Зброи бляховы
Ю. М. Бохан утверждал, что известный в литовских документах термин «зброи бляховые» обозначал кирасы или даже латный доспех, хотя допускает (в главе про шлемы), что мог подразумеваться и пластинчатый доспех. [1] При этом на рисунках-реконструкциях он рисовал именно кирасы.
В польских реестрах вооружения «зброи блязовы» неизвестны, но известны «бляхи» («plachy»), которые по всем данным действительно являются кирасами. «Бляхи» в литовских документах впервые упоминаются в описи арсенала Радзивилла в Несвиже, составленном до 1510 г. По описанию это кирасы. Там и полноценные рыцарские доспехи описываются. Но этот арсенал в значительной степени можно назвать коллекцией, а не отражением «строевого литовского вооружения». В пописе поветового ополчения по волостям Василишской, Острынской, Жолудской [2] (Лидский повет в границах 1566 г.) один из «збройных» значится «у бляхох» (т. е. в нагрудной и спинной кирасе). При этом 51 в «панцерях», 5 «в кабате», т. е. в мягком доспехе, про 37 просто «збройно», т. е. по старому «доспешны».
В описи Могилевского арсенала 1536 г. (это уже вполне «строевое» вооружение) значатся «зброй пляховых на десять пахолков», «по заднему пляху а переднему» (т. е. одна кираса), 25 панцирей, 4 «зерцала». Это первое упоминание термина «зброя блаховая» (по крайне мере, из тех, что нашёл Бохан). Видим, что в литовских документах, как и в польских, «бляхи» - это кирасы. Но почему «зброи бляховы» это кирасы?
В арсенале Бориса Годунова под заголовком «доспех дощатый» записаны бехтерцы, юшманы, зерцалы и «латы». До этого термин «дощатый» в русских документах по отношению к защитному вооружению встречается дважды. В документе конца XIII в. (духовная грамота Владимриа Васильевича, князя Владимир-Волынского), помещённом в Галицко-Волынскую летопись под 1287 г., отмечены «броне дощатые». [3] В литовском документе 1540 г., судном деле между гродненским мещанином и его женой, среди имущества перечислялось: «три рогатины, три сабли, зброя дощатая з наручи и з наколенками и з капалином, сагайдаки три з луки». [4] Т. е. «зброя бляховая» - это результат постепенной «полонизации» термина «доспех/броня дощатая» (сначала «доспех» сменился на «зброю», а потом «дощатый» на «бляховый»). При том, что в Польше этот термин не был в ходу
Тем не менее «зброя бляховая» могла означать «кирасу». Можно ли понять, как часто она встречалась в литовской коннице - в пописах 1567 г.?
В упоминании «зброи дощатой» можно заметить соседство с саадаком и саблей. «Зброи бляховые» достаточно часто отмечались и при сагайдаке в пописе 1567 г. [5] Это был бы уникальный случай сочетания лука и кирасы. Так М. Плевчинский среди защитного вооружения польских «стрельцов» с луками второй четверти XVI в. отмечает только бригантины и «кафтаны». [6]
В пописе 1567 г. только один раз видим «бляху» (Браславский повет - пограничный с Ливонией): «конь збройно, бляха, пр., рогати.» [7]. Так же дважды видим: «всих коней 3, пнцр. 1, зброи 2 и з зарукавьем, пр. 3, рогати. 3» (почт из Вилькомирского повета), [8] «коней 5, зброи бляховые и зарукавье, шишаки, древ.» [9] (почт из Упицкого повета). Ю. М. Бохан обосновывает, что под зарукавьями понимались кольчужные рукава при «венгерской» кирасе [10]. Это очень редкие однозначные упоминания кирас.
Польские гусары в 1530-50-е гг. частично имели «plachy» вместо «pancerz». [11] Соответственно, в литовских пописах кирасы следовало бы ожидать прежде всего при тарче и древе. Такую картину мы видим в том же Упицком повете (всего там 358 конников). Кроме названного почта: гусарский почт хоружего отмечен 4 «зброями бляховыми» и 1 панцирем, все 9 в почте маршалока в «зброях бляховых» (тарчи в этих почтах не упомянуты), отдельный конник отмечен в «зброе бляховой» и с тарчем, ещё один - в «зброе бляховой» с тарчем и древом; в панцирях и с тарчами отмечены почты в 4, 9, 7, 8 гусар, 1 в 2 конника- в панцирях, с тарчем и рогатиной. [12] Наличие «зброй» при отсутствии щитов в 3 почтах также косвенно говорит, что это были кирасы. Согласно подсчётам Ю. М. Бохана, в этом повете была наибольшая насыщенность «зброями бляховыми», 6,2 %. [13] В соседней земле Жомойтской (Упицкий повет также является исторической землей жемайтов) писали только «збройно с тарчи з древы», ("збройно" - это означало в шлеме и доспехе, без конкретизации типа) поэтому о распределении там «зброй бляховых» сказать сложно.
Но на этом, всё.
Гусарские почты панов рады, врадников и князей, в дворной хоругви только в панцирях (можно обратить внимание на почт в дворной хоругви: «коней 5 збройно - зброи блях. 2., а пнцрь 3, а з шишаки, з древ. 3, а з рогати. 2» [14]; здесь неясно, были ли «зброи бляховые» при древах или при рогатинах; так же в дворной хоругви был почт: «кони 2 збройно - пнцр., пр., а зброя блях. 1., тр., др.» [15]). «Зброи бляховые» можно встретить в некоторых гусарских «паннцких почтах» [16] и гусарских почтах поветовых хоругвей. [17] В большей части этих почтов были и панцири.
Обычно можно наблюдать картину, что гусарские почты были в «панцирях», а «зброи бляховые» были у записанных в том же разделе отдельных гусар и конников с одними рогатинами. [18] Особенно примечателен записанный первый в пописе Дорогицкого повета почт из 20 «в панцерох, прылбицах, с тарчи, з древы» и 10 «в зброях бляховых, шишаки, рогати.»; в Виленском повете видим почт «по гусарску коней 10, с тар., з древ., пнцир., пр., а коней 8 в зброях, з рогати.» [19]. Т. е. «зброи бляховые» в основной массе не выглядят более дорогим и качественным доспехом, чем «панцыри».
Пописе гусарской роты Филона Кмиты 1567 г. У 25 гусар-товарищей и 115 пахоликов видим один «бехтер» и 14 «зброй» («зброй бляховых»). Остальные - в панцирях. «Зброи» отмечены только у гусар-пахолков, при них записаны только прилбицы (шишаки в этом пописе выглядят более статусными), при них не записаны кончары (также признак качества в этом пописе). Записана «зброи» у второго пахолка в 7-м и 11-м почтах, у трёх последних пахолков 10-го почта, у последнего пахолка 12-го и 18-го почтов, у предпоследнего пахолка 14-го почта, у последних двух пахолков 21-го почта, у всех трёх пахолков 22-го почта, единственного пахолка 24-го почта. Т. е. опять «зброи» - доспех низкого статуса.
В пописе Виленского повета видим: «конь, карецена, шишак, рогати.» [20] Т. е. получается единственный пример на тысячи доспехов бригантины/корацины - пластинчато-нашивного доспеха, если считать «зброи бляховы» только кирасами.
Соответственно, можно утверждать, что в пописе 1567 г. под «зброями бляховыми» понимались и бригантины, и кирасы. Причём кирасы были очень редкими. Только в пограничном с Ливонией Упицком повете (части исторической Жмуди) видим начало системной практики использования кирас («гусарами»). Кирасу в Северо-Западной Литве могли носить и небогатые конники, вооружённые только рогатиной - но это всё единичные случайные явления (когда доставалась именно кираса - б.у. или трофейная).
Примечательно, что, хотя в России в 16 в. переняли немало «польских» терминов из ВКЛ, но «бляхи» совсем не отмечены - только «латы».
Тут возникает следующий вопрос? По приведенной статистике получается, что «зброи бляховые/бригантины» были только у самых небогатых. А в почтах богатых панов их совсем не было. Никто из "серьезных серднячков и богачей" их почему-то не носил. Формально так. По «бехтерам» таже статистика получается. Хотя «бехтер» и К. Острожский носил, а в польских ротах «бехтер» вообще у командиров прежде всего были. Однако, такой непонятно низкий статус бехтерцов видим не только в литовских пописах, но и в российских смотренных списках 1550-70-х гг.
Об этом у меня в статье достаточно подробно разбиралось. (с. 15-17). Вывод (точнее, единственное объяснение такой ситуации) - при записи на смотре, когда поверх панциря был бехтерец (безрукавый пластинчатый доспех), то писали «панцирь» (при этом можем найти досататочное количество примеров, когда панцирь и бехтерец носилии вместе). И со «зброями бляховыми» тоже так выходит - когда бригантину одевали поверх кольчуги, то писали «панцирь». Если взять весь массив иконографии по Средневековью и раннему Новому времени, то у всадника в доспехах плечи всегда защищены (рукава или наплечники). Одну безрукавую бригантину (без кольчуги ) только «нищеброды» от безысходности носить будут (ну а нищеброды чуть побогаче, могут удешевленный вариант защиты плеч использовать - типа "бармиц" (видимо кольчатые палерины) при бехтерцах на смотрах 1556 г.). Ну кирасы поверх кольчуги не принято было носить - поэтому и ввели отдельные кольчужные рукава.
Переход на кирасы литовские гусары уже в эпоху Речи Посолитой будут делать. Может даже не раньше эпохи Батория (Примечательно описание вооружения в реестре имения Пештовлян в Ковенском повете в 1583 г.: «зброй пять, шишаков семь, кончеров чотыри, зарукавей пять панцеровых до зброи, мултан один, панцер один, ряд гусарской, на ременью блэнкитном серебром оправленый, позолотистый; седел гусарских пять, ерчаки два зламаных». [21] Т. е. видим пять комплектов из кирасы с кольчужными рукавами, шишака, гусарского седла и (в четырёх случаях) кончара на два комплекта из шишака, панциря (в одном случае) и ерчака.).
В Польше (в границах 1568 г.) переход на гусар «баториевой формации» должен был быстрее произойти. С одной стороны, у гусар прежней формации количество кирас постепенно нарастало с 1530-х гг. С другой сторон, М. Плевчинский отмечал, что уже в первой четверти 16 в. польские копийники часто воевали в облегченном варианте, сокращая доспех почти до одной кирасы (даже в войне в Пруссии). Т. е. появление «баториевых гусар» (трансильванского типа) было естественным образом подготовлено. В Трансильвании такая формация (сформировалась в 1540-х гг.), и она имела такую же предысторию - были формирования гусар «первых формаций», были рыцари «немецкого типа», которые облегчились (а традиция воевать в облегченном снаряжении у венгерских рыцарей ещё по книжным миниатюрам 14 в. видна).
[1] Бохан Ю. М. Узбраенне войска ВКЛ другой паловы XIV - канца XVI ст. - Минск, 2002. - С. 40, 59-60, 67.
[2] Popisy wojskowe pospolitego ruszenia Wielkiego Księstwa Litewskiego (1524-1566) / eds G. Lesmaitis,K. Łopatecki, B. Piasecka (tl.). Białystok, 2018. S. 1-19.
[3] Полное собрание русских летописей - СПб., 1908. - Т. II - Стб. 904.
[4] Акты Виленской археографической комиссии. - Вильно,1890. - Т. XVII. - С. 243.
[5] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33. - Стб. 463, 487, 497, 504, 546, 548, 571, 579, 585, 627, 639, 762, 833, 857, 1232.
[6] Plewczyński M. Wojny i wojskowość polska w XVI w. - Tom I. Lata 1500-1548. - 2011. - S. 57.
[7] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 638.
[8] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 612.
[9] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 807.
[10] Бохан Ю. М. Узбраенне войска ВКЛ другой паловы XIV - канца XVI ст. - Минск, 2002. - С. 69.
[11] Plewczyński M. Wojny i wojskowość polska w XVI w. - Tom I. Lata 1500-1548. - 2011. -S. 58. Plewczyński M. Wojny i wojskowość polska w XVI w. - Tom II. Lata 1548-1575. - 2012. -S. 40. .
[12] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 794-796, 804-806, 809.
[13] Бохан Ю. М. Узбраенне войска ВКЛ другой паловы XIV - канца XVI ст. - Минск, 2002. - С. 73.
[14] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 529.
[15] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 532.
[16] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 488-489, 501, 502.
[17] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33. - Стб. 543, 556, 569, 570, 579, 581, 603-604, 642, 823, 847, 860-861, 864, 1185, 1190, 1220, 1226.
[18] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33. - Стб. 482, 483, 484, 485, 486, 491, 525, 540, 541, 545, 549, 559-561, 567, 575, 578, 582, 585, 587, 589-591, 594, 595, 598, 600, 604-606, 612, 614, 624, 626, 648, 651, 652, 675, 676, 688, 699, 756, 759, 770, 773, 776, 785, 790, 810-812, 814, 816, 831, 834, 835, 838, 845, 853, 856, 857, 858, 861, 869, 871, 1098, 1099, 1188, 1193, 1195, 1196, 1218. 1225.
[19] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 561, 873-874.
[20] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 543.
[21] Акты Виленской археографической комиссии. - Вильна, 1888 - Том XIV. Инвентарии имений XVI столетия. - С. 273.
В польских реестрах вооружения «зброи блязовы» неизвестны, но известны «бляхи» («plachy»), которые по всем данным действительно являются кирасами. «Бляхи» в литовских документах впервые упоминаются в описи арсенала Радзивилла в Несвиже, составленном до 1510 г. По описанию это кирасы. Там и полноценные рыцарские доспехи описываются. Но этот арсенал в значительной степени можно назвать коллекцией, а не отражением «строевого литовского вооружения». В пописе поветового ополчения по волостям Василишской, Острынской, Жолудской [2] (Лидский повет в границах 1566 г.) один из «збройных» значится «у бляхох» (т. е. в нагрудной и спинной кирасе). При этом 51 в «панцерях», 5 «в кабате», т. е. в мягком доспехе, про 37 просто «збройно», т. е. по старому «доспешны».
В описи Могилевского арсенала 1536 г. (это уже вполне «строевое» вооружение) значатся «зброй пляховых на десять пахолков», «по заднему пляху а переднему» (т. е. одна кираса), 25 панцирей, 4 «зерцала». Это первое упоминание термина «зброя блаховая» (по крайне мере, из тех, что нашёл Бохан). Видим, что в литовских документах, как и в польских, «бляхи» - это кирасы. Но почему «зброи бляховы» это кирасы?
В арсенале Бориса Годунова под заголовком «доспех дощатый» записаны бехтерцы, юшманы, зерцалы и «латы». До этого термин «дощатый» в русских документах по отношению к защитному вооружению встречается дважды. В документе конца XIII в. (духовная грамота Владимриа Васильевича, князя Владимир-Волынского), помещённом в Галицко-Волынскую летопись под 1287 г., отмечены «броне дощатые». [3] В литовском документе 1540 г., судном деле между гродненским мещанином и его женой, среди имущества перечислялось: «три рогатины, три сабли, зброя дощатая з наручи и з наколенками и з капалином, сагайдаки три з луки». [4] Т. е. «зброя бляховая» - это результат постепенной «полонизации» термина «доспех/броня дощатая» (сначала «доспех» сменился на «зброю», а потом «дощатый» на «бляховый»). При том, что в Польше этот термин не был в ходу
Тем не менее «зброя бляховая» могла означать «кирасу». Можно ли понять, как часто она встречалась в литовской коннице - в пописах 1567 г.?
В упоминании «зброи дощатой» можно заметить соседство с саадаком и саблей. «Зброи бляховые» достаточно часто отмечались и при сагайдаке в пописе 1567 г. [5] Это был бы уникальный случай сочетания лука и кирасы. Так М. Плевчинский среди защитного вооружения польских «стрельцов» с луками второй четверти XVI в. отмечает только бригантины и «кафтаны». [6]
В пописе 1567 г. только один раз видим «бляху» (Браславский повет - пограничный с Ливонией): «конь збройно, бляха, пр., рогати.» [7]. Так же дважды видим: «всих коней 3, пнцр. 1, зброи 2 и з зарукавьем, пр. 3, рогати. 3» (почт из Вилькомирского повета), [8] «коней 5, зброи бляховые и зарукавье, шишаки, древ.» [9] (почт из Упицкого повета). Ю. М. Бохан обосновывает, что под зарукавьями понимались кольчужные рукава при «венгерской» кирасе [10]. Это очень редкие однозначные упоминания кирас.
Польские гусары в 1530-50-е гг. частично имели «plachy» вместо «pancerz». [11] Соответственно, в литовских пописах кирасы следовало бы ожидать прежде всего при тарче и древе. Такую картину мы видим в том же Упицком повете (всего там 358 конников). Кроме названного почта: гусарский почт хоружего отмечен 4 «зброями бляховыми» и 1 панцирем, все 9 в почте маршалока в «зброях бляховых» (тарчи в этих почтах не упомянуты), отдельный конник отмечен в «зброе бляховой» и с тарчем, ещё один - в «зброе бляховой» с тарчем и древом; в панцирях и с тарчами отмечены почты в 4, 9, 7, 8 гусар, 1 в 2 конника- в панцирях, с тарчем и рогатиной. [12] Наличие «зброй» при отсутствии щитов в 3 почтах также косвенно говорит, что это были кирасы. Согласно подсчётам Ю. М. Бохана, в этом повете была наибольшая насыщенность «зброями бляховыми», 6,2 %. [13] В соседней земле Жомойтской (Упицкий повет также является исторической землей жемайтов) писали только «збройно с тарчи з древы», ("збройно" - это означало в шлеме и доспехе, без конкретизации типа) поэтому о распределении там «зброй бляховых» сказать сложно.
Но на этом, всё.
Гусарские почты панов рады, врадников и князей, в дворной хоругви только в панцирях (можно обратить внимание на почт в дворной хоругви: «коней 5 збройно - зброи блях. 2., а пнцрь 3, а з шишаки, з древ. 3, а з рогати. 2» [14]; здесь неясно, были ли «зброи бляховые» при древах или при рогатинах; так же в дворной хоругви был почт: «кони 2 збройно - пнцр., пр., а зброя блях. 1., тр., др.» [15]). «Зброи бляховые» можно встретить в некоторых гусарских «паннцких почтах» [16] и гусарских почтах поветовых хоругвей. [17] В большей части этих почтов были и панцири.
Обычно можно наблюдать картину, что гусарские почты были в «панцирях», а «зброи бляховые» были у записанных в том же разделе отдельных гусар и конников с одними рогатинами. [18] Особенно примечателен записанный первый в пописе Дорогицкого повета почт из 20 «в панцерох, прылбицах, с тарчи, з древы» и 10 «в зброях бляховых, шишаки, рогати.»; в Виленском повете видим почт «по гусарску коней 10, с тар., з древ., пнцир., пр., а коней 8 в зброях, з рогати.» [19]. Т. е. «зброи бляховые» в основной массе не выглядят более дорогим и качественным доспехом, чем «панцыри».
Пописе гусарской роты Филона Кмиты 1567 г. У 25 гусар-товарищей и 115 пахоликов видим один «бехтер» и 14 «зброй» («зброй бляховых»). Остальные - в панцирях. «Зброи» отмечены только у гусар-пахолков, при них записаны только прилбицы (шишаки в этом пописе выглядят более статусными), при них не записаны кончары (также признак качества в этом пописе). Записана «зброи» у второго пахолка в 7-м и 11-м почтах, у трёх последних пахолков 10-го почта, у последнего пахолка 12-го и 18-го почтов, у предпоследнего пахолка 14-го почта, у последних двух пахолков 21-го почта, у всех трёх пахолков 22-го почта, единственного пахолка 24-го почта. Т. е. опять «зброи» - доспех низкого статуса.
В пописе Виленского повета видим: «конь, карецена, шишак, рогати.» [20] Т. е. получается единственный пример на тысячи доспехов бригантины/корацины - пластинчато-нашивного доспеха, если считать «зброи бляховы» только кирасами.
Соответственно, можно утверждать, что в пописе 1567 г. под «зброями бляховыми» понимались и бригантины, и кирасы. Причём кирасы были очень редкими. Только в пограничном с Ливонией Упицком повете (части исторической Жмуди) видим начало системной практики использования кирас («гусарами»). Кирасу в Северо-Западной Литве могли носить и небогатые конники, вооружённые только рогатиной - но это всё единичные случайные явления (когда доставалась именно кираса - б.у. или трофейная).
Примечательно, что, хотя в России в 16 в. переняли немало «польских» терминов из ВКЛ, но «бляхи» совсем не отмечены - только «латы».
Тут возникает следующий вопрос? По приведенной статистике получается, что «зброи бляховые/бригантины» были только у самых небогатых. А в почтах богатых панов их совсем не было. Никто из "серьезных серднячков и богачей" их почему-то не носил. Формально так. По «бехтерам» таже статистика получается. Хотя «бехтер» и К. Острожский носил, а в польских ротах «бехтер» вообще у командиров прежде всего были. Однако, такой непонятно низкий статус бехтерцов видим не только в литовских пописах, но и в российских смотренных списках 1550-70-х гг.
Об этом у меня в статье достаточно подробно разбиралось. (с. 15-17). Вывод (точнее, единственное объяснение такой ситуации) - при записи на смотре, когда поверх панциря был бехтерец (безрукавый пластинчатый доспех), то писали «панцирь» (при этом можем найти досататочное количество примеров, когда панцирь и бехтерец носилии вместе). И со «зброями бляховыми» тоже так выходит - когда бригантину одевали поверх кольчуги, то писали «панцирь». Если взять весь массив иконографии по Средневековью и раннему Новому времени, то у всадника в доспехах плечи всегда защищены (рукава или наплечники). Одну безрукавую бригантину (без кольчуги ) только «нищеброды» от безысходности носить будут (ну а нищеброды чуть побогаче, могут удешевленный вариант защиты плеч использовать - типа "бармиц" (видимо кольчатые палерины) при бехтерцах на смотрах 1556 г.). Ну кирасы поверх кольчуги не принято было носить - поэтому и ввели отдельные кольчужные рукава.
Переход на кирасы литовские гусары уже в эпоху Речи Посолитой будут делать. Может даже не раньше эпохи Батория (Примечательно описание вооружения в реестре имения Пештовлян в Ковенском повете в 1583 г.: «зброй пять, шишаков семь, кончеров чотыри, зарукавей пять панцеровых до зброи, мултан один, панцер один, ряд гусарской, на ременью блэнкитном серебром оправленый, позолотистый; седел гусарских пять, ерчаки два зламаных». [21] Т. е. видим пять комплектов из кирасы с кольчужными рукавами, шишака, гусарского седла и (в четырёх случаях) кончара на два комплекта из шишака, панциря (в одном случае) и ерчака.).
В Польше (в границах 1568 г.) переход на гусар «баториевой формации» должен был быстрее произойти. С одной стороны, у гусар прежней формации количество кирас постепенно нарастало с 1530-х гг. С другой сторон, М. Плевчинский отмечал, что уже в первой четверти 16 в. польские копийники часто воевали в облегченном варианте, сокращая доспех почти до одной кирасы (даже в войне в Пруссии). Т. е. появление «баториевых гусар» (трансильванского типа) было естественным образом подготовлено. В Трансильвании такая формация (сформировалась в 1540-х гг.), и она имела такую же предысторию - были формирования гусар «первых формаций», были рыцари «немецкого типа», которые облегчились (а традиция воевать в облегченном снаряжении у венгерских рыцарей ещё по книжным миниатюрам 14 в. видна).
[1] Бохан Ю. М. Узбраенне войска ВКЛ другой паловы XIV - канца XVI ст. - Минск, 2002. - С. 40, 59-60, 67.
[2] Popisy wojskowe pospolitego ruszenia Wielkiego Księstwa Litewskiego (1524-1566) / eds G. Lesmaitis,K. Łopatecki, B. Piasecka (tl.). Białystok, 2018. S. 1-19.
[3] Полное собрание русских летописей - СПб., 1908. - Т. II - Стб. 904.
[4] Акты Виленской археографической комиссии. - Вильно,1890. - Т. XVII. - С. 243.
[5] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33. - Стб. 463, 487, 497, 504, 546, 548, 571, 579, 585, 627, 639, 762, 833, 857, 1232.
[6] Plewczyński M. Wojny i wojskowość polska w XVI w. - Tom I. Lata 1500-1548. - 2011. - S. 57.
[7] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 638.
[8] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 612.
[9] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 807.
[10] Бохан Ю. М. Узбраенне войска ВКЛ другой паловы XIV - канца XVI ст. - Минск, 2002. - С. 69.
[11] Plewczyński M. Wojny i wojskowość polska w XVI w. - Tom I. Lata 1500-1548. - 2011. -S. 58. Plewczyński M. Wojny i wojskowość polska w XVI w. - Tom II. Lata 1548-1575. - 2012. -S. 40. .
[12] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 794-796, 804-806, 809.
[13] Бохан Ю. М. Узбраенне войска ВКЛ другой паловы XIV - канца XVI ст. - Минск, 2002. - С. 73.
[14] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 529.
[15] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 532.
[16] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 488-489, 501, 502.
[17] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33. - Стб. 543, 556, 569, 570, 579, 581, 603-604, 642, 823, 847, 860-861, 864, 1185, 1190, 1220, 1226.
[18] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33. - Стб. 482, 483, 484, 485, 486, 491, 525, 540, 541, 545, 549, 559-561, 567, 575, 578, 582, 585, 587, 589-591, 594, 595, 598, 600, 604-606, 612, 614, 624, 626, 648, 651, 652, 675, 676, 688, 699, 756, 759, 770, 773, 776, 785, 790, 810-812, 814, 816, 831, 834, 835, 838, 845, 853, 856, 857, 858, 861, 869, 871, 1098, 1099, 1188, 1193, 1195, 1196, 1218. 1225.
[19] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 561, 873-874.
[20] Русская историческая библиотека. - Петроград, 1915. - Т. 33.- Стб. 543.
[21] Акты Виленской археографической комиссии. - Вильна, 1888 - Том XIV. Инвентарии имений XVI столетия. - С. 273.