В трясине. Империалисты и патриоты, в лето 1918 Р.Х. (1)
Почему-то, когда речь заходит о вопросах современности, патриоты- ультралоялисты, православные a-la Malofeeff, а также либералы зачастую начинают вспоминать о немецком генштабе, пломбированном вагоне, а временами и о выигранной было Россией Первой Мировой войне. Я не хочу обсуждать эти вопросы, разработанные в соответствующих кругах с замечательной (в своем роде) тщательностью, а замечу несколько лежащих на поверхности фактов о Брестском мире и об иных мрачных событиях 1918г. Хотя, как справедливо отмечали мои собеседники, факты эти бессовестны.
1. О верности союзникам и войне до победного конца. Как мы все постигли, белые были истинные русские патриоты, выступавшие за войну до победного конца и за «Россию, единую и неделимую». Уточним терминологию. В Гражданской войне 1918-1922 было много сторон, были большевики, были белые, были разные социалисты не большевики (они были чрезвычайно разнообразны, для определенности, будем называть их розовыми), были разные националисты (часто розовые), были просто бандюки. Все это очень причудливо переплеталось и переливалось (но война была одна). Белые на политическом уровне - это либералы (слово «либерал» тогда имело несколько иной смысл, вспоминать ЕГайдара или Чубайса тут не следует). В тогдашнем политическом спектре это были кадеты или октябристы. К белым могли примыкать и некоторые монархисты, но не они определяли политику.
Посмотрим на промежуток времени между заключением Брестского мира (согласие большевиков 24 февраля, формальное подписание 3 марта 1918) до Компьенского перемирия (11 ноября 1918), завершившего Мировую войну и положившего конец Брестскому миру. Легко заметить, что все белые, «воевавшие с Германией до победного конца», находились от германо-австрийских войск на безопасном расстоянии. А те белые, которые находились рядом с германо-австрийскими войсками, с ними сотрудничали и совместно с ними стреляли. В красных и не только в красных.
Наблюдался и случай фазового перехода из одного состояния в другое при приближении германской армии (он случился на Дону).
О каких-либо белых героях, вступавших в бой с германскими войсками, ни истории, ни белому эпосу не известно.
Разумеется, стрелять в немцев в Мировую войну вообще было накладно, а в России в 1918г. это было накладно особенно. Но в немцев стреляли, стреляли много, и внесли тем достойный вклад в поражение Германии. Хотя основные события войны происходили далеко на западе.
2. «Дайте чёрту достаточной длины веревку, и он сам себя повесит». Брестский мир был катастрофой для Советской России, для России вообще, и был детонатором Гражданской войны со всем ее ужасом и со всеми ее последствиями. Отчасти по этой причине (но больше по причине пропаганды, преобладающей у нас со времен Перестройки) Брестский мир кажется великой победой противоположной стороны. На самом деле это был приступ безумия германской военщины, имевший для Германии самые роковые последствия. Это было ясно сразу после войны, и, например, это подробно обсуждается у Тарле «Европа в эпоху империализма», 1927 (книга переиздавалась и легко из разных мест скачивается, например, из его «Собрания сочинений», том 5). Я не реферирую доводы, а обсуждаю лишь одну сторону этого многостороннего вопроса.
Германия уже не выдерживала затяжную войну. Время работало против немцев, и они (получив шанс с выходом России из войны) пошли в решающее наступление в северной Франции (чтобы вынудить Антанту к мирным переговорам на немецких условиях).
При этом еще в апреле 1917г. в войну вступили США. Это не повлекло мгновенного поворота. У них была компактная армия мирного времени (какая была нужна, такая и была), ее надо было разворачивать в армию для глобальной войны. Эту армию надо было еще перебросить в Европу. Нужно было перевести промышленность на военные рельсы (правда промышленность США к тому времени уже частично работала на европейскую войну). Не всё сразу. Но весной 1918г. часики для Германии тИкали и тикали очень звонко.
К 1 июня 1918г. во Франции (видимо, в основном в резерве) было уже 650 000 американцев. И они прибывали по 10 000 в день. Прибывали из Америки и вооружения, в том числе, для англо-французов. В ходе трех последовательных наступлений в северной Франции (21.03-05.04, 09.04-29.04, 27.05-06.06) немцы добились существенного продвижения, которое, однако, не имело решающего значения. После 6 июня немецкие атаки продолжались, но успехов больше не было. 18 июля Антанта начала контрнаступление. А 8 августа германский фронт был прорван.
Тем временем далеко на востоке... Ллойд Джордж (английский премьер), январь 1919. В течение всего этого времени [немцы] вместе с австрийцами имели почти миллион людей, завязнувших в этой трясине, большую часть которых они до сих пор не могут вытащить.
По данным французского Генштаба 1923г на июль 1918 (сейчас мы понимаем, что для немцев в тот месяц и начался ПЦ на Западном фронте): Всего на бывшем русско-румынском фронте противник имел около 38 пехотных и 8 кавалерийских германских дивизий, 14 австрийских дивизий, 1 болгарскую дивизию и 1 турецкую дивизию (из них 4 против Румынии: две немецких, турецкая и болгарская). Кажется, эти дивизии были ослабленными, но кроме них там еще находились разные вспомогательные части.
Немецко-австрийское наступление на Украине началось 24 февраля 1918г (по новому стилю). Им противостояли эфемерные советские республики, Одесская, Украинская, Донецко-Криворожская, Таврическая.
В энциклопедии «Гражданская война и интервенция в СССР» (1983) численность протвостоявших советских сил на март 1918 оценивалась в «не более 25 000 человек». Качество этих войск было так себе, и люди там быди всякие, см., например, «Тихий Дон», часть 5. Но они включали и отряды стойких мотивированных бойцов. Похоже, что к таковым относились уходившие с Донбасса участники «Ворошиловского похода», распиаренного в свое время так же, как другой стороной «Ледяной поход Корнилова», хотя и при меньших - в среднем (кроме Алексея Толстого) - литературных талантах (при этом художественная разработка ворошиловской темы ограничилась межвоенным временем).
Для тогдашней германской военной машины не представляло большой проблемы преодолеть сопротивление ничтожных красных сил. Но преодолевать его было надо. Ростов-на-Дону пал 25 апреля/8 мая при содействии донских белоказаков. Александров-Грушевский (Шахты) - через три дня. Сопротивление красных выглядит бесславным и бессильным (и было таковым). Но часики под Парижем тикали, а спустя 2.5 месяца после начала победоносного похода на Украину немецко-австрийское воинство находилось совсем не там, где ему по тогдашним стратегическим раскладам следовало бы находиться.
После падения Ростова бои имели локальный характер, но они шли в разных местах. В частности, немцы перешли Дон, красные встретили их у Батайска. «Батайский фронт» противостоял немцам около 2 месяцев. Я в конце текста приведу забавные штрихи по Батайску...
Тем временем на Украине в немцев начали стрелять. Разумеется, стреляли красные, стреляли разнообразные розовые и люди под розовыми флагами. Стреляли и в Белоруссии, хотя рассказов об этом было меньше. Вроде и в Прибалтике у немцев все было не слава богу... Через Завесу на запад перемещались оружие, деньги, спецы, подпольщики...
==
Немцы начали перебрасывать войска с Восточного фронта еще до Октябрьской революции, переброска продолжалась во время мирных переговоров (хотя советская делегация в Бресте пыталась ставить условие непереброски войск), войска перебрасывались и после Брестского мира (а турки перебрасывали войска с бывшего Кавказского фронта; кстати, на Кавказе Армения, Бакинская комунна и бичераховцы продолжали борьбу).
Разумеется, всё решалось в северной Франции. Если верить аглицкой википудии, общие потери немцев - убитые, раненные, пропавшие без вести - в Весеннем наступлении (за 21.03-18.07) - 688 000 человек, в ходе контрудара Антанты 18.07-23.07 - 168 000, и далее в Стодневном наступлении Антанты (с 08.08) - 1 200 000 человек. Точны эти цифры или нет, а масштабы побоищ были совсем не те, что в локальных боях на Восточном фронте. Но немцев, увязших в восточной трясине, в решаюший момент не оказалось под Парижем, а австро-венгров - на речке Пьяве. Ничтожные трясинообразующие силы на Востоке внесли непропорционально большой вклад в общее поражение Германии.
3. «Да поидете княжить и володѣть нами». Как известно, в Брест явилась группа интеллигентов украинских патриотов - делегация от Центральной рады и сказала: «Хотим, чтобы вы нас освободили/хотим сидеть на ваших штыках (ненужное вычеркнуть). А мы вам в обмен хлебушка дадим». В странах Центрального блока было очень голодно. Эта история и стала причиной Брестского мир в тех формах, в котором он был заключен (хотя без экзерсисов товарища Троцкого условия, скорее всего, оказались бы несколько мягче).
Что из этого вышло? Вот Дельбрюк, 1927:
Но не следует, однако, закрывать глаза на то, что этот рассчет в отношении Украины сказался ложным. По сообщению Куля, всего было доставлено 9132 вагона хлеба, из которых только 7/17 пришлись на Германию, т. е. около 3750 вагонов. Если считать, что в вагоне 200 центнеров это составляет 75 млн.фунтов хлеба, т. е. при населении в 67 млн. около одного фунта на человека. Вместе с другими предметами продовольствия получается немного меньше 4 фунтов на душу населения. При этом надо принять в расчет, что часть предметов продовольствия прибыла в Германию в испорченном виде. Германская армия получила около 56 тыс. лошадей, или 5.5% всего конского состава, имевшегося в начале наступления (992 тыс.), т. е. немалое пополнение, хотя выражение, которое употребляет в своих «Воспоминаниях о войне» ген. Людендорф, «лошади прибыли крупными массами», кажется нам преувеличенным. 50 тыс. голов рогатого скота, пригнанного в Германию, тоже составляли немаловажную помощь.
Дельбрюк произносил эти цифры по-крайней мере дважды, выступая в Рейхстаге в 1923г (ссылка у Тарле) и в цитированной мной книге.
Немножко по поводу цифр. Немецкий фунт того времени - 500 грамм. Цифры сходятся, если под «центнерами» понимать «немецкие центнеры», сто немецких фунтов. Человеку для сносного существования и физической работы в день нужно 600-700 грамм продовольствия в сухом исчислении. И одна рогатая скотская голова, сколь крупной бы она ни была, пришлась на 1 350 голов двуногих безрогих. От Брестского мира до Компьенского перемирия прошло 8 месяцев... (впрочем, освободительные/оккупационные войска (ненужное вычеркнуть), скорее всего сидели на «подножном корме»).
Ничего удивительного в этом нет, успешное сидение на освободительных штыках не влекло способности к эффективному изъятию хлеба у населения (да и лояльности населения это тоже не прибавляло). Кстати, часть этого хлеба пришла с Дона (находившегося под властью прогерманского атамана Краснова).
Разумется, для танго нужны двое, и германская военщина выступила достойным партнером Центральной рады. Цитирую Тарле (без воспроизводства аргументов):
... безнадежный туман обволакивал в этот роковой, последний год германскую главную квартиру и мешал ей видеть страшную действительность. Представители германского генерального штаба считали, что Брест-Литовский мир есть, в самом деле, прочная победа. И как измученный путник видит мираж, так и им всю зиму, всю весну, все лето 1918 г. мерещились поезда с украинским хлебом, вассальный царек в Финляндии, вассальный гетман в Киеве, вассальный Антверпен на одном конце, покорные Одесса и Таганрог на другом конце… Это были мечты.
Забавно, что ошибка германской военщины была вскоре повторена в чуть иных формах Антантой.
Продолжение следует.