Цыплят по осени считают или (не)Хитрый план Стрелкова (1)
«Действия Путина по восстановлению реального суверенитета саботируются. Противодействие идёт в самом ближнем кругу. Я уверен, что Сурков вполне сознательно саботирует и вредит. На публику выдаются патриотические лозунги. Вся наёмная блогосфера, все сонмы троллей, компьютерных ботов воют о том, что Россия стала на путь суверенитета. А под прикрытием этого делается всё, чтобы люди, которые поверили в эти лозунги, полностью в них разочаровались, чтобы ни одно из обоснованных, необходимых мероприятий не реализовалось. Ведь любая, даже замечательно продуманная стратегическая операция может прийти к фактическому провалу на всех этапах просто за счёт сознательно внесённой ошибки».
И.И.Стрелков, интервью изданию "Русская планета", 9 сентября 2015 г.
http://rusplt.ru/donbass/igor-strelkov-rubikon-pereyden-chernaya-metka-vruchena-zapad-ne-poydet-na-ustupki-18708.html
Почти год назад Игорь Стрелков провёл свою памятную, первую после возвращения из Донбасса, пресс-конференцию с фотографией Путина в тельняшке на заднем плане. Тогда же им было оглашено некое подобие политической программы, с которой бесспорный лидер «Русской весны» вышел в московский политический свет, и которой, надо отдать должное, последовательно придерживался всё это время. По прошествии года этой программе, а заодно и роли Стрелкова в изменении политической и военной ситуации, можно дать надлежащую оценку.
Сразу сделаем оговорку, что в данном материале мы не будем оценивать «донбасский» период деятельности ИИС, его военные таланты, возможные варианты действий прошлой весной и летом или обстоятельства его отставки, тем более что эти вопросы уже неоднократно подвергались тщательному разбору (см. например 1, 2). Аспекты его практической работы в «московский период» тоже вынесем за скобки - у нас пока нет достаточных данных, чтобы понять, чем на самом деле является созданное Стрелковым ОД «Новороссия», и может ли оно стать ядром политической структуры патриотического толка. Нас будет интересовать исключительно публичный дискурс, генерируемый ИИС, позиция, которую он занимал в отношении политических процессов в ДЛНР и в РФ, и её последствия для общественного сознания русского народонаселения.
Колоссальный авторитет Стрелкова на тот момент придавал его словам серьёзный вес. Та часть российского общества, которая сопереживала и поддерживала «Русскую весну» в Новороссии, хотела видеть в нём новоявленного лидера русского движения в целом и готова была положительно воспринимать любой его месседж. Не говоря уже о том, какой кредит доверия сохранялся к нему в самой Новороссии, как в среде гражданских активистов, так и среди ополчения. Даже лишённый доступа к непосредственному командованию на местах, он мог оказывать и оказывал, возможно, иногда сам того не желая, немалое влияние на текущие процессы. Но оказалось ли оно в итоге конструктивным?
Для того чтобы это понять, нужно рассмотреть детальнее основные элементы его публичного дискурса в приложении к тем тенденциям, которые определяли и продолжают определять вектор политической траектории Новороссии.
Однако с течением времени стало понятно, что охранительство - это практически незыблемый элемент не только публичного позиционирования, но и собственного мировоззрения Стрелкова. Чем дальше продвигался сливной курс, чем циничнее становились высказывания Путина по тематике Донбасса, тем чаще и непоколебимее из уст ИИС звучали иногда доходящие до абсурда мантры о несомненном искреннем патриотизме Верховного (вроде той, которую мы вынесли в эпиграф), потому как без оного ему неизбежно светит Гаага и прочие адовы муки. Помимо выставления на посмешище самого Стрелкова, подобные регулярно озвучиваемые мантры имели ряд неблагоприятных последствий для русского патриотического движения в целом.
Во-первых, охранительство ИИС, как и весь его дикурс, с самого начала задало определённую планку для патриотической риторики. Подписавшись под лозунгом про «недопущение мятежа против Главнокомандующего во время войны» (войны, факт которой сам Главком настойчиво отрицал), Стрелков «во избежание смуты» лишил своих сторонников права на критику Путина. При этом источники и факторы смуты он подробно не раскрывал, изображая её возможным результатом исключительно каких-либо внешних по отношению к самому Путину факторов - происков «пятой колонны» или слива Новороссии. Ситуация преподносилась так, будто бы смута - это и есть главная цель врагов России, а слив Новороссии - не более чем их инструмент, с помощью которого они хотят свергнуть Путина и начать смуту.
Во-вторых, подписываясь на безусловное охранительство и квалифицируя любые действия по противодействию путинскому режиму снизу как смуту, Стрелков вывел патриотическое движение за рамки любой трансформационной повестки дня. Даже если охранительская риторика и послужила щитом для самого ИИС, теперь этот фактор тянет на дно всех - как Стрелкова, так и патриотов, принявших его подход. Из-за их беззубой позиции и принятия парадигмы «патриот Путин супротив пятой колонны Запада» возможность перемен и формирования новых элит нынче стала ассоциироваться исключительно с западническим крылом «илитки». Тогда как патриоты остались не более чём «сбоку припёкой» путинского режима, «самоназначенной» его опорой, по собственному почину оказывающей поддержку, о которой никто не просил, в ущерб собственным целям и задачам, в расчёте на снисходительную благодарность или прозрение. Предательская политика Путина, причём политика неэффективная (желаемые результаты слива до сих пор не достигнуты, несмотря на целые полтора года унизительного ползания в ногах западных «партнёров»), неизбежно будет отвращать от себя всё новые слои общества. И вместо того, чтобы выступить альтернативой бездарной клептократической вертикали, патриоты в лице Стрелкова продолжают её подпирать, превращая либералов-западников в единственную реальную альтернативу и позволяя им монополизировать всё антипутинское поле, закономерно разрастающееся по мере усиления кризисных явлений в экономике и управлении страной.
В-третьих, ещё одним результатом охранительства Стрелкова и его попыток выгородить Путина при обсуждении поражений политики РФ стала ассоциативная привязка любых возможных достижений и побед на новороссийском фронте к личности Путина. Стрелков так долго рассказывал, что Путина спасёт только наступление и ликвидация украинской хунты, что теперь, когда его антирейтинг неуклонно растёт на фоне тотального провала, спасение Путина представляется уже худшим результатом, нежели слив, а наступление и победа в Новороссии стали пугалом, которым противники режима стращают протестный электорат, категорически не желающий продолжения банкета имени кооператива «Озеро». И что примечательно, если раньше страшилки о том, как «маленькая победоносная война» нужна Путину для укрепления рейтинга и режима, озвучивали в основном западники, то с недавних пор к ним присоединились и активисты левого толка, а также пораженцы из числа недавних сторонников Новороссии, давно уже разочаровавшиеся в Путине и опустившие руки в борьбе за Новороссию. Они делегитимизируют наступление, видя в нём инструмент сохранения Путина, ставшего для них абсолютным злом.
Абсурдность этого подхода станет очевидна только тогда, когда мы поймём, что никакой борьбы Путина с сурковцами не существует, наступление против Украины вовсе не укрепит личную власть Путина, но наоборот, окончательно похоронит его репутацию в глазах Запада как полезного ублюдка и заставит Запад переходить к его немедленному добиванию. Если бы Путин считал, что реальная борьба с Украиной укрепит его власть, он бы давно пошёл в наступление.
Теперь у нас есть возможность дать оценку и этому направлению в подходе ИИС. Прежде всего, он просто ошибочен в плане непредвзятого описания происходящего - вообще (при рассмотрении исторического процесса) и в частности (при описании происходящего вокруг Новороссии). История не развивается вне зависимости от воли участвующих субъектов - напротив, именно действующие лица направляют историю, но поскольку направляют одновременно и без координации друг с другом, получаемый результат не всегда соответствует изначальным замыслам.
Применительно же к конкретной ситуации в Новороссии, ни одно из тех обстоятельств, на которые ссылается Стрелков, нельзя назвать объективным и неизменным. Позиция Запада и хунты при неизменности цели нанесения окончательного поражения русской цивилизации может варьироваться в зависимости от текущих задач в сложившейся конъюнктуре. И ничто не мешает Западу перед тем, как наносить решающий удар по России, вынудить российское руководство сдать свои нынешние рубежи и тем самым сделать грядущий разгром необратимым.
Общественное мнение тоже не является нерушимой догмой, оно вполне поддаётся манипулированию, поэтому полагаться на его устойчивость в условиях, когда сторонники слива имеют в своё распоряжении целый арсенал мощного пропагандистского воздействия, слишком самонадеянно. К тому же, сам Игорь Иванович в недавнем интервью признался, что не видит реалистичных путей влияния общества на власть в РФ ввиду наличия многочисленных «фильтров», не позволяющих неудобной информации попасть в поле зрения руководства страны.
[Фрагмент 1]Журналист: А как Вы оцениваете, насколько возможно влияние с такого уровня, как с Вашего, снизу, давления туда, с уровня простых людей?
Игорь Стрелков: Абсолютно не представляю, по одной простой причине: я видел систему фильтров, которые были у нас, и зачастую руководство органов зачастую не знало, что реально происходит внизу, потому что система фильтров не пропускала ту информацию, которая была невыгодна определенным чиновникам внутри системы. До президентов этих фильтров и гораздо больше.
Источник < http://chervonec-001.livejournal.com/866816.html>
Неизбежность военного нападения на Крым сразу после слива Новороссии, если вопреки «объективным обстоятельствам» он всё-таки произойдёт, тоже выглядит весьма сомнительно, равно как и неизбежность прозрения Путина вследствие оного.
Одним словом, непреодолимых препятствий для слива и стопроцентных гарантий перехода российского руководства к патриотическому курсу на каком-то этапе развития событий в том виде, в каком их описывает Стрелков, не существует. И это не голословные утверждения - это факты, доказанные опытным путём на примере событий прошедшего года. Настрой Запада не помешал ему пойти на подписание минских договорённостей, общественное мнение в РФ эти договорённости приняло без особых возражений, а прецедент передачи украм села Стрелковое в декабре показал, как на практике будет решаться вопрос Крыма, если «дорогие партнёры» будут угрожать военным наступлением.
Но сам Стрелков, похоже, этих пагубных тенденций либо не замечает, либо попросту сбрасывает со счетов. Поэтому его исторический фатализм тянет за собой две последующие серьёзные ошибки.
Первая заключается в нивелировании потенциальных или явных политических угроз, исходящих от прогрессирующего сливного курса. Все телодвижения, предпринятые сливной камарильей за прошедший год, раз за разом ухудшали стратегическое положение народных республик, создавая условия для успешного слива и асимптотически приближаясь к точке невозврата к Новороссии. И даже если эта точка ещё не пройдена, нельзя не видеть, насколько ближе и осязаемее она стала по сравнению даже с прошлой зимой.
Тем не менее, Стрелков продолжал рассуждать о нереализуемости слива даже после второго минского сговора, определившего конкретные сроки сдачи ОРДиЛОСОСов во вполне приемлемом для Запада ключе и получившего закрепление в Совете Безопасности ООН. Заявления московских или донбасских деятелей, изъявляющих готовность пойти на принципиальные уступки для претворения минских условий в жизнь, традиционно осуждаются Стрелковым в довольно жёстких выражениях, но значение этих уступок, как и всего минского процесса, умаляется до несущественного. Самым свежим примером является его позиция по вопросу проведения местных выборов по украинским законам. Несмотря на то, что этот вопрос является последним условием минского сговора, в отношении которого не найден приемлемый для сторон компромисс, то есть фактически последним препятствием на пути реализации минского слива и передачи границы украм, Игорь Иванович преспокойно утверждает, что этим выборам придаётся «очень гипертрофированное значение», и что на военную составляющую они не повлияют.
[Фрагмент 2]Журналист: А выборы влияют на эту ситуацию? На то, что хотят выборы провести в октябре?
Игорь Стрелков: Мне кажется, что этим выборам вообще придается слишком большое значение. Тут вопрос даже в том, что если они решат именно признать эти выборы и идти дальше по минскому формату, то речь не пойдет ни о какой военной операции, речь пойдет о том, что они должны будут взять под контроль границу мирным путем. Как сказала помощник Коломойского, заместитель: «вешать будут потом». Просто у нас в пропаганде выборам придается какое-то очень гипертрофированное, на мой взгляд, значение. Ну и что, выборы? Были выборы в прошлом, им тоже придавали очень большое значение они никак не повлияли на военную составляющую. Если украинской стороне нужна будет война, они наплюют на любые выборы.
http://chervonec-001.livejournal.com/859244.html
Вторая ошибка связана с отказом от рассмотрения любых сценариев, выходящих за рамки сформулированных «объективных обстоятельств». На вопросы, что делать, если вопреки им слив Новороссии произойдёт, Путин подпишет капитуляцию, и обещанная смута всё-таки придёт в Россию, Стрелков даёт либо уклончивые ответы, либо отшучивается в духе «Займусь тем, что у меня получается лучше всего». Слив и смута в его риторике - это такая почти нереальные страшилки, которые не смогут материализоваться ввиду «объективных обстоятельств», поэтому используются только для контраста, чтобы доказать безальтернативность излагаемого положительного сценария. Отсюда проистекает довольно странное, но упорное нежелание вырабатывать стратегию на случай, если эти страшилки материализуются. Как не прорабатываются варианты действий на случай окончательного слива Новороссии, так и не стоит вопрос, что делать во время возможной смуты, кроме двусмысленных указаний « надо готовиться к тому, что надо будет помогать стране, когда нынешние компрадоры дотащат ее до пропасти». Каким образом можно помогать стране уже в ходе «полёта в пропасть», Игорь Иванович, к сожалению, не указывает, как и не уточняет причины, факторы, формы и масштабы грядущей смуты.
В итоге, исторический фатализм не позволяет Стрелкову ни реально оценить вероятность негативного для Новороссии исхода нынешнего сливного курса Кремля, ни осознать того факта, что непреодолимых препятствий для слива не существует, и что такие препятствия надо создавать целенаправленно. В дискурсе Стрелкова до сих пор нет понимания того, что слив Новороссии идёт довольно успешно именно благодаря непротивлению патриотов, понадеявшихся на «объективные обстоятельства». Через полгода после второго «Минска» стало очевидно, что для кремлинов «нет ничего невозможного», особенно если сами патриоты этому «невозможному» не сопротивляются.
(окончание здесь)
И.И.Стрелков, интервью изданию "Русская планета", 9 сентября 2015 г.
http://rusplt.ru/donbass/igor-strelkov-rubikon-pereyden-chernaya-metka-vruchena-zapad-ne-poydet-na-ustupki-18708.html
Почти год назад Игорь Стрелков провёл свою памятную, первую после возвращения из Донбасса, пресс-конференцию с фотографией Путина в тельняшке на заднем плане. Тогда же им было оглашено некое подобие политической программы, с которой бесспорный лидер «Русской весны» вышел в московский политический свет, и которой, надо отдать должное, последовательно придерживался всё это время. По прошествии года этой программе, а заодно и роли Стрелкова в изменении политической и военной ситуации, можно дать надлежащую оценку.
Сразу сделаем оговорку, что в данном материале мы не будем оценивать «донбасский» период деятельности ИИС, его военные таланты, возможные варианты действий прошлой весной и летом или обстоятельства его отставки, тем более что эти вопросы уже неоднократно подвергались тщательному разбору (см. например 1, 2). Аспекты его практической работы в «московский период» тоже вынесем за скобки - у нас пока нет достаточных данных, чтобы понять, чем на самом деле является созданное Стрелковым ОД «Новороссия», и может ли оно стать ядром политической структуры патриотического толка. Нас будет интересовать исключительно публичный дискурс, генерируемый ИИС, позиция, которую он занимал в отношении политических процессов в ДЛНР и в РФ, и её последствия для общественного сознания русского народонаселения.
Колоссальный авторитет Стрелкова на тот момент придавал его словам серьёзный вес. Та часть российского общества, которая сопереживала и поддерживала «Русскую весну» в Новороссии, хотела видеть в нём новоявленного лидера русского движения в целом и готова была положительно воспринимать любой его месседж. Не говоря уже о том, какой кредит доверия сохранялся к нему в самой Новороссии, как в среде гражданских активистов, так и среди ополчения. Даже лишённый доступа к непосредственному командованию на местах, он мог оказывать и оказывал, возможно, иногда сам того не желая, немалое влияние на текущие процессы. Но оказалось ли оно в итоге конструктивным?
Для того чтобы это понять, нужно рассмотреть детальнее основные элементы его публичного дискурса в приложении к тем тенденциям, которые определяли и продолжают определять вектор политической траектории Новороссии.
- Охранительство.
Однако с течением времени стало понятно, что охранительство - это практически незыблемый элемент не только публичного позиционирования, но и собственного мировоззрения Стрелкова. Чем дальше продвигался сливной курс, чем циничнее становились высказывания Путина по тематике Донбасса, тем чаще и непоколебимее из уст ИИС звучали иногда доходящие до абсурда мантры о несомненном искреннем патриотизме Верховного (вроде той, которую мы вынесли в эпиграф), потому как без оного ему неизбежно светит Гаага и прочие адовы муки. Помимо выставления на посмешище самого Стрелкова, подобные регулярно озвучиваемые мантры имели ряд неблагоприятных последствий для русского патриотического движения в целом.
Во-первых, охранительство ИИС, как и весь его дикурс, с самого начала задало определённую планку для патриотической риторики. Подписавшись под лозунгом про «недопущение мятежа против Главнокомандующего во время войны» (войны, факт которой сам Главком настойчиво отрицал), Стрелков «во избежание смуты» лишил своих сторонников права на критику Путина. При этом источники и факторы смуты он подробно не раскрывал, изображая её возможным результатом исключительно каких-либо внешних по отношению к самому Путину факторов - происков «пятой колонны» или слива Новороссии. Ситуация преподносилась так, будто бы смута - это и есть главная цель врагов России, а слив Новороссии - не более чем их инструмент, с помощью которого они хотят свергнуть Путина и начать смуту.
Во-вторых, подписываясь на безусловное охранительство и квалифицируя любые действия по противодействию путинскому режиму снизу как смуту, Стрелков вывел патриотическое движение за рамки любой трансформационной повестки дня. Даже если охранительская риторика и послужила щитом для самого ИИС, теперь этот фактор тянет на дно всех - как Стрелкова, так и патриотов, принявших его подход. Из-за их беззубой позиции и принятия парадигмы «патриот Путин супротив пятой колонны Запада» возможность перемен и формирования новых элит нынче стала ассоциироваться исключительно с западническим крылом «илитки». Тогда как патриоты остались не более чём «сбоку припёкой» путинского режима, «самоназначенной» его опорой, по собственному почину оказывающей поддержку, о которой никто не просил, в ущерб собственным целям и задачам, в расчёте на снисходительную благодарность или прозрение. Предательская политика Путина, причём политика неэффективная (желаемые результаты слива до сих пор не достигнуты, несмотря на целые полтора года унизительного ползания в ногах западных «партнёров»), неизбежно будет отвращать от себя всё новые слои общества. И вместо того, чтобы выступить альтернативой бездарной клептократической вертикали, патриоты в лице Стрелкова продолжают её подпирать, превращая либералов-западников в единственную реальную альтернативу и позволяя им монополизировать всё антипутинское поле, закономерно разрастающееся по мере усиления кризисных явлений в экономике и управлении страной.
В-третьих, ещё одним результатом охранительства Стрелкова и его попыток выгородить Путина при обсуждении поражений политики РФ стала ассоциативная привязка любых возможных достижений и побед на новороссийском фронте к личности Путина. Стрелков так долго рассказывал, что Путина спасёт только наступление и ликвидация украинской хунты, что теперь, когда его антирейтинг неуклонно растёт на фоне тотального провала, спасение Путина представляется уже худшим результатом, нежели слив, а наступление и победа в Новороссии стали пугалом, которым противники режима стращают протестный электорат, категорически не желающий продолжения банкета имени кооператива «Озеро». И что примечательно, если раньше страшилки о том, как «маленькая победоносная война» нужна Путину для укрепления рейтинга и режима, озвучивали в основном западники, то с недавних пор к ним присоединились и активисты левого толка, а также пораженцы из числа недавних сторонников Новороссии, давно уже разочаровавшиеся в Путине и опустившие руки в борьбе за Новороссию. Они делегитимизируют наступление, видя в нём инструмент сохранения Путина, ставшего для них абсолютным злом.
Абсурдность этого подхода станет очевидна только тогда, когда мы поймём, что никакой борьбы Путина с сурковцами не существует, наступление против Украины вовсе не укрепит личную власть Путина, но наоборот, окончательно похоронит его репутацию в глазах Запада как полезного ублюдка и заставит Запад переходить к его немедленному добиванию. Если бы Путин считал, что реальная борьба с Украиной укрепит его власть, он бы давно пошёл в наступление.
- Исторический фатализм. Игнорирование текущих изменений.
Теперь у нас есть возможность дать оценку и этому направлению в подходе ИИС. Прежде всего, он просто ошибочен в плане непредвзятого описания происходящего - вообще (при рассмотрении исторического процесса) и в частности (при описании происходящего вокруг Новороссии). История не развивается вне зависимости от воли участвующих субъектов - напротив, именно действующие лица направляют историю, но поскольку направляют одновременно и без координации друг с другом, получаемый результат не всегда соответствует изначальным замыслам.
Применительно же к конкретной ситуации в Новороссии, ни одно из тех обстоятельств, на которые ссылается Стрелков, нельзя назвать объективным и неизменным. Позиция Запада и хунты при неизменности цели нанесения окончательного поражения русской цивилизации может варьироваться в зависимости от текущих задач в сложившейся конъюнктуре. И ничто не мешает Западу перед тем, как наносить решающий удар по России, вынудить российское руководство сдать свои нынешние рубежи и тем самым сделать грядущий разгром необратимым.
Общественное мнение тоже не является нерушимой догмой, оно вполне поддаётся манипулированию, поэтому полагаться на его устойчивость в условиях, когда сторонники слива имеют в своё распоряжении целый арсенал мощного пропагандистского воздействия, слишком самонадеянно. К тому же, сам Игорь Иванович в недавнем интервью признался, что не видит реалистичных путей влияния общества на власть в РФ ввиду наличия многочисленных «фильтров», не позволяющих неудобной информации попасть в поле зрения руководства страны.
[Фрагмент 1]Журналист: А как Вы оцениваете, насколько возможно влияние с такого уровня, как с Вашего, снизу, давления туда, с уровня простых людей?
Игорь Стрелков: Абсолютно не представляю, по одной простой причине: я видел систему фильтров, которые были у нас, и зачастую руководство органов зачастую не знало, что реально происходит внизу, потому что система фильтров не пропускала ту информацию, которая была невыгодна определенным чиновникам внутри системы. До президентов этих фильтров и гораздо больше.
Источник < http://chervonec-001.livejournal.com/866816.html>
Неизбежность военного нападения на Крым сразу после слива Новороссии, если вопреки «объективным обстоятельствам» он всё-таки произойдёт, тоже выглядит весьма сомнительно, равно как и неизбежность прозрения Путина вследствие оного.
Одним словом, непреодолимых препятствий для слива и стопроцентных гарантий перехода российского руководства к патриотическому курсу на каком-то этапе развития событий в том виде, в каком их описывает Стрелков, не существует. И это не голословные утверждения - это факты, доказанные опытным путём на примере событий прошедшего года. Настрой Запада не помешал ему пойти на подписание минских договорённостей, общественное мнение в РФ эти договорённости приняло без особых возражений, а прецедент передачи украм села Стрелковое в декабре показал, как на практике будет решаться вопрос Крыма, если «дорогие партнёры» будут угрожать военным наступлением.
Но сам Стрелков, похоже, этих пагубных тенденций либо не замечает, либо попросту сбрасывает со счетов. Поэтому его исторический фатализм тянет за собой две последующие серьёзные ошибки.
Первая заключается в нивелировании потенциальных или явных политических угроз, исходящих от прогрессирующего сливного курса. Все телодвижения, предпринятые сливной камарильей за прошедший год, раз за разом ухудшали стратегическое положение народных республик, создавая условия для успешного слива и асимптотически приближаясь к точке невозврата к Новороссии. И даже если эта точка ещё не пройдена, нельзя не видеть, насколько ближе и осязаемее она стала по сравнению даже с прошлой зимой.
Тем не менее, Стрелков продолжал рассуждать о нереализуемости слива даже после второго минского сговора, определившего конкретные сроки сдачи ОРДиЛОСОСов во вполне приемлемом для Запада ключе и получившего закрепление в Совете Безопасности ООН. Заявления московских или донбасских деятелей, изъявляющих готовность пойти на принципиальные уступки для претворения минских условий в жизнь, традиционно осуждаются Стрелковым в довольно жёстких выражениях, но значение этих уступок, как и всего минского процесса, умаляется до несущественного. Самым свежим примером является его позиция по вопросу проведения местных выборов по украинским законам. Несмотря на то, что этот вопрос является последним условием минского сговора, в отношении которого не найден приемлемый для сторон компромисс, то есть фактически последним препятствием на пути реализации минского слива и передачи границы украм, Игорь Иванович преспокойно утверждает, что этим выборам придаётся «очень гипертрофированное значение», и что на военную составляющую они не повлияют.
[Фрагмент 2]Журналист: А выборы влияют на эту ситуацию? На то, что хотят выборы провести в октябре?
Игорь Стрелков: Мне кажется, что этим выборам вообще придается слишком большое значение. Тут вопрос даже в том, что если они решат именно признать эти выборы и идти дальше по минскому формату, то речь не пойдет ни о какой военной операции, речь пойдет о том, что они должны будут взять под контроль границу мирным путем. Как сказала помощник Коломойского, заместитель: «вешать будут потом». Просто у нас в пропаганде выборам придается какое-то очень гипертрофированное, на мой взгляд, значение. Ну и что, выборы? Были выборы в прошлом, им тоже придавали очень большое значение они никак не повлияли на военную составляющую. Если украинской стороне нужна будет война, они наплюют на любые выборы.
http://chervonec-001.livejournal.com/859244.html
Вторая ошибка связана с отказом от рассмотрения любых сценариев, выходящих за рамки сформулированных «объективных обстоятельств». На вопросы, что делать, если вопреки им слив Новороссии произойдёт, Путин подпишет капитуляцию, и обещанная смута всё-таки придёт в Россию, Стрелков даёт либо уклончивые ответы, либо отшучивается в духе «Займусь тем, что у меня получается лучше всего». Слив и смута в его риторике - это такая почти нереальные страшилки, которые не смогут материализоваться ввиду «объективных обстоятельств», поэтому используются только для контраста, чтобы доказать безальтернативность излагаемого положительного сценария. Отсюда проистекает довольно странное, но упорное нежелание вырабатывать стратегию на случай, если эти страшилки материализуются. Как не прорабатываются варианты действий на случай окончательного слива Новороссии, так и не стоит вопрос, что делать во время возможной смуты, кроме двусмысленных указаний « надо готовиться к тому, что надо будет помогать стране, когда нынешние компрадоры дотащат ее до пропасти». Каким образом можно помогать стране уже в ходе «полёта в пропасть», Игорь Иванович, к сожалению, не указывает, как и не уточняет причины, факторы, формы и масштабы грядущей смуты.
В итоге, исторический фатализм не позволяет Стрелкову ни реально оценить вероятность негативного для Новороссии исхода нынешнего сливного курса Кремля, ни осознать того факта, что непреодолимых препятствий для слива не существует, и что такие препятствия надо создавать целенаправленно. В дискурсе Стрелкова до сих пор нет понимания того, что слив Новороссии идёт довольно успешно именно благодаря непротивлению патриотов, понадеявшихся на «объективные обстоятельства». Через полгода после второго «Минска» стало очевидно, что для кремлинов «нет ничего невозможного», особенно если сами патриоты этому «невозможному» не сопротивляются.
(окончание здесь)