Сколь многих это мое творение сделает глупцами
VI
Если воспринимать росписи не в той последовательности, в какой они создавались (это интересно лишь для изучения предполагаемой эволюции мастера), а так, как они предстают перед вами при входе в капеллу, то разворачивается следующий сюжет: бренность бытия, трагизм и безысходность (нижний ряд росписей), освещенный слабой надеждой (распалубки над продольными стенами), находящие свою кульминацию в Медном Змие и Истории Эсфири, переходящие (и сюжетно, и пластически) в свою противоположность в Ионе, укрепление надежды на преодоление, разрешение внутреннего конфликта между вечным и преходящим в фигурах сивилл и пророков, переводящих вас в сферу духовного, и, наконец, не катарсис, но предощущение катарсиса - зеркало плафона - героизированное воплощение творческого начала, создающего стихии и преодолевающего стихии, дающее не просто ощущение непрерывности, вечности этого начала, но вашей к нему сопричастности, и, наконец, вновь возврашение к бытию, освященному героикой уже земной истории . В целом достигается гармония, приведение к внутреннему согласию противоречивых импульсов, но достигается она не путем их взаимного поглощения, равновесия самих импульсов, а путем постепенного возвышения от низин бытия до высот героического идеала.
Если фигуры люнетов и распалубок, элегических бытовых зарисовок - отражения чистого бытия, лишены индивидуальных черт и уходят внутрь плоскостей стен и распалубок, то сивиллы и пророки - монументальное воплощение ярких индивидуальностей всех возрастов, темпераментов, во всем многообразии чувств, наполненные жизненной энергией, отрываются от плоскости архитектуры. В общении с ангелами и херувимами, стоящими за их плечами, они черпают одухотворяющую убедительную силу, и часть этой силы выплескивается наружу, сообщает всему ряду росписей колоссальное напряжение, призванное оторвать вас от быта, от сознания конечности бытия. В создании этого напряжения помогают и держащие вместе с ними весь свод, вписанные в треугольники, образованные карнизом, пилястрами и распалубками обнаженные фигуры и путти, поддерживающие импосты с сидящими на них обнаженными юношами, которые в свою очередь держат на провисающих гирляндах бронзовые медальоны. Эти обнаженные юноши ведут вас к следующей части росписи - к сюжетам плафона с его героическим пафосом творения и пафосом вечности.
V главы VII