Вениамин Бабаджан. Зоя. Одесса. 1919
(Cм. также в Библиотеке книги Вениамина Бабаджана « Кавалерийские победы» (1917 [1916]) ) и « Всадник» (1917)
ЗОЯ
Стихи
«Омфалосъ»
Одсесса
1919
З. Е. И.
I. СЕРДЦЕ СПЯЩЕЕ
* * *
Каждый долгий Божий день -
Сердцу новая ступень,
Новый опыт мыслям трудным,
Новый дар желаньям скудным.
Озаряет каждый час
Новой верой слабых нас,
Даже каждое мгновенье -
Сердца четкое биенье.
Отдых - то же, что труды:
Утром смутные следы,
Вздох утраты и тревоги
Ночью пройденной дороги.
Так, в трудах и в забытьи,
Мы проводим дни свои,
И ревниво нас торопит
К новым далям старый опыт.
А когда приходит день -
Стало сердцу биться лень,
Миг, шальной и неслучайный,
Нас дарит последней тайной.
Сладко нам вздохнуть тогда
После тяжкого труда.
VIII.1918.
* * *
Ах, были дни, когда не так, -
Оно в груди толкалось тесно.
Любовь, опасности, табак,
Все это не казалось пресно.
Теперь не то. Когда слегка
Касаюсь левого соска -
Неторопливо и сурово
Оно ведет спокойный счет,
Оно уж ничего не ждет,
Ему теперь ничто не ново.
Любовь угасла. Смерть близка
А горечь трубки так привычна,
Что ради душного дымка
Быстрее биться неприлично.
И подневольный счет минут -
Уже не подвиг, только труд.
XI. 1918.
* * *
Приятно выкурить крепчайшую свою,
Горчайшую свою, дымнопылающую трубку.
Ах, осень - как выздоровленье:
Прозрачна и бессильна, и тепла,
Так томно радостна, так скромно весела,
И солнце в сентябре - освобожденье.
Деревья сбросили излишний влажный груз,
Легчайшей зеленью колеблют осторожно.
Между листвой и ветками союз
Еще пока поддерживать возможно.
Немного этих дней. Но за весь год
Все, что боролось, зрело и рождало
Теперь желает отдохнуть, и вот -
Так дышит весело и так устало!
И дым от трубки не летит с крыльца.
Душистый облак вьется тут, под крышей,
И солнце кажется теперь не выше
Голубоватого и зыбкого кольца.
Х.1918
* * *
День пуст. И боле не венчает
Любовь томительного дня,
Вечерней лаской не встречает
Подруга милая меня.
И комната пуста. И губы
Шептать бессильны о любви,
А голос, неживой и грубый,
Твердит: ищи, зови, лови,
Твори, хотя не видишь цели,
Люби, хотя душа пуста,
Целуй, хотя и помертвели
Твои холодные уста,
Плати за все воспоминанья,
За все желанья и мечты
И до конца прими сознанье,
Что навсегда оставлен ты,
Не жди спасительного срока,
Не смей надеяться! Смирись.
Без сожаленья и упрека
Переживи и покорись.
XII. 1918
* * *
Если ночь темна - алы зори,
Голубы утра, ясны дни.
Если нынче боль - будут вскоре
Все друзья ко мне - где они?
Доброе вино, трубка тоже,
Английский табак, звонкий стих -
Вот и все друзья. Правый Боже,
Хоть верны они - мало их!
XI. 1918
* * *
Путем падений и ошибок
Идем к безвестной красоте.
Чей ум печален и негибок,
Изнемогают быстро те.
Но кто в борьбе не изнемог,
Бывает при конце утешен,
И щедро награждает Бог
Того, кто в этой жизни грешен.
Бессмертие венчает их,
Потомки славят за пороки,
Их прозаические строки
Перелагают в звонкий стих.
1917
* * *
К полуночи прозрачная луна
Муть фонарей осилила. Ночная
На мостовых почила тишина,
И отзвенел последний звон трамвая.
Зеленым камнем город засыпал,
Деревья отдали домам прохладу,
Росистой сеткой августовский пал
Туман на памятнике возле саду.
Дни желтые! Ночей голубизна.
Луна и холод. Мысли, словно тени,
Предутренняя тишина видений
И странный час, когда в листве весна.
X. 1918
* * *
Угасла ты, моя стихия,
Уже ты кончилась, война.
Вернулись времена глухие,
И жизнь, как в старину, мутна.
В трудах и лени дни влачатся,
Безбурно прожит мирный год,
Воспоминания невзгод,
Как жизнь моя, к забвенью мчатся.
С тревогой чую, что во мне
Двойное бытие согрето,
И в жарком сплавились огне
Дар живописца и поэта.
Меня волнует каждый день:
И утра алая прохлада,
И в полдень розовая тень
На гравии лиловом сада,
И смена в небе облаков,
Голубизны непостоянство,
И без границ и без оков
Морское синее пространство.
Повсюду ищет взор найти
Добычу для моей палитры,
И нету, кажется, пути,
Куда бы не пускался, хитрый.
Когда же вечер настает,
Уже устало кисти вянут,
И неподвижно взор притянут
На потемневший небосвод.
Встают неясной чередой
Иные, смутные желанья,
За каждой тянутся звездой
Неизъяснимые мечтанья...
Ах, если бы любовь пришла
В наполненное сердце это,
Она б оттуда прогнала
И живописца, и поэта!
VIII 1918
II. 3ОЯ
* * *
Немного нужно, чтоб любить:
Улыбка, два-три нежных слова,
И тонкая связать готова
Тебя нервущаяся нить.
В сетях мучительных и сладких
Мы бьемся, ради мигов кратких
Рукопожатий, быстрых встреч,
Полупритворного смущенья,
Полуулыбок восхищенья -
Лукавой радости предтеч.
Блаженны те, кто полюбил
Такою легкою любовью.
Амур у ложа прикрепил
Колчан и стрелы к изголовью,
И реют голубые сны,
И сновиденьям явь покорна -
Не ждут любовники весны,
Вкушают радости проворно.
Но если налит яд в колчан,
Страшна горчайшая отрава:
Уже не легкая забава
Любовь, а грозный ураган.
Порабощенная гордыня
Душа любовников тогда,
Опустошенная пустыня,
Ненапоенная гряда!
Бессильны тяжкие объятья,
В глазах слепая пустота,
И шепчут мертвые проклятья
Меж поцелуями уста.
И призрак черный над альковом
Повис недремлющим крылом:
Освободителем суровым
Приходит смерть в печальный дом...
А так немного, чтоб любить
Нам нужно: два-три нежных слова,
И тонкая связать готова
Тебя нервущаяся нить.
1919
* * *
Опять наполнились тревогой
И неспокойны дни мои.
Перед далекою дорогой
Печали, сердце, не таи.
Да, мил мне этот город тесный
За то, что в нем не раз познал
Любовный пламень, блеск чудесный,
Сладчайшей горечи фиал.
В теснинах этих стен высоких,
Смотря в мерцающий просвет,
У звезд я спрашивал далеких
Любви и счастия совет.
И если здесь познал я горе,
То где еще, в стране какой
Поверх домов увижу море
Из светлых окон мастерской.
Взгляд быстрый, темный и огнистый
Где встречу я в чужом краю
И этот локон золотистый
Опять, целуя, воспою?..
XII 1918
* * *
Нет нынче в декабре мороза,
Зимы не чувствует никто.
Не вянет на прогулке роза
В петлице легкого пальто.
Лишь ранним утром, лишь украдкой,
Законный подтверждая срок,
Ласкает щеки влагой сладкой
Душистый робкий холодок.
Но это не зима: нет снега,
А главное - в груди моей
Капризная вскипает нега
И сердце бьется веселей!
И каждый раз при нашей встрече
С улыбкой повторяю: ах,
Зачем весной такие плечи
Томятся в тягостных мехах?
XII 1918
* * *
Какой счастливый Новый Год!
Гляжу в окно - там город снежный
В голубизну ночных высот
Льет свет, мерцающий и нежный.
Дни миновали те, когда
Встречал я праздник горькой флягой
И числил мертвые года,
Тяжелой опьяняясь влагой.
Когда немало дней подряд
Я видел скучную картину:
Холодный караван Карпат,
Мезолаборскую долину.
А нынче - трепет влажных звезд
Между высокими домами,
И мир, как прежде, мил и прост,
Любовью дышит и трудами.
И я опять не одинок -
Дни полны радостью и мукой.
Прозрачных дней бежит поток
Очаровательной докукой.
Не знаю, сколько в январе
Счастливых клеток я отмечу,
Но завтра на календаре
Мне говорит про нашу встречу.
1919
* * *
Ах, сколько от любви тревоги,
Как много мыслей и забот!
Я позабыл порядок строгий
И времени оставил счет.
И поутру не вспоминаю,
Какие предстоят дела,
Зато я очень твердо знаю:
Сегодня праздник без числа.
Среда, суббота, понедельник,
Душистый май, сухой январь -
Мне все равно: я стал бездельник
И не смотрю на календарь.
А дни короче, чем свиданья:
Хватает их едва-едва,
Чтоб в томной скуке ожиданья
Припомнить все твои слова.
Чтоб очень точно, без ошибки,
Вообразить сто раз подряд
Лукавый блеск твоей улыбки
И твой веселый быстрый взгляд.
1919
* * *
Едва легчайшею струею
Мой вздох коснулся до стекла -
Цветы блеснули чешуею
И роща белая взросла.
Из влаги томного дыханья
На ледяном стекле окна
Без неги и благоуханья
Пустая расцвела страна.
Так жар любви первоначальной
От гордой гаснет красоты,
И на душе грядой печальной
Растут холодные цветы.
И в горький час разуверенья
Из мыслей тающих моих
Для нового стихотворенья
Родится первый четкий стих.
1919
* * *
Прозрачна стала жизнь поэта,
Весенний жар давно угас,
Все тайны отняты у нас,
Но есть одна, и тайна эта -
Покойной осени примета.
Мы все утомлены печалью,
И слезы, щедрый дар весны,
Нам нынче стали не нужны -
Нам осень скупо блещет сталью,
Холодной и пустою далью.
И мы с покорною улыбкой
Остаток доживаем дней.
Все неизбежней, все ясней,
Что не плениться нам ошибкой,
Мечтой томительной и зыбкой...
Последней тайною владеем:
Терзаясь болью, не страдать,
Любить без жажды обладать,
И юности пустым затеям
Не доверять мы так умеем!
Вот мудрость. Поздняя услада
Испепеленного ума!
Увы... недалеко зима.
Не надо слов. И слез не надо -
Глухая смерть за все награда.
1919
* * *
Моя любимая по красоте
Напоминает мне цветы весною.
Не пышные в благоуханье те,
Которые покорно предо мною
Склоняют венчики, когда в саду,
Как некий царь, с великою угрозой
С ножом и вазою в руках иду,
Чтоб овладеть еще одною розой.
Те, юные в проснувшихся лугах,
Те, стройные и свежие весною,
Те, гордые на тонких стебельках,
Цветущие в полях еще до зною,
Те, дикие, незнаемые те,
Что не сродни невольникам растеньям,
Напоминают золотым цветеньем
Мою любимую по красоте.
1919
* * *
Вчера опять подуло с юга,
Шел влажный снег, его мело,
И странной теплотою вьюга
Дышала в мерзлое стекло.
И жались талые снежинки
Там, за двойным стеклом окна,
Роняла частые слезинки
Новорожденная весна.
Там было первое смятенье,
Там веял слабый вздох весны,
А здесь - алмазные растенья
Еще блистали, холодны.
Как будто бы зима в тревоге,
Спеша на север, в дальний путь
На час, для роздыха, с дороги
Ко мне решилась заглянуть.
1919
* * *
Весна бежит по снежным пятнам,
И шепчут быстрые ручьи
На языке, еще невнятном,
Счастливые слова свои.
Я знал, что это неизбежно, -
Зиме недолго до конца,
Вновь повелительно и нежно
Весна наполнит нам сердца,
И прорастут, ростки сплетая,
И процветут в груди у нас,
И пышным садом, расцветая,
В назначенный сомкнутся час.
И мы, невольники желаний,
Во всем покорствуя весне,
Начнем сближать часы свиданий
И тосковать наедине,
Лицом припавши к изголовью,
Всю ночь сквозь слезы видеть сны
И в сладостной борьбе с любовью
Желать победы для весны.
1919
* * *
Зачем весну опередила
На тридцать дней любовь моя?
Слежу нетерпеливо я,
Как медлит робкое светило.
Протягиваю к солнцу руки
И так сквозь слезы говорю:
Прими частицу этой муки,
Ты только тлеешь, я - горю.
Войди томлением летучим
В цветы и в свежую листву,
Верни полет высоким тучам,
Пролей на воды синеву.
Дай людям жажду поцелуя
И каждую наполни грудь,
А главное, не позабудь
О той, которую люблю я...
1919
* * *
Только для Зои сердце раскрою
Розою к зною, лилией к влаге,
К снегу - опалом, к весне - бирюзою,
Нежностью в ласках, весельем в отваге.
Только для Зои алым побегом
В талом снегу расцветает шиповник,
Страсти виновник смеется над снегом,
Негой исполненный ранний любовник.
Только для Зои солнце весною
С каждой зарею ясней и чудесней.
С каждой улыбкою только для Зои
Грудь наполняется новою песней!
1919
* * *
Каждый день я мыслю о погоде,
Утром на небо в окно гляжу,
И, как встарь бывало на походе,
Облак тающий в заре слежу.
Верные приметы точно знаю:
Дождь предсказываю без труда,
Солнца без ошибки ожидаю
И не прогадаю никогда.
Но твоих печалей и улыбок
Мне неведом до сих пор секрет.
Сколько тут загадок и ошибок -
Вовсе нет испытанных примет.
В ясный день ты иногда печальна,
В пасмурный бываешь весела.
Ах, календарю не подначальна
Роза, если в холод расцвела!
Так и ты верна своей природе.
Много раз гадать мне довелось,
При какой милее ты погоде,
И поныне не решен вопрос.
1919
* * *
Любви ревнивой и берущей
Не понимаю, не хочу.
Я полн. Будь жаждущей и пьющей,
Губами припади к ключу,
Чтоб отразился взгляд любимый
В его прозрачной глубине
И чуть быстрей забил на дне
Родник любви неистощимый.
Пусть тяжела любовь моя
И только слезы - эти струи.
Я чувствую - сладка струя
Твоим губам, как поцелуи.
Так пей же нежность без конца,
Томи меня своею жаждой.
Ведь черт любимого лица
Мы в жизни не встречаем дважды.
1919
* * *
Все о тебе, все для тебя, любовь:
Спешит весна и сухо дышит лето,
Звенит волна, томится в жилах кровь
И стих слетает с губ поэта.
Но не твоей непобедимой тайной
Моя любимая освящена.
Дар целомудрия, необычайный
Редчайший дар таит она.
О, юность, длись, покуда сердце спит,
Бутон, скрывай свое благоуханье!
Настанет срок, и душу опалит
Июля жаркое дыханье!
1919
* * *
К последней муке сердце приготовь,
Пока оно надеждою томимо.
От тайных слез прозрачнее любовь,
От горьких дум она непоправима.
Настанет день, и будешь одинок,
Уйдешь в поля, вдохнешь опять природу.
Твоей любви увянувший цветок
Осыплется, вернет тебе свободу.
Побереги тогда печаль свою
И нежности осадок благородный.
В прозрачный ток, в холодную струю
Свободных дней уйди, поэт свободный.
1919
* * *
Ненасытимою любовью
Я до конца испепелен.
Не мирной лаской к изголовью -
Огнем слетает тяжкий сон.
Всю ночь блужданье и паренье
Сквозь бездны холода и льда,
Неугасимое горенье,
Невыносимая страда.
Утра темны и непонятны -
И тусклой жизни ширь и муть,
И солнца розовые пятна,
И моря голубая грудь-
Извечным дышит все покоем,
Ненарушимой тишиной.
Все не согласно с душным зноем,
С моим пыланием, со мной!
Не в этих днях, пустых и праздных,
Любви решающей цвести,
И не в трудах однообразных
Ее высокие пути.
Ей суждены иные дали,
Иной, блистательный чертог,
Касаньем огненных сандалий
Отмечен у него порог.
Под сводами его - надежный
Двух душ пылающий оплот,
Венец слиянья непреложный
И страсти реющей излет.
1919
* * *
Касаясь милых рук, я знаю -
Их нужно многому учить:
Палитре, жаркой и певучей,
И кисти, острой, как алмаз.
Волос касаясь золотистых
И глядя в темные зрачки,
Я мудрость жизни беспечальной
И веру в счастье отдаю.
Но вянет пышное искусство,
И мудрость гаснет от любви.
Ах, даже в робком поцелуе
Я только скромный ученик!
1919
* * *
Невыносима боль познанья
Любви пытающим умом.
Как погасить воспоминанья,
Каким от мук забыться сном?
Встает смятенье гробовое,
Кровавый ширится закат,
И сердце бьет, сторожевое,
Последний горестный набат.
О, если б позабыть потери
И сил, чтобы сказать «живи».
Чтоб в новой, просветленной вере
Вернуть желание любви!
1919
* * *
Душевной тихою беседой
Печаль сегодня изведем.
Садись поближе и поведай,
Затосковалася о чем.
Спала ли плохо, сны ль видала,
Опять ли светлый Мадиэль
Лучом коснулся одеяла
И зноем опалил постель?
Опять ли звал в иные страны
Чудесный этот гость, и ты
Рвалась в надзвездные туманы,
Стремилась в дальние мечты?
Девические сны тревожней
Весною и когда луна.
Будь майской ночью осторожней
И в сад не открывай окна.
Там бледный луч ползет по грядке.
И на пыли блестит роса,
Через листву глядят украдкой
Твои ночные чудеса.
И в сны завороженный бродит
Там очарованный поэт,
Всю ночь с окошка глаз не сводит.
А если за окошком свет,
Он ждет в ревнивом нетерпенье
И стережет, когда в окне
Ты проскользаешь легкой тенью
На освещенном полотне...
Твоя тоска - его пыланье,
И сны твои - его любовь.
Пойми, пойми свои желанья,
Смири бушующую кровь,
Усни спокойно до рассвета,
Свечу, чтоб не томить, задуй,
А утомленному поэту
Пошли украдкой поцелуй.
1919
* * *
Любить, я знаю, - не легко,
Но ежели она прекрасна,
Искать спокойствия - напрасно,
Бежать в пустыню - далеко.
И сердце в том не виновато,
Что так оно оплетено,
Что полюбило без возврата
И лаской до краев полно.
Нет роз, чтоб увенчать желанье,
Нет слов, чтобы любовь воспеть,
Но вдохновенного пыланья
Не пережить, не претерпеть -
Молчанье дальше невозможно.
Не стыдно ли в любви такой
Таить восторги осторожно,
Ненужный сберегать покой!
Приди, спасительница муза,
Воспламени уста мои
И сердце, мертвое от груза,
Улыбкой легкой напои.
Скажи и ты: любовь прекрасна,
Любя и умирать легко,
Искать спасения - напрасно,
Бежать в пустыню - далеко.
1919
Вениамин Бабаджан. Из творческого наследия. Сост. С.З. Лущик, А.Л. Яворская; ст. и коммент. С.З. Лущик. Одесса. Оптимум. 2004.