Не рисует, когда спит
В связи с выставкой «Мир советского детства» заинтересовался биографией и семейной историей художника-графика Бронислава Малаховского, первого иллюстратора сказки Алексея Толстого «Золотой ключик, или приключения Буратино». Я уже имел удовольствие разместить у себя две карикатуры Малаховского - 4 апреля и 7 апреля. История во врезке - именно об этом художнике и его семье.
Отец графика, Бронислав Сигизмундович Малаховский, 1867 года рождения, оказался инженером-паровозником, выпускником Санкт-Петербургского технологического института. Поляк по происхождению, Б. С. Малаховский участвовал в создании нескольких российских паровозов, в том числе возглавлял проектирование хорошо известного железнодорожникам курьерского локомотива серии «С» на нижегородском Сормовском заводе (от названия завода происходит и серийная литера «С» этих машин). Быстрый пассажирский паровоз «С» был запущен в серийное производство в 1910 году, и его выпуск продолжался до 1919. После Нижнего производство «С» было освоено в Петербурге, Луганске и Харькове, а всего было построено 678 этих «гончих Малаховского». Позднее на основе серии «С» были созданы еще несколько пассажирских паровозов, в том числе серия «Су», то есть «усиленный С». Производство «сушек» продолжалось до 1951, а всего было построено 2683 паровоза «Су» - это был самый массовый отечественный пассажирский паровоз. Я представляю себе паровозы серий «С» и «Су» как рабочие лошадки русских железных дорог, которые доставляли войска на фронты двух мировых войн, эвакуировали в тыл раненых и перевозили пассажиров по всей огромной стране в общей сложности более полувека. Пишут, что отдельные паровозы этих серий служили чуть не до московской Олимпиады в 1980.
«Русский Прери», курьерский локомотив осевой формулы 1-3-1 серии «С»;
Железнодорожный музей Варшавского вокзала СПб, фотография отсюда.
У паровозного инженера Малаховского был брат Адам, дядя Малаховского-графика. Адам Малаховский выучился на архитектора в Петербургской академии художеств и долгое время служил в Астрахани, сначала строительным инженером, а потом городским архитектором. Так что оба известных мне Малаховских дореволюционного поколения если не рисовали, то чертили, и чертили успешно. Адам Малаховский, кроме того, увлекался воздухоплаванием и сам совершил три полета на воздушном шаре в 1889-1891 гг. (первый из этих полетов я вспоминал 3 апреля). А. С. Малаховский даже издал тиражом в сотню экземпляров записки о воздухоплавании на базе собственного опыта.
Что было дальше с Адамом Малаховским, я не сумел выяснить, а достижения Малаховского-паровозника, отца локомотивов серии «С» и «деда» серии «Су», были признаны сначала Империей, в которой успешно стартовала его инженерная карьера, а потом и Советами, при которых конструктор перебрался в Москву и стал ответственным железнодорожным чиновником. Позднее заслуженный паровозник переезжает в Ленинград, где работает на Невском заводе. Обстоятельства смерти Б. С. Малаховского мне не ясны. Cогласно статье в русской Википедии, он был арестован и расстрелян в 1934, но данное утверждение оставлено без атрибуции, и сколь-нибудь убедительных подтверждений я не нашел. Иные источники сообщают, также без атрибуции, что Б. С. Малаховский умер своей смертью в 1935. Я не знаю, как было на самом деле.
Бронислав Сигизмундович Малаховский, инженер, конструктор, чиновник
1867 - 1934 (?)
фотография отсюда.
Бронислав Брониславович Малаховский, сын паровозника Малаховского, родился в 1902 и с детства подавал виды на художника-карикатуриста. Корней Чуковский, сосед Малаховских по даче в финской Куоккале (ныне российское Репино), вспоминал о будущем графике, которому тогда было 13 лет:Оказалось, что этот учтивый тихоня - на самом-то деле беспощадный насмешник, для которого каждый из нас - уморительно забавная фигура. В каждом рисунке мне слышался его громкий издевательский смех. Один из нас был изображен солдафоном, другой - жеманным и кокетливым пшютом, третий - губошлепом и дылдой. Была обнажена, так сказать, самая суть человека, и казалось загадочным, как же мог этот почтительный мальчик с таким доверчивым и простодушным лицом так остро почувствовать в каждом из нас те характерные черты нашей психики, которые и делают нас такими карикатурно-смешными. Рисунки были технически слабы, но в них уже чувствовался зоркий и пронзительный глаз юмориста. Рисунков было великое множество и в альбомах и на отдельных листах. Было видно, что здесь главный интерес его жизни. «Он не рисует лишь тогда, когда спит!» - говорили о нём в семье.
Б. Б. Малаховский отучился сначала в средней школе, потом в музыкальном училище, а в 1926 окончил Ленинградскую художественную академию, именовавшуюся в те годы ВХУТЕИН. Он занимался на факультете архитектуры (пошел по стопам дяди Адама), но стал известен не зодчеством, а карикатурами, рисунками для детей, шаржами и иллюстрациями к книгам и спектаклям. Графика Малаховского публиковалась в ведущих юмористических и детских журналах того времени. Соученик Малаховского по ВХУТЕИН, художник Борис Крейцер:К проектам студентов-однокурсников, представляемых на очередной обход на архитектурном факультете, Малаховский пририсовывал человечков. [...] Помню курсовой проект «Дом врача», где на разрезе также фигурировали персонажи, метко схваченные острым глазом Малаховского. Особенно памятна мне пара персонажей в приемной врача - это была девочка с больной кошкой на руках, у которой мышка в зубах. У мышки перевязана лапка. Была там и старушка. У старушки, по-видимому, болели зубы: всё лицо было обвязано теплым платком. Но старушка была раздета; она, надо полагать, думала, что вне зависимости от рода болезни врачу надо показываться обнаженной, и, голая, она прижимала к груди снятую одежонку.
К началу тридцатых Бронислав Малаховский состоялся как график, и его квартира на Ждановке была хорошо известна питерской богеме. Эту квартиру Малаховские заняли в 1928, когда ее прежний хозяин, Алексей Толстой, переехал в Детское Село. Позднее, в 1935-36 годах Толстой хаживал в свою бывшую квартиру к Малаховским, чтобы читать вслух главы «Буратино» по мере их написания. Он читал Брониславу Малаховскому, как первому иллюстратору книжки, его жене Мусе (Марие Малаховской, дочери богослова Валентина Тернавцева), её сестре Ирине и разным их гостям.
Вероятно, квартира Малаховских была обязана своей популярностью в том числе и чрезвычайной, как все говорят, красоте сестер Иры и Муси «Тернавцевых». Вот, например, что сообщает Тамара Элиава, племянница актрисы Рины Зеленой (черепахи Тортилы, кстати!):Ирина [...] и ее родная сестра, Муся Малаховская, они были очень красивые. И Рина просто каждый раз не могла налюбоваться. Она говорит: «Это какое-то произведение искусства, а не люди, это что-то невероятное».
Но, конечно, дело было не только в сестрах. Литератор Ираклий Андронников вспоминает о хозяине дома, Брониславе Брониславовиче Малаховском:В нем прельщало сочетание внешней и внутренней красоты. Артистизм. Благородство. Скромность. Безграничное обаяние. Ум. Отменный вкус. Редкое соединение веселости, остроумия... И при этом немногословный. И внешне прекрасный облик - небольшой, элегантный, подобранный, с прелестным лицом - огромные серые глаза. Пухлый скорбный рот с опущенными вниз уголками. И - трубка.
[...] Вспоминая Малаховского, я всегда вижу его за большой чертежной доской, превращенной в рабочий стол. Если в комнате только свои и гости не очень почтенного возраста - он всегда за работой. И разговор слышит, и подает остроумные реплики, и в то же время рисует. Если подсесть к нему, он объясняет рисунок и говорит, что нарисует в следующую минуту. И ты присутствуешь при рождении вещи и поражаешься осуществлению того, что художник видит внутренним зрением. Поражаешься бесконечной фантазии. Блеску выявления художественной мысли. Точности и глаза и руки. Никаких резинок. Никаких эскизов. Никакой натуры во время работы. Даже портретное сходство воспроизводится на память и поражает. Никаких набросков с натуры - фигур или каких-либо подробностей: одежды, поз, предметов... Ничего! Все - в памяти глаза. И рисунок неповторимого стиля рождается на глазах. Твердая контурная линия, выведенная точным пером. И лаконичный, но богатый содержанием штрих.
(Кстати, о юморе, в скобках: пластинка Андронникова «Впервые на эстраде» была абсолютным хитом нашей детской компании на даче в Орехово, и за пару летних сезонов этот диск был заезжен до состояния невоспроизводимости. В некоторых местах мы просто валялись по полу от хохота - буквально. Такие места заучивались наизусть и при случае декламировались.)
Сказанного достаточно, чтобы счесть вполне объяснимым выбор Алексеем Толстым первого художника-иллюстратора книжки про Буратино. На самом деле, этот выбор был отчасти предопределен еще до начала работы над сказкой. Десятью годами раньше, в 1924 художник Лев Малаховский, родной брат Бронислава (в этой семье рисовали чуть не поголовно!), выполнил картинки к берлинскому русскоязычному изданию «Приключений Пиноккио» в переводе Нины Петровской и под литобработкой А. Н. Толстого. Именно на это берлинское издание иногда указывают как на ключевой этап превращения «Пиноккио» Карло Коллоди в «Буратино» Алексея Толстого. Так или иначе, с учетом берлинского опыта двадцатых и ленинградского круга общения тридцатых, Толстой вряд ли долго думал, кому предложить рисование картинок к своей новой сказке. Точнее, к сказке, которую Толстой счел собственным авторским произведением, а не очередным обработанным переводом с итальянского. Толстой переименовывает деревянного мальчика из Пиноккио в Буратино, пишет новый текст, а художественную сторону сказки вверяет брату иллюстратора берлинского перевода.
Работа над рисунками к сказке про Буратино завершилась в 1936 выпуском «Детгизом» первого издания «Золотого ключика» с иллюстрациями Б. Б. Малаховского. Строго говоря, это было первое книжное издание, потому что чуть раньше «Буратино» главу за главой при читательском аншлаге отпечатала «Пионерская правда» - тем самым повторив итальянскую историю публикации «Пиноккио», которая тоже начиналась с газетного сериала 1881-83 гг.
А спустя год после выхода книжки про Буратино её иллюстратор Бронислав Малаховский был арестован по 58-й, приговорен к смертной казне и расстрелян, месяца не дожив до своего 35-летия. Согласно мемориаловской базе данных, Б. Б. Малаховский был осужден по ст. 58-6 УК РСФСР, шпионаж. В данном случае обвиняемого по нацпринадлежности записали в польские шпионы. Возможно, Малаховского зацепила массовая кампания охоты на граждан неблагонадежного этнического происхождения, в первую очередь немецкого и польского, которая была запущена руководством ВКП(б) в 1937 г.
Бронислав Брониславович Малаховский, художник
1902, СПб - 1937, Л-д
скан отсюда.
В том же 1937, но несколькими месяцами ранее, питерский писатель-сюрреалист Даниил Хармс опубликовал детский стишок про некоего человека, который вдруг взял да пропал:И вот однажды на заре вошел он в темный лес
И с той поры, и стой поры, и с той поры исчез.
Сам Хармс умер в ленинградской тюрьме «Кресты», куда был помещен после ареста в 1941. Малаховский и Хармс на пару были создателями и основными авторами «Умной Маши», одного из первых советских комиксов. Картинки с текстами про находчивую девочку Машу печатал питерский журнал «Чиж». (В скобках: редакция детских ленинградских журналов «Чиж» и «Еж» размещалась в Доме Зингера на последнем шестом этаже, в угловых помещениях окнами на Невский и канал Грибоедова, как бы под глобусом.) А прообразом умной Маши считалась Катя, дочь Бронислава Малаховского, которая позднее окончит ленинградское Вагановское балетное училище и переедет в Москву, где будет преподавать хореографию. Профессор МГУ В. А. Успенский вспоминает:Из номера в номер публиковались комиксы Малаховского про умную Машу, прототипом которой была его дочь Катя. Когда впоследствии, с начала 1950-х годов, Катя сделалась моим другом, я мог воочию убедиться, насколько точно она была изображена в качестве умной Маши. Малаховский, кстати, иллюстрировал и то первое издание «Золотого ключика», которое я читал. Относясь с полным уважением к замечательному тексту, должен признаться, что Буратино, Карабас-Барабас и другие персонажи навсегда остались у меня не столько такими, как их описал Алексей Толстой, сколько такими, какими их нарисовал Малаховский. Поэтому на иллюстрациях других художников они кажутся мне непохожими на себя.
Но Вагановское и переезд в Москву будут потом, а в 1937 Катя и её брат остались в Ленинграде без отца, а их мать, Мария Малаховская - без мужа. Насколько я понимаю, после казни мужа Мария Малаховская, как супруга врага народа, была выслана из северной столицы, кажется под Лугу. Позднее она оказывается в Алма-Ате и вроде бы в Уральске (согласно другому источнику, в Перми). Между прочим, очень может быть, что эшелон с Марией тянул в Казахстан знакомый ей «семейный» паровоз «С» (или его отпрыск «Су»). Вдова пережила войну, но тёмный лес ждал и её тоже. В 1948 (?) Марию Малаховскую арестовали. Через некоторое время после ареста сестре Ирине сообщили о кончине арестованной. Якобы, Мария покончила с собой - во что Ирина никогда не поверила. Я не нашел в сети никаких сведений об обвинении и не представляю, что именно произошло. Портретной фотографии Марии Малаховской тоже не нашел (по ссылкам ниже есть фотография Марии в группе, и есть небольшая фотография сестры Ирины).
Символический памятный знак Брониславу и Марии Малаховским,
СПб, Левашовская пустошь; фотография отсюда.
Добавлю, что фамилия сестры Ирины после второго брака стала Щеголева-Альтман (первая часть «Щеголева» осталась от покойного первого мужа), и что вторым супругом Ирины был художник Натан Альтман. Тот самый Альтман, который рисовал и лепил Ленина, но прославился скорее портретом Анны Ахматовой и похоронен в Комарово недалеко от поэтессы. Сын Малаховских Дмитрий стал профессором географии СПбГУ, он ушел из жизни в 2010. Дочь Екатерина, «умная Маша», умерла раньше. Живы внуки Бронислава и Марии Малаховских, и в сети даже нашлись сообщения о правнучке, которая сейчас учится в питерской «Мухе», точнее в Санкт-Петербургской государственной художественно-промышленной академии им. А. Л. Штиглица, как это художественное училище теперь называется. Правнучка рисует.
Еще один штрих, немного личный, на который я недавно обратил внимание. Бронислав Малаховский несколько лет отработал в проектном отделе Всесоюзного института экспериментальной медицины (ВИЭМ) на Петроградке, в доме 12 по Лопухинской улице. Эту улицу в какой-то момент переименовали в ул. академика Павлова, в честь знаменитого исследователя ВИЭМ. У института, Между Лопухинской/Павлова и Малой Невкой, расположен Лопухинский сад, где Малаховскому, очень может быть, доводилось выгуливать своих детей, когда их приводили к папе на работу (приводили же, наверное, ведь Малаховские жили в сорока минутах ходьбы от ВИЭМ). Институт существует и сейчас, причем всё там же, и лет десять тому назад мне доводилось гулять с маленькой Еленой Константиновной в Лопухинском садике, когда я приводил её на работу к маме, как раз в дом 12 по ул. академика Павлова. То есть пусть с большим опозданием, но у меня появился формальный повод поинтересоваться одним отечественным художником двадцатых-тридцатых годов прошлого века.
UPD: В июле 2015 на доме на углу Малого проспекта и набережной Ждановки в рамках проекта «Последний адрес» была установлена мемориальная табличка в память о Б. Б. Малаховском.
Источники и дополнительные сведения:
Бумажные: Сборник «Б. Б. Малаховский», сост. И. В. Щеголева-Альтман, «Художник РСФСР», Л. 1978.
В ЖЖ: немного о паровозе Б. С. Малаховского; три поста в сообществе old-crocodile про Б. Б. Малаховского, с большим количеством рисунков и парой фотографий - раз, два, три (обратите внимание на комментарии ко второму посту); из сообщества kidpix - сканы «Золотого ключика» с рисунками Б. Б. Малаховского и «Умной Маши»; про Адама Малаховского; пара слов о Льве Малаховском (и его шарж на Чуковского); про потомков Малаховских; ссылка на процитированное интервью с проф. Успенским в ЖЖ интервьюершы.
Тематические сайты: два паровозных сайта - раз и два; Б. Б. Малаховский в энциклопедии карикатуры; немного про дом Малаховских на Ждановке.
Из журналов и др. СМИ: про «Умную Машу» - здесь и здесь; стенограмма беседы о Рине Зеленой; о сестрах Ирине и Мусе; про историю написания «Золотого ключика»; еще об истории сказки; из блокадного Ленинграда, три письма Ирине Щеголевой (с фотографией Ирины, pdf).
Википедия и справочники: Б. С. Малаховский и паровозы «С» и «Су»; запись о приговоре Б. Б. Малаховского в книге памяти; справка про ВХУТЕИН; комиксы «Умная Маша»; про Даниила Хармса; отец Иры и Муси Валентин Тернавцев; о проф. В. А. Успенском; про Ираклия Андронникова (для полноты картины: показания молодого Андронникова против Введенского, Хармса и др., просто как образец этого жанра); Левашовское мемориальное кладбище (см. также здесь).
Карикатура Б. Б. Малаховского «Сын зава»,
журнал «Крокодил», №11, 1937 г.; скан из сборника И. В. Щеголевой-Альтман.