Книги моего детства. Часть 4
Книги моего детства. Часть 1
Книги моего детства. Часть 2
Книги моего детства. Часть 3
Исторические повести
Любимый жанр подростковой литературы - исторические повести для детей. Из древних времен - «Приключения доисторического мальчика» Эрнеста д’Эрвильи (впрочем, на советских изданиях почему-то не значилось имени автора, только фамилия), «Борьба за огонь» Жозефа Рони-старшего, «Финикийский корабль» Василия Яна, «Письмо египетского мальчика» Соломона Лурье, «За что Ксеркс высек море» Ревекки Рубинштейн, из новой - «Под знаменем “Башмака”» Ал. Алтаева (Маргариты Ямщиковой), «Веселые нищие» и «Клуб тетушки Сидони» Арт. Феличе (Людмилы Ямщиковой), «Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья» и «Чердак дядюшки Франсуа» Евгении Яхниной, из русской - «Небывалое бывает» (о Петре I) и «Рассказы о Суворове и русских солдатах» Сергея Алексеева, «Дедушка русского флота» Романа Сефа и другие книги, каждая из которых, обнаруженная в библиотеке, становилась маленьким праздником.
«Небывалое бывает» - эпизод о том, как юный царевич Петр стрелял в бояр из пушки пареной репой, а потом кричал: «Победа! Неприятель спину показал!» я пересказывал на внеклассном чтении в 3-м классе, после чего книга Сергея Алексеева сделалась бестселлером (такого слова, разумеется, не существовало) даже за пределами нашей компании.
«Под знаменем “Башмака”» памятен мне тем, что на первых страницах появлялась красавица-дочка графа, влюбившаяся в бедного рыцаря. Я, конечно, тоже немедленно в нее влюбился, и каков же был удар, когда прекрасная графиня, разгневанная на то, что «бедный рыцарь» оказался простолюдином, на следующих страницах превратилась в злобную фурию - преследовательницу восставшего немецкого народа. Я так и остался в растерянности, то ли это автор со мной, как с доверчивым юным читателем, «сыграл не по правилам», то ли это настоящая жизнь настолько сложнее, чем розовые представления о ней.
Две «культовые» книги нашлись у Сережки - «Робин Гуд» Михаила Гершензона (с «Двумя жизнями Госсека») и «Скандинавские сказания». Советский «Робин Гуд» до сих пор кажется мне лучшим прозаическим произведением про легендарного стрелка, полным чарующего юмора. Шутку про монаха, который во время боя с Робином Гудом вдруг пропал из его поля зрения - «наверно, был взят на небо за свою святость» - я сплагиатил в романе О. де Колона «Приключения среди майонезийцев».
«Две жизни Госсека» - повесть про композитора эпохи Великой Французской революции. Я прочитал ее намного позже, чем «Робина Гуда» под тем же переплетом, и в моем дневнике (13 октября 1973 - 12 лет) появилась меланхолическая запись: «Прочитал “Две жизни Госсека” М. А. Гершензона, и вот мне кажется, что я, как и Госсек, умираю … засыпаю, ухожу из жизни - для того, чтобы проснуться когда-нибудь потом и начать вторую, настоящую жизнь».
«Скандинавские сказания» - к своему стыду, до сих пор не запомнил авторов этого замечательного пересказа скандинавской мифологии, саги о Вольсунгах и песни о Вёлунде, хотя уже в новом издании читал их обоим своим детям. Это было бесценное дополнение к «Легендам и мифам Древней Греции» Куна, очень нами любимое.
«Джек-Соломинка» (о восстании Уота Тайлера) и «Великое плавание» (путешествие Колумба глазами мальчика) Зинаиды Шишовой - первая книга имелась у Димки, а вторая у Аркашки - вспоминаются мне как довольно скучные и сильно идеологизированные, но все равно это была история в образах, питавшая знание и воображение.
Литературные сказки
Классические литературные сказки попадали в руки так редко, что каждая становилась исключительным событием - «Огненный бог марранов» и «Желтый туман» Волкова в «Науке и жизни», «Алиса в Стране Чудес» и третий «Карлсон» в «Пионере», «Винни-Пух», «Муми-тролль и комета» (по нему у меня был диафильм) и «Шляпа волшебника», если называть самые главные.
Даже всех «Незнаек» я прочитал довольно-таки поздно - лет в 13-14, и уже вполне мог оценить богатый пародийный характер таких фигур, как поэт Цветик и прозаик Смекайло.
«Незнайка на Луне» Носова - фундаментальная по своему значению книга, надолго определившая наше представление о том, как устроен капиталистический мир. Не только «фертинг» - название основной валюты в континенте Франция взято отсюда, но и общая схематика и даже менее уловимые, «атмосферные» и «флюидные» воздействия этого великого романа глубоко впитаны в наши игры.
Назову несколько советских сказок, сейчас довольно подзабытых или забытых совсем, но имевших определенные отголоски в наших играх - «Продавец приключений» Геннадия Садовникова, «Шел по городу волшебник» Юрия Томина, «Ортис - десятая планета» Георгия Антипова и, конечно, сказки новосибирского писателя Юрия Магалифа «Приключения Жакони» и «Типтик». Типтик превратился в невзрачного поэта в континенте Америка, а Жаконя - в легендарного бандита в континенте Франция.
Необходимо сказать еще одну важную вещь - в 1970-е годы жанра фэнтези на русском языке, по сути, не существовало.
Фамилию «Толкин» я впервые услышал от своей знакомой преподавательницы английского языка в 1981 году, незадолго до выхода «Хранителей» (1982). Отрывок из «Хоббита» был напечатан в журнале «Англия» еще в 1969 году (при жизни автора!), сам «Хоббит» в переводе Н. Рахмановой вышел в ленинградской «Детской литературе» в 1976 году, но я читал его уже после «Хранителей». Понятно, что не могло существовать и «ролевых игр», «толкинизма» и т. п.
Книги моего детства. Часть 5
Книги моего детства. Часть 2
Книги моего детства. Часть 3
Исторические повести
Любимый жанр подростковой литературы - исторические повести для детей. Из древних времен - «Приключения доисторического мальчика» Эрнеста д’Эрвильи (впрочем, на советских изданиях почему-то не значилось имени автора, только фамилия), «Борьба за огонь» Жозефа Рони-старшего, «Финикийский корабль» Василия Яна, «Письмо египетского мальчика» Соломона Лурье, «За что Ксеркс высек море» Ревекки Рубинштейн, из новой - «Под знаменем “Башмака”» Ал. Алтаева (Маргариты Ямщиковой), «Веселые нищие» и «Клуб тетушки Сидони» Арт. Феличе (Людмилы Ямщиковой), «Жак Отважный из Сент-Антуанского предместья» и «Чердак дядюшки Франсуа» Евгении Яхниной, из русской - «Небывалое бывает» (о Петре I) и «Рассказы о Суворове и русских солдатах» Сергея Алексеева, «Дедушка русского флота» Романа Сефа и другие книги, каждая из которых, обнаруженная в библиотеке, становилась маленьким праздником.
«Небывалое бывает» - эпизод о том, как юный царевич Петр стрелял в бояр из пушки пареной репой, а потом кричал: «Победа! Неприятель спину показал!» я пересказывал на внеклассном чтении в 3-м классе, после чего книга Сергея Алексеева сделалась бестселлером (такого слова, разумеется, не существовало) даже за пределами нашей компании.
«Под знаменем “Башмака”» памятен мне тем, что на первых страницах появлялась красавица-дочка графа, влюбившаяся в бедного рыцаря. Я, конечно, тоже немедленно в нее влюбился, и каков же был удар, когда прекрасная графиня, разгневанная на то, что «бедный рыцарь» оказался простолюдином, на следующих страницах превратилась в злобную фурию - преследовательницу восставшего немецкого народа. Я так и остался в растерянности, то ли это автор со мной, как с доверчивым юным читателем, «сыграл не по правилам», то ли это настоящая жизнь настолько сложнее, чем розовые представления о ней.
Две «культовые» книги нашлись у Сережки - «Робин Гуд» Михаила Гершензона (с «Двумя жизнями Госсека») и «Скандинавские сказания». Советский «Робин Гуд» до сих пор кажется мне лучшим прозаическим произведением про легендарного стрелка, полным чарующего юмора. Шутку про монаха, который во время боя с Робином Гудом вдруг пропал из его поля зрения - «наверно, был взят на небо за свою святость» - я сплагиатил в романе О. де Колона «Приключения среди майонезийцев».
«Две жизни Госсека» - повесть про композитора эпохи Великой Французской революции. Я прочитал ее намного позже, чем «Робина Гуда» под тем же переплетом, и в моем дневнике (13 октября 1973 - 12 лет) появилась меланхолическая запись: «Прочитал “Две жизни Госсека” М. А. Гершензона, и вот мне кажется, что я, как и Госсек, умираю … засыпаю, ухожу из жизни - для того, чтобы проснуться когда-нибудь потом и начать вторую, настоящую жизнь».
«Скандинавские сказания» - к своему стыду, до сих пор не запомнил авторов этого замечательного пересказа скандинавской мифологии, саги о Вольсунгах и песни о Вёлунде, хотя уже в новом издании читал их обоим своим детям. Это было бесценное дополнение к «Легендам и мифам Древней Греции» Куна, очень нами любимое.
«Джек-Соломинка» (о восстании Уота Тайлера) и «Великое плавание» (путешествие Колумба глазами мальчика) Зинаиды Шишовой - первая книга имелась у Димки, а вторая у Аркашки - вспоминаются мне как довольно скучные и сильно идеологизированные, но все равно это была история в образах, питавшая знание и воображение.
Литературные сказки
Классические литературные сказки попадали в руки так редко, что каждая становилась исключительным событием - «Огненный бог марранов» и «Желтый туман» Волкова в «Науке и жизни», «Алиса в Стране Чудес» и третий «Карлсон» в «Пионере», «Винни-Пух», «Муми-тролль и комета» (по нему у меня был диафильм) и «Шляпа волшебника», если называть самые главные.
Даже всех «Незнаек» я прочитал довольно-таки поздно - лет в 13-14, и уже вполне мог оценить богатый пародийный характер таких фигур, как поэт Цветик и прозаик Смекайло.
«Незнайка на Луне» Носова - фундаментальная по своему значению книга, надолго определившая наше представление о том, как устроен капиталистический мир. Не только «фертинг» - название основной валюты в континенте Франция взято отсюда, но и общая схематика и даже менее уловимые, «атмосферные» и «флюидные» воздействия этого великого романа глубоко впитаны в наши игры.
Назову несколько советских сказок, сейчас довольно подзабытых или забытых совсем, но имевших определенные отголоски в наших играх - «Продавец приключений» Геннадия Садовникова, «Шел по городу волшебник» Юрия Томина, «Ортис - десятая планета» Георгия Антипова и, конечно, сказки новосибирского писателя Юрия Магалифа «Приключения Жакони» и «Типтик». Типтик превратился в невзрачного поэта в континенте Америка, а Жаконя - в легендарного бандита в континенте Франция.
Необходимо сказать еще одну важную вещь - в 1970-е годы жанра фэнтези на русском языке, по сути, не существовало.
Фамилию «Толкин» я впервые услышал от своей знакомой преподавательницы английского языка в 1981 году, незадолго до выхода «Хранителей» (1982). Отрывок из «Хоббита» был напечатан в журнале «Англия» еще в 1969 году (при жизни автора!), сам «Хоббит» в переводе Н. Рахмановой вышел в ленинградской «Детской литературе» в 1976 году, но я читал его уже после «Хранителей». Понятно, что не могло существовать и «ролевых игр», «толкинизма» и т. п.
Книги моего детства. Часть 5