозлили. Так что он не откликнулся и еды не дал.
Тут вдруг его свеча погасла и он провалился в глубокий сон. Проснулся Том в кромешной темноте, но каким-то чудом в этой темноте увидел, что вокруг полно щелкунов. Их были дюжины и они тоже отдыхали. Но как только проснулся Том, они тоже открыли глаза и уставились на него. И скорчили такие страшные рожи, что Том, понятно, крепко перепугался. Нокеры исчезли, а Треворроу кинулся зажигать новую свечу, а с ней как только мог быстро выбрался на поверхность.
Когда он рассказал остальным рудокопам об этом случае, они пришли в ужас. Однако Том не придал ему такого значения и на следующий день снова спустился в забой.
Сначала он с сыном обнаружил, что крепь кое-где просела, и ему пришлось чинить ее. Потом сломалась лебедка для подъема руды наверх. Когда Том чинил и ее, вдруг под ним земля провалилась и он начал падать вниз. Если бы сын не схватил его и не вытащил, быть бы Треворроу совсем мертвым.
Однако, с той поры и дальше ему не было удачи в шахте совершенно. Что-то постоянно случалось и работать стало невозможно. Том даже решил податься в фермеры, но и в работе на поверхности его преследовали неудачи. Так оно все и продолжалось, пока его жена не сходила, наконец, к пеллер, белой ведьме. Ей-то и удалось снять с Тома проклятье нокеров.
Во время «оловянной лихорадки» небольшой старый поселок Сейнт-Джаст стал чем-то вроде центра округи. Тогда его население выросло до 9,5 тысяч человек.
Выход на центральную площадь - Рыночную (Market Square)
Те времена давно прошли и теперь тут живет около 4,5 тыс человек. Собственно, Сейнт-Джаст состоит из нескольких окраинных или пригородных улочек с частной застройкой, а собственно городом является единственная площадь - Рыночная.
На нее выходит пара постоялых дворов, один паб в котором кормят, но только вечером, другой в котором только поят, магазин и кулинария.
Очень даже запросто тут можно было остаться без еды, но это понимали и сами местные. Так что хозяйка того паба, где только поили чудесными местными элями и сидрами, разрешила принести сюда еду из соседней кулинарии.
А именно - корнские пасти испеченные вот этой чудесной женщиной.
Более того, хозяйка паба развела костер и мы с девчонками чудесно вымыли, а потом согрели и высушили ноги, основательно подмокшие на слякотной дороге вдоль берега.
Не смотря на кажущуюся совершенной непритязательность городка, он имеет уникальную штуку прямо там же, в центре. Это круглая площадка, огороженная валом. Больше всего она похожа на старинный хэндж. Не хватает только камней по кругу.
Находится вот за этой башней.
Называется она Плен-ан-Гуарри (Plen an Gwarry) и является на самом деле специальным местом для торжеств, игр и мистерий. Точное время строительства никто не знает. Известно только, что она использовалась в такой роли уже в XV веке. Прошедшие шесть столетий тут гуляли, пели, плясали и играли в спортивные игры. В наши дни на ней проводятся представления и фестиваль искусств и музыки - St Just's Lafrowda Day Festival. Существует вероятность, что эта площадка является старейшим искусственным театром под открытым небом в Британии.
Тем не менее, даже во времена взлета Сейнт-Джаста, он был небольшим шахтерским поселком, и населяли его по большей части небогатые рудокопы.
О паре таких бедных парней и рассказывает местная история. Самое в ней занятное, что от неминуемой гибели парней спасла именно бедность.
[читать про борцов Карн-Кениджека ]
В ту пору, когда шахты вокруг Сейнт-Джаста еще работали, жили в городе два брата - Джеки и Ян. Были они такими бедными, что вместо пояса им приходилось подвязывать штаны волосяной веревкой, которой до того связывали мотки сена. Тем не менее, они были славными парнями и тоже умели порой повеселиться, особенно в пятницу вечером. Впрочем, в те времена в Сент-Джасте не было даже одного-единственного паба. Ближайший находился в Морве (Morvah), что в шести километрах от городка. Теперь-то, кстати, все наоборот, в Сейнт-Джасте найдется, где посидеть, а в Морве осталась только церковь, да ферма.
Это вот, по сути, вся Морва и есть.
Вот туда-то парни и собрались. А матушка их напутствует: «А знаете ли, ребятки, что сегодня за ночь?»
А они такие, как два молодца из ларца в мультике про Вовочку: «Не, мама, не знаем!»
- А сегодня, ребятушки, ночь Хэллоуина! Когда вылезают все призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник (дьявол, значит). Так что будьте осторожны и возвращайтесь домой до полуночи.
Парни, ясное дело, пообещали и двинули в паб. Тут уж они оторвались. Пели, плясали, играли на дудке и так разгулялись, что совершенно не заметили, как осталось лишь десять минут до полуночи. Той самой, после которой кругом повылазят все призраки, упыри, гоблины и даже Старина Ник. Ну они встревожились, конечно, но решили, что если они опоздают, но на чуть-чуть, то и проблем будет чуть-чуть. Ну то есть огребут чуть-чуть призраков, упырей, гоблинов и самого Старины Ника. Потому ноги в руки и бегом домой. Где-то уже на полпути, неподалеку от Карн-Кениджека (Carn Kenidjack). Это такой холм между Сейнт-Джастом и Морвой. На его вершине имеется несколько мегалитов и древнее городище кельтской эпохи даже с остатками стен. Его называют замком Чун (Chûn Castle). Вот неподалеку от этого холма они вдруг слышат, что по дороге их нагоняет какой-то всадник. Такой весь в темном и лицо закрыто капюшоном. Они сначала дернулись в сторону, чтобы пропустить его, а потом Джеки, добрая душа, даже крикнул вдогон что-то вроде того, что в такую ночь носиться по дорогам - плохая идея. Всадник тут же остановился и развернулся к парням. Лица-то под капюшонам видно не было, зато глаза горели как угли:
- Я скачу на Карн-Кениджек, поглядеть на борцов. Не хотите ли туда тоже?
А надо сказать, что для парней не было более интересного занятия, чем борьба. И вот тут, ночью, той самой, когда кругом вот-вот будет полно призраков, упырей, гоблинов и того и гляди появится сам Старина Ник, им вдруг втемяшилось, что нет идеи лучше, чем сходить на старый холм. Мало того, они решили подняться на него прямо «в лоб», напрямую. Ободрались, конечно и подустали, пока карабкались. Поднимаются, а там, в кругу старого кельтского форта собрались толпы призраков, упырей и гоблинов. А на почетном месте сидит сам Старина Ник. И глаза его горят теми самыми красными углями.
Борьба-то к тому времени уже началась. В центре круга стояли два огромных великана и что было дури мяли друг друга. Парни так и прикипели к месту, азартно наблюдая за борьбой. Редко когда увидишь таких борцов, от каждого шага которых земля дрожит.
Боролись они довольно долго и вот один все-таки изловчился, поднял другого над головой, да и бросил так, что дух вышиб. Тут, понятно, все призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник закричали, захлопали в ладоши. Стали поздравлять победителя и радоваться. А Джеки и Ян все не могли оторвать глаз от побежденного. Ему было явно совсем худо.
Более того, эти смышленые доброходы догадались прямо отправиться к нему.
- Ну как он, живой? - спросил Джеки.
- Самую малость, - ответил Ян, который осматривал бедолагу.
- Кажется, лучше бы нам сгонять за доктором, - смекнул Джеки.
- Кажется, - не увидел причин для оптимизма Ян. - что можно уже звать не доктора, а священника. Да и за тем мы уже не успеем сходить.
- Разве что нам самим прочесть молитву. - почесал голову Джеки. - ты знаешь какую-нибудь?
И вот эти редкостные догады не нашли ничего лучшего, как тут, в Хэллоуин на вершине Карн-Кениджека читать молитву над великаном.
- Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, - только и успел прочитать Ян, как почувствовал что его пробил озном и каждый волосок на его теле встал торчком.
И неспроста. Потому что в этот момент все буйство резко оборвалось и все призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник смотрели на парней. И не то чтобы смотрели с приветливостью и улыбкой. Вовсе даже наоборот, смекнули парни, и с места в карьер побежали вниз с холма.
А за ними помчалась вся огромная хэллоуинская толпа, все эти призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник.
Парни-то были молодые и крепкие. Но, во-первых, бежать надо было еще далеко, во-вторых устали они за буйный вечер порядком. Так что расстояние до преследователей все сокращалось.
Все эти призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник были все ближе и ближе. Спасти их могло только одно - в Нанхерроу (Nancherrow), хуторе-пригороде Сейнт-Джаста дорога пересекала ручей. А парням было известно - нечисть не может пересечь бегущую воду. Туда-то парни и бежали - к мосту.
Геосказки: Рудокопские байки - нокеры, баркерово колено и Том Треворроу. Борцы Карн-Кениджека.
Округа Сейнт-Джаста является одним из самых значимых районов добычи олова в Корнуолле и, возможно, самым древним из всех. Шахт вокруг городка полно. Практически, куда ни бросишь взгляд, увидишь рядом или на горизонте трубу, уцелевшую от здания паровой машины шахты. Некоторые из таких домиков построены на скалах, лишь чуть-чуть выше полосы прибоя, что делает этот и без того живописный берег еще интереснее.
ВНИМАНИЕ: значительная часть размещенных фотографий отвратительно отображается в гугл-хроме. Если вместо фото видите белесое недоразумение, имеет смысл открыть ссылку в другом браузере.
Необходимые ссылки на Википедию:
Горное дело в Корнуолле (англ.)
St Just (англ)
Предыдущая часть цикла о Корнуолле:
Про Край земли, местечко Сеннен-Коув (Sennen Cove), ветер и бесстрастное море Корнуолла.
Геосказки: Том-молодец из Мышиной норы, Ирландская леди, Сенненский Хупер, Влюбленные Портгварры.
Начало цикла о Корнуолле:
Про каменные круги в туманных пустошах и танцы в спиральном лабиринте
«Рудный» берег начинается от бухты Сеннен (Sennen Cove). Пешеходная береговая тропа (S W Coast Path) идет сначала миленькими лужаечками над широкими пляжами с видом на поселок Сеннен-Коув и утесы Края земли .
А потом протискивается между каменными тисками
По эту строну все как будто разом меняется. Вместо пляжей и лужаек - камни, утесы и пена прибоя.
Ветер вздувает брызги вверх по склону и туманит объектив
Впрочем, и тут есть зелень, делающая камни ярче. Ну и солнце еще. Солнце все украшает.
Край камня и, немудрено, рудокопов.
Историки и археологи утверждают, что олово тут начали добывать еще за 2150 лет до н.э. Конкретно в районе отсюда через пустоши копи Динг-Донг и до Сейнт-Майкла, вокруг которого в те времена как будто была суша.
Опасно! Шахты кругом!
Добыча олова расцвела с интенсивным развитием производства бронзы в Средиземноморье. Критские лабриссы (такие картиночные двулезвийные секиры), оружие и доспехи героев Троянской войны могли делать именно с использованием местного олова.
Предупреждают не зря: провалы старых шахт тут действительно кругом.
Впрочем, на этом скалистом участке и оборудованная тропа разрушена
Тут вроде бы ничего, а потом приходится карабкаться вверх по склону, заросшему крайне неприятным колючим дроком, да еще и изрытым такими вот провалами в самых неожиданных местах.
Предполагается, что именно берега Корнуолла и Девона были теми самыми Касситеридами или Оловянными островами, что упоминаются античными авторами. Может быть, впрочем, так назывались островки у побережья Корнуолла. Сейнт-Майкл, например. Или острова Силли к западу от Края земли.
Это не они, но тоже красиво.
Впрочем, Британия торговала не напрямую, а, видимо через кельтское племя венетов из современной Бретани. Потому баснословные богатства, которые мог получить этот край, размывались по оптовикам и прочим торговцам.
Британская легенда даже утверждает, что в античные времена тут побывал самолично Иосиф Аримафейский. И даже передал юного еще Иисуса местным рудокопам. Странная какая-то легенда. Подробностей не нашел, а в таком виде она совсем непонятная.
Впрочем, христианские легенды вообще довольно непоследовательны. Например, утверждается, что олово в местных скалах открыл не кто иной, как Пиран, святой VI в. Дескать он отшельничал и однажды обнаружил, что огонь вытапливает серебристый метал из черных камней, которыми он обложил очаг. Пригляделся: олово!
Легенда не шибко стыкуется с прочими данными, но зато Пиран является покровителем корнских рудокопов. Более того, его символ, прямой белый крест (олово) на черном фоне (среди рудоносной породы) является флагом Корнуолла.
Хоть и сурово, но красиво тут. Чего б не отшельничать?
Олово было крайне важным, но при этом настолько специфическим в разработке, а думноны, которые владели его месторождением, при этом неамбициозны. Так что римляне покорили Думнонию чисто номинально. Она даже управлялась собственными королями. Тут не было римских дорог и администрации, зато платили вовремя, не бузили и в бунтах остальных бриттов не участвовали. Ну об этом подробнее чуток попозже.
Ну еще бы римлянам так не поступить.
Сунешься так вот на лужок незнаючи. А там шахта.
И…
Средние века - век железа. Значение оловянных разработок падает, выработки практически забрасываются. Зато в XVI-XVII веках снова оживают.
Именно металл из Корнуолла и соседнего Девона был сырьем для производства знаменитого на весь мир «английского олова» и посуды из него. В частности, олово, использовавшееся в России в XVII веке, было именно «английским». Оно же украшало передние ворота царского дворца в Коломенском.
Рост добычи идет нарастающими темпами и в XIX веке практически взрывается сверхновой. Чуть ли не каждый владелец земли бьет в огороде дудку ради ценного металла. Самые удачливые строят шахты и обзаводятся рабочими. Население рудоносных районов стремительно растет.
Тут-то и появляются по всей округе характерные строения с высокими трубами.
В этих строениях располагались паровые машины, которые могли служить для откачки воды, подъема породы и дробления ее. Подробнее такое здание показано в очерке про копи Динг-Донг .
Местами от них остались только трубы. Но глянешь вокруг - Сейнт-Джаста, то здесь труба, то тут здание…
Так вроде бы обычный луг. А приглядишься - опять кругом трубы и шахты.
В лощинах сохранились руины мельниц. Могли опять же прежде служить дробилками:
С началом XX века на первый план выходят оловянные месторождения в Азии и Южной Америке. Там олово выходило дешевле. Шахты массово разоряются, а многие корнцы-рудокопы в итоге отправились за океан, искать работу по специальности. Они образовали целый ряд корнских общин в странах, не являвшихся британскими колониями.
Здания шахт постепенно приходят в запустение.
Только несколько самых крупных пережили эту эпоху.
Одна из таких шахт Geevor Tin Mine, закрылась только в 1990-м и сейчас является туристическим аттракционом. Тут музей и можно спуститься под землю.
Берег близ Сейнт-Джаста обрывист.
Но именно на этом берегу, к востоку от Кейп-Корнуолла (Cape Cornwall) находится один из самых зрелищных уголков.
Тут здания шахт спускаются вниз по скале. Несколько строений устроились прямо над линией прибоя.
Естественно, в таком районе среди рудокопов возникли и свои собственные, подземные легенды. В частности, множество баек рассказывают про нокеров (knocker, можно перевести как «стукач» или «щелкун»). Мягкая версия их определяет как особых горных гномов, что стуком указывают на наличие руды в породе.
Однако в корнских историях они предстают чаще в качестве весьма сварливых и неуживчивых духов гор. Своим стуком они частенько достают и пугают рудокопов. Они требуют почтения и им лучше оставлять еду в штреке, а если не оставляешь, они могут и отомстить. В общем, возни с ними много, а радости - только что они тебя не тронут.
Значительная часть баек о них как раз касается важности обращения с этими духами. Соблюдения, так сказать, техники безопасности.
[читать про щелкунов-нокеров, колено Баркера и Тома Треворроу ]
Жил однажды в Лиланте, это к юго-востоку от Сейнт-Айвса (Lelant, St Ives), здоровенный парень Баркер, совершенно не склонный к трудовым подвигам. Мало того, что он предпочитал заниматься чем угодно, кроме работы, так еще и любил высмеивать остальных, кто рассказывал о каких-нибудь чудесах. Существование фей-писки, нокеров или эльфов отрицал начисто. Однако для всех остальных округа и шахты были полны чудес и следов малого народа. В частности, рассказывали об особом колодце, принадлежавшем как раз эльфам. Не тем эльфам, которые ши, из пустых холмов, а тем, которые мелкие такие и с крылышками. Ну и Баркер заявил как-то: раз говорите, что у этого колодца есть эльфы, так я пойду и увижу их. И пошел. Устроился в папоротнике возле и начал целыми днями ничего не делать. Валяется, да пялится, как солнце катится по небу. Эльфов, значит, караулит. «Если говорите, что они там есть, значит, буду лежать пока не увижу». И лежал.
Спустя несколько недель он вдруг начал слышать из-под земли удары кирки, шорох лопаты, разговоры и веселый смех. Причем чем дольше, тем больше он это слышал. За несколько недель он даже выучил, что подземные жители работают четко по сменам. Отмашут восемь часов и все, шабаш. Спрячут инструменты и исчезнут. Строго по расписанию, без этих там человеческих переработок и всего такого. Лежал, слушал внимательно, начал щелкунов уже по голосам различать. И вот как-то однажды в конце смены вдруг услышал.
- Где сегодня прятать инструмент будешь? - спросил один голос. - Я вот в щель в камне.
- А я наверху, под папоротниками. Ну знаешь, наверху, где Баркер лежит. - ответил второй. А потом добавил, - Хотя постой! Лучше я в колено этого надоеды их спрячу.
Услышав свое имя Баркер оторопел и крепко испугался. Но уже было поздно, он почувствовал, как колено налилось тяжестью и болью.
Ни нокеров, ни фей он так и не увидел. Но до конца жизни нога его стала негодной. Работать он с такой ногой, понятно уже никогда не мог. Хуже же всего было то, что ему никто не верил. Не зря он обсмеял каждого в округе. Теперь они считали его больное колено лишь поводом отлынивать от работы. Так в этих местах «баркерово колено» стало выражением, означающем надуманный повод отказаться от работы.
Или вот другая история того же корня.
В Балловэле (Ballowal), неподалеку от Края земли и Сейнт-Джаста как-то утроился на работу Том Треворроу и его сын. Крепкий и работящий дядька, дело свое знал как следует. А тамошние шахты - одни из самых старых. Рудокопы рассказывают, что некоторые аж с библейского потопа существуют. Ну и понятное дело - где-где а в этих шахтах нокеров-щелкунов было полно. И вели они себя так, как будто именно они, а не люди, были хозяевами в выработках. В общем-то их можно было понять. Эти старые шахты были по-своему даже красивы. Выходы зеленых медных руд, синих никелевых, красных железных и черных оловянных делали гранит похожим на радугу, отблескивающую в свете фонарей.
Вот как-то Том работал в отдаленной штольне с сыном. А неподалеку трудились нокеры. Мало того, как-то они шумели все больше и больше, звонче и звонче. А еще же переговаривались и смеялись. Хуже того соседа, что в воскресенье пораньше терзает перфоратором стену вашей спальни. Довели Тома до того, что он не выдержал и наорал на щелкунов. Обложил их матом, рассказал, что он думает о противоестественном способе, которым они появились на свет, и выразил свои сомнения в сексуальной чистоплотности их мамаш. «Убирайтесь прочь», наконец приказал он, «а не то я вышибу вам моги нафиг!». Ну и в этот же момент кусок камня откололся и упал прямо на него. До того момента Треворроу был удачливым парнем и он успел отскочить в сторону. Он стряхнул каменную крошку с плеч и вернулся к работе.
В середине смены Том сел с сыном перекусить. Лопают они свои корнские пасти, и вдруг слышат голосок. Явно голосок щелкуна:
- Том, а Том! Оставь кусочек чудесного пасти для Букки! Или не будет тебе удачи!
В другой раз старый Треворроу может быть и уважил бы щелкунов. Но в этот раз очень уж они его разозлили. Так что он не откликнулся и еды не дал.
Тут вдруг его свеча погасла и он провалился в глубокий сон. Проснулся Том в кромешной темноте, но каким-то чудом в этой темноте увидел, что вокруг полно щелкунов. Их были дюжины и они тоже отдыхали. Но как только проснулся Том, они тоже открыли глаза и уставились на него. И скорчили такие страшные рожи, что Том, понятно, крепко перепугался. Нокеры исчезли, а Треворроу кинулся зажигать новую свечу, а с ней как только мог быстро выбрался на поверхность.
Когда он рассказал остальным рудокопам об этом случае, они пришли в ужас. Однако Том не придал ему такого значения и на следующий день снова спустился в забой.
Сначала он с сыном обнаружил, что крепь кое-где просела, и ему пришлось чинить ее. Потом сломалась лебедка для подъема руды наверх. Когда Том чинил и ее, вдруг под ним земля провалилась и он начал падать вниз. Если бы сын не схватил его и не вытащил, быть бы Треворроу совсем мертвым.
Однако, с той поры и дальше ему не было удачи в шахте совершенно. Что-то постоянно случалось и работать стало невозможно. Том даже решил податься в фермеры, но и в работе на поверхности его преследовали неудачи. Так оно все и продолжалось, пока его жена не сходила, наконец, к пеллер, белой ведьме. Ей-то и удалось снять с Тома проклятье нокеров.
Во время «оловянной лихорадки» небольшой старый поселок Сейнт-Джаст стал чем-то вроде центра округи. Тогда его население выросло до 9,5 тысяч человек.
Выход на центральную площадь - Рыночную (Market Square)
Те времена давно прошли и теперь тут живет около 4,5 тыс человек. Собственно, Сейнт-Джаст состоит из нескольких окраинных или пригородных улочек с частной застройкой, а собственно городом является единственная площадь - Рыночная.
На нее выходит пара постоялых дворов, один паб в котором кормят, но только вечером, другой в котором только поят, магазин и кулинария.
Очень даже запросто тут можно было остаться без еды, но это понимали и сами местные. Так что хозяйка того паба, где только поили чудесными местными элями и сидрами, разрешила принести сюда еду из соседней кулинарии.
А именно - корнские пасти испеченные вот этой чудесной женщиной.
Более того, хозяйка паба развела костер и мы с девчонками чудесно вымыли, а потом согрели и высушили ноги, основательно подмокшие на слякотной дороге вдоль берега.
Не смотря на кажущуюся совершенной непритязательность городка, он имеет уникальную штуку прямо там же, в центре. Это круглая площадка, огороженная валом. Больше всего она похожа на старинный хэндж. Не хватает только камней по кругу.
Находится вот за этой башней.
Называется она Плен-ан-Гуарри (Plen an Gwarry) и является на самом деле специальным местом для торжеств, игр и мистерий. Точное время строительства никто не знает. Известно только, что она использовалась в такой роли уже в XV веке. Прошедшие шесть столетий тут гуляли, пели, плясали и играли в спортивные игры. В наши дни на ней проводятся представления и фестиваль искусств и музыки - St Just's Lafrowda Day Festival. Существует вероятность, что эта площадка является старейшим искусственным театром под открытым небом в Британии.
Тем не менее, даже во времена взлета Сейнт-Джаста, он был небольшим шахтерским поселком, и населяли его по большей части небогатые рудокопы.
О паре таких бедных парней и рассказывает местная история. Самое в ней занятное, что от неминуемой гибели парней спасла именно бедность.
[читать про борцов Карн-Кениджека ]
В ту пору, когда шахты вокруг Сейнт-Джаста еще работали, жили в городе два брата - Джеки и Ян. Были они такими бедными, что вместо пояса им приходилось подвязывать штаны волосяной веревкой, которой до того связывали мотки сена. Тем не менее, они были славными парнями и тоже умели порой повеселиться, особенно в пятницу вечером. Впрочем, в те времена в Сент-Джасте не было даже одного-единственного паба. Ближайший находился в Морве (Morvah), что в шести километрах от городка. Теперь-то, кстати, все наоборот, в Сейнт-Джасте найдется, где посидеть, а в Морве осталась только церковь, да ферма.
Это вот, по сути, вся Морва и есть.
Вот туда-то парни и собрались. А матушка их напутствует: «А знаете ли, ребятки, что сегодня за ночь?»
А они такие, как два молодца из ларца в мультике про Вовочку: «Не, мама, не знаем!»
- А сегодня, ребятушки, ночь Хэллоуина! Когда вылезают все призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник (дьявол, значит). Так что будьте осторожны и возвращайтесь домой до полуночи.
Парни, ясное дело, пообещали и двинули в паб. Тут уж они оторвались. Пели, плясали, играли на дудке и так разгулялись, что совершенно не заметили, как осталось лишь десять минут до полуночи. Той самой, после которой кругом повылазят все призраки, упыри, гоблины и даже Старина Ник. Ну они встревожились, конечно, но решили, что если они опоздают, но на чуть-чуть, то и проблем будет чуть-чуть. Ну то есть огребут чуть-чуть призраков, упырей, гоблинов и самого Старины Ника. Потому ноги в руки и бегом домой. Где-то уже на полпути, неподалеку от Карн-Кениджека (Carn Kenidjack). Это такой холм между Сейнт-Джастом и Морвой. На его вершине имеется несколько мегалитов и древнее городище кельтской эпохи даже с остатками стен. Его называют замком Чун (Chûn Castle). Вот неподалеку от этого холма они вдруг слышат, что по дороге их нагоняет какой-то всадник. Такой весь в темном и лицо закрыто капюшоном. Они сначала дернулись в сторону, чтобы пропустить его, а потом Джеки, добрая душа, даже крикнул вдогон что-то вроде того, что в такую ночь носиться по дорогам - плохая идея. Всадник тут же остановился и развернулся к парням. Лица-то под капюшонам видно не было, зато глаза горели как угли:
- Я скачу на Карн-Кениджек, поглядеть на борцов. Не хотите ли туда тоже?
А надо сказать, что для парней не было более интересного занятия, чем борьба. И вот тут, ночью, той самой, когда кругом вот-вот будет полно призраков, упырей, гоблинов и того и гляди появится сам Старина Ник, им вдруг втемяшилось, что нет идеи лучше, чем сходить на старый холм. Мало того, они решили подняться на него прямо «в лоб», напрямую. Ободрались, конечно и подустали, пока карабкались. Поднимаются, а там, в кругу старого кельтского форта собрались толпы призраков, упырей и гоблинов. А на почетном месте сидит сам Старина Ник. И глаза его горят теми самыми красными углями.
Борьба-то к тому времени уже началась. В центре круга стояли два огромных великана и что было дури мяли друг друга. Парни так и прикипели к месту, азартно наблюдая за борьбой. Редко когда увидишь таких борцов, от каждого шага которых земля дрожит.
Боролись они довольно долго и вот один все-таки изловчился, поднял другого над головой, да и бросил так, что дух вышиб. Тут, понятно, все призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник закричали, захлопали в ладоши. Стали поздравлять победителя и радоваться. А Джеки и Ян все не могли оторвать глаз от побежденного. Ему было явно совсем худо.
Более того, эти смышленые доброходы догадались прямо отправиться к нему.
- Ну как он, живой? - спросил Джеки.
- Самую малость, - ответил Ян, который осматривал бедолагу.
- Кажется, лучше бы нам сгонять за доктором, - смекнул Джеки.
- Кажется, - не увидел причин для оптимизма Ян. - что можно уже звать не доктора, а священника. Да и за тем мы уже не успеем сходить.
- Разве что нам самим прочесть молитву. - почесал голову Джеки. - ты знаешь какую-нибудь?
И вот эти редкостные догады не нашли ничего лучшего, как тут, в Хэллоуин на вершине Карн-Кениджека читать молитву над великаном.
- Отче наш, иже еси на небеси, да святится имя твое, - только и успел прочитать Ян, как почувствовал что его пробил озном и каждый волосок на его теле встал торчком.
И неспроста. Потому что в этот момент все буйство резко оборвалось и все призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник смотрели на парней. И не то чтобы смотрели с приветливостью и улыбкой. Вовсе даже наоборот, смекнули парни, и с места в карьер побежали вниз с холма.
А за ними помчалась вся огромная хэллоуинская толпа, все эти призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник.
Парни-то были молодые и крепкие. Но, во-первых, бежать надо было еще далеко, во-вторых устали они за буйный вечер порядком. Так что расстояние до преследователей все сокращалось.
Все эти призраки, упыри, гоблины и даже сам Старина Ник были все ближе и ближе. Спасти их могло только одно - в Нанхерроу (Nancherrow), хуторе-пригороде Сейнт-Джаста дорога пересекала ручей. А парням было известно - нечисть не может пересечь бегущую воду. Туда-то парни и бежали - к мосту.