Текстовка прямой линии с Игорем Стрелковым от 03.09.15 г. (ч. 4)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.1)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.2)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.3)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.4)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.5)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.6)
******
Журналист: Все-таки мобилизацию.
Игорь Стрелков: Да, считаю, что в тех условиях, в которых находятся Донецкая и Луганская республики, это единственный способ. Создание наемных корпусов - самая неправильная мера из всех, потому что она не решает необходимой задачи. Что такое контрактник? Это человек, который пришел, подписал контракт и служит. Он в любой момент контракт взял, порвал и сказал: «Ребята! Я пошел, я больше не хочу служить».
По закону с него могут вычеты сделать, еще чего-то, но воспрепятствовать ему в оставлении службы нельзя. Он подписал контракт, он его разорвал. Заставить его воевать и служить после того, как он разорвал контракт, на основании закона, нельзя. Теперь представьте, если возобновляются активные боевые действия, я уверен, что половина этих контрактников скажет: «Извините, я не подписывался; умирать я не подписывался, я служить подписывался». А по мобилизации, человек, который мобилизован, он мобилизован на защиту своей родины, и он не может ни разорвать контракт, ни бросить его, потому что за это его можно привлечь к уголовной ответственности вплоть до расстрела по закону военного времени.
Журналист: То правительство, которое они сейчас олицетворяют родину, чтобы мобилизовывать людей?
Игорь Стрелков: Недавно у нас на форуме опубликовали разворот учебника, нового учебника истории ДНР. Там Захарченко в ленте, значит, претензии на это есть. Раз есть претензии, надо соответствовать. А если не можешь соответствовать, снимай ленту, уходи. Не хочется же ни ленту снимать, ни уходить.
Журналист: В продолжение этого вопроса: «Лично у меня вопрос- а за что воевать, за Минск-3,5, 18, за Донбасс?».
Игорь Стрелков: За защиту своего народа и своей родины надо воевать, а не за Минск.
Журналист: Человек пишет, что ничего другого Россия не предлагает. Мне кажется, эта позиция очень опасная, то, что смотрят на Россию.
Игорь Стрелков: Естественно, на Россию смотрят. Позиция России в данном случае не России как таковой, а российских государственных чиновников, причем не всех, но многих, она просто предательская, я об этом всегда говорил и говорю - предательская. С другой стороны, трудно полу-чеченцу, полу-еврею утверждать, что он будет патриотом русского народа, это понятно. Если ты в России, русскость определялась зачастую не национальностью, а тем, что человек разделял культуру и общие взгляды народа.
Журналист: У нас много в истории личностей с нерусскими фамилиями.
Игорь Стрелков: У нас немцев было почти четверть дворянства, с немецкими, шотландскими и прочими корнями. Речь не об этом. Да, антинародная политика, да, во главу поставлены интересы газовых, нефтяных и прочих корпораций, а не народа. Они не считают себя слугами народа, наши чиновники, соответственно, ведут себя.
Журналист: Получается, человеку не надо смотреть на политику России? Человеку надо самому надо определяться?
Игорь Стрелков: Если человек ищет оправдания для того, чтобы не воевать, то, конечно.
Журналист: То он их найдет.
Игорь Стрелков: А если он не готов, зачем задавать такие вопросы. Я, например, пойди, отвоюй 2-3 месяца, чтобы защитить свою родину, а дальше уже решай.
Журналист: У меня обращения к нашим зрителям. Пожалуйста, формулируйте вопросы как вопросы. Действительно, невозможно прочитать вопрос, получается навязывание сентенций.
Игорь Стрелков: Потому что очень много людей присоединилось к нам.
Журналист: Наша встреча для того, чтобы лучше узнать и мнение Игоря Ивановича, и его узнать, как человека. Ведь во многом фигура Игоря Ивановича у нас мифизирована.
Игорь Стрелков: Да, раздута.
Журналист: Задавали вопрос: «Как Вы относитесь к плакату «300 стрелковцев»?».
Игорь Стрелков: Тогда он меня коробил очень сильно, я об этом говорил. Со мной его никто не согласовывал; я его, когда увидел в Донецке, меня чуть не вывернуло.
Журналист: А где Вы в Донецке видели?
Игорь Стрелков: Одна или две висело около дороги.
Журналист: На больших щитах?
Игорь Стрелков: Да. Правда, недолго, но тем не менее, было. Впервые я увидел даже не там, а в Краматорске. Нет, в Константиновке.
Журналист: Вы не знаете, чья это инициатива?
Игорь Стрелков: Я знаю. Это «спутники погрома», это я здесь уже узнал, тогда не знал. В любом случае, мне это очень не понравилось.
Журналист: Поэтому у меня просьба. Мы здесь для того, чтобы лучше друг друга узнать, а не для того, чтобы политическую баталию строить.
Игорь Стрелков: Если бы я хотел слепить Наполеона такого, стать на пьедестал и забронзоветь, то, конечно, на очень многие вопросы я бы отвечал не как думаю, а как это будет воспринято, а как люди посмотрят, а большинство так не думает, начал бы подлаживаться. Не буду я никогда подлаживаться, не собирался и не собираюсь.
Журналист: Игорь Иванович! Мы говорили об общественном движения «Новороссия». Юрий Александрович у нас руководитель партии, от себя вопрос просил задать: «Чем мы можем Вам помочь?».
Игорь Стрелков: Надо сохранить «Новороссию», надо привлечь как можно больше патриотов, людей патриотически настроенных, объяснить им, что испытания для страны только начинаются.
Журналист: В принципе, наша встреча имела такую цель, прежде всего.
Игорь Стрелков: Так и есть. Что еще нужно сделать? Ходить по улицам кричать или листовки расклеивать? Я не вижу в этом смысла. Просто надо готовиться к тому, что надо будет помогать стране, когда нынешние комбрадоры дотащат ее до пропасти, они, судя по всему, дотащат. Не к революции же призывать. Революция сейчас ¾ это катастрофа.
Журналист: Мы разделяем Ваше мнение.
Игорь Стрелков: Даже, если что-то произойдет, мы не должны ни в коем случае в этом участвовать.
Журналист: У нас это называется «слабый маневр», т.е. изменения, которые происходят без потрясений, жутких и страшных.
Игорь Стрелков: К сожалению, они не исключены. Просто, если сейчас не возьмутся за ум наши вышестоящие власти, в первую очередь, Владимир Владимирович, то ситуация будет ухудшаться стремительно.
Журналист: Игорь Иванович! Мы к фигуре Владимира Владимировича постоянно в разговоре возвращаемся.
Игорь Стрелков: Куда же без него.
Журналист: Может, поделитесь своим видением, Владимир Владимирович. Все-таки у него есть команда достаточно серьезная, или он одинок во многих своих начинаниях.
Игорь Стрелков: У него есть команда, только эта команда уже давно закуклилась и окаменела. И Владимир Владимирович сейчас как «ядро ореха в скорлупе». Ему эта скорлупа удобна, это все знакомые ему люди, с которыми он отработал 15 лет, а со многими и больше. Они ему удобны, все подбирают себе людей.
Журналист: Вы тоже, когда шли, шли со знакомыми людьми, кого Вы знаете?
Игорь Стрелков: Естественно. Я знаю слабости этих людей, они знают мои слабости. Мне не надо перед ними выпендриваться, не надо изображать того, кем я не являюсь. Они меня готовы принимать таким, какой я есть. Я отнюдь не железный герой. Почему меня стошнило? Потому что там я изображен не тем, кто я есть, а мой идеализированный образ. Не хочу быть идеализированным образом. Ему очень тяжело соответствовать, ему невозможно соответствовать в некоторых вопросах. Такое же есть у любого крупного руководителя: у него есть свои люди, которые ему удобны, которых он знает, их реакцию он знает, что от них ждать он знает. Просто проблема заключается в том, что сейчас это окружение совершенно не соответствует ситуации и принимают неадекватные решения, саботируют меры, необходимые срочно, чтобы преодолеть кризис.
Журналист: Выход какой Вы видите из этого? Или Вы не видите из этой ситуации выхода?
Игорь Стрелков: Выход очень простой - нужна частичная ротация. У него есть в этом окружении люди, теоретически (тот же Глазьев), которые разделяют наши взгляды, разделяют наше понимание, но они сейчас отодвинуты от него.
Журналист: В принципе, есть из кого вербовать резерв управленческий?
Игорь Стрелков: Есть, из кого. В любом случае, необходимо - в окружении его - это либералы питерские. Это люди, от которых необходимо срочно избавляться, потому что они реально агенты Запада. Даже, если они не сознательно, но все их убеждения, все их взгляды, весь комплекс, вся их сущность, она - прозападная.
Журналист: Запрограммированы просто.
Игорь Стрелков: Да, конечно. Поэтому, если они не будут убраны от власти, даже если Президент нарисует патриотическую программу, они все равно ее выполнят так, что лучше не смотреть на результаты: она будет искажена, обезображена до неузнаваемости.
Я считал себя патриотом всегда, даже в 1990-х годах не стеснялся называть себя патриотом, даже служа в ФСБ. Причем на меня несколько искоса посматривали. Само слово «патриот» в 1990-х годах носило негативный оттенок.
А сейчас, куда ни плюнь, везде в патриота попадешь. У нас слушать Государственную Думу, там все патриоты, а посмотришь на их биографию - 1990-ый год, член КПСС, секретарь, 1995-ый - в красном пиджаке, 2002-ой -твердый государственник, то есть их риторика меняется как выгодная, а сущность, она никуда не девается.
Поэтому, если вокруг него будут все такие патриоты, которые патриоты, когда им выгодно, с 9 до 18 он патриот, а с 18 до 9 он либерал. Ничего из этого хорошего не выйдет. А сейчас, такое впечатление, испугались сами своей храбрости, сделали шаг, испугались собственной храбрости и торопливо пытаются оправдаться перед учителями с Запада в надежде, что их простят. Не простят их уже, рубикон перейден. Это надо учиться жить своим умом и учиться жить в условиях противостояния с Западом. Или сдаваться, как они мечтают. Но мы-то сдаваться все равно не будем.
Журналист: А зачем сдаваться, если Россия сдастся, они будут не нужны и тем хозяевам.
Игорь Стрелков: Да. И невинность соблюсти, и капитал приобрести.
Журналист: Они все время лавируют на грани.
Игорь Стрелков: И уперлись в этот камень, на котором написано: налево пойдешь - война, направо пойдешь - капитуляция. Они вокруг это камня и так, и так, никак обойти этот камень не могут. Около него топтаться можно, сколько угодно, но рано или поздно придется идти или туда или туда. Рано или поздно все равно произойдет раскол, одни скажут - идем сдаваться, другие скажут - нет, идем воевать. Сейчас, к сожалению, те, которые предлагают сдаться, они пока, видимо, одерживают верх. Именно, видимо. Потому что, какие события там, за стенкой, происходят, за красной, мы не знаем. Реально власть настолько не прозрачна для народа, что, наверное, при царях такого не было.
Журналист: Да, в плане, куда мы идем, какую страну мы строим…
Игорь Стрелков: У нас типичная шизофрения: говорится одно, делается совершенно противоположное. Государственная идеология должна соответствовать реально тому, что делается, иначе произойдет как в Советском Союзе. В 1991-м году тоже говорилось красиво «все для народа, все ради народа», но народ не видел, что делается для него и ради него. И произошло отторжение, естественно, не в 1991-м году это произошло, процесс десятилетия занимал.
Журналист: Это длительный был процесс. Игорь Иванович, вот как раз вопрос про Суркова: «Можно ли сказать, что истинным катализатором минского процесса явилась группа «Бой 100», а Сурков стал лишь техническим организатором процесса?».
Игорь Стрелков: Я тоже не совсем понимаю, о чем здесь говорится. Поэтому отвечать не будем, гадать, что имел в виду, я не знаю, что это за группа.
Журналист: «Игорь Иванович! Думаете ли Вы, что ВСУ может воспользоваться отъездом Путина и начать полномасштабное наступление?».
Игорь Стрелков: Не исключаю такую возможность. Я уже сказал, что не исключаю такой возможности, что наступление они могут начать во время пребывания Путина на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Это может дать им определенный шанс для того, чтобы, условно говоря, когда Путину придется принимать решение, около него будет толпиться сотня бюстгальтеров, воландов, меркелей и прочих, и все они будут: «Володя! Вы что?» Нельзя!». Опасность есть.
Журналист: Спрашивают: «Когда сбудется Ваше с Миридом пророчество о том, что американцы передадут атомное оружие Киеву?».
Игорь Стрелков: Давайте не будем смешивать совсем меня или Мюрида.
Журналист: Вы такого не говорили?
Игорь Стрелков: Я такого не говорил.
Журналист: Я слышал такое утверждение, что тактическое ядерное оружие вполне возможно на Украине. В плане калибров и вооружения, это действительно так?
Игорь Стрелков: Если оно и будет ввезено, то оно будет ввезено иностранными инструкторами, и украинцев близко к ним не подпустят. Никто не дает наемному войску, туземцам современное оружие. Те же англичане, в Индии, когда уже вся армия была перевооружена на магазинные винтовки, сипаи все еще бегали с капсульными оружиями.
Журналист: «Игорь Иванович! Чье изобретение таможня на границе ЛНР и ДНР, Вы не в курсе?».
Игорь Стрелков: Я так понимаю, что изобретение сначала Плотницкого, потом уже к этому присоединился Захарченко. Мне сложно сказать. Точно знаю, что со стороны ЛНР таможня стоит, это изобретение Плотницкого.
Журналист: Это все-таки инициатива ЛНР, с той стороны, с Луганской.
Игорь Стрелков: Изначально, как я понимаю, да. Честно скажу, это свидетельство маразма и антинародности действий того и другого. Эти товарищи создали погранвойска, они несут службу на границе с Россией. От кого они охраняют границу? Вместо того, чтобы пополнять войска (там с пополнением очень плохо, я знаю, просто цифры не буду озвучивать; не хочу, чтобы укр. пропаганда подхватывала), вместо этого создают бессмысленные организации. От кого они собираются охранять границу? Зачем создавать таможню на границе с Россией?
Журналист: Видно, что огромная очередь со стороны Украины, которая упирается именно в ДНР-посты.
Игорь Стрелков: Если они хотят атрибуты государственности, пусть они займутся этими атрибутами в другом месте. А так, к дойной корове очередной сосок приделали и доят народ, только и всего. Создали абсолютно бессмысленную со всех точек зрения структуру и кормят ее, или она их кормит. Во многом вредители выстраивают такую ситуацию, что народ, по их мнению, должен сам настолько устать от ДНР и ЛНР, чтобы кинуться в объятия Украины. Ради этого и работал Сурков и вся его команда. Они и придумывают, а чтобы такого еще придумать, чтобы эти русские, которые восстали, забыли даже думать о восстании и пошли туда, куда мы им сказали: хоть в Минск, хоть в сортир, хоть еще куда.
Журналист: Вопрос: «Игорь Иванович! Вы верите, что Украина может напасть на Россию? На Крым, например?»
Игорь Стрелков: Почему нет. Дайте им еще время подольше, давайте им еще газ, нефть, дадим время американцам вооружить. Куда они денутся? Поймите, когда говорят, что какой бред - Украина нападет на Россию. Кто у власти в Украине? Петлюровцы и бандеровцы, которые Россию считают своим врагом. Более того, эти петлюровцы и бандеровцы, которые посажены марионетками в свои кресла, если они не выполнят приказа своего хозяина, их щелчком оттуда выкинут сразу. По большому счету, они наемники, они не думают об интересах Украины. Настоящие национальные интересы Украины- это теснейший союз с Россией. Вот национальный интерес Украины, несмотря на всю пропаганду. Эти люди, нарушив изначально национальные интересы украинского народа, они и дальше будут идти вот так в этом направлении: не сейчас, так через полгода. А потом не забывайте о том, что ситуация динамично меняется. Почему вы думаете, не сейчас, дураков нет, на Москву они наступать не будут, а если в России будет смута, сразу залезут.
Журналист: По поводу смуты очень много сигналов, конечно, и поездки послов американских по стране очень интересных. Вопрос, Игорь Иванович, такой личный получается вопрос, отвечать, не отвечать - Ваш выбор: «Как Вы оцениваете свой вклад в возрождение России и возрождении русского мира?».
Игорь Стрелков: Никак, по одной простой причине, потому что цыплят по осени считают. Был ли этот вклад или не был, это можно будет сказать через определенное количество лет. Большое видится издалека, маленькое, кстати, тоже.
Журналист: Вопросы сразу следующие: «Игорь Иванович, как на Ваш взгляд в нынешних реалиях можно бороться с разгулом криминала в нашей, пока еще молодой, Новороссии?».
Игорь Стрелков: Так же, как всегда с ним боролись в военное время - введением военного положения и жесточайшими военно-полицейскими методами, военно-полевыми судами, расстрелами, штрафными ротами, так, как всегда и везде боролись с бандитизмом в военное время. Как и я делал в Славянске. При этом, подчеркиваю, жертв будет намного меньше, чем при непротивлении злу, то есть непринятии достаточных мер, необходимых мер. Не бывает такого, что в условиях войны, тем более войны гражданской, обходились местной хирургической операцией.
Журналист: Игорь Иванович, то, что пытался сделать Мозговой, вот эти суды, как Вы считаете?
Игорь Стрелков: Алексей Борисович со своей стороны смотрел, я смотрю со своей. Устраивать шоу из этих судов, а потом не приводить приговор в исполнение я бы не стал. Это мое мнение. Я тогда его, еще при жизни, критиковал за это, но с другой стороны ему было виднее, как действовать. На мой взгляд, не имело это смысла. Я считаю, что чем короче военное судопроизводство, чем оно решительнее, тем лучше.
Журналист: Следующий вопрос: «Почему не были захвачены склады оружия в Солидаре, почему не захватили базу хранения бронетехники в Артемовске, ведь у Вас под ружьем было 2000 человек?».
Игорь Стрелков: Вопрос с подтекстом. Две тысячи человек у меня было в общей сложности с Краматорском, Константиновкой и Дружковкой, частично, с Северском, в самом конце осады, когда нам противостояло 15-титысячная группировка украинских войск, которая нас обложила со всех сторон. В то время, когда теоретически эти склады могли быть захвачены, вернее, могла быть попытка предпринята, у нас численность подразделений была сначала несколько десятков, потом несколько сотен человек.
Когда говорят о складах в Солидаре, Вы тут пишите 2 млн. единиц,- поверьте, там было намного больше.
У меня был точный список всего, что находилось в Солидаре. Одних пулемётов «Максим» было 20 с лишним тысяч, там только полтора миллиона автоматов 762 лежало 300 тысяч (или даже 500 тысяч) автоматов ППШ, там лежало большое количество пулеметов разных систем, пистолетов, винтовок Мосина. Общее количество единиц хранения было, если не ошибаюсь то ли 5, то ли 7 млн. единиц. Кстати, к ним, практически, не было боеприпасов, всего пара вагонов.
Проблема заключалась в том, чтобы взять шахты в Солидаре, надо было сначала бросить внутрь химическое оружие какое-нибудь или что-то. Тот гарнизон, который находился снаружи (кстати, он был вооружен крупнокалиберными пулеметами в тот момент, когда у нас вообще не было ни одного пулемёта, как такового) он только прикрывал вход в шахту, а внутри, на глубине несколько десятков метров находилась система обороны, вполне себе советская, с тремя баррикадами поперек туннеля, каждая из баррикад была вооружена крупнокалиберными и обычными пулеметами, и с гарнизонов из спецподразделения «Альфа», и там сидел подполковник, который не вылезал наружу вообще.
То есть как штурмовать данное сооружение, я не знаю. Тем более, его штурмовать с ополченцами, которые в первый раз в жизни увидели автомат, и с той техникой, которая у нас была в количестве шесть захваченных бронеединиц, из которых две постоянно находились в ремонте, а концу осады 3 были разобраны на запчасти. Видимо, виднее Вам.
Я не знал, как штурмовать эту базу. К тому моменту, когда я мог бы ее отштурмовать, меня уже осадили со всех сторон, мне уже было не до Солидара.
Что касается базы в Артемовске. Попытки атаки на базу была предпринята в самом начале. К сожалению, я сам туда лично не поехал, поэтому она провалилась. Была предпринята недостаточными силами и закончилась незначительной перестрелкой. Укры сами не поняли, что там произошло, я тоже не понял и разговаривал со своими бойцами, хотя в этой операции участвовали все бойцы с боевым опытом Чечни.
Что касается этой базы в Артемовске. Во-первых, расстелите карту, посмотрите, к чему ближе всего Артемовск: к Славянску, от которого его отделяло практически 100 километров ровной трассы, причем на этой трассе стоял в районе Малиновки усиленный ротный опорный пункт противника, подкрепленный в том числе батареей НОН, или к Горловке.
В тот момент, когда 2:07:18 (фамилия) решил взять Солидар и Артемовск, без согласования со мной, самостоятельно, он послал на каждый из объектов по одному танку и по группе автоматчиков. В результате, он потерял два танка и полтора десятка человек: и там танк потерял, и там потерял.
А у меня на тот момент не было еще ни одного танка, к Вашему сведению. По мере того, как усиливались мы, усиливался непрерывно и противник. Еще не надо забывать, что даже своей бронетехникой, которая у меня была в Славянске, я не особо-то мог маневрировать, потому что в городе она была прикрыта домами и нашим ПВО, но выводить бронетехнику за пределы города на серьезные расстояния я не мог с учетом полного господства украинской авиации в воздухе.
Если кто-то думает, что вертолеты мы сбивали так, щелчком пальца, то сильно ошибались. Чтобы сбить каждый вертолет, требовалась очень значительная работа, в том числе агентурная и разведывательная. И большую часть вертолетов мы сбили из засады, которые заранее подготавливались и удавались далеко не с первого раза. Я до сих пор не знаю, как мы с двумя тысячами человек, как бы я взял базу в Солидаре, если бы у меня было даже две тысячи. Верхнюю часть базы, наверное бы, взяли достаточно быстро, а вот как их выкуривать из шахты, у меня подобных возможностей не было. Там автономная система вентиляции, энергообеспечения, запас продуктов на 2 месяца осады. На этот вопрос ответил.
Журналист: Игорь Иванович! Вопрос: «Почему не носите Звезду Героя ДНР?».
Игорь Стрелков: Потому что я ее не получал и не намерен.
Журналист: А было награждение, приказ?
Игорь Стрелков: Оно состоялось, я об этом прочитал в интернете, до меня это постановление другим способом не доносил. Я там значусь в списке героев ДНР с другими выдающимися героями как Бородай.
Журналист: А кто подписывал приказ?
Игорь Стрелков: Захарченко. Незадолго до этого он в своем интервью рассказал замечательную историю, что от меня как-то не так пахло, якобы, он выговаривал мне за оставление Славянска. Якобы. Учитывая тогда, что не то, что он не выговаривал мне по поводу оставления Славянска, то он вообще старался поменьше говорить, особенно, когда встречался со мной. Эта была явная была ложь, когда опубликована была, получать какие-либо награды из рук человека, который откровенно лжет и уже тогда полил грязью, я считаю, что если от меня как-то не так пахнет, то ниже моего достоинства получать из рук такого человека любые награды. Я для себя это награждение не признаю, его для меня не существует.
Журналист: Про 1 сентября спрашивают, про то, что прекратились обстрелы: «Как, на Ваш взгляд, это Меркель с Оландом повлияли на Порошенко или это американцы?».
Игорь Стрелков: Ничего не могу сказать. Не знаю, поэтому не буду говорить.
Журналист: Спрашивают про Федорова Евгения Алексеевича, про его утверждение, что к концу 15-го - началу 16-года США, якобы, планируют осуществить государственный переворот с физической ликвидацией Путина и поставить Ходорковского.
Игорь Стрелков: Теоретически, возможно, почему нет. А практически- откуда у Евгения Алексеевича такая информация, не могу сказать. Получил ли он откуда то такие данные или это его собственные рассуждения, я не знаю.
Журналист: Вы общаетесь?
Игорь Стрелков: Да, но не часто. Как принято говорить, сверяем часы раз в 2-3 месяца. Каких-либо противоречий к подходу к вопросам у нас нет, но у него общественно-политическое движение, а у нас просто общественное, поэтому прямого взаимодействия у нас нет, но в гуманитарной сфере мы регулярно помогаем доставить грузы.
Журналист: Много удается собрать?
Игорь Стрелков: Раньше много собирали. Сейчас, в связи с тем, что летом всегда большой перерыв, за август ничего от них не оправляли, в июле еще отправляли. Сейчас посмотрим.
Журналист: Игорь Иванович! А как Вы вообще оцениваете, нет ли у людей ощущения, кто раньше помогал, сейчас, когда уже год прошел, надо уже Донецкой республике вставать на свои ноги. Нет у людей такого ощущения, как Вы считаете?.
Игорь Стрелков: Я считаю, что они по мере сил как-то научились там выживать, в данных условиях. Сейчас такого ожидания, что Россия поможет наладить нормальную власть, наладить нормальную экономическую систему, эти ожидания закончились. Стараются выживать сами, как умеют, в этом отношении ситуация стала даже легче. Бесплодных надежд больше нет. Гуманитарка все равно требуется. Те, кто может зарабатывать, зарабатывают, но социально ущемленных слоев (дети, больные, инвалиды), они никуда не делись, старики, пенсионеры, все равно надо помогать.
Андрей Сталинов: Игорь Иванович! А как Вы относитесь к тому, что идет постоянное ужесточение порядка доставки гуманитарки, оформления? Это действительно так, ужесточается порядок?
Игорь Стрелков: Допустим, ужесточилось весной с российской стороны, а в последнее время идет ужесточение в основном в самом Донецке и Луганске. Это власти определились с теми, кому они готовы помогать, для остальных условия ужесточаются постепенно.
Журналист: В смысле готовым помогать?
Игорь Стрелков: Готовым помогать и помогать.
Журналист: То есть речь идет не о людях, которые получают, а речь идет о людях, которые отправляют?
Игорь Стрелков: Которые отправляют и перевозят.
Журналист: В чем интерес фильтровать?
Игорь Стрелков: Мне постоянно рассказывают истории по поводу того, что кто-то наживается на гуманитарке, поставив на контроль можно стричь с нее купоны, проценты и прочее. С нами такой номер не проходит, поэтому мы все равно доставляем, находим пути и возможности, чтобы доставлять и распределять без. Поэтому я не могу оценить, насколько эти слухи правдивы или неправдивы. А просто ругать власть только потому, что мне хочется их поругать, это неправильно. Но факт в том, что количество структур, которые имеют право доставлять гуманитарную помощь, оно сильно прорежено. Но здесь есть и объективный момент. Ряд организаций, действительно, под видом гуманитарной помощи завозили коммерческие грузы. Я ничего в этом особо страшного не вижу, по одной причине, сама таможенная граница между Россией и ДНР, на мой взгляд, это дикость и вредительство. С точки зрения формального законодательства и желания собирать налоги и сборы, поддерживать государственный аппарат, наверное, это имеет объективные причины.
Журналист: Целиком с Вами согласен. Это выглядит очень надуманно и проблема в том, что кто-то что-то заработает, завозя туда продукты, одежду и так далее.
Игорь Стрелков: Я всегда говорил и повторяю: для того, чтобы решить гуманитарную проблему на Донбассе, не нужны белые КАМАЗы. Вернее, они нужны, но они составляют мизер, надо всего лишь открыть границу таможни и закрыть ее с Украины каким-то способом, поставить таможенные посты на тех дорогах, по которым передвигаются украинцы, грузы с Украины.
Журналист: Вы имеете в виду какие дороги - на линии соприкосновения ДНР с Украиной или на границе России с Украиной?
Игорь Стрелков: Наоборот, убрать на границе ДНР и ЛНР с Россией, переставить их на основные трассы, по которым идет доставка продуктов с украинской стороны.
Журналист: Какие трассы, которые идут мимо ДНР, через ДНР?
Игорь Стрелков: В ДНР и ЛНР.
Журналист: Таможенные посты переставить к линии противостояния?
Игорь Стрелков: Да. Возможно, на них пустить российских представителей, чтобы они контролировали эти грузы.
Журналист: Чтобы защищали экономические интересы России от Украины, а не от жителей Донбасса?
Игорь Стрелков: Да, не от жителей Донбасса.
Журналист: Это интересная мысль. Честно говоря, я ее никогда не слышал до сих пор.
Игорь Стрелков: Ничего тут интересного, на самом деле, нет, - это все на поверхности. Закрыть границу таможенную. Весь вопрос в признании ДНР и ЛНР. Если Россия хотя бы признает ДНР и ЛНР, это уже решит бóльшую часть гуманитарных проблем Донбасса. Донбасс может поставлять свое оборудование в Россию, свое оборудование, свои изделия, свой уголь, там достаточно много предприятий, которые завязаны,- не кривыми путями, через Киев, платя налоги Киеву, в том числе, на АТО, а напрямую. Ведь вся промышленность Донбасса работает в данный момент по большей части на Россию, кроме, конечно, ахметовской сталелитейной промышленности. Но если мы интересы Ахметова мы соблюдаем в первую очередь, тогда да, мы будем держать и поддерживать вымирание населения Донбасса.
Продолжение следует
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.2)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.3)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.4)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.5)
Прямая линия с И.Стрелковым от 03.09.15 г. (ч.6)
******
Журналист: Все-таки мобилизацию.
Игорь Стрелков: Да, считаю, что в тех условиях, в которых находятся Донецкая и Луганская республики, это единственный способ. Создание наемных корпусов - самая неправильная мера из всех, потому что она не решает необходимой задачи. Что такое контрактник? Это человек, который пришел, подписал контракт и служит. Он в любой момент контракт взял, порвал и сказал: «Ребята! Я пошел, я больше не хочу служить».
По закону с него могут вычеты сделать, еще чего-то, но воспрепятствовать ему в оставлении службы нельзя. Он подписал контракт, он его разорвал. Заставить его воевать и служить после того, как он разорвал контракт, на основании закона, нельзя. Теперь представьте, если возобновляются активные боевые действия, я уверен, что половина этих контрактников скажет: «Извините, я не подписывался; умирать я не подписывался, я служить подписывался». А по мобилизации, человек, который мобилизован, он мобилизован на защиту своей родины, и он не может ни разорвать контракт, ни бросить его, потому что за это его можно привлечь к уголовной ответственности вплоть до расстрела по закону военного времени.
Журналист: То правительство, которое они сейчас олицетворяют родину, чтобы мобилизовывать людей?
Игорь Стрелков: Недавно у нас на форуме опубликовали разворот учебника, нового учебника истории ДНР. Там Захарченко в ленте, значит, претензии на это есть. Раз есть претензии, надо соответствовать. А если не можешь соответствовать, снимай ленту, уходи. Не хочется же ни ленту снимать, ни уходить.
Журналист: В продолжение этого вопроса: «Лично у меня вопрос- а за что воевать, за Минск-3,5, 18, за Донбасс?».
Игорь Стрелков: За защиту своего народа и своей родины надо воевать, а не за Минск.
Журналист: Человек пишет, что ничего другого Россия не предлагает. Мне кажется, эта позиция очень опасная, то, что смотрят на Россию.
Игорь Стрелков: Естественно, на Россию смотрят. Позиция России в данном случае не России как таковой, а российских государственных чиновников, причем не всех, но многих, она просто предательская, я об этом всегда говорил и говорю - предательская. С другой стороны, трудно полу-чеченцу, полу-еврею утверждать, что он будет патриотом русского народа, это понятно. Если ты в России, русскость определялась зачастую не национальностью, а тем, что человек разделял культуру и общие взгляды народа.
Журналист: У нас много в истории личностей с нерусскими фамилиями.
Игорь Стрелков: У нас немцев было почти четверть дворянства, с немецкими, шотландскими и прочими корнями. Речь не об этом. Да, антинародная политика, да, во главу поставлены интересы газовых, нефтяных и прочих корпораций, а не народа. Они не считают себя слугами народа, наши чиновники, соответственно, ведут себя.
Журналист: Получается, человеку не надо смотреть на политику России? Человеку надо самому надо определяться?
Игорь Стрелков: Если человек ищет оправдания для того, чтобы не воевать, то, конечно.
Журналист: То он их найдет.
Игорь Стрелков: А если он не готов, зачем задавать такие вопросы. Я, например, пойди, отвоюй 2-3 месяца, чтобы защитить свою родину, а дальше уже решай.
Журналист: У меня обращения к нашим зрителям. Пожалуйста, формулируйте вопросы как вопросы. Действительно, невозможно прочитать вопрос, получается навязывание сентенций.
Игорь Стрелков: Потому что очень много людей присоединилось к нам.
Журналист: Наша встреча для того, чтобы лучше узнать и мнение Игоря Ивановича, и его узнать, как человека. Ведь во многом фигура Игоря Ивановича у нас мифизирована.
Игорь Стрелков: Да, раздута.
Журналист: Задавали вопрос: «Как Вы относитесь к плакату «300 стрелковцев»?».
Игорь Стрелков: Тогда он меня коробил очень сильно, я об этом говорил. Со мной его никто не согласовывал; я его, когда увидел в Донецке, меня чуть не вывернуло.
Журналист: А где Вы в Донецке видели?
Игорь Стрелков: Одна или две висело около дороги.
Журналист: На больших щитах?
Игорь Стрелков: Да. Правда, недолго, но тем не менее, было. Впервые я увидел даже не там, а в Краматорске. Нет, в Константиновке.
Журналист: Вы не знаете, чья это инициатива?
Игорь Стрелков: Я знаю. Это «спутники погрома», это я здесь уже узнал, тогда не знал. В любом случае, мне это очень не понравилось.
Журналист: Поэтому у меня просьба. Мы здесь для того, чтобы лучше друг друга узнать, а не для того, чтобы политическую баталию строить.
Игорь Стрелков: Если бы я хотел слепить Наполеона такого, стать на пьедестал и забронзоветь, то, конечно, на очень многие вопросы я бы отвечал не как думаю, а как это будет воспринято, а как люди посмотрят, а большинство так не думает, начал бы подлаживаться. Не буду я никогда подлаживаться, не собирался и не собираюсь.
Журналист: Игорь Иванович! Мы говорили об общественном движения «Новороссия». Юрий Александрович у нас руководитель партии, от себя вопрос просил задать: «Чем мы можем Вам помочь?».
Игорь Стрелков: Надо сохранить «Новороссию», надо привлечь как можно больше патриотов, людей патриотически настроенных, объяснить им, что испытания для страны только начинаются.
Журналист: В принципе, наша встреча имела такую цель, прежде всего.
Игорь Стрелков: Так и есть. Что еще нужно сделать? Ходить по улицам кричать или листовки расклеивать? Я не вижу в этом смысла. Просто надо готовиться к тому, что надо будет помогать стране, когда нынешние комбрадоры дотащат ее до пропасти, они, судя по всему, дотащат. Не к революции же призывать. Революция сейчас ¾ это катастрофа.
Журналист: Мы разделяем Ваше мнение.
Игорь Стрелков: Даже, если что-то произойдет, мы не должны ни в коем случае в этом участвовать.
Журналист: У нас это называется «слабый маневр», т.е. изменения, которые происходят без потрясений, жутких и страшных.
Игорь Стрелков: К сожалению, они не исключены. Просто, если сейчас не возьмутся за ум наши вышестоящие власти, в первую очередь, Владимир Владимирович, то ситуация будет ухудшаться стремительно.
Журналист: Игорь Иванович! Мы к фигуре Владимира Владимировича постоянно в разговоре возвращаемся.
Игорь Стрелков: Куда же без него.
Журналист: Может, поделитесь своим видением, Владимир Владимирович. Все-таки у него есть команда достаточно серьезная, или он одинок во многих своих начинаниях.
Игорь Стрелков: У него есть команда, только эта команда уже давно закуклилась и окаменела. И Владимир Владимирович сейчас как «ядро ореха в скорлупе». Ему эта скорлупа удобна, это все знакомые ему люди, с которыми он отработал 15 лет, а со многими и больше. Они ему удобны, все подбирают себе людей.
Журналист: Вы тоже, когда шли, шли со знакомыми людьми, кого Вы знаете?
Игорь Стрелков: Естественно. Я знаю слабости этих людей, они знают мои слабости. Мне не надо перед ними выпендриваться, не надо изображать того, кем я не являюсь. Они меня готовы принимать таким, какой я есть. Я отнюдь не железный герой. Почему меня стошнило? Потому что там я изображен не тем, кто я есть, а мой идеализированный образ. Не хочу быть идеализированным образом. Ему очень тяжело соответствовать, ему невозможно соответствовать в некоторых вопросах. Такое же есть у любого крупного руководителя: у него есть свои люди, которые ему удобны, которых он знает, их реакцию он знает, что от них ждать он знает. Просто проблема заключается в том, что сейчас это окружение совершенно не соответствует ситуации и принимают неадекватные решения, саботируют меры, необходимые срочно, чтобы преодолеть кризис.
Журналист: Выход какой Вы видите из этого? Или Вы не видите из этой ситуации выхода?
Игорь Стрелков: Выход очень простой - нужна частичная ротация. У него есть в этом окружении люди, теоретически (тот же Глазьев), которые разделяют наши взгляды, разделяют наше понимание, но они сейчас отодвинуты от него.
Журналист: В принципе, есть из кого вербовать резерв управленческий?
Игорь Стрелков: Есть, из кого. В любом случае, необходимо - в окружении его - это либералы питерские. Это люди, от которых необходимо срочно избавляться, потому что они реально агенты Запада. Даже, если они не сознательно, но все их убеждения, все их взгляды, весь комплекс, вся их сущность, она - прозападная.
Журналист: Запрограммированы просто.
Игорь Стрелков: Да, конечно. Поэтому, если они не будут убраны от власти, даже если Президент нарисует патриотическую программу, они все равно ее выполнят так, что лучше не смотреть на результаты: она будет искажена, обезображена до неузнаваемости.
Я считал себя патриотом всегда, даже в 1990-х годах не стеснялся называть себя патриотом, даже служа в ФСБ. Причем на меня несколько искоса посматривали. Само слово «патриот» в 1990-х годах носило негативный оттенок.
А сейчас, куда ни плюнь, везде в патриота попадешь. У нас слушать Государственную Думу, там все патриоты, а посмотришь на их биографию - 1990-ый год, член КПСС, секретарь, 1995-ый - в красном пиджаке, 2002-ой -твердый государственник, то есть их риторика меняется как выгодная, а сущность, она никуда не девается.
Поэтому, если вокруг него будут все такие патриоты, которые патриоты, когда им выгодно, с 9 до 18 он патриот, а с 18 до 9 он либерал. Ничего из этого хорошего не выйдет. А сейчас, такое впечатление, испугались сами своей храбрости, сделали шаг, испугались собственной храбрости и торопливо пытаются оправдаться перед учителями с Запада в надежде, что их простят. Не простят их уже, рубикон перейден. Это надо учиться жить своим умом и учиться жить в условиях противостояния с Западом. Или сдаваться, как они мечтают. Но мы-то сдаваться все равно не будем.
Журналист: А зачем сдаваться, если Россия сдастся, они будут не нужны и тем хозяевам.
Игорь Стрелков: Да. И невинность соблюсти, и капитал приобрести.
Журналист: Они все время лавируют на грани.
Игорь Стрелков: И уперлись в этот камень, на котором написано: налево пойдешь - война, направо пойдешь - капитуляция. Они вокруг это камня и так, и так, никак обойти этот камень не могут. Около него топтаться можно, сколько угодно, но рано или поздно придется идти или туда или туда. Рано или поздно все равно произойдет раскол, одни скажут - идем сдаваться, другие скажут - нет, идем воевать. Сейчас, к сожалению, те, которые предлагают сдаться, они пока, видимо, одерживают верх. Именно, видимо. Потому что, какие события там, за стенкой, происходят, за красной, мы не знаем. Реально власть настолько не прозрачна для народа, что, наверное, при царях такого не было.
Журналист: Да, в плане, куда мы идем, какую страну мы строим…
Игорь Стрелков: У нас типичная шизофрения: говорится одно, делается совершенно противоположное. Государственная идеология должна соответствовать реально тому, что делается, иначе произойдет как в Советском Союзе. В 1991-м году тоже говорилось красиво «все для народа, все ради народа», но народ не видел, что делается для него и ради него. И произошло отторжение, естественно, не в 1991-м году это произошло, процесс десятилетия занимал.
Журналист: Это длительный был процесс. Игорь Иванович, вот как раз вопрос про Суркова: «Можно ли сказать, что истинным катализатором минского процесса явилась группа «Бой 100», а Сурков стал лишь техническим организатором процесса?».
Игорь Стрелков: Я тоже не совсем понимаю, о чем здесь говорится. Поэтому отвечать не будем, гадать, что имел в виду, я не знаю, что это за группа.
Журналист: «Игорь Иванович! Думаете ли Вы, что ВСУ может воспользоваться отъездом Путина и начать полномасштабное наступление?».
Игорь Стрелков: Не исключаю такую возможность. Я уже сказал, что не исключаю такой возможности, что наступление они могут начать во время пребывания Путина на сессии Генеральной Ассамблеи ООН. Это может дать им определенный шанс для того, чтобы, условно говоря, когда Путину придется принимать решение, около него будет толпиться сотня бюстгальтеров, воландов, меркелей и прочих, и все они будут: «Володя! Вы что?» Нельзя!». Опасность есть.
Журналист: Спрашивают: «Когда сбудется Ваше с Миридом пророчество о том, что американцы передадут атомное оружие Киеву?».
Игорь Стрелков: Давайте не будем смешивать совсем меня или Мюрида.
Журналист: Вы такого не говорили?
Игорь Стрелков: Я такого не говорил.
Журналист: Я слышал такое утверждение, что тактическое ядерное оружие вполне возможно на Украине. В плане калибров и вооружения, это действительно так?
Игорь Стрелков: Если оно и будет ввезено, то оно будет ввезено иностранными инструкторами, и украинцев близко к ним не подпустят. Никто не дает наемному войску, туземцам современное оружие. Те же англичане, в Индии, когда уже вся армия была перевооружена на магазинные винтовки, сипаи все еще бегали с капсульными оружиями.
Журналист: «Игорь Иванович! Чье изобретение таможня на границе ЛНР и ДНР, Вы не в курсе?».
Игорь Стрелков: Я так понимаю, что изобретение сначала Плотницкого, потом уже к этому присоединился Захарченко. Мне сложно сказать. Точно знаю, что со стороны ЛНР таможня стоит, это изобретение Плотницкого.
Журналист: Это все-таки инициатива ЛНР, с той стороны, с Луганской.
Игорь Стрелков: Изначально, как я понимаю, да. Честно скажу, это свидетельство маразма и антинародности действий того и другого. Эти товарищи создали погранвойска, они несут службу на границе с Россией. От кого они охраняют границу? Вместо того, чтобы пополнять войска (там с пополнением очень плохо, я знаю, просто цифры не буду озвучивать; не хочу, чтобы укр. пропаганда подхватывала), вместо этого создают бессмысленные организации. От кого они собираются охранять границу? Зачем создавать таможню на границе с Россией?
Журналист: Видно, что огромная очередь со стороны Украины, которая упирается именно в ДНР-посты.
Игорь Стрелков: Если они хотят атрибуты государственности, пусть они займутся этими атрибутами в другом месте. А так, к дойной корове очередной сосок приделали и доят народ, только и всего. Создали абсолютно бессмысленную со всех точек зрения структуру и кормят ее, или она их кормит. Во многом вредители выстраивают такую ситуацию, что народ, по их мнению, должен сам настолько устать от ДНР и ЛНР, чтобы кинуться в объятия Украины. Ради этого и работал Сурков и вся его команда. Они и придумывают, а чтобы такого еще придумать, чтобы эти русские, которые восстали, забыли даже думать о восстании и пошли туда, куда мы им сказали: хоть в Минск, хоть в сортир, хоть еще куда.
Журналист: Вопрос: «Игорь Иванович! Вы верите, что Украина может напасть на Россию? На Крым, например?»
Игорь Стрелков: Почему нет. Дайте им еще время подольше, давайте им еще газ, нефть, дадим время американцам вооружить. Куда они денутся? Поймите, когда говорят, что какой бред - Украина нападет на Россию. Кто у власти в Украине? Петлюровцы и бандеровцы, которые Россию считают своим врагом. Более того, эти петлюровцы и бандеровцы, которые посажены марионетками в свои кресла, если они не выполнят приказа своего хозяина, их щелчком оттуда выкинут сразу. По большому счету, они наемники, они не думают об интересах Украины. Настоящие национальные интересы Украины- это теснейший союз с Россией. Вот национальный интерес Украины, несмотря на всю пропаганду. Эти люди, нарушив изначально национальные интересы украинского народа, они и дальше будут идти вот так в этом направлении: не сейчас, так через полгода. А потом не забывайте о том, что ситуация динамично меняется. Почему вы думаете, не сейчас, дураков нет, на Москву они наступать не будут, а если в России будет смута, сразу залезут.
Журналист: По поводу смуты очень много сигналов, конечно, и поездки послов американских по стране очень интересных. Вопрос, Игорь Иванович, такой личный получается вопрос, отвечать, не отвечать - Ваш выбор: «Как Вы оцениваете свой вклад в возрождение России и возрождении русского мира?».
Игорь Стрелков: Никак, по одной простой причине, потому что цыплят по осени считают. Был ли этот вклад или не был, это можно будет сказать через определенное количество лет. Большое видится издалека, маленькое, кстати, тоже.
Журналист: Вопросы сразу следующие: «Игорь Иванович, как на Ваш взгляд в нынешних реалиях можно бороться с разгулом криминала в нашей, пока еще молодой, Новороссии?».
Игорь Стрелков: Так же, как всегда с ним боролись в военное время - введением военного положения и жесточайшими военно-полицейскими методами, военно-полевыми судами, расстрелами, штрафными ротами, так, как всегда и везде боролись с бандитизмом в военное время. Как и я делал в Славянске. При этом, подчеркиваю, жертв будет намного меньше, чем при непротивлении злу, то есть непринятии достаточных мер, необходимых мер. Не бывает такого, что в условиях войны, тем более войны гражданской, обходились местной хирургической операцией.
Журналист: Игорь Иванович, то, что пытался сделать Мозговой, вот эти суды, как Вы считаете?
Игорь Стрелков: Алексей Борисович со своей стороны смотрел, я смотрю со своей. Устраивать шоу из этих судов, а потом не приводить приговор в исполнение я бы не стал. Это мое мнение. Я тогда его, еще при жизни, критиковал за это, но с другой стороны ему было виднее, как действовать. На мой взгляд, не имело это смысла. Я считаю, что чем короче военное судопроизводство, чем оно решительнее, тем лучше.
Журналист: Следующий вопрос: «Почему не были захвачены склады оружия в Солидаре, почему не захватили базу хранения бронетехники в Артемовске, ведь у Вас под ружьем было 2000 человек?».
Игорь Стрелков: Вопрос с подтекстом. Две тысячи человек у меня было в общей сложности с Краматорском, Константиновкой и Дружковкой, частично, с Северском, в самом конце осады, когда нам противостояло 15-титысячная группировка украинских войск, которая нас обложила со всех сторон. В то время, когда теоретически эти склады могли быть захвачены, вернее, могла быть попытка предпринята, у нас численность подразделений была сначала несколько десятков, потом несколько сотен человек.
Когда говорят о складах в Солидаре, Вы тут пишите 2 млн. единиц,- поверьте, там было намного больше.
У меня был точный список всего, что находилось в Солидаре. Одних пулемётов «Максим» было 20 с лишним тысяч, там только полтора миллиона автоматов 762 лежало 300 тысяч (или даже 500 тысяч) автоматов ППШ, там лежало большое количество пулеметов разных систем, пистолетов, винтовок Мосина. Общее количество единиц хранения было, если не ошибаюсь то ли 5, то ли 7 млн. единиц. Кстати, к ним, практически, не было боеприпасов, всего пара вагонов.
Проблема заключалась в том, чтобы взять шахты в Солидаре, надо было сначала бросить внутрь химическое оружие какое-нибудь или что-то. Тот гарнизон, который находился снаружи (кстати, он был вооружен крупнокалиберными пулеметами в тот момент, когда у нас вообще не было ни одного пулемёта, как такового) он только прикрывал вход в шахту, а внутри, на глубине несколько десятков метров находилась система обороны, вполне себе советская, с тремя баррикадами поперек туннеля, каждая из баррикад была вооружена крупнокалиберными и обычными пулеметами, и с гарнизонов из спецподразделения «Альфа», и там сидел подполковник, который не вылезал наружу вообще.
То есть как штурмовать данное сооружение, я не знаю. Тем более, его штурмовать с ополченцами, которые в первый раз в жизни увидели автомат, и с той техникой, которая у нас была в количестве шесть захваченных бронеединиц, из которых две постоянно находились в ремонте, а концу осады 3 были разобраны на запчасти. Видимо, виднее Вам.
Я не знал, как штурмовать эту базу. К тому моменту, когда я мог бы ее отштурмовать, меня уже осадили со всех сторон, мне уже было не до Солидара.
Что касается базы в Артемовске. Попытки атаки на базу была предпринята в самом начале. К сожалению, я сам туда лично не поехал, поэтому она провалилась. Была предпринята недостаточными силами и закончилась незначительной перестрелкой. Укры сами не поняли, что там произошло, я тоже не понял и разговаривал со своими бойцами, хотя в этой операции участвовали все бойцы с боевым опытом Чечни.
Что касается этой базы в Артемовске. Во-первых, расстелите карту, посмотрите, к чему ближе всего Артемовск: к Славянску, от которого его отделяло практически 100 километров ровной трассы, причем на этой трассе стоял в районе Малиновки усиленный ротный опорный пункт противника, подкрепленный в том числе батареей НОН, или к Горловке.
В тот момент, когда 2:07:18 (фамилия) решил взять Солидар и Артемовск, без согласования со мной, самостоятельно, он послал на каждый из объектов по одному танку и по группе автоматчиков. В результате, он потерял два танка и полтора десятка человек: и там танк потерял, и там потерял.
А у меня на тот момент не было еще ни одного танка, к Вашему сведению. По мере того, как усиливались мы, усиливался непрерывно и противник. Еще не надо забывать, что даже своей бронетехникой, которая у меня была в Славянске, я не особо-то мог маневрировать, потому что в городе она была прикрыта домами и нашим ПВО, но выводить бронетехнику за пределы города на серьезные расстояния я не мог с учетом полного господства украинской авиации в воздухе.
Если кто-то думает, что вертолеты мы сбивали так, щелчком пальца, то сильно ошибались. Чтобы сбить каждый вертолет, требовалась очень значительная работа, в том числе агентурная и разведывательная. И большую часть вертолетов мы сбили из засады, которые заранее подготавливались и удавались далеко не с первого раза. Я до сих пор не знаю, как мы с двумя тысячами человек, как бы я взял базу в Солидаре, если бы у меня было даже две тысячи. Верхнюю часть базы, наверное бы, взяли достаточно быстро, а вот как их выкуривать из шахты, у меня подобных возможностей не было. Там автономная система вентиляции, энергообеспечения, запас продуктов на 2 месяца осады. На этот вопрос ответил.
Журналист: Игорь Иванович! Вопрос: «Почему не носите Звезду Героя ДНР?».
Игорь Стрелков: Потому что я ее не получал и не намерен.
Журналист: А было награждение, приказ?
Игорь Стрелков: Оно состоялось, я об этом прочитал в интернете, до меня это постановление другим способом не доносил. Я там значусь в списке героев ДНР с другими выдающимися героями как Бородай.
Журналист: А кто подписывал приказ?
Игорь Стрелков: Захарченко. Незадолго до этого он в своем интервью рассказал замечательную историю, что от меня как-то не так пахло, якобы, он выговаривал мне за оставление Славянска. Якобы. Учитывая тогда, что не то, что он не выговаривал мне по поводу оставления Славянска, то он вообще старался поменьше говорить, особенно, когда встречался со мной. Эта была явная была ложь, когда опубликована была, получать какие-либо награды из рук человека, который откровенно лжет и уже тогда полил грязью, я считаю, что если от меня как-то не так пахнет, то ниже моего достоинства получать из рук такого человека любые награды. Я для себя это награждение не признаю, его для меня не существует.
Журналист: Про 1 сентября спрашивают, про то, что прекратились обстрелы: «Как, на Ваш взгляд, это Меркель с Оландом повлияли на Порошенко или это американцы?».
Игорь Стрелков: Ничего не могу сказать. Не знаю, поэтому не буду говорить.
Журналист: Спрашивают про Федорова Евгения Алексеевича, про его утверждение, что к концу 15-го - началу 16-года США, якобы, планируют осуществить государственный переворот с физической ликвидацией Путина и поставить Ходорковского.
Игорь Стрелков: Теоретически, возможно, почему нет. А практически- откуда у Евгения Алексеевича такая информация, не могу сказать. Получил ли он откуда то такие данные или это его собственные рассуждения, я не знаю.
Журналист: Вы общаетесь?
Игорь Стрелков: Да, но не часто. Как принято говорить, сверяем часы раз в 2-3 месяца. Каких-либо противоречий к подходу к вопросам у нас нет, но у него общественно-политическое движение, а у нас просто общественное, поэтому прямого взаимодействия у нас нет, но в гуманитарной сфере мы регулярно помогаем доставить грузы.
Журналист: Много удается собрать?
Игорь Стрелков: Раньше много собирали. Сейчас, в связи с тем, что летом всегда большой перерыв, за август ничего от них не оправляли, в июле еще отправляли. Сейчас посмотрим.
Журналист: Игорь Иванович! А как Вы вообще оцениваете, нет ли у людей ощущения, кто раньше помогал, сейчас, когда уже год прошел, надо уже Донецкой республике вставать на свои ноги. Нет у людей такого ощущения, как Вы считаете?.
Игорь Стрелков: Я считаю, что они по мере сил как-то научились там выживать, в данных условиях. Сейчас такого ожидания, что Россия поможет наладить нормальную власть, наладить нормальную экономическую систему, эти ожидания закончились. Стараются выживать сами, как умеют, в этом отношении ситуация стала даже легче. Бесплодных надежд больше нет. Гуманитарка все равно требуется. Те, кто может зарабатывать, зарабатывают, но социально ущемленных слоев (дети, больные, инвалиды), они никуда не делись, старики, пенсионеры, все равно надо помогать.
Андрей Сталинов: Игорь Иванович! А как Вы относитесь к тому, что идет постоянное ужесточение порядка доставки гуманитарки, оформления? Это действительно так, ужесточается порядок?
Игорь Стрелков: Допустим, ужесточилось весной с российской стороны, а в последнее время идет ужесточение в основном в самом Донецке и Луганске. Это власти определились с теми, кому они готовы помогать, для остальных условия ужесточаются постепенно.
Журналист: В смысле готовым помогать?
Игорь Стрелков: Готовым помогать и помогать.
Журналист: То есть речь идет не о людях, которые получают, а речь идет о людях, которые отправляют?
Игорь Стрелков: Которые отправляют и перевозят.
Журналист: В чем интерес фильтровать?
Игорь Стрелков: Мне постоянно рассказывают истории по поводу того, что кто-то наживается на гуманитарке, поставив на контроль можно стричь с нее купоны, проценты и прочее. С нами такой номер не проходит, поэтому мы все равно доставляем, находим пути и возможности, чтобы доставлять и распределять без. Поэтому я не могу оценить, насколько эти слухи правдивы или неправдивы. А просто ругать власть только потому, что мне хочется их поругать, это неправильно. Но факт в том, что количество структур, которые имеют право доставлять гуманитарную помощь, оно сильно прорежено. Но здесь есть и объективный момент. Ряд организаций, действительно, под видом гуманитарной помощи завозили коммерческие грузы. Я ничего в этом особо страшного не вижу, по одной причине, сама таможенная граница между Россией и ДНР, на мой взгляд, это дикость и вредительство. С точки зрения формального законодательства и желания собирать налоги и сборы, поддерживать государственный аппарат, наверное, это имеет объективные причины.
Журналист: Целиком с Вами согласен. Это выглядит очень надуманно и проблема в том, что кто-то что-то заработает, завозя туда продукты, одежду и так далее.
Игорь Стрелков: Я всегда говорил и повторяю: для того, чтобы решить гуманитарную проблему на Донбассе, не нужны белые КАМАЗы. Вернее, они нужны, но они составляют мизер, надо всего лишь открыть границу таможни и закрыть ее с Украины каким-то способом, поставить таможенные посты на тех дорогах, по которым передвигаются украинцы, грузы с Украины.
Журналист: Вы имеете в виду какие дороги - на линии соприкосновения ДНР с Украиной или на границе России с Украиной?
Игорь Стрелков: Наоборот, убрать на границе ДНР и ЛНР с Россией, переставить их на основные трассы, по которым идет доставка продуктов с украинской стороны.
Журналист: Какие трассы, которые идут мимо ДНР, через ДНР?
Игорь Стрелков: В ДНР и ЛНР.
Журналист: Таможенные посты переставить к линии противостояния?
Игорь Стрелков: Да. Возможно, на них пустить российских представителей, чтобы они контролировали эти грузы.
Журналист: Чтобы защищали экономические интересы России от Украины, а не от жителей Донбасса?
Игорь Стрелков: Да, не от жителей Донбасса.
Журналист: Это интересная мысль. Честно говоря, я ее никогда не слышал до сих пор.
Игорь Стрелков: Ничего тут интересного, на самом деле, нет, - это все на поверхности. Закрыть границу таможенную. Весь вопрос в признании ДНР и ЛНР. Если Россия хотя бы признает ДНР и ЛНР, это уже решит бóльшую часть гуманитарных проблем Донбасса. Донбасс может поставлять свое оборудование в Россию, свое оборудование, свои изделия, свой уголь, там достаточно много предприятий, которые завязаны,- не кривыми путями, через Киев, платя налоги Киеву, в том числе, на АТО, а напрямую. Ведь вся промышленность Донбасса работает в данный момент по большей части на Россию, кроме, конечно, ахметовской сталелитейной промышленности. Но если мы интересы Ахметова мы соблюдаем в первую очередь, тогда да, мы будем держать и поддерживать вымирание населения Донбасса.
Продолжение следует