Мистерии плодородия мезолита. Ч. 1
Мистерии плодородия мезолита как предтечи земледелия.
Цель данной работы показать первенствующее, базовое значение земледелия, в первую очередь зернового земледелия, на формирование культуры. А так же в ответе на детский вопрос - как появился хлеб? Когда статья была закончена, я понял, что это и описание истории возникновения солярного культ, в последствии модифицированного в христианство. Но об том в конце. Новизна её не в новых открытиях, а в новом взгляде на общеизвестные факты антропологии, этнографии, мифологии, фольклористики. Можно сказать, в новом междисциплинарном структурировании их данных о земледелии. Этот новый взгляд наглядно показывает, как люди вообще взялись за такую трудоёмкую деятельность как возделывание земли; и должен прекратить научные и околонаучные споры о принципиальном возникновении земледелия. Как этапы развития земледелия соответствовали этапам культурного развития человечества. В данной статье меня не интересовали бесчисленные вариации социальной эволюции человека, ответвления и тупиковые пути. Мне был интересен только магистральный путь. Хотя, магистральным путём человека от дикости к цивилизации оказался обходной, можно сказать, виртуальный путь - магические мистерии плодородия мезолита. Так как земледелие зародилось и первоначально развивалось исключительно как магический институт.
«Исследования в области древнейшей истории человечества обнаружили, что при множестве поверхностных различий первые грубые философские системы, выработанные человеческим разумом, сходны в своих существенных чертах».
Дж. Дж. Фрезер «Золотая ветвь»
Вступление
До сих пор до конца не было понятно, как возникло земледелие. С момента появления наук этнографии и антропологии постоянно отмечается, что доземледельческие общества так крайне неохотно приобщались к земледелию в естественных условиях своего существования, что получили распространение теории об инопланетном завозе земледельческих технологий. На мой взгляд, главная проблема в том, что к вопросам доисторической эволюции человечества подходили с точки зрения человека рационального. Хотя с неолитической революции человек был религиозным. До неолита вообще мистическим. Религиозный человек жил спасением души, мистический - среди духов. И действовали они соответственно своему менталитету. Определять их мотивы с точки зрения рационализма - изначально вставать на ошибочную позицию. Поэтому давайте взглянем на проблему возникновения земледелия на основе общеизвестных данных из антропологии, этнографии, мифологии, фольклористики по-новому.
I. Борьба за еду.
Начать надо с базового. С того, благодаря чему мы вообще живём. С питания. Нам, конечно, нужны так же вохдух и солнце. Но это даётся всем и и примерно в равной мере. Человечество растёт, но воздуха и солнца людям до сих пор хватает. А вот участок земли в естесственной среде, без приложения труда, пищи даёт ограниченное количество. На определённой территории может прокормиться лишь определённое количество животных одного вида. Лищнии или погибают с голода, либо уходят на другую территорию, фактически изгоняются. Нет никаких оснований считать, что у первых людей было по-другому. Изучения отсталых племён, находящихся на стадиях палеолита и мезолита, чётко фиксируют у них наличие табу на землю рода для чужаков. Кочевничество (неоседлость) первобытных людей до сих пор многими понимается неправильно, как свободное перемещение по огромным пространствам суши. В действительности, они кочевали по достаточно большой, но и довольно строго ограниченной территории своего рода в несколько квадратных километров. Употребляю здесь термин «род» как более привычный, хотя правильным же считаю употребление термина «прайд».
Следы такого табу сохранились и в Европе. Культ Дианы Таврической требовал предавать смерти каждого чужеземца, ступившего на берег. Эту её кровожадность невозможно рационально объяснить без учета, некогда существовавшего в Европе, табу на землю для чужеземцев. При этом, эта богиня не уникальна; её отождествляли с Артемидой, с Селеной, с Гекатой - богинями одного уровня. Её сравнивают с Кибелой, с Иштар. И с богинями более низкого уровня, например, с Эгерией, с Илафией. Артемиду же ещё называли: Агротера, Алфеея, Аланхомена, Ариста, Астратея, Браврония, Бромия, Гегемона, Гекаэрга, Гиакинфотрофос, Дафния, Делия, Евклея, Евринома, Ифигения, Каллиста, Кариатида, Кинфия, Кордака, Лафрия, Левкофрина, Лигодесма, Лохия, Мелисса, Мунихия, Орфия, Орфосия, Пайдотрофа, Подагра, Селасфора, Тавриона, Тавропола, Улия, Феба, Ферея, Хитона, Элефтерия, Эфопия. Удивительно и смешно встретить имя Подагра, но есть мнения, что подагрой человечество стало страдать именно с возникновения земледелия. Я же хочу обратить внимание на имена Гегемона и Агротера. Ещё были Артемиды Арикийская, Колоенская, Хесийская. А ещё у неё были спутницы, больше похожие на её близняшек: Гиала, Нефела, Опис, Ортигия, Псека, Ранида, Фиала, Антиклея, Бритомартида, Дафна, Еврибия, Крокала, Полифонта, Прокрида, Сиринга, Тайгета, Феба, Филония.
Дж. Дж. Фрезер в «Золотой ветви» прямо указывает, что Федра - двойник Артемиды, хотя Федра - мачеха Ипполита возлюбленного Артемиды-Дианы. Фрезер объяснил этот парадокс, проанализировав миф о Деметре и Персефоне (матери и дочери), как об олицетворении Урожая, Старого Урожая и Нового Урожая. Достоверно известно, что многие из перечисленных выше имён, первоначально - аналоги богинь плодородия разных земель; и когда одни рода или племена возвышались, возвышались и их боги, боги же других родов и племён становились божествами более низкого ранга. Как я отметил вначале, табу на землю появилось до человека, и было освящено традицией многих лет. Как для чужеземцев на свою землю, так и для своих на чужую землю. Переход границы воспринимался как путешествие в пределы чужих духов, в предел смерти. Человек, побывавший в чужих пределах и вернувшийся живым у народов, находящихся на стадиях палеолита и мезолита считается нечистым, и его статус приравнивается к статусу убийцы, пока он не пройдёт очистительные (очень тяжёлые) обряды. И это табу на землю подкреплялось не одной традицией. Как раз традиция жизделась на экономическом базисе. Ведь, первые люди ничего не производили, и жили только дарами своей земли, они были собирателями на своей земле. И они жёстко защищали то, что давало им жизнь.
А от земли требовалось только одно - быть плодородной, давать изобилие плодов. Богиня Диана была богиней именно плодородия; и все её бесчисленные аналоги были либо так же богинями плодородия, либо, в статусе богинь более низкого ранга, помощницами в этом деле. Именно женская часть рода «требовала» принесения в жертву чужеземцев ради защиты кормовой базы рода. Но чужеземец, с какой бы то не было целью или по какой бы то не было причине, появившийся на земле рода, бесспорно, не желал быть принесённым в жертву. И у него было только две альтернативы: либо бежать, либо вступить в бой (по какой причине мужчины часто оказывались на чужих землях, я более подробно осветил в работе «Генезис персонажа Баба Яга, и некоторых других персонажей русской народной волшебной сказки»). Вкратце - вожаки человеческих прайдов изгоняли всех мальчиков (своих сыновей) достигших половозрелого возраста, и последние были вынуждены либо искать свободную территорию, либо, возмужав, захватить чужой прайд. Из культа Дианы Немийской известно, что бой происходил один на один чужеземца с Царём; и если пришелец побеждал, то занимал место Царя. Сильный Царь (глава прайда) был гарантией, что территория прайда не превратится в проходной двор для чужаков. Но этого было мало. Хотелось, чтоб территория была изобильной, и не приходилось голодать. И женщины «придумали», как этого добиться.
II. Рождение модели.
До верхнепалеотической революции ни о каких мистериях не было и речи, всё было примитивно и утилитарно. Люди пока только учились видеть причинно-следственные связи в окружающем мире и в своей жизни. Одним из первых практически-важных выводов, сделанных примитивным человеком, был вывод о наличии аналогии; а самым ярким материальным проявлением их - изделия символотворчества (пещерная живопись, палеолитические Венеры (предтечи искусства)). Понимание наличия в жизни аналогии позволяет и диким животным распространять (генерализировать) принципы практики (методы) на смежные стороны жизнедеятельности, не повторяя ошибок, совершённых при первоначальной выработке метода. Но в верхнем палеолите более высокое понимание аналогии позволило не только индивиду ей пользоваться, но и передавать опыт, обучать, не непосредственно в процессе практики, а удалённо от события, как во времени, так и в пространстве; рассказывать. Создавать модель явления, события, процесса как изобразительную (пантомима, рисунок, фигурка), так и вербальную. Как искать, как доставать, как ловить, и прочие «как».
Рассказчик
Однако первобытные люди совершили одну ошибку, и это, наверно, оказалось ещё более важно для социального прогресса. Люди долгое время не проводили разграничения между делом и словом, процессом и его имитацией, между реальностью и моделью этой реальности. Они верили, что одни и те же действия должны дать одинаковый результат. Например, что имитация рождения ребёнка приведёт к настоящим родам. Более того, даже вербальная имитация (имитация криков при родах, рассказ о родах, пожелание) могли привезти к родам. Это была, конечно, не обоснованно широкая генерализация аналогии; и это явление можно назвать детской болезнью гипертрофированного осознания силы разума. Ведь правильно (уместно) применённая аналогия действительно даёт поразительные результаты. Первобытный же, «невооружённый» научными знаниями, человек не мог достаточно критично выстраивать замеченные им причинно-следственные связи. Наряду с истинными аналогиями он в своей практике опирался и на ложные, которые составили инструментарий первобытной магии; и отголоски которой дошли до нас в виде суеверий: многие из нас в начале третьего тысячелетия в своей практике до сих пор на них опираются. Из этих повторяющихся рассказов и показов (имитаций) об удаче, о том «как надо» в нижнем мезолите сложились сперва магические ритуалы с заклинаниями и заговорами, которые в верхнем мезолите развились в общенародные празднества с соответствующими сказками и мифами - вербальными моделями мистерий плодородия. И позже в религиозный культ.
До неолита, то есть у собирателей, всякая производственная деятельность была табу, так как не давала очевидного непосредственного результата (дополнительной пищи), и всякий труд считался напраслиной, если не вредным. Единственной "производительной" деятельностью признавалась имитативная магия. Использовалась та же аналогия по логике - следствие похоже на свою причину или подобное вызывает подобное. По этой логике, результата можно достичь простой имитацией ожидаемого результата. Людей ввела в заблуждение неоправданно широкая генерализация аналогии - одинаковые действия дают одинаковый результат. Так в разных местах планеты появились магические "инструменты". Например, метёлочки для разбрызгивания воды при имитации дождя с целью вызова этого самого дождя, и бубен, как имитатор грома.
Считается, ими пользовались долго, но, в конце концов, поняв ошибку, забросили это пустое дело. Другой магический "инструмент" популярен до сих пор, и оказал буквально революционное влияние на жизнь людей; можно сказать, сделал человека человеком. Речь идёт о горшках с цветами, которые и сегодня стоят чуть ли не на каждом подоконнике.
Этот "инструмент" историкам известен под термином «сады Адониса» -- горшки или корзины с землёй в которые сажали быстрорастущие однолетние растения - например, лук, укроп, бобовые, цветы, злаковые. Уход за ними не составлял труда, и приносил их хозяйкам, вероятно, скорее удовольствие, будучи больше похожим на игру. Именно уход за этими "садами Адониса", манипуляции с ними я называю мистериями плодородия. То есть, в головах женщин нижнего мезолита уход за "садом Адониса" генерализировался на всю флору. Для сеятельниц среднего мезолита в этих микрополях стал воплощаться дух природы, растения в них стали олицетворением всей природы. А из-за своей способности, как казалось уже сеятельницам верхнего мезолита, «влиять» на плодородие природы, они со временем стали восприниматься материальным воплощением божества природы (например, Адониса, чьим именем и названы). В "теории магической агрономии" появились мифические нотки. Посеянное семя давшее свежую поросль на следующий год одни называли дочерью (сыном) матери (отца), другие сравнивали со смертью (иногда со сном), с путешествием под землю или заточением этого божества в подземелье и освобождением, третьи - с погребением и воскрешением божества растительности. Изначально эти микрополя создавались не для красоты или плодов, в этих "садах Адониса" могли высаживаться и простые сорняки. Главное, чтоб они быстро росли. Для первобытных женщин эти корзинки и просто участочки земли были аналогией всего растительного мира; и они верили, что, ухаживая за этими микрополями, они гомеопатически стимулируют весь растительный мир; чем лучше будет «урожай» на этих микрополях, тем обильнее природа одарит людей своими плодами.
III. Метаморфозы модели.
Ещё раз, сперва, каждая женщина возделывала свой «садик Адониса» на свой лад. Однако, постепенно среди них выделились более «удачливые», чьи клумбы или корзинки цвели и колосились лучше, гуще чем у других. Менее «удачливые», стремились из тех же магических соображений (уже контагиозной магии) держать свою корзинку рядом с её корзинкой, «заразить» свою корзинку плодородием. При этом, конечно, обменивались опытом удачного ухаживания за растениями. Постепенно ряд отдельных корзин превратился в коллективный палисадник (средний мезолит).
А ещё позже - в общественные поля, возделываемые сообща (верхний мезолит).
Если в нижне-мезолитических "садах Адониса" могло оказаться любое растение, то в верхне-мезолитических использовались уже определённые культуры, дающие наибольший эффект. Но и они возделывались всё ещё не ради полных закромов зерна, а исключительно всё с той же целью - методом имитативной магии стимулировать плодородие дикой природы. Именно растения, выращенные в этих корзинках, стали считаться телом божества, и выделяться из всей остальной флоры. И чтоб посадить именно его семя, это семя необходимо было собирать и хранить. По аналогии родилась идея, что можно собирать впрок и другие плоды, уже дикой природы (например, грибы, ягоды). Сообщества, перешедшие на такую практику, у антропологов получили название "собиратели урожая"; именно из этого времени русская сказка "Как Царь Горох с грибами воевал".
Незаметно шла селекция, росли урожаи "магических" культур, люди привыкали к их употреблению при имитации еды. Мистерия плодородия обязательно должна была содержать такой элемент как имитация еды, пира. Ведь ради этого все действа и совершались. Это с тех пор сохранилась традиция лепить из теста различных пряничных животных и людей как замену жертвоприношения животных и людей.
Весь мезолит плоды "садов Адониса" употреблялись исключительно на мистериях плодородия; сперва как имитация еды, затем как причащение телом божества. Но ни как именно еда.
У "собирателей урожая" резко поменялась психология, для них важны стали только места сбора важнейших продуктов и возделываемые поля. Остальная территория перестала быть принципиальной. Началась эрозия института табу на землю. Пошёл обмен, и начали возникать союзы человеческих коллективов. Именно в процессе объединения вследствие эрозии института табу на землю стали возвышаться одни боги и (Адонисы, Зевсы, Осирисы и пр.), другие же переходили в разряд божеств более низкого ранга, или спутниц и спутников богов. К неолиту женщины уже сообща засеивали одну общую, но ещё магическую, пашню, и сообща собирали общий, так же магический, урожай.
IV. Модель (инсценировка) модели.
Постепенно, из лёгкого индивидуального занятия сравнимого с хобби, мистерии плодородия по мере обобществления начали превращаться в тяжкую общественную обязанность. Это компенсировалось, во-первых, развитием вербальной части магического ритуала, которая развилась в миф о рождении, жизни и подвигах, смерти и воскрешении героя - Урожая. Если в самом начале вербальная часть заключалась в заклинании ростка, выражавшееся в простом назывании растения, то к неолиту она представляла уже настоящее эпическое произведение, развитой миф, эпизоды которого пропевали во время совместной работы. Во-вторых, то, что средство (возделывание «садов Адониса» (уже в виде общественных полей)) незаметно превратилось в цель, потребовало и позволило к нему самому применить магическое имитативное средство. Миф и явился этим имитативным средством. Но получив общественную форму, «сады Адониса» потребовали общественной формы для имитации своего обрядового цикла. Это выразилось в инсценировке мифа. Они нам известны по праздникам Майского Дерева, Масленицы, Сабантуя, Нового Года, Рождества, Пасхи и многих других региональных и малоизвестных, типа белорусского «Женитьбы Царяшки». Одновременно, эти общественные мистерии воздействовали на сознание участников и зрителей их. Именно благодаря им люди «осознавали» необходимость ежегодных полевых работ, даже если основной продукт до сих пор продолжали добывать в лесу. Из последнего ясно, что мистерии плодородия могли появиться только в лесостепной зоне. Именно в лесостепной полосе Европы.
Если в нижнем мезолите каждая женщина, ухаживавшая за своим «садиком Адониса», сама себе была магом и колдуньей, то с появлением коллективных, и тем более общественных полей появились общественные колдуны. Они при долгой засухе вызывали дождь, организовывали вышеперечисленные общественные мистерии-инсценировки. Сперва этим общественным колдуном стал единственный взрослый мужчина - глава прайда, ведь он был естественным гарантом благополучия прайда. В особые его свойства верили, как и женщины прайда, так и он сам. В среднем мезолите женщины возвели его в ранг человеко-бога (от действий и поступков которого зависело, в первую очередь, плодородие окружающей природы, и общее благополучие сообщества) -- умирающего и воскрешающего бога. Смертного бога, как и вечно умирающая и воскрешающаяся природа. Умирал он в единоборстве с чужеземцем, и «воскресал» в виде этого самого чужеземца, молодого, крепкого, сильного и здорового. Если в среднем мезолите в каждом селении был свой человеко-бог, то в верхнем мезолите одни возвышались, другие теряли свою сакральность. И последним пришлось стать помощниками возвысившегося человеко-бога, стать первым жречеством. Они оставались освобождены от всяких хозяйственных работ и забот по добыче пропитания. Они стали служителями культа. Появилась, правда, бессонница от безделья, но одновременно и возможность наблюдать за звёздами. И более наблюдательные из них заметили, что сезонность совпадает с расположением звёзд на небе, определили созвездия; и начали давать по ним предсказания и агрономические распоряжения. Построили первые мон-астерионы с башнями для наблюдения звёздного неба, позже превратившиеся в замки. Ибо в замках жили колдуны.
Убедившись, что звёзды очень точно предсказывают смену сезонов, астрологи-монахи серьёзно углубились в небесную механику. Родился культ неба, возникло убеждение, что звёзды предсказывают всё, надо только их правильно понимать. Начали рисовать гороскопы, и интерпретировать их. И изобрели календарь, первые часы и фонетический алфавит. О последнем у меня рассказано в работе « Как и когда появилась письменность» («Алфавит нам дан с небес?»). Сыновья же, достигшие половой зрелости, до сих пор изгонялись.
А человеко-бога продолжали приносить в жертву. Но время жизни человеко-бога определяли уже в рамках культа неба и звёзд, руководствуясь гороскопами. Это значило табу на старость и естественную смерть. Историки и любители истории знакомы с многочисленными примерами, что короли заказывали астрологам свои гороскопы. Что-то мне подсказывает, не по доброй воле королей рисовались их гороскопы.
V. Неолитическая революция.
Но это разорвало связь между здоровьем человеко-бога и плодородием природы, между культом и земледелием. Культ стал жить своей жизнью, земледелие своей. Мистерии плодородия умирающего и воскрешающего божества превратились в солярный культ, ведь урожай зависит от движения по небу звёзд и солнца. Человеко-бог перестал олицетворять Духа природы, и вскоре его перестали приносить в жертву, он стал носителем нравственных ценностей общества, главным жрецом солярного культа, после неолитической революции модернизированного в христианство; растения "садов Адониса" потеряли своё магическое значение; и их плоды стали употребляться утилитарно, как пищу. Совершилась неолитическая революция. Основным продуктом питания стали культурные растения и одомашненные животные.
Сохраняя следы сакральности в современности, христиане всего мира причащаются хлебом, воспринимая его за тело бога. После неолитической революции, общественные поля вокруг мон-астерионов перестали иметь магическое значение, но их увеличение ограничивалось наличной рабочей силой. Поля возделывались и убирались только женщинами палками-копалками и каменными серпами. При этом женское сообщество было организовано "горизонтально" в нём отсутствовала какая-либо иерархия. Мальчики по достижению половозрелого возраста или изгонялись, или шли в служители культа. Как мужчин приобщили к земледелию расскажу во 2-й части.
ПЕРИОДИЗАЦИЯ (относительная и примерная)
1. Нижний палеолит - прайдовая организация человеческих сообществ, табу на землю прайда для чужаков. Вожаком был самый сильный самец, бравший и отстаивающий лидерство в личном единоборстве; и изгонявший всех своих детей мужского пола достигавших половой зрелости. Каннибализм. Занятия - собирательство и охота без какой-либо переработки и без запасов впрок. Активное использование камней и палок-копалок.
2. Средний палеолит - Первые зачатки магии - крепкий камень становится атрибутом вождя.
3. Верхний палеолит - начало символотворчества (пещерные рисунки, фигурки из кости и камня). Появление магии, и распространение её принципов на все стороны жизни. Появление «садов Адониса» для имитативного-магического воздействия на природу. В их качестве могли выступать любые растения, в первую очередь, однолетние. Заклинания.
4. Нижний мезолит - дальнейшее развитие частных «садов Адониса». Хаотичные отбор и селекция растений в этих "садах Адониса. Заговоры.
5. Средний мезолит - появление совместных (коллективных) «садов Адониса». Возникновение общественной магии. Хозяйки самых урожайных «садов Адониса» приобретают сакральный статус, глава прайда - статус олицетворителя Духа растительности, (по совместительству общественного колдуна, вызывателя дождя), в последующем человеко-бога (христа). Мальчики по достижении половой зрелости всё ещё изгоняются с территории прайда. Совместное (коллективное) проведение магических ритуалов обрядового цикла - будущих общественных мистерий плодородия, в которых урожай даров природы олицетворялся урожаем "садов Адониса". Люди становятся «собирателями урожая», то есть, начинают делать заготовки впрок, появляются продукты переработки (мука) и способы консервации (например, сушка). Эрозия института табу на землю. Первые храмы - помещения для обработки и хранения урожая "садов Адониса" (Дома Хлеба). Земной поклон (с касанием рукой земли) как имитация сбора урожая перед «Домом Хлеба». Появление астрологии, и постройка первых мон-астерионов (мест для наблюдения звёзд, будущих монастырей). Сказки.
6. Верхний мезолит - появление общественных полей из объединения бывших совместных "садов Адониса". Самый «удачливый» олицетворитель Духа растительности превращается в человеко-бога (христа). Мене удачливые переходят на статус жрецов, ответственных за проведение мистерий плодородия и содержание храмов; практически, специалистов - агрономов. Изобретение жрецами-астрологами письменности. Формирование культов. Человеко-бога (христа) ещё приносят в жертву. Земной поклон перед человеко-богом (христом) олицетворявшим Урожай. Ограничение срока правления человеко-бога, в том числе в виде запрета на естественную смерть, на старость. Мифы. Первые книги, содержащие описание мистерий плодородия с жертвоприношением человеко-бога - Евангелия. Астрологические описания в аллегорической форме небесных явлений, впоследствии вошедшие в Ветхий завет и как пророчества, и как мифы.
7. Неолит - обряды мистерий плодородия становятся, с одной стороны, на уровень народных празднеств, с другой, официализируются, религиозируются -- превращаются в солярный культ. Культивируемые растения теряют свою священность, их заменяет личность главного жреца солярного культа, ранее символизировавшего то или иное священное растение. Сами же окультуренные растения переходят в разряд утилитарных продуктов, и получают массовое повседневное употребление. Урожай пшеницы в хорошие года «сам-трет». Храмы перестают считаться "домами хлеба", становятся центрами сформировавшихся абстрактных культов, приобретают монументальные формы. Появление теократий. Человеко-бог становится теократом - представителем бога на земле. Религия.
Во второй части "После мезолита или мужские союзы" о последствиях возникновения земледелия.
19. 04. 2017 г. Третьяков Сергей
Продолжение