КПСС и свержение Советской власти
На сайте ленинградского Союза коммунистов "Аврора" появилась недавно статья одного из активистов этой организации, члена Оргкомитета по созданию Объединенной коммунистической партии и профсоюзного юриста К. Васильева "На пути к созданию коммунистической партии России. Тезисы о предпосылках". То, что строители ОКП занялись осмыслением своего места в советской и постсоветской истории - это хорошо. Но само осмысление оставляет тягостное чувство, - по многим причинам, об одной из которых... я лично хотел поговорить позже (поскольку тема - "юбилейная", а юбилеи я, как и все современные российские коммунисты, очень люблю), но в связи с тем, что после окончания Олимпиады в России грозит окончательно наступить новая политическая реальность, придётся сказать сейчас.
Кирилл Васильев пишет: "Формирование политических партий в позднем СССР определялось ходом буржуазной контрреволюции. В 1987-1989 годах главным проводником капиталистического курса объективно выступала сама правящая партия, руководство которой решило конвертировать власть в частную собственность. Методично разрушались плановые начала, рвались производственные цепочки, раздувалась денежная масса, шли процессы разгосударствления и формирования класса собственников. Необходимо признать, что число коммунистов, сопротивлявшихся в этот период контрреволюционной политике КПСС, было ничтожно мало. После того как верхи сосредоточили рычаги реальной власти не в партии, а в советских структурах («Власть - Советам!»), необходимость в существовании КПСС для целей капитализации страны отпала. Партия была отстранена от управления экономикой, выдавлена из трудовых коллективов и, в конце концов, запрещена после августовской провокации 1991 года".
В этом коротеньком абзаце сказано столько всего, что главное, - ничего не упустить при разборе.
Итак, в 1987-1989 годах главным проводником капиталистического курса объективно выступала сама правящая партия. Начнём с того, что всё это: "Методично разрушались плановые начала, рвались производственные цепочки, раздувалась денежная масса, шли процессы разгосударствления и формирования класса собственников" (включая и формирование, - процесс, а не результат, - класса собственников), - началось не в 1987 году. И даже не в 1984 году. К хозяйственной политике Сталина относиться можно по-разному (в смысле, активисты ОКП могут к ней относиться по-разному, об этом уже не раз заявлено), - но любой объективный исследователь вынужден будет признать, что всё это началось ещё во второй половине 50-ых годов. И первым шагом к разрушению плановых начал и разрыву производственных цепочек была даже не косыгинская реформа; первым шагом на этом пути было провозглашение намерения "построить коммунизм к 1980 году", и сопутствовавшие этому "ускоренному строительству" хозяйственные мероприятия. И дело здесь было не в том, что Хрущев и другие тогдашние руководители КПСС ошиблись с определением "близости коммунизма" (может быть, действуй они правильно, эта самая материально-техническая база коммунизма в СССР построена бы была, не к 1980-ому, так к 1990-ому), - а именно в самом настрое (хотя сам по себе он, разумеется, не причина а лишь симптом) на то, чтобы "быстренько" завершить строительство коммунизма, не особо при этом напрягаясь. Само то, что стали устанавливаться конкретные "даты наступления коммунизма", - неслучайно: "Детям свойственно «понимать» науку так, будто она может определить, в каком году, весной и летом или осенью и зимой «должно» «начаться крушение»" (Ленин, ПСС, т. 36, с. 287). И уж тем более неслучайны методы, которые для "окончательного решения коммунистического вопроса" были выбраны: "догнать и перегнать Америку" (посадками кукурузы и "Рязанскими починами") в экономике, введение "общенародного государства" (предпосылки для этого идеологического завихрения, к сожалению, складывались уже при Сталине, что не умоляет "заслуг" Хрущева в доведении их до логического завершения) в политике (в большей степени в идеологии, поскольку уничтожить диктатуру пролетариата, - и даже остатки диктатуры пролетариата, - росчерком пера невозможно; тем не менее, своё дезориентирующее влияние на реальную политическую практику этот шаг оказал, и оно было значительным). Разработка "наполеоновских" планов вместо научно обоснованных была первым сильным ударом по плановым началам, логичным продолжением которого стали рыночные мероприятия времён Брежнева и Андропова.
Далее: "После того как верхи сосредоточили рычаги реальной власти не в партии, а в советских структурах («Власть - Советам!»), необходимость в существовании КПСС для целей капитализации страны отпала". Здесь Кирилл Васильев, я думаю, стал жертвой представлений, внушённых ему старшим поколением членов КПРФ, - в их изложении всё, обычно, именно так и получаются. Причём, вполне возможно, "старики-партийцы" излагают ход истории так без намеренного желания обмануть, - им, действительно, так виделось. Но вспомним, как развивались события в действительности.
26 марта сего года наша страна, если не найдётся более важных дел, отметит юбилей: ровно четверть века со дня первых "свободных" выборов народных депутатов СССР. Это событие, однако, стало возможным благодаря другому, - двадцатипятилетний юбилей которого, напомню, пришёлся на 1 декабря прошлого года и прошёл (это уже можно сказать наверняка) практически незамеченным. 1 декабря 1988 года Верховный Совет СССР, большинство мест в котором занимали члены КПСС, совершил самоубийство: принял Закон СССР № 9853-XI "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР". Впрочем, этот закон означал не столько даже самоубийство Верховного Совета, сколько нечто большее: свержение Советской власти как (пусть сколь угодно формально) безраздельной (КПСС могла сколько угодно провозглашаться "руководящей и направляющей силой общества", но на деле она могла быть таковой, лишь имея большинство в Советах) власти Советов. Отныне часть учреждений, называющихся Советами, становилась парламентами (где трудились "профессиональные" депутаты, причём оплачивалась работа по этой профессии существенно выше, чем работа у станка), часть (включая Съезд народных депутатов), сохраняя советскую природу, вписывалась в советско-парламентский порядок, "разбавлялась" парламентаризмом. Повторюсь, хотя совершено было то, что прямо противоречило указаниям Ленина: "Выход из парламентаризма, конечно, не в уничтожении представительных учреждений и выборности, а в превращении представительных учреждений из говорилен в "работающие" учреждения (...) парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Представительные учреждения остаются, но парламентаризма, как особой системы, как разделения труда законодательного и исполнительного, как привилегированного положения для депутатов, здесь нет" (ПСС, т. 33, с. 46 - 48), - совершили это депутаты Верховного Совета, большинство которых состояло в КПСС. 4 октября 1993 года Советская власть в России была окончательно уничтожена (к слову сказать, в Беларуси она стояла до весны 1994 года; и если в России Советскую власть уничтожили силы нового самодержавия, расстреляв Съезд народных депутатов из танков, то в Беларуси сами депутаты Верховного Совета мирно и ненасильственно превратили его в очищенный от всего советского буржуазный парламент); но свергнута она была 1 декабря 1988 года, и свергла её именно КПСС.
Итак, в 1989 году в Советском Союзе был введён буржуазный парламентаризм. Перестали ли обуржуазившиеся силы внутри КПСС, после этого, нуждаться в партии? Факты, если рассматривать их в совокупности, указывают на то, что эти силы хотели в дальнейшем использовать партию, что неудивительно: несмотря на все свои ошибки и провалы, КПСС продолжала пользоваться значительным авторитетом среди советских людей, и реакционные силы вряд ли могли не попытаться как-нибудь использовать это. Для этого, однако, им нужно было изменить природу партии, - и, как, опять же, показывают факты, определённые шаги в этом направлении предпринимались.
Каков был замысел новоявленных советских буржуа? Знать это наверняка мы не можем, - зато можем сделать некоторые обоснованные предположения. Валерий Легостаев, работник центрального аппарата КПСС с большим стажем, в статье "Целлулоид ГКЧП" писал: "В эпоху Брежнева Политбюро не устояло перед соблазном использовать организационный и политический ресурс партии для решения текущих хозяйственных задач страны, что привело постепенно к превращению КПСС фактически в придаток государственного механизма. Позже, уже при Горбачеве, когда либеральные СМИ развернули пропагандистскую кампанию против КПСС, особо популярным был тезис, будто "партия подменила собой государство". Действительная ситуация выглядела с точностью до наоборот. Это государственная машина СССР за годы после Сталина (единственного из советских лидеров, кто понимал всю опасность подобного развития) втянула шаг за шагом в свои жернова партийные структуры, приспособив их для нужд хозяйственного управления". Важные слова выделены, но я повторю их ещё раз: превращение КПСС в придаток государственного механизма. В руководстве КПСС сидели отнюдь не дураки, - а особенно не дураками, как показала дальнейшая практика, были те члены этого руководства, которые более-менее сознательно восстанавливали капитализм. Они могли рассуждать примерно так: партия, "прибитая" к Советскому государству, стала гарантом "эпохи Застоя"; не станет ли она таким же гарантом восстановления капитализма, если "прибить" её к буржуазному парламентаризму...
Впрочем, это - мои домыслы. А вот - факты. Если Верховный Совет СССР ещё в 1984 году избирался исключительно по административным и национально-территориальным округам, - то в 1989 году треть депутатов избиралась от общественных организаций, причём 100 - непосредственно от КПСС, ещё 75 - от комсомола. Если в последнем полноценном Верховном Совете СССР беспартийных депутатов (разумеется, полностью контролируемых партией; настолько полностью контролируемых, что, хотя партия и Советское государство любили их настолько сильно, что посадили в Верховный Совет, они так и не вступили в партию) было 428 из 1500 (свыше 28,5%), то "демократический" Съезд народных депутатов СССР включал в себя 292 беспартийных депутата... из 2250 (менее 13%); остальные 1957 мест заняли партийцы и кандидаты в члены КПСС. Слегка неожиданный итог "демократизации", не правда ли?
Впрочем, этот итог был не только неожиданным, - он ещё и был хорошо скрытым. На поверхности, во-первых, была затеяна "принципиальная дискуссия" насчёт того, выбирать ли новоявленных советских парламентариев по территориальным округам, или по "производственным".
Во-вторых... в "Википедии" приведены, со ссылкой на источник, следующие слова Собчака (который, как многим известно, не только был ближайшим сподвижником Ельцина, но и привёл в политику нынешнего "национального лидера", Путина): "Много позже я понял, почему Горбачев пошел на такую сложную и совершенно недемократическую систему выборов. Хорошо и надежно отлаженный поколениями партийной селекции аппарат при прямых, равных и тайных выборах не оставил бы демократам ни шанса на победу. Отработанная система бюрократических проволочек и четкая взаимовыручка аппаратчиков, контролируемые ими средства массовой информации и деньги из партийных и государственных касс, возможность освобождать от служебных обязанностей практически любого нужного человека и платные группы поддержки - все обеспечивало успех аппаратчикам. Но Горбачев и его интеллектуальная команда поставили аппарат в необычные, нерегламентированные советской традицией условия. Выборы от общественных организаций и Академии наук СССР, деление страны на территориальные и национально-территориальные избирательные округа - это давало множество возможностей. Известные всей стране люди - Андрей Сахаров, Дмитрий Лихачев, Алесь Адамович, Егор Яковлев, Гавриил Попов и многие другие попали в парламент лишь благодаря такой недемократичности избирательной системы". Взгляд на то же самое, но, так сказать, с другой стороны баррикад, даёт Легостаев: "Предвыборная кампания проводилась по экзотическим правилам политической реформы. В Орготделе ЦК действовал, например, запрет на телефонные контакты с местными парторганизациями, "чтобы не мешать демократии". Вместе с тем открылись каналы, по которым, наверное, впервые с 20-х годов, в СССР стала возможна инфильтрация теневых капиталов в политическую сферу. В.Грушко пишет, что в 1989 г. КГБ арестовал одного из "крестных отцов" экономической мафии, который объединил своих сообщников на подконтрольной территории для продвижения в народные депутаты СССР своих людей. Всего по линии КГБ в 1989 г. было арестовано около 300 представителей "черной" экономической силы. Однако эти запоздалые меры были уже не в состоянии предотвратить обвальное насыщение политической жизни криминальными деньгами в интересах их владельцев. Для Советского социалистического государства сбывались худшие из возможных прогнозов, суть которых я иллюстрировал выше ссылкой на Бестужева-Ладу. В рамках Съезда народных депутатов СССР и произошла историческая смычка критической массы теневого капитала с армией истосковавшихся от безделья в своих НИИ, аудиториях и курилках советских либералов, охотно взявших на себя роль яростных идеологов капиталистического реванша".
Мне представляется, что оба, довольно точно описывая факты, ошибаются в их оценке. Легостаев, под воздействием последующих событий (которые не лучшим образом сказались на его личной судьбе: он-то как раз, в результате "аппаратно-бюрократической контрреволюции", из бюрократа превратился... в безработного), представлял в качестве причины одно из последствий (причём далеко не основное). Собчак же, подобно многим советским интеллигентам-либералам, переоценивал свои "могучие" умственные способности. На самом деле же произошло вот что: обуржуазившаяся часть руководства КПСС поспособствовала попаданию в новоявленный парламент "оппозиции". Причём, не абы какой оппозиции, а такой, от одного вида (и уж тем более - речи) представителей которой нормального человека (в нормальных условиях) не может не начать тошнить. На случай, если кого-нибудь из советских обывателей не стошнит от "творческой интеллигенции", должны были, видимо, присутствовать и откровенные бандиты (в малиновых пиджаках, не иначе). Есть основания полагать, что в дальнейшем эта линия должна была получить продолжение; в частности, 12 апреля 1991 года Министерство юстиции СССР (по инерции? чтобы попытаться изменить выходящее из-под контроля положение?) зарегистрировало Либерально-демократическую партию Советского Союза. Ряд обстоятельств: "Осенью 1989 года к Богачёву присоединился Владимир Жириновский, автор проекта «Программа Социал-демократической партии России», относящегося к маю 1988 года. Программа была переименована и стала «проектом Программы Либерально-демократической партии России» 13 декабря 1989 года, после организационного собрания на квартире В. Богачёва. Первоначально в содержание проекта было внесено только одно изменение: слово «социал-» везде было заменено на «либерально-». На начало 1990 года в партии состояло 13 человек. Несмотря на столь малую численность, партия получила широкую рекламу в советской и коммунистической прессе. О создании партии было объявлено по советскому радио в первых числах марта 1990 г., сразу же после объявления об избрании М. С. Горбачёва на должность Президента СССР. Жириновский дал интервью ряду партийных изданий, провёл несколько пресс-конференций в пресс-центре ЦК КПСС совместно с другим деятелем легальной оппозиции, руководителем так называемого «Союза демократических сил им. Сахарова» В. В. Ворониным (...) 6 октября 1990 года по инициативе Богачева в Москве состоялся II чрезвычайный съезд Либерально-демократической партии Советского Союза(ЛДПСС). На нём исключили из партии ее лидера Владимира Жириновского за возможное сотрудничество с КГБ. Вскоре после завершения съезда последовали заявления о его неправомочности. 8 октября Богачев и его сторонники был исключены из партии Жириновским (...) Во время событий 19-21 августа 1991 года Жириновский «по поручению ВС ЛДПСС» сделал заявление о «поддержке перехода всей полноты власти в СССР к ГКЧП СССР, восстановления действия Конституции СССР на всей территории страны». 22 августа 1991 года мэр Москвы Гавриил Попов приостановил деятельность ЛДПСС в Москве. После провала и роспуска ГКЧП партия получила предупреждение от Министерства юстиции, после чего члены Высшего совета ЛДПСС объявили сами себе за поддержку ГКЧП выговор. Следственная группа по делу ГКЧП подготовила против В. Жириновского обвинения по шести статьям, однако предъявлены они не были (...) 10 августа 1992 года Министерство юстиции Российской Федерации аннулировало регистрацию ЛДПСС, поскольку она была произведена «с грубыми нарушениями законодательства, по фальсифицированным документам». Как выяснилось, при регистрации партии был представлен список из 146 членов партии (по закону в партии союзного уровня должно было числиться не менее 5 тысяч человек)", - наводят на мысль о том, что именно "ЛДПСС" должна была, в конце концов, стать "вечно второй" конкуренткой прибитой к буржуазному парламентаризму КПСС...
И всё бы ничего, если бы не одно обстоятельство, которое обуржуазившаяся верхушка КПСС не учла... или не придала ему значения. Выше я написал: "...обуржуазившаяся часть руководства КПСС поспособствовала попаданию в новоявленный парламент "оппозиции". Причём, не абы какой оппозиции, а такой, от одного вида (и уж тем более - речи) представителей которой нормального человека (в нормальных условиях) не может не начать тошнить". Но это - в нормальных условиях. Условия же восстановления капитализма под красным флагом нормальными не были. Постепенное скольжение советского общества к капитализму, расширение области действия рыночных отношений, со времён Хрущева, всё более и более ухудшало положение рабочего класса. Рабочие отвечали отдельными выступлениями, - вроде известного Новочеркасского восстания (1962 год), - но, в целом, терпели, доверяя партии и надеясь на то, что последняя "образумится". Но 25 лет назад, в 1989 году, произошли события... о которых старшее поколение нынешних российских коммунистов очень не любит вспоминать. А если кто и вспомнит, - то, в большинстве случаев, ощущение складывается такое, что у вспоминающего скоро пена изо рта пойдёт. Чтобы не быть голословным, предоставлю-ка я слово тому, кто, вероятно, обладает для товарища Васильева авторитетом; alexfroloff: "Наше поколение советских людей уже имело однажды «удовольствие» пожить при самой настоящей «диктатуре пролетариата», не одухотворенной социалистическим сознанием. Я имею в виду 1989-1991 годы - период крупнейших шахтерских забастовок по всем угольным бассейнам Советского Союза. Именно эти забастовки развалили СССР, привели к власти в России Ельцина, Гайдара, Чубайса и т.п" (из статьи Фролова Александра Константиновича "Что такое трудовой народ? Вопросы ленинизма", - эта порнография опубликована трёхсоттысячным тиражом в газете "Советская Россия", 6 мая 2010 года).
Что же случилось на самом деле? После более чем четверти века (с того самого 1962 года) терпения и доверия партии, советские рабочие поднялись на решительную борьбу, - и объективно эта борьба была направлена против восстановления капитализма и всех безобразий, которые сопутствовали этому в СССР конца 80-ых годов XX века. Авангардом рабочего класса (как и позже, в 1998 году) выступили горняки. Уже весной 1989 года состоялись первые выступления шахтёров, но обуржуазившаяся верхушка КПСС предпочла не обратить на них внимание. Летом движение горняков стало по-настоящему всесоюзным. Помимо экономических требований, которые иным сторонним наблюдателям по сей день кажутся "смешными" (например, воркутинцы требовали "отменить вычеты алиментов из северных надбавок, если дети живут на юге"), советские шахтёры выдвинули чёткие политические требования: "Отменить выборы в Верховный Совет СССР от общественных организаций. Отменить статью в Конституции СССР о руководящей и направляющей роли партии. Прямые и тайные выборы Председателя Верховного Совета СССР, председателей местных Советов, начальников городских, районных отделов Министерства внутренних дел на альтернативной основе. Отменить практику лишения слова депутатов на сессиях и съездах Верховного Совета СССР путем голосования. Каждый депутат имеет право голоса, независимо от мнения большинства. Перечисленные вопросы решить на втором съезде народных депутатов. Выразить недоверие т. Щадову и Сребному как руководителям отрасли, не сумевшим проводить эффективную, сбалансированную экономическую и социальную политику. Отменить продолжающийся формализм и волокиту в работе аппарата министерства".
Выступления горняков хорошо встряхнули страну. Рабочие других отраслей промышленности стали всё отчётливее показывать своё недовольство складывающимся в Советском Союзе порядком. Либеральная интеллигенция преодолеть свою мелкобуржуазность была не в силах, - но под действием рабочих выступлений осмелела и стала выходить из-под управления обуржуазившейся партийной верхушки. Движение широких народных масс разрасталось, - и 5 февраля 1990 года руководство КПСС вынуждено было согласиться с отменой известной 6 статьи Конституции СССР. Впрочем, маневрируя, оно увязало это решение с введением должности Президента СССР, которую должен был занять (и, в итоге, занял) Горбачев, служивший лицом обуржуазившейся партийной верхушки. 14 марта 1990 года III Съезд народных депутатов СССР, словно в отместку за свержение Советской власти в конце 1988 года, "сверг" КПСС, внеся изменения в 6 статью.
После этого в обуржуазившейся верхушке КПСС, по всей видимости, произошёл некоторый раскол, - но обеим "фракциям" партия, собственно, была уже не нужна; более того, она, поскольку в её рядах по-прежнему состояли, в том числе, коммунисты, которым партия давала готовую организационную форму, становилась опасной. "Умеренные", во главе с президентом Гобрачевым, собирались править "парламентско-президентской республикой" (конкурируя на выборах с представителями ЛДПСС?). "Радикалы", лицом которых стал вице-президент Янаев, сделали ставку на установление военной диктатуры фашистского (включая и идеологическую составляющую в виде "державного советского" национал-социализма) типа. КПСС начали уничтожать, в том числе посредством откровенно вредительских изменений в партийном уставе (во внесении которых особая, - хотя и всё ещё неясно, насколько сознательная, - роль принадлежит "любимцу коммунистов Москвы" Мельникову Ивану Ивановичу). Запрет же её в августе 1991 года был следствием, во-первых, срыва (вышедшим на улицы трудовым народом, под руководством Верховного Совета РСФСР и Московского и Ленинградского Советов народных депутатов) попытки "радикалов", образовавших ГКЧП, взять всю полноту государственного управления в свои руки; во-вторых, того, что для Ельцина, как представителя конкурирующей буржуазной группировки, сохранение единой массовой организации советских коммунистов тоже было опасным.
Кирилл Васильев пишет: "Формирование политических партий в позднем СССР определялось ходом буржуазной контрреволюции. В 1987-1989 годах главным проводником капиталистического курса объективно выступала сама правящая партия, руководство которой решило конвертировать власть в частную собственность. Методично разрушались плановые начала, рвались производственные цепочки, раздувалась денежная масса, шли процессы разгосударствления и формирования класса собственников. Необходимо признать, что число коммунистов, сопротивлявшихся в этот период контрреволюционной политике КПСС, было ничтожно мало. После того как верхи сосредоточили рычаги реальной власти не в партии, а в советских структурах («Власть - Советам!»), необходимость в существовании КПСС для целей капитализации страны отпала. Партия была отстранена от управления экономикой, выдавлена из трудовых коллективов и, в конце концов, запрещена после августовской провокации 1991 года".
В этом коротеньком абзаце сказано столько всего, что главное, - ничего не упустить при разборе.
Итак, в 1987-1989 годах главным проводником капиталистического курса объективно выступала сама правящая партия. Начнём с того, что всё это: "Методично разрушались плановые начала, рвались производственные цепочки, раздувалась денежная масса, шли процессы разгосударствления и формирования класса собственников" (включая и формирование, - процесс, а не результат, - класса собственников), - началось не в 1987 году. И даже не в 1984 году. К хозяйственной политике Сталина относиться можно по-разному (в смысле, активисты ОКП могут к ней относиться по-разному, об этом уже не раз заявлено), - но любой объективный исследователь вынужден будет признать, что всё это началось ещё во второй половине 50-ых годов. И первым шагом к разрушению плановых начал и разрыву производственных цепочек была даже не косыгинская реформа; первым шагом на этом пути было провозглашение намерения "построить коммунизм к 1980 году", и сопутствовавшие этому "ускоренному строительству" хозяйственные мероприятия. И дело здесь было не в том, что Хрущев и другие тогдашние руководители КПСС ошиблись с определением "близости коммунизма" (может быть, действуй они правильно, эта самая материально-техническая база коммунизма в СССР построена бы была, не к 1980-ому, так к 1990-ому), - а именно в самом настрое (хотя сам по себе он, разумеется, не причина а лишь симптом) на то, чтобы "быстренько" завершить строительство коммунизма, не особо при этом напрягаясь. Само то, что стали устанавливаться конкретные "даты наступления коммунизма", - неслучайно: "Детям свойственно «понимать» науку так, будто она может определить, в каком году, весной и летом или осенью и зимой «должно» «начаться крушение»" (Ленин, ПСС, т. 36, с. 287). И уж тем более неслучайны методы, которые для "окончательного решения коммунистического вопроса" были выбраны: "догнать и перегнать Америку" (посадками кукурузы и "Рязанскими починами") в экономике, введение "общенародного государства" (предпосылки для этого идеологического завихрения, к сожалению, складывались уже при Сталине, что не умоляет "заслуг" Хрущева в доведении их до логического завершения) в политике (в большей степени в идеологии, поскольку уничтожить диктатуру пролетариата, - и даже остатки диктатуры пролетариата, - росчерком пера невозможно; тем не менее, своё дезориентирующее влияние на реальную политическую практику этот шаг оказал, и оно было значительным). Разработка "наполеоновских" планов вместо научно обоснованных была первым сильным ударом по плановым началам, логичным продолжением которого стали рыночные мероприятия времён Брежнева и Андропова.
Далее: "После того как верхи сосредоточили рычаги реальной власти не в партии, а в советских структурах («Власть - Советам!»), необходимость в существовании КПСС для целей капитализации страны отпала". Здесь Кирилл Васильев, я думаю, стал жертвой представлений, внушённых ему старшим поколением членов КПРФ, - в их изложении всё, обычно, именно так и получаются. Причём, вполне возможно, "старики-партийцы" излагают ход истории так без намеренного желания обмануть, - им, действительно, так виделось. Но вспомним, как развивались события в действительности.
26 марта сего года наша страна, если не найдётся более важных дел, отметит юбилей: ровно четверть века со дня первых "свободных" выборов народных депутатов СССР. Это событие, однако, стало возможным благодаря другому, - двадцатипятилетний юбилей которого, напомню, пришёлся на 1 декабря прошлого года и прошёл (это уже можно сказать наверняка) практически незамеченным. 1 декабря 1988 года Верховный Совет СССР, большинство мест в котором занимали члены КПСС, совершил самоубийство: принял Закон СССР № 9853-XI "Об изменениях и дополнениях Конституции (Основного Закона) СССР". Впрочем, этот закон означал не столько даже самоубийство Верховного Совета, сколько нечто большее: свержение Советской власти как (пусть сколь угодно формально) безраздельной (КПСС могла сколько угодно провозглашаться "руководящей и направляющей силой общества", но на деле она могла быть таковой, лишь имея большинство в Советах) власти Советов. Отныне часть учреждений, называющихся Советами, становилась парламентами (где трудились "профессиональные" депутаты, причём оплачивалась работа по этой профессии существенно выше, чем работа у станка), часть (включая Съезд народных депутатов), сохраняя советскую природу, вписывалась в советско-парламентский порядок, "разбавлялась" парламентаризмом. Повторюсь, хотя совершено было то, что прямо противоречило указаниям Ленина: "Выход из парламентаризма, конечно, не в уничтожении представительных учреждений и выборности, а в превращении представительных учреждений из говорилен в "работающие" учреждения (...) парламентарии должны сами работать, сами исполнять свои законы, сами проверять то, что получается в жизни, сами отвечать непосредственно перед своими избирателями. Представительные учреждения остаются, но парламентаризма, как особой системы, как разделения труда законодательного и исполнительного, как привилегированного положения для депутатов, здесь нет" (ПСС, т. 33, с. 46 - 48), - совершили это депутаты Верховного Совета, большинство которых состояло в КПСС. 4 октября 1993 года Советская власть в России была окончательно уничтожена (к слову сказать, в Беларуси она стояла до весны 1994 года; и если в России Советскую власть уничтожили силы нового самодержавия, расстреляв Съезд народных депутатов из танков, то в Беларуси сами депутаты Верховного Совета мирно и ненасильственно превратили его в очищенный от всего советского буржуазный парламент); но свергнута она была 1 декабря 1988 года, и свергла её именно КПСС.
Итак, в 1989 году в Советском Союзе был введён буржуазный парламентаризм. Перестали ли обуржуазившиеся силы внутри КПСС, после этого, нуждаться в партии? Факты, если рассматривать их в совокупности, указывают на то, что эти силы хотели в дальнейшем использовать партию, что неудивительно: несмотря на все свои ошибки и провалы, КПСС продолжала пользоваться значительным авторитетом среди советских людей, и реакционные силы вряд ли могли не попытаться как-нибудь использовать это. Для этого, однако, им нужно было изменить природу партии, - и, как, опять же, показывают факты, определённые шаги в этом направлении предпринимались.
Каков был замысел новоявленных советских буржуа? Знать это наверняка мы не можем, - зато можем сделать некоторые обоснованные предположения. Валерий Легостаев, работник центрального аппарата КПСС с большим стажем, в статье "Целлулоид ГКЧП" писал: "В эпоху Брежнева Политбюро не устояло перед соблазном использовать организационный и политический ресурс партии для решения текущих хозяйственных задач страны, что привело постепенно к превращению КПСС фактически в придаток государственного механизма. Позже, уже при Горбачеве, когда либеральные СМИ развернули пропагандистскую кампанию против КПСС, особо популярным был тезис, будто "партия подменила собой государство". Действительная ситуация выглядела с точностью до наоборот. Это государственная машина СССР за годы после Сталина (единственного из советских лидеров, кто понимал всю опасность подобного развития) втянула шаг за шагом в свои жернова партийные структуры, приспособив их для нужд хозяйственного управления". Важные слова выделены, но я повторю их ещё раз: превращение КПСС в придаток государственного механизма. В руководстве КПСС сидели отнюдь не дураки, - а особенно не дураками, как показала дальнейшая практика, были те члены этого руководства, которые более-менее сознательно восстанавливали капитализм. Они могли рассуждать примерно так: партия, "прибитая" к Советскому государству, стала гарантом "эпохи Застоя"; не станет ли она таким же гарантом восстановления капитализма, если "прибить" её к буржуазному парламентаризму...
Впрочем, это - мои домыслы. А вот - факты. Если Верховный Совет СССР ещё в 1984 году избирался исключительно по административным и национально-территориальным округам, - то в 1989 году треть депутатов избиралась от общественных организаций, причём 100 - непосредственно от КПСС, ещё 75 - от комсомола. Если в последнем полноценном Верховном Совете СССР беспартийных депутатов (разумеется, полностью контролируемых партией; настолько полностью контролируемых, что, хотя партия и Советское государство любили их настолько сильно, что посадили в Верховный Совет, они так и не вступили в партию) было 428 из 1500 (свыше 28,5%), то "демократический" Съезд народных депутатов СССР включал в себя 292 беспартийных депутата... из 2250 (менее 13%); остальные 1957 мест заняли партийцы и кандидаты в члены КПСС. Слегка неожиданный итог "демократизации", не правда ли?
Впрочем, этот итог был не только неожиданным, - он ещё и был хорошо скрытым. На поверхности, во-первых, была затеяна "принципиальная дискуссия" насчёт того, выбирать ли новоявленных советских парламентариев по территориальным округам, или по "производственным".
Во-вторых... в "Википедии" приведены, со ссылкой на источник, следующие слова Собчака (который, как многим известно, не только был ближайшим сподвижником Ельцина, но и привёл в политику нынешнего "национального лидера", Путина): "Много позже я понял, почему Горбачев пошел на такую сложную и совершенно недемократическую систему выборов. Хорошо и надежно отлаженный поколениями партийной селекции аппарат при прямых, равных и тайных выборах не оставил бы демократам ни шанса на победу. Отработанная система бюрократических проволочек и четкая взаимовыручка аппаратчиков, контролируемые ими средства массовой информации и деньги из партийных и государственных касс, возможность освобождать от служебных обязанностей практически любого нужного человека и платные группы поддержки - все обеспечивало успех аппаратчикам. Но Горбачев и его интеллектуальная команда поставили аппарат в необычные, нерегламентированные советской традицией условия. Выборы от общественных организаций и Академии наук СССР, деление страны на территориальные и национально-территориальные избирательные округа - это давало множество возможностей. Известные всей стране люди - Андрей Сахаров, Дмитрий Лихачев, Алесь Адамович, Егор Яковлев, Гавриил Попов и многие другие попали в парламент лишь благодаря такой недемократичности избирательной системы". Взгляд на то же самое, но, так сказать, с другой стороны баррикад, даёт Легостаев: "Предвыборная кампания проводилась по экзотическим правилам политической реформы. В Орготделе ЦК действовал, например, запрет на телефонные контакты с местными парторганизациями, "чтобы не мешать демократии". Вместе с тем открылись каналы, по которым, наверное, впервые с 20-х годов, в СССР стала возможна инфильтрация теневых капиталов в политическую сферу. В.Грушко пишет, что в 1989 г. КГБ арестовал одного из "крестных отцов" экономической мафии, который объединил своих сообщников на подконтрольной территории для продвижения в народные депутаты СССР своих людей. Всего по линии КГБ в 1989 г. было арестовано около 300 представителей "черной" экономической силы. Однако эти запоздалые меры были уже не в состоянии предотвратить обвальное насыщение политической жизни криминальными деньгами в интересах их владельцев. Для Советского социалистического государства сбывались худшие из возможных прогнозов, суть которых я иллюстрировал выше ссылкой на Бестужева-Ладу. В рамках Съезда народных депутатов СССР и произошла историческая смычка критической массы теневого капитала с армией истосковавшихся от безделья в своих НИИ, аудиториях и курилках советских либералов, охотно взявших на себя роль яростных идеологов капиталистического реванша".
Мне представляется, что оба, довольно точно описывая факты, ошибаются в их оценке. Легостаев, под воздействием последующих событий (которые не лучшим образом сказались на его личной судьбе: он-то как раз, в результате "аппаратно-бюрократической контрреволюции", из бюрократа превратился... в безработного), представлял в качестве причины одно из последствий (причём далеко не основное). Собчак же, подобно многим советским интеллигентам-либералам, переоценивал свои "могучие" умственные способности. На самом деле же произошло вот что: обуржуазившаяся часть руководства КПСС поспособствовала попаданию в новоявленный парламент "оппозиции". Причём, не абы какой оппозиции, а такой, от одного вида (и уж тем более - речи) представителей которой нормального человека (в нормальных условиях) не может не начать тошнить. На случай, если кого-нибудь из советских обывателей не стошнит от "творческой интеллигенции", должны были, видимо, присутствовать и откровенные бандиты (в малиновых пиджаках, не иначе). Есть основания полагать, что в дальнейшем эта линия должна была получить продолжение; в частности, 12 апреля 1991 года Министерство юстиции СССР (по инерции? чтобы попытаться изменить выходящее из-под контроля положение?) зарегистрировало Либерально-демократическую партию Советского Союза. Ряд обстоятельств: "Осенью 1989 года к Богачёву присоединился Владимир Жириновский, автор проекта «Программа Социал-демократической партии России», относящегося к маю 1988 года. Программа была переименована и стала «проектом Программы Либерально-демократической партии России» 13 декабря 1989 года, после организационного собрания на квартире В. Богачёва. Первоначально в содержание проекта было внесено только одно изменение: слово «социал-» везде было заменено на «либерально-». На начало 1990 года в партии состояло 13 человек. Несмотря на столь малую численность, партия получила широкую рекламу в советской и коммунистической прессе. О создании партии было объявлено по советскому радио в первых числах марта 1990 г., сразу же после объявления об избрании М. С. Горбачёва на должность Президента СССР. Жириновский дал интервью ряду партийных изданий, провёл несколько пресс-конференций в пресс-центре ЦК КПСС совместно с другим деятелем легальной оппозиции, руководителем так называемого «Союза демократических сил им. Сахарова» В. В. Ворониным (...) 6 октября 1990 года по инициативе Богачева в Москве состоялся II чрезвычайный съезд Либерально-демократической партии Советского Союза(ЛДПСС). На нём исключили из партии ее лидера Владимира Жириновского за возможное сотрудничество с КГБ. Вскоре после завершения съезда последовали заявления о его неправомочности. 8 октября Богачев и его сторонники был исключены из партии Жириновским (...) Во время событий 19-21 августа 1991 года Жириновский «по поручению ВС ЛДПСС» сделал заявление о «поддержке перехода всей полноты власти в СССР к ГКЧП СССР, восстановления действия Конституции СССР на всей территории страны». 22 августа 1991 года мэр Москвы Гавриил Попов приостановил деятельность ЛДПСС в Москве. После провала и роспуска ГКЧП партия получила предупреждение от Министерства юстиции, после чего члены Высшего совета ЛДПСС объявили сами себе за поддержку ГКЧП выговор. Следственная группа по делу ГКЧП подготовила против В. Жириновского обвинения по шести статьям, однако предъявлены они не были (...) 10 августа 1992 года Министерство юстиции Российской Федерации аннулировало регистрацию ЛДПСС, поскольку она была произведена «с грубыми нарушениями законодательства, по фальсифицированным документам». Как выяснилось, при регистрации партии был представлен список из 146 членов партии (по закону в партии союзного уровня должно было числиться не менее 5 тысяч человек)", - наводят на мысль о том, что именно "ЛДПСС" должна была, в конце концов, стать "вечно второй" конкуренткой прибитой к буржуазному парламентаризму КПСС...
И всё бы ничего, если бы не одно обстоятельство, которое обуржуазившаяся верхушка КПСС не учла... или не придала ему значения. Выше я написал: "...обуржуазившаяся часть руководства КПСС поспособствовала попаданию в новоявленный парламент "оппозиции". Причём, не абы какой оппозиции, а такой, от одного вида (и уж тем более - речи) представителей которой нормального человека (в нормальных условиях) не может не начать тошнить". Но это - в нормальных условиях. Условия же восстановления капитализма под красным флагом нормальными не были. Постепенное скольжение советского общества к капитализму, расширение области действия рыночных отношений, со времён Хрущева, всё более и более ухудшало положение рабочего класса. Рабочие отвечали отдельными выступлениями, - вроде известного Новочеркасского восстания (1962 год), - но, в целом, терпели, доверяя партии и надеясь на то, что последняя "образумится". Но 25 лет назад, в 1989 году, произошли события... о которых старшее поколение нынешних российских коммунистов очень не любит вспоминать. А если кто и вспомнит, - то, в большинстве случаев, ощущение складывается такое, что у вспоминающего скоро пена изо рта пойдёт. Чтобы не быть голословным, предоставлю-ка я слово тому, кто, вероятно, обладает для товарища Васильева авторитетом; alexfroloff: "Наше поколение советских людей уже имело однажды «удовольствие» пожить при самой настоящей «диктатуре пролетариата», не одухотворенной социалистическим сознанием. Я имею в виду 1989-1991 годы - период крупнейших шахтерских забастовок по всем угольным бассейнам Советского Союза. Именно эти забастовки развалили СССР, привели к власти в России Ельцина, Гайдара, Чубайса и т.п" (из статьи Фролова Александра Константиновича "Что такое трудовой народ? Вопросы ленинизма", - эта порнография опубликована трёхсоттысячным тиражом в газете "Советская Россия", 6 мая 2010 года).
Что же случилось на самом деле? После более чем четверти века (с того самого 1962 года) терпения и доверия партии, советские рабочие поднялись на решительную борьбу, - и объективно эта борьба была направлена против восстановления капитализма и всех безобразий, которые сопутствовали этому в СССР конца 80-ых годов XX века. Авангардом рабочего класса (как и позже, в 1998 году) выступили горняки. Уже весной 1989 года состоялись первые выступления шахтёров, но обуржуазившаяся верхушка КПСС предпочла не обратить на них внимание. Летом движение горняков стало по-настоящему всесоюзным. Помимо экономических требований, которые иным сторонним наблюдателям по сей день кажутся "смешными" (например, воркутинцы требовали "отменить вычеты алиментов из северных надбавок, если дети живут на юге"), советские шахтёры выдвинули чёткие политические требования: "Отменить выборы в Верховный Совет СССР от общественных организаций. Отменить статью в Конституции СССР о руководящей и направляющей роли партии. Прямые и тайные выборы Председателя Верховного Совета СССР, председателей местных Советов, начальников городских, районных отделов Министерства внутренних дел на альтернативной основе. Отменить практику лишения слова депутатов на сессиях и съездах Верховного Совета СССР путем голосования. Каждый депутат имеет право голоса, независимо от мнения большинства. Перечисленные вопросы решить на втором съезде народных депутатов. Выразить недоверие т. Щадову и Сребному как руководителям отрасли, не сумевшим проводить эффективную, сбалансированную экономическую и социальную политику. Отменить продолжающийся формализм и волокиту в работе аппарата министерства".
Выступления горняков хорошо встряхнули страну. Рабочие других отраслей промышленности стали всё отчётливее показывать своё недовольство складывающимся в Советском Союзе порядком. Либеральная интеллигенция преодолеть свою мелкобуржуазность была не в силах, - но под действием рабочих выступлений осмелела и стала выходить из-под управления обуржуазившейся партийной верхушки. Движение широких народных масс разрасталось, - и 5 февраля 1990 года руководство КПСС вынуждено было согласиться с отменой известной 6 статьи Конституции СССР. Впрочем, маневрируя, оно увязало это решение с введением должности Президента СССР, которую должен был занять (и, в итоге, занял) Горбачев, служивший лицом обуржуазившейся партийной верхушки. 14 марта 1990 года III Съезд народных депутатов СССР, словно в отместку за свержение Советской власти в конце 1988 года, "сверг" КПСС, внеся изменения в 6 статью.
После этого в обуржуазившейся верхушке КПСС, по всей видимости, произошёл некоторый раскол, - но обеим "фракциям" партия, собственно, была уже не нужна; более того, она, поскольку в её рядах по-прежнему состояли, в том числе, коммунисты, которым партия давала готовую организационную форму, становилась опасной. "Умеренные", во главе с президентом Гобрачевым, собирались править "парламентско-президентской республикой" (конкурируя на выборах с представителями ЛДПСС?). "Радикалы", лицом которых стал вице-президент Янаев, сделали ставку на установление военной диктатуры фашистского (включая и идеологическую составляющую в виде "державного советского" национал-социализма) типа. КПСС начали уничтожать, в том числе посредством откровенно вредительских изменений в партийном уставе (во внесении которых особая, - хотя и всё ещё неясно, насколько сознательная, - роль принадлежит "любимцу коммунистов Москвы" Мельникову Ивану Ивановичу). Запрет же её в августе 1991 года был следствием, во-первых, срыва (вышедшим на улицы трудовым народом, под руководством Верховного Совета РСФСР и Московского и Ленинградского Советов народных депутатов) попытки "радикалов", образовавших ГКЧП, взять всю полноту государственного управления в свои руки; во-вторых, того, что для Ельцина, как представителя конкурирующей буржуазной группировки, сохранение единой массовой организации советских коммунистов тоже было опасным.