В огороде бузина, а в Киеве дядька
Представляю подготовленный по просьбе моего брата во Христе Павла анализ заметок о ненависти-добродетели и ненависти-пороке, опубликованных на сайте «ИЩИТЕ ПРЕЖДЕ ЦАРСТВИЯ БОЖИЯ И ПРАВДЫ ЕГО…».
Положительным моментом в содержании этих заметок является указание на существование не только ненависти как греха, но и ненависти как добродетели. Верно отмечено, что ненависть как добродетель была изначально присуща сотворенному человеку, а ненависть как грех появилась в результате грехопадения.
По мнению автора «Ненависть добрая является неотъемлемой, врожденной функцией совести человека, которая призвана не только показывать ему на зло, но и вызывать у него неприязнь ко злу», а «Ненависть (как грех - Д.П.) - системообразующий, соборный порок».
Однако эти определения не отражают действительности. Уже именование ненависти-добродетели «функцией совести», а ненависти-греха «соборным пороком» при их взаимном противопоставлении (по терминологии автора: добрая - злая, правильная - неправильная), свидетельствует о несвязности этих определений: порок может быть противопоставлен добродетели, но не функции.
Совесть - это способность разумной души воспринимать сведения о недолжном характере собственных помыслов, слов и дел. Отсюда следует, что автор, называя ненависть-добродетель «функцией совести», «понимает» ее как некую «функцию способности души». Совершенная бессмысленность этого словосочетания лишает возможности его обсуждения.
Попытка проникнуть в смысл «функции способности души», которая, по словам автора, «призвана не только показывать ему на зло, но и вызывать у него неприязнь ко злу», показывает, что автор фактически приравнивает ненависть-добродетель к некой способности (все же - не «функции») души. Но нет никакой возможности поставить знак равенства между способностью души и ее качеством (каковым является добродетель).
Ненависть-грех автор определяет как «соборный порок». Под пороком, по-видимому, понимается грех, и поэтому выражение «соборный порок» может означать лишь одно: совокупность всех возможных грехов. Но каждому христианину известно, что грех, будучи отрицанием добродетели, отдаляет человека от Бога - Жизни по существу. И чем больше грехов, тем больше это отдаление от Жизни. Если бы человек смог «вобрать» в себя все возможные грехи, он отдалился бы от Жизни бесконечно и, вследствие этого, непременно и немедленно лишился бы жизни - душевной и телесной.
Правда, учитывая тот факт, что автор называет «соборными пороками» и некоторые другие грехи (своеволие, сластолюбие, гордость и злолюбие), половина которых обозначена весьма неясными терминами, можно предположить, что слово «соборный» он относит к грехам, сопутствующим (по его мнению) любому другому греху. Обсуждение этого мнения, если оно действительно имеет место, выходит за рамки предпринятого анализа. Но и такое понимание термина «соборный порок» не дает возможности противопоставления «соборного порока» ни немыслимой «функции совести», ни способностью души.
Как было показано ранее, ненависть - это хотение разумной твари отвращать свое внимание от того, что ей не по нраву, направляя его (внимание) в противоположную сторону.
Отсюда видно, что ненависть-добродетель - это потребность отвращать свое внимание от мiра, направляя его к Богу, а ненависть-грех - желание отвращать свое внимание от Бога, направляя его к мiру. Поэтому первая является началом добродетели, а вторая - началом греха.
Любой грех есть следствие отвращения внимания от Бога и обращения его к мiру. Поэтому ненависть-грех не произрастает ни из какого другого греха, не является следствием (как утверждает автор) «соборных пороков», в каком бы смысле это выражение ни понималось. Ненависть-грех является самостоятельным отрицательным качеством, непохожим на другие грехи и даже не родственным никакому другому, хотя и сопутствующим каждому из них.
Дальнейший анализ касается только суждений автора о ненависти-грехе.
Утверждение: «Ненависть, жестокосердие и жестокость нераздельны», - несостоятельно, поскольку:
- жестокосердие и жестокость неотличимы;
- жестокость (желание доказать собственную значимость, силу, власть) совсем не обязательно сопутствует ненависти.
Не менее несостоятельно другое высказывание: «Одним из главных проявлений ненависти злой является стремление к решительному отвращению, нетерпимости к добру вообще». Выражение «нетерпимость к добру» не поддается осмыслению, но полное отвращение от добра, как отмечено выше, равносильно физической смерти.
Автор не ограничивается определением ненависти как «соборного порока», но дает той же ненависти другое определение: «ненависть есть огорчение Христа стремлением к отвращению, неприятию, нетерпимости бесконечного блаженства ближнего».
Ненависть, как внимание к мiру, в частном своем проявлении может вообще не рассматривать ближнего и, тем более, не интересоваться его состоянием или посмертной участью, будучи сосредоточена сугубо на своих желаниях. К этому примешивается столь же неизъяснимая, как и «нетерпимость к добру», «нетерпимость блаженства».
Определение же ненависти как «огорчения Христа» суть тривиальное богохульство, прямо указывающее на греховность Спасителя. Ведь, Благость по Своему существу недоступна огорчению, всегда являющемуся следствием недолжного душевного расположения.
Причина этого богохульного высказывания понятна: неразличение некоторых нравственных понятий. Окончательно проясняют эту ситуацию слова: «Неправильная ненависть является и родной сестрой злолюбия, которое тоже ненавидит бесконечное блаженство ближнего (добро) и стремится к его вечной скорби (злу)». Автор ничтоже сумняшеся приравнивает скорбь ко злу.
Еще одна цитата: «Злая ненависть либо препятствует человеку каяться полноценно, либо же (при максимальной своей силе) практически вовсе не дает человеку никакой возможности покаяться во зле и устремиться к добру».
Конечно, ненависть, как и любой грех, помрачает ум и отдаляет от добра. Но каяться мешают или самолюбование, заботящееся о том, как бы попривлекательнее выглядеть в глазах окружающих, или самооправдание, пытающееся скрыть прочие грехи не только от других, но и от самого себя. И можно только гадать, а не размышлять, над смыслом словосочетания «покаяться во зле». Ведь, словом «зло» обозначаются действия сил, враждебных Богу и человеку, но никак не грех.
И уже совсем нелепы дальнейшие высказывания.
«Неблагоразумно каяться в ней (ненависти - Д.П.) на Исповеди».
«Врачуется злая ненависть покаянием в ней и в злолюбии, а также усердной жизнью человека по всем заповедям Христовым».
Что такое «злолюбие», объяснить не берусь. Но утверждение о том, что каяться в грехе неблагоразумно, настолько ясно, что с ним вряд ли согласится хотя бы один христианин.
Остается задать вопрос автору: как врачевать ненависть покаянием в ней, если каяться в ней неблагоразумно?
Думаю, итогом проведенного анализа может быть единственный вывод: если в мыслях разброд и шатание - лучше молчать.