Пожалуй, немцы (1)
[Оглавление цикла]
Оглавление цикла:
История русской (антирусской) революции в двух словах.
История Русской революции в свете теории Власти
Реальная история Февральского переворота
От Февраля к Октябрю 1917 года
Начало конца
Пожалуй, немцы (1)
Пожалуй, немцы (2)
Вскрыть Вену Октябрьской революции
Попытка осмыслить 1917-й в общем контексте русский и всемирной истории
Неизвестно, кто первым открыл воду,
Но это явно сделали не рыбы.
В этой заметке я хочу поделиться с читателем потрясающим открытием, которое в то же время является всего лишь банальным обобщением тысячи фактов, знакомых каждому русскому с самого детства. Тематически она (заметка) продолжает цикл "От февраля к октябрю", в котором мы шаг за шагом разбираем логику катастрофы 1917 года, превратившей нашу великую Империю в недоумение, позор и притчу во языцех. Гениальный Розанов все понял в первые же дни после мнимого "отречения", сиречь насильственного свержения Императора, написав свое знаменитое "Россия слиняла в три дня". Но это было прозрение, и на самом деле России понадобилось больше года, чтобы по-настоящему "слинять". Ровно через год после мнимого "отречения" был заключен позорнейший Брестский мир, которым завершилась история собственно русской революции и началась история Гражданской войны.
В прошлых заметках этого цикла
История русской (антирусской) революции в двух словах.
История Русской революции в свете теории Власти
Реальная история Февральского переворота
От Февраля к Октябрю 1917 года
Начало конца
я планировал шаг за шагом описать логику событий этого рокового года. Но моё повествование постоянно прорывает узкие рамки хронологии, заставляя меня то возвращаться назад, то забегать вперед. Если бы я стал писать книгу о русской революции, я бы начал со смерти в 1865 году наследника Николая Александровича, когда его невеста, датская принцесса Дагмар, вышла замуж за его младшего брата Александра III, который и направил нашу страну на опасный путь антигерманского союза с Французской республикой. В сущности, заключение военного союза (1893) стало главным итогом его царствования, после чего он и умер, оставив реальную Власть в стране в руках своей супруги, датской принцессы Дагмар, для которой борьба с ненавистной Германией стала смыслом и делом всей её жизни и которая принесла в жертву этой борьбе русскую монархию. Все последствия этого союза ещё в 1887 году предвидел гениальный Николай Лесков, который так оценивал происходившее на его глазах сближение России с Францией ("На смерть Каткова")
[Нажмите, чтобы узнать, какой национальности был мессир Воланд.]
Катков ... стал работать на многоплодной для себя стезе франко-русского союза. Но и тут шоры личных пристрастий скрыли от него опасность общения неограниченного монарха с самым открытым и победным воплощением республиканской власти. Но «скрытое великим уявися малым», и этим еще летом один пастор в беседе с нами сравнил русского царя, заключающего союз с французским президентом, с семейной дамой, отдающей свою дочь в пансион содержательницы непотребного дома. Похвалы, расточаемые сего случая ради катковскими курантами по адресу весьма щедрой на оплату таковых республиканской власти, - это, конечно, очень сильный удар по зданию монархии, внушающий мысль, что, стало быть, республика вовсе не столь гнусное зло, коль скоро по нужде и русский царь принимает от нее руку помощи. Герцен и Миртов со своими женевскими подголосками сделали, пожалуй, меньше для примирения русской мысли с приемлемостью республиканского строя, чем столь искренне оплаканный государем Катков. Союз этот, подрубая внутри страны с корнем дерево ее исконного уклада, подводит нас под неисчислимые беды европейской войны, на которую, конечно, вынуждены будут пойти наши соседи немцы, коль скоро мы так тесно связались с их врагом, и сами французы, которые только потому и берут себе на повод казацкого медведя, что ждут его помощи в час того реванша, без мечты о котором ни один француз и не ляжет и не встанет.
Таким образом, Лесков не просто предвидел Первую мировую войну за 27 лет до её начала, но и предсказал логику этого начала: на эту Войну вынуждены будут пойти наши соседи немцы, коль скоро мы так тесно связались с их врагом. Кроме того, Лесков безошибочно предугадал и логику начала русской революции. За 30 лет франко-русского союза у Франции было более чем достаточно времени, чтобы раскрутить своё масонство в России до такого градуса, когда даже иерархи Русской православной церкви возжелали установления у нас республиканского строя по образцу Франции - что уж тут говорить об остальных! Именно Франция - первоисточник "Белого" движения, предавшего русскую монархию, и именно во Франции это движение по большей части и похоронено.
Николай II унаследовал Россию, уже заболевшую Французской Революцией, но, как и подобало политику экстра-класса, попытался сделать добро из зла, извлечь из франко-русского союза максимально возможную пользу. Решение главной проблемы лежало на поверхности: Англия давала наглядный образец того, как можно совместить монархию с республикой. От европейской войны можно было уклониться, уклонившись от союза с Англией. К сожалению, у Николая II не было Власти, в его руках был лишь скипетр русского Императора, который давал Николаю возможности хотя и большие, но отнюдь не безграничные. В 1904 году Англия и Франция заключили союз, а революция 1905 года вынудила присоединиться к этому союзу и Николая. Теперь Война была неизбежной, однако и Победа при таком раскладе тоже была неизбежной. И из этой Победы следовало извлечь максимальные плоды для России. Главный плод любой войны - территории. Союз Турции с Германией оставлял Турцию беззащитной перед русской армией и флотом, и у нас появлялась уникальная возможность раз навсегда решить турецкую проблему, образовав на месте Турции несколько новых губерний, превратив Черное море в Русское озеро и наконец-то получив Проливы, что немедленно делало Россию гегемоном Средиземноморья. Заодно мы приобретали Персию и Северный Китай, что позволяло сбить остроту проблемы аграрного перенаселения.
Реализации этого очевидного замысла помешало предательство самих же Романовых, которые имели глупость пойти на поводу у Франции и устроить дворцовый переворот, оформленный в виде фальшивого "отречения от престола". Теперь целью Франции было максимально ослабить позиции России на предстоящих мирных переговорах по итогам уже почти завершившейся Первой мировой, лишить русских завоеванных ими позиций. Поэтому все русское (французское) масонство пришло в движение и власть выскользнула из рук Романовых. Это было плохо, но ещё не смертельно. Смертельным для нас стал приход к власти к русской "республике" агента Англии Кренского, о чем я рассказал в прошлой заметке этого цикла. И теперь хронология повествования требовала бы от нас зафиксировать внимание на Ленине.
Ленин и Керенский каким-то таинственным образом связаны между собой. Именно Керенский привел Россию к Октябрьскому перевороту, который и осуществил Ленин. Из всех большевиков только Ленин был уверен в успехе этого переворота, потому что он, как и Керенский, работал на Англию. Остальные большевики были в основном немецкими агентами, и их целью было вывести Россию из Войны, дав тем самым немцам некий шанс на победу. Собственно, Брестский мир и был целью Октябрьской революции, на нём завершается её история и начинается история Гражданской войны, основной смысл которой был в том, чтобы как-то поделить Россию. Гражданская война была объявлена на следующий же день после начала сепаратных переговоров большевиков с немцами (22.01.17) и началась немедленно после их завершения в марте 1918 года. Германия, Франция и Англия желали каждая взять от России как можно больший кусок, а велась эта война уже в основном силами самих же русских. (С этого времени Россия больше не выступает субъектом мировой политики, а является в лучшем случае лишь её инструментом, а иногда и объектом.) Победили в этой драке большевики - то есть, немцы - и причиной этого стала неспособность Англии и Франции договориться между собой полюбовно: "Так не достанься же ты никому". После поражения Германии и Австрии оставить Россию на растерзание большевикам означало просто-напросто отложить вопрос о дележе на потом, потому что оставшиеся без солидной политической крыши большевики превращались в беспризорных хулиганов, дни которых в любом случае были сочтены. Теперь борьба за Россию переходила в подковерный режим, и победила в этой борьбе Англия, натравив на Францию Гитлера и ликвидировав в 1937 году остатки немецкой агентуры в России. Французы сражаться с Гитлером не стали, а предоставили ему самому драться с англичанами и с коммунистами, которые с этого времени работали уже исключительно на Англию.
Вот в каком порядке я должен был бы вести всё повествование, шаг за шагом раскрывая реальную логику русской трагедии - трагедии народа, оставшегося без своего собственного царя и внезапно сделавшегося игрушкой внешних сил. Но литература сильнее хронологии - и она вынуждает меня внезапно сменить тему, потому что я все-таки в несравненно большей степени писатель чем историк. Я в ужасе останавливаюсь, глядя на всё происшедшее, и пытаюсь уловить в нём хоть какой-то смысл, хоть какую-то высшую справедливость. Без этого информация уже просто не желает укладываться у меня в голове и сама логика кричит об абсурде совершившегося.
И знаете, о чем я думаю? Как ни странно - а может быть, это и вовсе не странно - но я думаю о мессире Воланде, о страшном булгаковском герое, который посетил в середине 30-х годов Красную Москву. Некогда столицу православного царства, сделавшуюся ныне столицей советской (и постсоветской) колонии. Москва - столица колонии, и чьей же колонии?
Когда я листаю страницы булгаковского романа, я не могу отделаться от ощущения, что мессир Воланд приехал лично осмотреть свое новое хозяйство. Новый хозяин страны на Патриашьих прудах впервые ступил на покоренную им территорию.
«Немец», - подумал Берлиоз.
«Англичанин, - подумал Бездомный, - ишь, и не жарко ему в перчатках».
По-своему очень умный и проницательный подлец Берлиоз, получивший настоящее гуманитарное образование в Российской Империи, безошибочно определяет национальность нового Хозяина. Поэт Бездомный - товарищ попроще, и он начинает с лежащей на поверхности версии английской криптоколонии. У обоих возникает минутное сомнение лишь когда Хозяин внезапно начинает вести себя с русскими демократично, не по-хозяйски:
- Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, - что я, не будучи знаком, позволяю себе… но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что…
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться.
«Нет, скорее француз…» - подумал Берлиоз.
«Поляк?..» - подумал Бездомный.
Но это лишь минутное сомнение, и в ходе дальнейшей беседы "немец" окончательно побеждает. Становится ясно, что Пришелец не француз и уж конечно не ничтожный поляк, а именно англичанин или немец. Впрочем, Белиоз подлец основательный и он не торопится с выводами. Английскую версию национальности мессира он не оставляет без внимания:
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства:
- Вы - атеисты?!
- Да, мы - атеисты, - улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный подумал, рассердившись: «Вот прицепился, заграничный гусь!»
- Ох, какая прелесть! - вскричал удивительный иностранец и завертел головой, глядя то на одного, то на другого литератора.
- В нашей стране атеизм никого не удивляет, - дипломатически вежливо сказал Берлиоз, - большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.
Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом слова:
- Позвольте вас поблагодарить от всей души!
- За что это вы его благодарите? - заморгав, осведомился Бездомный.
- За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, - многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак.
Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту.
«Нет, он не англичанин…» - подумал Берлиоз.
Наконец, национальность Господина профессора выясняется окончательно и бесповоротно:
- Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? - спросил Берлиоз.
- Да, консультантом.
- Вы - немец? - осведомился Бездомный.
- Я-то?.. - Переспросил профессор и вдруг задумался. - Да, пожалуй, немец… - сказал он.
Итак, первая версия Берлиоза оказалась самой близкой к истине, и теперь он не сомневается:
«Вот тебе все и объяснилось! - подумал Берлиоз в смятении, - приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших. Вот так история!»
....
- А где же ваши вещи, профессор? - вкрадчиво спрашивал Берлиоз, - в «Метрополе»? Вы где остановились?
- Я? Нигде, - ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам.
А я вот обратил внимание на эту многозначительную оговорку мессира Воланда. Почему он сказал не просто "немец", но "пожалуй, немец"? Если "немец" - это Германия, то что такое "пожалуй немец"? Может, Голландия? Но как только я поставил вопрос таким образом, как он немедленно разрешился. Это Австрия, подумал я. Это несомненно Австрия. Это австрийцы с некоторых пор взяли моду выдавать себя за немцев (Гитлер), когда вдруг возникает нужда обделывать разные нехорошие дела так, чтобы не терять при этом достоинства. И когдя я понял, что это Австрия, у меня немедленно всплыл в голове образ великолепной ведьмы принцессы Стефании, которая задумчиво бродит по музею:
Ведь вот же он, мессир Воланд во плоти, в женском воплощении, подумал я. И почему-то перестал сомневаться. Нет, не из Англии прибыл на нашу землю сатана. Англичане - пираты, ушлые ребята, они всего лишь подхватили то, что плохо лежало. В 1918 году Габсбурги понесли слишком тяжелое поражение и на время им стало не до России. Когда говорят, что большевики работали на немцев, с этим не имеет смысла и спорить. Действительно: пожалуй, немцы, почему бы и нет? Германия - это австрийская Украина, которую добрые люди тщательно отделили от Империи Габсбургов, создав в этой целью целое направление в христианской религии - протестантизм. Но в далекой перспективе аншлюс абсолютно неизбежен, потому что Священная Римская Империя в истории Европы такая же постоянная величина, как и Франция.
Если бы каким-то чудом по главе России сегодня стали бы Романовы, они тоже не стали бы спешить с воссоединением Украины, а некоторое время обделывали бы при помощи Украины такие дела, за которые лучше не нести прямую ответственность. Например, почему бы не воссоединить для начала Украину с Польшей? Почему не использовать её для воссоединения балканских славян? Криптоколония - это великолепный инструмент, которым нельзя не воспользоваться, когда предоставляется такая возможность. Но речь сейчас не об Украине.
Англичане воспользовались временными трудностями разделенной Восточно-Европейской Империи и руками Сталина взяли под контроль Россию, колонизировать которую вообще-то намеревались вовсе не они, нахальные первоклашки, но старейшая в Европе Фамилия, которую многие хотели бы сегодня считать окончательно побежденной. Но в таких вопросах не бывает ничего окончательного. У "пожалуй немцев" остались в руках достаточно мощные активы, чтобы мало-помалу взять реванш и восстановить свою Империю, пусть и в совершенно неузнаваемом виде демократического Евросоюза. Во-первых, "пожалуй немцы" - в отличие от Романовых - это не одна Фамилия, но большая часть континентальной Европейской аристократии, старые деньги (см. также). Во-вторых, в их руках осталась огромная сила, которую они заботливо опекали и укрепляли на протяжении пяти веков - Католическая Церковь. Пока жива европейская аристократия и католическая церковь - до этих пор преждевременно хоронить Священную Римскую Империю.
Новый Хозяин России, мессир Воланд, приезжает в страну, которую готовили к колонизации издавна. Первые шаги в этом направлении были предприняты ещё в XVI веке, когда Ивана Грозного австрийцы подучили ликвидировать русскую аристократию (опричнина). Естественно, противостоящая им в Европе элита - голландцы и французы - изо всех сил противостояла этому страшному Габсбурговскому дрангу нах ост, и предприняла отчаянные и небезуспешные попытки перехватить контроль над Россией. Отсюда и Смутное время, о чем я уже писал в своё время, и проанглийский характер Петровской политики, и преобладание английского масонства в XVIII веке. К сожалению, ещё никто не описал (насколько я знаю) русскую историю в этом разрезе - как историю борьбы за Россию между пожалуй немцами, англичанами (сиречь голландцами) и французами.
История этой борьбы сложна из-за своей кошмарной протяженности, ведь она тянется уже более пятисот лет, а за это время гегемон сменялся уже несколько раз - сначала это были Габсбурги (до 1648), потом Франция (до 1791), потом Англия (до 1939) - и борьба ещё не окончена. Кроме того, размышлять об этом сложно из-за национальной гордости великоросса, которому хотелось бы объяснять все события нашей истории исходя лишь из внутренней логики нашего развития. Но на самом деле это невозможно, потому что Россия - органическая часть Европы, и наша история - органическая часть европейской истории.
... Увы! Мой текст оказался слишком длинным для ЖЖ, и мне придется разделить его на две части.
См. окончание: Пожалуй, немцы(2)
Оглавление цикла:
История русской (антирусской) революции в двух словах.
История Русской революции в свете теории Власти
Реальная история Февральского переворота
От Февраля к Октябрю 1917 года
Начало конца
Пожалуй, немцы (1)
Пожалуй, немцы (2)
Вскрыть Вену Октябрьской революции
Попытка осмыслить 1917-й в общем контексте русский и всемирной истории
Неизвестно, кто первым открыл воду,
Но это явно сделали не рыбы.
В этой заметке я хочу поделиться с читателем потрясающим открытием, которое в то же время является всего лишь банальным обобщением тысячи фактов, знакомых каждому русскому с самого детства. Тематически она (заметка) продолжает цикл "От февраля к октябрю", в котором мы шаг за шагом разбираем логику катастрофы 1917 года, превратившей нашу великую Империю в недоумение, позор и притчу во языцех. Гениальный Розанов все понял в первые же дни после мнимого "отречения", сиречь насильственного свержения Императора, написав свое знаменитое "Россия слиняла в три дня". Но это было прозрение, и на самом деле России понадобилось больше года, чтобы по-настоящему "слинять". Ровно через год после мнимого "отречения" был заключен позорнейший Брестский мир, которым завершилась история собственно русской революции и началась история Гражданской войны.
В прошлых заметках этого цикла
История русской (антирусской) революции в двух словах.
История Русской революции в свете теории Власти
Реальная история Февральского переворота
От Февраля к Октябрю 1917 года
Начало конца
я планировал шаг за шагом описать логику событий этого рокового года. Но моё повествование постоянно прорывает узкие рамки хронологии, заставляя меня то возвращаться назад, то забегать вперед. Если бы я стал писать книгу о русской революции, я бы начал со смерти в 1865 году наследника Николая Александровича, когда его невеста, датская принцесса Дагмар, вышла замуж за его младшего брата Александра III, который и направил нашу страну на опасный путь антигерманского союза с Французской республикой. В сущности, заключение военного союза (1893) стало главным итогом его царствования, после чего он и умер, оставив реальную Власть в стране в руках своей супруги, датской принцессы Дагмар, для которой борьба с ненавистной Германией стала смыслом и делом всей её жизни и которая принесла в жертву этой борьбе русскую монархию. Все последствия этого союза ещё в 1887 году предвидел гениальный Николай Лесков, который так оценивал происходившее на его глазах сближение России с Францией ("На смерть Каткова")
[Нажмите, чтобы узнать, какой национальности был мессир Воланд.]
Катков ... стал работать на многоплодной для себя стезе франко-русского союза. Но и тут шоры личных пристрастий скрыли от него опасность общения неограниченного монарха с самым открытым и победным воплощением республиканской власти. Но «скрытое великим уявися малым», и этим еще летом один пастор в беседе с нами сравнил русского царя, заключающего союз с французским президентом, с семейной дамой, отдающей свою дочь в пансион содержательницы непотребного дома. Похвалы, расточаемые сего случая ради катковскими курантами по адресу весьма щедрой на оплату таковых республиканской власти, - это, конечно, очень сильный удар по зданию монархии, внушающий мысль, что, стало быть, республика вовсе не столь гнусное зло, коль скоро по нужде и русский царь принимает от нее руку помощи. Герцен и Миртов со своими женевскими подголосками сделали, пожалуй, меньше для примирения русской мысли с приемлемостью республиканского строя, чем столь искренне оплаканный государем Катков. Союз этот, подрубая внутри страны с корнем дерево ее исконного уклада, подводит нас под неисчислимые беды европейской войны, на которую, конечно, вынуждены будут пойти наши соседи немцы, коль скоро мы так тесно связались с их врагом, и сами французы, которые только потому и берут себе на повод казацкого медведя, что ждут его помощи в час того реванша, без мечты о котором ни один француз и не ляжет и не встанет.
Таким образом, Лесков не просто предвидел Первую мировую войну за 27 лет до её начала, но и предсказал логику этого начала: на эту Войну вынуждены будут пойти наши соседи немцы, коль скоро мы так тесно связались с их врагом. Кроме того, Лесков безошибочно предугадал и логику начала русской революции. За 30 лет франко-русского союза у Франции было более чем достаточно времени, чтобы раскрутить своё масонство в России до такого градуса, когда даже иерархи Русской православной церкви возжелали установления у нас республиканского строя по образцу Франции - что уж тут говорить об остальных! Именно Франция - первоисточник "Белого" движения, предавшего русскую монархию, и именно во Франции это движение по большей части и похоронено.
Николай II унаследовал Россию, уже заболевшую Французской Революцией, но, как и подобало политику экстра-класса, попытался сделать добро из зла, извлечь из франко-русского союза максимально возможную пользу. Решение главной проблемы лежало на поверхности: Англия давала наглядный образец того, как можно совместить монархию с республикой. От европейской войны можно было уклониться, уклонившись от союза с Англией. К сожалению, у Николая II не было Власти, в его руках был лишь скипетр русского Императора, который давал Николаю возможности хотя и большие, но отнюдь не безграничные. В 1904 году Англия и Франция заключили союз, а революция 1905 года вынудила присоединиться к этому союзу и Николая. Теперь Война была неизбежной, однако и Победа при таком раскладе тоже была неизбежной. И из этой Победы следовало извлечь максимальные плоды для России. Главный плод любой войны - территории. Союз Турции с Германией оставлял Турцию беззащитной перед русской армией и флотом, и у нас появлялась уникальная возможность раз навсегда решить турецкую проблему, образовав на месте Турции несколько новых губерний, превратив Черное море в Русское озеро и наконец-то получив Проливы, что немедленно делало Россию гегемоном Средиземноморья. Заодно мы приобретали Персию и Северный Китай, что позволяло сбить остроту проблемы аграрного перенаселения.
Реализации этого очевидного замысла помешало предательство самих же Романовых, которые имели глупость пойти на поводу у Франции и устроить дворцовый переворот, оформленный в виде фальшивого "отречения от престола". Теперь целью Франции было максимально ослабить позиции России на предстоящих мирных переговорах по итогам уже почти завершившейся Первой мировой, лишить русских завоеванных ими позиций. Поэтому все русское (французское) масонство пришло в движение и власть выскользнула из рук Романовых. Это было плохо, но ещё не смертельно. Смертельным для нас стал приход к власти к русской "республике" агента Англии Кренского, о чем я рассказал в прошлой заметке этого цикла. И теперь хронология повествования требовала бы от нас зафиксировать внимание на Ленине.
Ленин и Керенский каким-то таинственным образом связаны между собой. Именно Керенский привел Россию к Октябрьскому перевороту, который и осуществил Ленин. Из всех большевиков только Ленин был уверен в успехе этого переворота, потому что он, как и Керенский, работал на Англию. Остальные большевики были в основном немецкими агентами, и их целью было вывести Россию из Войны, дав тем самым немцам некий шанс на победу. Собственно, Брестский мир и был целью Октябрьской революции, на нём завершается её история и начинается история Гражданской войны, основной смысл которой был в том, чтобы как-то поделить Россию. Гражданская война была объявлена на следующий же день после начала сепаратных переговоров большевиков с немцами (22.01.17) и началась немедленно после их завершения в марте 1918 года. Германия, Франция и Англия желали каждая взять от России как можно больший кусок, а велась эта война уже в основном силами самих же русских. (С этого времени Россия больше не выступает субъектом мировой политики, а является в лучшем случае лишь её инструментом, а иногда и объектом.) Победили в этой драке большевики - то есть, немцы - и причиной этого стала неспособность Англии и Франции договориться между собой полюбовно: "Так не достанься же ты никому". После поражения Германии и Австрии оставить Россию на растерзание большевикам означало просто-напросто отложить вопрос о дележе на потом, потому что оставшиеся без солидной политической крыши большевики превращались в беспризорных хулиганов, дни которых в любом случае были сочтены. Теперь борьба за Россию переходила в подковерный режим, и победила в этой борьбе Англия, натравив на Францию Гитлера и ликвидировав в 1937 году остатки немецкой агентуры в России. Французы сражаться с Гитлером не стали, а предоставили ему самому драться с англичанами и с коммунистами, которые с этого времени работали уже исключительно на Англию.
Вот в каком порядке я должен был бы вести всё повествование, шаг за шагом раскрывая реальную логику русской трагедии - трагедии народа, оставшегося без своего собственного царя и внезапно сделавшегося игрушкой внешних сил. Но литература сильнее хронологии - и она вынуждает меня внезапно сменить тему, потому что я все-таки в несравненно большей степени писатель чем историк. Я в ужасе останавливаюсь, глядя на всё происшедшее, и пытаюсь уловить в нём хоть какой-то смысл, хоть какую-то высшую справедливость. Без этого информация уже просто не желает укладываться у меня в голове и сама логика кричит об абсурде совершившегося.
И знаете, о чем я думаю? Как ни странно - а может быть, это и вовсе не странно - но я думаю о мессире Воланде, о страшном булгаковском герое, который посетил в середине 30-х годов Красную Москву. Некогда столицу православного царства, сделавшуюся ныне столицей советской (и постсоветской) колонии. Москва - столица колонии, и чьей же колонии?
Когда я листаю страницы булгаковского романа, я не могу отделаться от ощущения, что мессир Воланд приехал лично осмотреть свое новое хозяйство. Новый хозяин страны на Патриашьих прудах впервые ступил на покоренную им территорию.
«Немец», - подумал Берлиоз.
«Англичанин, - подумал Бездомный, - ишь, и не жарко ему в перчатках».
По-своему очень умный и проницательный подлец Берлиоз, получивший настоящее гуманитарное образование в Российской Империи, безошибочно определяет национальность нового Хозяина. Поэт Бездомный - товарищ попроще, и он начинает с лежащей на поверхности версии английской криптоколонии. У обоих возникает минутное сомнение лишь когда Хозяин внезапно начинает вести себя с русскими демократично, не по-хозяйски:
- Извините меня, пожалуйста, - заговорил подошедший с иностранным акцентом, но не коверкая слов, - что я, не будучи знаком, позволяю себе… но предмет вашей ученой беседы настолько интересен, что…
Тут он вежливо снял берет, и друзьям ничего не оставалось, как приподняться и раскланяться.
«Нет, скорее француз…» - подумал Берлиоз.
«Поляк?..» - подумал Бездомный.
Но это лишь минутное сомнение, и в ходе дальнейшей беседы "немец" окончательно побеждает. Становится ясно, что Пришелец не француз и уж конечно не ничтожный поляк, а именно англичанин или немец. Впрочем, Белиоз подлец основательный и он не торопится с выводами. Английскую версию национальности мессира он не оставляет без внимания:
Иностранец откинулся на спинку скамейки и спросил, даже привизгнув от любопытства:
- Вы - атеисты?!
- Да, мы - атеисты, - улыбаясь, ответил Берлиоз, а Бездомный подумал, рассердившись: «Вот прицепился, заграничный гусь!»
- Ох, какая прелесть! - вскричал удивительный иностранец и завертел головой, глядя то на одного, то на другого литератора.
- В нашей стране атеизм никого не удивляет, - дипломатически вежливо сказал Берлиоз, - большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о боге.
Тут иностранец отколол такую штуку: встал и пожал изумленному редактору руку, произнеся при этом слова:
- Позвольте вас поблагодарить от всей души!
- За что это вы его благодарите? - заморгав, осведомился Бездомный.
- За очень важное сведение, которое мне, как путешественнику, чрезвычайно интересно, - многозначительно подняв палец, пояснил заграничный чудак.
Важное сведение, по-видимому, действительно произвело на путешественника сильное впечатление, потому что он испуганно обвел глазами дома, как бы опасаясь в каждом окне увидеть по атеисту.
«Нет, он не англичанин…» - подумал Берлиоз.
Наконец, национальность Господина профессора выясняется окончательно и бесповоротно:
- Вы в качестве консультанта приглашены к нам, профессор? - спросил Берлиоз.
- Да, консультантом.
- Вы - немец? - осведомился Бездомный.
- Я-то?.. - Переспросил профессор и вдруг задумался. - Да, пожалуй, немец… - сказал он.
Итак, первая версия Берлиоза оказалась самой близкой к истине, и теперь он не сомневается:
«Вот тебе все и объяснилось! - подумал Берлиоз в смятении, - приехал сумасшедший немец или только что спятил на Патриарших. Вот так история!»
....
- А где же ваши вещи, профессор? - вкрадчиво спрашивал Берлиоз, - в «Метрополе»? Вы где остановились?
- Я? Нигде, - ответил полоумный немец, тоскливо и дико блуждая зеленым глазом по Патриаршим прудам.
А я вот обратил внимание на эту многозначительную оговорку мессира Воланда. Почему он сказал не просто "немец", но "пожалуй, немец"? Если "немец" - это Германия, то что такое "пожалуй немец"? Может, Голландия? Но как только я поставил вопрос таким образом, как он немедленно разрешился. Это Австрия, подумал я. Это несомненно Австрия. Это австрийцы с некоторых пор взяли моду выдавать себя за немцев (Гитлер), когда вдруг возникает нужда обделывать разные нехорошие дела так, чтобы не терять при этом достоинства. И когдя я понял, что это Австрия, у меня немедленно всплыл в голове образ великолепной ведьмы принцессы Стефании, которая задумчиво бродит по музею:
Click to viewВедь вот же он, мессир Воланд во плоти, в женском воплощении, подумал я. И почему-то перестал сомневаться. Нет, не из Англии прибыл на нашу землю сатана. Англичане - пираты, ушлые ребята, они всего лишь подхватили то, что плохо лежало. В 1918 году Габсбурги понесли слишком тяжелое поражение и на время им стало не до России. Когда говорят, что большевики работали на немцев, с этим не имеет смысла и спорить. Действительно: пожалуй, немцы, почему бы и нет? Германия - это австрийская Украина, которую добрые люди тщательно отделили от Империи Габсбургов, создав в этой целью целое направление в христианской религии - протестантизм. Но в далекой перспективе аншлюс абсолютно неизбежен, потому что Священная Римская Империя в истории Европы такая же постоянная величина, как и Франция.
Если бы каким-то чудом по главе России сегодня стали бы Романовы, они тоже не стали бы спешить с воссоединением Украины, а некоторое время обделывали бы при помощи Украины такие дела, за которые лучше не нести прямую ответственность. Например, почему бы не воссоединить для начала Украину с Польшей? Почему не использовать её для воссоединения балканских славян? Криптоколония - это великолепный инструмент, которым нельзя не воспользоваться, когда предоставляется такая возможность. Но речь сейчас не об Украине.
Англичане воспользовались временными трудностями разделенной Восточно-Европейской Империи и руками Сталина взяли под контроль Россию, колонизировать которую вообще-то намеревались вовсе не они, нахальные первоклашки, но старейшая в Европе Фамилия, которую многие хотели бы сегодня считать окончательно побежденной. Но в таких вопросах не бывает ничего окончательного. У "пожалуй немцев" остались в руках достаточно мощные активы, чтобы мало-помалу взять реванш и восстановить свою Империю, пусть и в совершенно неузнаваемом виде демократического Евросоюза. Во-первых, "пожалуй немцы" - в отличие от Романовых - это не одна Фамилия, но большая часть континентальной Европейской аристократии, старые деньги (см. также). Во-вторых, в их руках осталась огромная сила, которую они заботливо опекали и укрепляли на протяжении пяти веков - Католическая Церковь. Пока жива европейская аристократия и католическая церковь - до этих пор преждевременно хоронить Священную Римскую Империю.
Новый Хозяин России, мессир Воланд, приезжает в страну, которую готовили к колонизации издавна. Первые шаги в этом направлении были предприняты ещё в XVI веке, когда Ивана Грозного австрийцы подучили ликвидировать русскую аристократию (опричнина). Естественно, противостоящая им в Европе элита - голландцы и французы - изо всех сил противостояла этому страшному Габсбурговскому дрангу нах ост, и предприняла отчаянные и небезуспешные попытки перехватить контроль над Россией. Отсюда и Смутное время, о чем я уже писал в своё время, и проанглийский характер Петровской политики, и преобладание английского масонства в XVIII веке. К сожалению, ещё никто не описал (насколько я знаю) русскую историю в этом разрезе - как историю борьбы за Россию между пожалуй немцами, англичанами (сиречь голландцами) и французами.
История этой борьбы сложна из-за своей кошмарной протяженности, ведь она тянется уже более пятисот лет, а за это время гегемон сменялся уже несколько раз - сначала это были Габсбурги (до 1648), потом Франция (до 1791), потом Англия (до 1939) - и борьба ещё не окончена. Кроме того, размышлять об этом сложно из-за национальной гордости великоросса, которому хотелось бы объяснять все события нашей истории исходя лишь из внутренней логики нашего развития. Но на самом деле это невозможно, потому что Россия - органическая часть Европы, и наша история - органическая часть европейской истории.
... Увы! Мой текст оказался слишком длинным для ЖЖ, и мне придется разделить его на две части.
См. окончание: Пожалуй, немцы(2)