Святая Гора Афон 2005-2009 (начало)
По просьбе andre812 публикую рассказ о своих афонских впечатлениях.
Я совершил три десятидневных поездки на Афон: в 2005-м, 2009-м и 2013-м годах. Первую - в одиночестве, вторую - со своим давним товарищем Анатолием. По просьбе моих братьев во Христе в 2011-м году написал рассказ о двух первых путешествиях. Впечатления о последнем посещении Афона по ряду причин не добавят позитива. Поэтому публикую ранее составленный рассказ с небольшими добавлениями и изменениями.
Святая Гора Афон 2005-2009
Путь на Агио Орос - Святую Гору - Афон практически для всех (за исключением непричастных к православию любителей полетов на вертолете) проходит через Уранополь (Небесный Город) - маленький городок в основании одного из трех "отростков" полуострова Халкидики на северо-востоке Греции, в двух с половиной часах езды на автобусе от столицы Греческой Македонии - города Салоники.
Уранополь - ближайший к границе Афонской республики населенный пункт, где желающие добраться до Святой Горы должны получить диамонитирион - афонскую визу.
Интересно, что диамонитирион выдается на 4 дня, но в большинстве монастырей благосклонно относятся к посетителям с просроченным диамонитирионом, понимая, что указанный срок явно недостаточен не только человеку, намеревающемуся приобщиться к многочисленным афонским святыням, но даже просто желающему посетить 20 афонских монастырей, не говоря уже о скитах, коим нет числа. О некоторых исключениях из этого обычая - несколько позже.
Мне довелось совершить две десятидневные поездки на Афон: в июле-августе 2005 года в одиночестве и в июле 2009 года в обществе моего давнего знакомого - Анатолия.
Было сделано около тысячи фотографий. Некоторые из них, дающие небольшое представление обо всех 20-ти афонских монастырях и нескольких скитах приобщены к этому рассказу.
Итак - Уранополь.
Центральная площадь города.
На сделанной с пристани фотографии видна добрая половина Уранополя.
Здесь прибывшие в Салоники утренним самолетом оказываются во второй половине дня и должны дождаться утра, чтобы получить диамонитирион в офисе, открытом только в первой половине дня.
Отсюда каждый обладатель диамонитириона имеет возможность доплыть на утреннем пароме до намеченного пункта начала путешествия по Афону.
Паромов два.
"Аксион эсти" ("Достойно есть") доставит вас до любого монастыря из расположенных на западном берегу полуострова или афонского порта Дафни.
"Агиа Анна" ("Святая Анна") плывет прямиком в Дафни, откуда можно доехать на местном транспорте до афонской столицы - Карьеса.
Оба моих путешествия начинались с пристани Зограф и представляли собой круизы вокруг Афона. С той лишь разницей, что первоначально полученный опыт дал возможность сделать программу второго похода более насыщенной.
А это Анатолий запечатлевает меня на фоне парома, отплывающего от пристани Зограф. У него спиной шагают четыре совершенно черных паломника из Конго.
В 2005-м году, сойдя с парома, я проследовал в болгарский монастырь Зограф (16 из 20-ти афонских монастырей - греческие; поэтому в дальнейшем буду оговаривать принадлежность только не греческих монастырей).
Паром продолжил свой путь.
А я свой - в Зограф - по этой дорожке.
В 2009-м мы с Анатолием прошли в Зограф через монастырь Констамонит.
Это внутренний двор Констамонита.
Вид на Констамонит с тропы на Зограф.
А вот и Зограф - одно из самых больших строений на Афоне.
Внутренний двор Зографа.
Здесь, следуя указаниям встретившегося мне монаха-болгарина, говорившего по-русски так, что едва улавливалась мысль, я поднялся по лестнице, вышел на балкон, пребывая в размышлении о путях решения неожиданно возникшей проблемы общения (хотя мог бы заранее предположить, что за время, прошедшее после падения коммунизма, русский язык стал среди болгар не в почете), и задумчиво посмотрел на сидевших на диванах трех монахов.
И вдруг один из них, почувствовав мою заминку, произнес: "Ну, что молчишь? Мы здесь все русские".
Далее разговор протекал так:
- Ну, иди устраивайся и поешь.
- Я не буду оставаться: у меня мало времени, а пройти надо много.
- А куда пойдешь?
- Сначала в Хиландар, потом в Эсфигмену…
- В Эсфигмену? Ты что - зилот?
- Да.
- Ну… ничего. Мы всех принимаем.
И отправил меня в трапезную.
Поговорив за трапезой с молодыми болгарскими рабочими, понял, что монахи здесь не работают, и вернулся на исходную позицию - комнату с балконом.
Там двое из тех трех монахов вели разговор, повернувшись ко мне спинами, но явно для меня: "Вот, сначала старообрядцы откололись, потом - зилоты".
Немного послушав, я обратился к ним: "Хотите, скажу вам, почему я зилот?".
Владимир (монах, начавший разговор при моем первом появлении) моментально повернулся и предложил пройти на балкон, где следующие 4 часа я (в ожидании открытия храма) пил кофе, а он чай.
Оказалось, что Владимир из Воронежской области. На Афоне 11 лет. Подвизался в Андреевском скиту (бывшем когда-то русским). Три года назад ушел оттуда. В качестве причины ухода указал невыносимые условия жизни: паломники ночи напролет пьют, курят, шумят, спать не дают.
В какой-то момент разговора мне очень захотелось покурить. Я спросил Владимира, где можно это сделать, и был крайне удивлен, услышав, что курить можно прямо здесь, на балконе монастыря.
Часа за полтора до начала службы в храме Владимир пошел отдыхать, оставив меня с кружкой кофе и пачкой сигарет.
За полчаса до начала службы Владимир пригласил меня в храм. Мои глаза разбегались от количества выставленных передо мной святынь. Это было настолько неожиданно, что я даже не запомнил, чьим мощам поклонялся. Впрочем, так было и во многих других монастырях. И поэтому, в том числе, я не стану рассказывать в дальнейшем об афонских святынях: им нет числа.
В храме Владимир обратил мое внимание на чудотворную икону святого Георгия Победоносца и рассказал такую историю.
Некогда одному человеку поведали, что икона чудотворная. На это он, ткнув пальцем в лик святого, вопросил: "Эта что ли?". И не смог отвести палец от иконы. Пришлось пальчик подрезать. Я своими глазами видел кусочек того пальца на лике святого Георгия.
Мы расстались с Владимиром по-доброму, и при прощании он, памятуя о моем зилотстве, напутствовал: "Смотри - не ошибись". А я сфотографировал его на память.
Во время моей второй поездки Владимира в Зографе уже не было. Только один из нескольких опрошенных мной монахов вспомнил его и сказал, что он, кажется, ушел в монастырь Дохиар.
Да и полюбившийся мне балкон преобразился: исчезли кактусы, вместо диванов стояли деревянные лавки, а вместо аккуратного журнального столика - стол, сколоченный из досок.
Мой путь в сербский монастырь Хиландар, большей частью пролегал по любезно указанной Владимиром лесной горной тропе. Бодро шагая, я обратил внимание на все чаще слышавшееся с разных сторон тявканье, не вызывавшее у меня приятных ощущений. Эти ощущения стали еще менее приятными, когда стало раздаваться перемещавшееся параллельно траектории моего движения басовитое хрюканье, и я резко ускорил шаг. Позже монахи подтвердили, что на Афоне водятся и шакалы, и кабаны. Видел я шакала и сам, а следы кабанов и места их лежбищ с характерно вытертой почвой попадались довольно часто.
А это Анатолий на заключительной части пути из Зографа в Хиландар.
Уже с дальних подступов к Хиландару открывается вид на экуменическое строительство.
Оно хорошо заметно и на территории монастыря.
Один-два башенных крана стоят почти в каждом афонском монастыре. И это не удивительно: все они (за исключением Эсфигмену, разумеется) имеют банковские счета, на которые регулярно поступают средства от Евросоюза и правительства Греции.
Но есть в Хиландаре и кое-что поинтереснее. Преподобный Нил Мироточивый утверждал, что монахам можно оставаться на Афоне до тех пор, пока здесь сохранится Иверская икона Божией Матери и не засохнет виноградная лоза в Хиландаре. Виноградная лоза живет около 80 лет. Этой уже на порядок больше.
Немного в стороне от дороги между Хиландаром и Эсфигмену расположен скит святого Василия (бывший монастырь). Так он смотрится с балкона маленького придорожного скита святого Трифона.
А так - с прибрежной полосы.
И, наконец, главная цель путешествия - Эсфигмену.
Храм Вознесения.
Вид на храм сзади.
И я на ступеньках, ведущих в храм.
На холме рядом с Эсфигмену расположился скит преподобного Антония Киево-Печерского, долгое время подвизавшегося на Афоне.
Так выглядит Эсфигмену со скита преподобного Антония.
А так - с косы, сооруженной для защиты монастыря от нередких здесь морских волнений на пожертвование греческого гражданина в 1 миллион евро.
Вот с этой.
А на этой фотографии можно разглядеть известный девиз Эсфигмену "Православие или смерть". Так случилось, что во время каждого из трех пребываний в Эсфигмену я ночевал именно в этом помещении. И каждый раз на кровати, стоящей изголовьем к слову "Православие". Головой к слову "смерть" спали другие люди.
В свой первый приезд на Афон я прожил в Эсфигмену четверо суток. Два дня - в ожидании бывшего в отъезде игумена схиархимандрита Мефодия. В третий и четвертый дни удалось провести две беседы с игуменом, к которому у меня было много вопросов. Все это время меня сопровождал и знакомил с монастырем монах Серафим. Благодаря ему стали возможными мои контакты с игуменом. Серафим не только организовал эти встречи, но и помог нам преодолеть языковой барьер.
На этой фотографии Серафим держит в руках череп предыдущего игумена Эсфигмену - архимандрита Евфимия.
Испросив благословения нынешнего игумена, я сфотографировал его у одного из двух колодцев на территории монастыря, пополняемых из полукилометрового водопровода от источника Григория Паламы.
По преданию святой Григорий, испытывая потребность в воде, ударил кулаком по камню, из которого забил источник, дающий воду насельникам Эсфигмену и поныне.
Эта тропа ведет из Эсфигмену в монастырь Ватопед.
А это сам Ватопед - пожалуй, богатейший монастырь на Афоне.
Монахи говорили мне, что еженощно в Ватопед прибывает катер, привозящий все, что душа пожелает - даже красную икру. Не знаю, так ли это, но нам с Анатолием была предоставлена двухместная комната со столом, двумя стульями, печкой-буржуйкой и стоячей резной деревянной вешалкой. Ничего подобного нет ни в одном афонском монастыре. Не говоря уже об Эсфигмену, где по вечерам приходилось пользоваться керосиновой лампой из-за отсутствия электроснабжения.
Вот такой архитектурный шедевр расположен рядом с пристанью Ватопеда.
В первую поездку, покинув Ватопед, я ушел в монастырь Пантократор; во второй - мы прошли туда через 3 скита.
Скит святого Димитрия.
Вид с колокольни. Такие удивительные каменные крыши на Афоне не редкость.
Скит Вогородица (именно так он называется) русского Свято-Пантелеймонова монастыря - первое русское поселение на Афоне: ему уже около 1000 лет.
Скит пророка Илии (бывший русский, а ныне греческий). Вид с тропы от Вогородицы.
О же чуть сверху.
С тропы, ведущей от Ильинского скита к монастырю Пантократор (Вседержитель), открывается такой вид.
На снимке, сделанном при моем первом посещении Афона по пути из Ватопеда, сразу два монастыря - Пантократор (на переднем плане) и Ставроникита (вдали). На заднем плане - гора Афон.
В 2005-м году в Пантократоре я был поражен, увидев на берегу, в 10 метрах от монастыря, беседку с типично московскими урнами для окурков, где монахи беседовали с курящими паломниками. В 2009-м году беседки для курения стояли уже у стен всех монастырей, за исключением Эсфигмену.
С тропы со стороны Пантократора Ставроникита (на заднем плане) чем-то напоминает крымское Ласточкино Гнездо.
Но вблизи все оказывается иначе.
Собираясь на Афон в первый раз, я скачал из сети русско-греческий словарь-разговорник для паломников, предположив его достаточность для несложных объяснений с греческими монахами. Свою ошибку я осознал уже в первый день пребывания на Афоне: в словаре было большое количество совершенно непригодных в афонских условиях слов, но самые необходимые отсутствовали.
Приходя в любой монастырь, я обращался к монахам, используя такой набор греческих слов: "помогите мне, пожалуйста", "поклониться", "святые мощи", "святые иконы". Эти словами исчерпывались предоставленные словарем средства, могущие приблизить меня к монастырским святыням. Конечно, понять смысл моих просьб можно было, только приложив определенное старание.
В связи с этим в Ставрониките произошел забавный случай. После произнесения упомянутого набора слов монах предложил мне присесть, вынес стакан воды и лукум и, сделав призывающий к ожиданию знак, отлучился.
Холодная вода и замечательный лукум - обычное угощение, предлагаемое всем приходящим в любом афонском монастыре. Часто к нему добавляют глоточек узо (фантастически вкусной анисовой водки) и нередко маленькую чашечку умело заваренного кофе.
Пока я употреблял принесенное угощение, монах возвратился с 10-ю евро и предложил их мне. Я замахал руками, повторяя: "Нет, нет" (забыв, что греческое слово "нэ" означает "да"). Но в дальнейшем слово "помогите" старался использовать аккуратнее.
Во время первой поездки, направляясь из Пантократора в Ставроникиту, я остановился на развилке, определяя по карте направление движения. В это время показался автомобиль с монахами. Остановив его, я спросил о дороге на Ставроникиту. Монахи показали назад, в сторону Пантократора. Оказалось, что мне вместо ответа на вопрос предлагали сесть в кузов. Я был доставлен до верхней точки перевала, откуда дорога на Ставроникиту идет уже только вниз или горизонтально. Но самое сильное впечатление на меня произвело то, что подвозившие меня без моей просьбы, по доброй воле, люди развернули автомобиль и поехали в обратном направлении. Спасибо им, и слава Богу.
На этом "чудеса" не закончились. Там, где дорога от Ставроникиты упирается в "трассу" (широкую пыльную дорогу, по которой не хочется идти), соединяющую Карьес с грузинским монастырем Ивирон (теперь, правда, назвать его грузинским можно лишь с некоторой натяжкой: последний монах-грузин скончался здесь несколько лет назад.), я повернул в сторону Карьеса и увидел метрах в двухстах автомобиль с монахами, стоявший передом в направлении Ивирона. Но, когда я приблизился к нему, он развернулся в противоположную сторону, и минут за десять доставил меня в афонскую столицу.
Это только очевидные, бросающиеся в глаза, "чудеса". Их было гораздо больше. Они совершались практически в каждый день моего первого пребывания на Афоне.
На единственной улице Карьеса, на каждой стороне которой стоит по одному зданию, расположились кафе и несколько магазинчиков.
В центре единственной площади - храм, хранящий знаменитую икону "Достойно есть".
На той же площади находится здание Протата - правительства Афонской республики.
И еще одна достопримечательность Карьеса.
При моем первом посещении Афона храм был закрыт.
Я зашел в монастырь Кутлумуш - метрах в трехстах от Карьеса.
Затем направился в Андреевский скит - примерно на таком же расстоянии от другого края Карьеса.
Интересно, что до Андреевского скита я тоже доехал. Дело в том, что еще на пароме, когда я плыл из Уранополя, на меня обратил внимание монах (не знаю, кто он и откуда, поскольку он не говорил ни по-русски, ни по-английски), узнавший, что я из России и очень этому радовавшийся. И вот на краю Карьеса ко мне подъехал этот самый монах и чуть ли не силой затащил меня в автомобиль, чтобы довезти до Андреевского скита. Все так же радовался, хлопая меня по плечу, и остановил свой транспорт даже не у ворот скита, а въехал на его территорию.
Внутренний двор скита.
В Андреевском скиту я долго ждал приглашения в архондарики (гостиницу для паломников), сидя перед открытой дверью в небольшую комнату, почти полностью занятую большим, заставленным вином, фруктами и другими яствами, столом, вокруг которого сидела веселая компания, общавшаяся на английском. Я понял, что эти люди из РПЦЗ, и когда разговоры, еда и прием спиртного закончились, на выходе спросил единственного из них, бывшего в монашеской одежде, говорит ли он по-русски. После утвердительного ответа я поинтересовался кто он. "Епископ Петр", - был ответ. Я попросил благословения.
Позже я понял свою ошибку. По предложению Петра (он оказался Петром Лукьяновым по прозвищу "анаксиос") вместе с американцами пошел в Карьес: Петр обещал, что для него откроют храм ("Достойно есть" была временно перенесена в малый храм, который, впрочем, также был закрыт) и допустят к иконе. По дороге я спросил Петра, представляет ли он синод митрополита Виталия или митрополита Лавра. Он ответил, что никого не представляет, поскольку находится в частной поездке и намерен быть на празднике в Свято-Пателеймоновом монастыре. Однако проинформировал меня, что относится, конечно же, к синоду митрополита Лавра, а митрополит Виталий тяжело болен склерозом и даже не знает, что находится в расколе. Говорить было больше не о чем.
Вот этот самый анаксиос выходит их Андреевского скита, направляясь в Карьес.
Храм никто не открыл, и "Достойно есть" я даже не увидел. Слава Богу, через 4 года икона была на своем месте и доступна.
Зато после вечерней и утренней экуменических служб, окончания которых пришлось дожидаться вне храма Андреевского скита, я был допущен к голове апостола Андрея.
Вообще Карьес оказался для меня щедрым на приключения. Во время второй поездки на площади перед храмом я встретил монаха, говорившего по-русски, и поприветствовал его. Он представился (снова Петр, но уже из Киева), перекрестил меня и стал совать в лицо руку для целования. Я попросил у него прощения за отказ, пояснив, что отношусь к другой юрисдикции. Это его не остановило. Держа, по-прежнему, руку перед моим лицом, он поинтересовался моей церковной принадлежностью и, получив ответ, возразил: "Так, объединились же". А услышав пояснения, вопросил: "А я-то что же тогда?". Я развел руками, и он, многословно проклиная меня с неоднократным обещанием геенны, отошел.
Во время первой поездки я направился из Карьеса в Ивирон; во время второй - мы с Анатолием прошли туда через самые высокогорные афонские монастыри: Филофей (примерно 600 метров над уровнем моря) и Каракал (метров на 100 пониже).
Филофей - единственное место на Афоне, где можно увидеть зеленую траву. Монахи поливают ее с утра до вечера.
И красивый боковой неф.
Главный элемент интерьера Каракала - цветы.
Вид на Каракал с дороги на Ивирон.
По пути из Каракала в Ивирон зашли в скит святого Евстафия.
Вид на скит с дороги на Ивирон.
Окончание здесь.