Рот Фронта
Программное левое самоотрицание власти, определенное в рамках политической метафизики - это теперь диагноз, которым недоуменно оперируют в кухонных разговорах политические обыватели Новосибирска и Красноярска. Рассуждают о пожирании самих себя, о каннибализме, обуявшем «систему», интуитивно усматривая в этом нечто закономерное: «а мы знали, мы чувствовали, что до этого рано или поздно дойдет». Концепты теории оказались с максимальной доходчивостью проиллюстрированы заинтересованному населению историей повседневности.
Имеется в виду вот эта способность некоего персонажа публично ткнуть пальцем практически наугад и целую неделю с чувством безошибочной уверенности твердить в федеральном эфире «Воры!» Конечно, воры, а кто же еще они могут быть с общепринятой точки зрения? Креатив не в этом, а в том, что, видимо, уже пришло время публично разбрасывать обвинения, самая произвольность и неконкретность каковых указывает, что их можно предъявить любому подчиненному Того Самого Начальника. Последнее с одной стороны идеально оправдывает заявку Начальника на исключительное положение в системе, с другой - делает это положение некомфортным, потому что противоречивым. Система, исключением которой трудится самый близкий к народу человек, не только оказывается местом его работы, но и, именно вследствие его исключительности, сама работает на него. Или против него? Одновременно и то, и другое, в истощающем ресурс равновесии. И если придворный соловей вдруг получил команду каркать, напоминая, что кругом всё прогнило, значит, дракон, питающийся собственным хвостом, зашел слишком далеко и готовится подавиться.
Внимая аудиоспектаклю, региональное общество растерянно бормочет, что это совсем неправильно - сдавать какому-то идиоту губернатора, который едва-едва выиграл выборы в точном соответствии с рекомендациями АП и чисто физически не успел еще ничего натворить. А если в прошлом был грешен, то ведь преодолел горнило кремлевского отбора и был назначен и. о. главы региона не кем-нибудь, а сами знаете кем, то есть грехи высочайше признаны, сочтены подобающими правоверно скромному человеку, не претендующему на святость, и отпущены. А тут вдруг этот савонарола вменяет в ничто царские индульгенции! Главная российская ценная бумага, оборотом которой держится национальная политэкономика, обесценивается на глазах. Возникает чувство, что надвигается катастрофа.
Некоторые думают, что не надо было новосибирскому губернатору верить Кремлю хоть в чем-то, а вместо этого следовало жить своим умом, максимально подражать на выборах Собянину, допускать всех соперников и героически побеждать их в «честной борьбе». Вот тогда бы его не дали в обиду: он же защитил Кремль в открытой схватке, им бы гордились. Но не все согласны с такими рассуждениями. Наоборот, стремление к независимости, игра в выборы как будто это и впрямь выборы, а не назначение сверху, желание обзавестись дополнительной легитимностью сверх монаршей милости, вызывают подозрения. Таких надо укорачивать в первую очередь, саркастически замечают оппоненты. Кстати, Толоконский в Красноярске никого с выборов не снимал (не по своей инициативе, по рекомендациям сверху). Но это не спасло его от нападок.
Пессимисты утверждают, что огонь открыт по штабам системно (или, точнее, анти-системно), Соловьев действует по указке высокого начальства, цель не посадить или отстранить, а злостно дискредитировать и напомнить населению в преддверии трудных времен, какие жулики им управляют. Напомнив, легче будет объяснить разные затруднения тем, что местные прохиндеи запороли благие мероприятия высшего руководства, озабоченного счастьем подданных. Именно поэтому артист несет пургу и говорит вокруг да около, не выкладывая конкретных цифр и фактов (после которых надо было бы, отстранять избранных и открывать уголовные дела), но лишь искусно сгущает краски общего впечатления. И именно потому ему и поручили специфическую задачу - а кто ж еще с ней справится, когда тут требуются такая тонкость, такое изящество. Теоретически, в хозяйстве для подобных вещей затевался так называемый народный фронт: спускать собак и облаивать кого надо «от имени народа» надлежит ему. Но нет среди тамошней публики спикеров, подобных Соловьеву - ораторов, которые, обладая бы известностью и весом, выдали бы всё, что надо, с целью задеть «струны», ничего, фактически, не сказав. Политики рекут грубо и тяжеловесно. А тут надо - играючи. Время такое.
Если это всё так и, в частности, правдолюбие коснется в скором будущем также и других свежеизбранных региональных правителей, притом в уже освоенном стиле глумливого трёпа, то, кажется, из тени следственного комитета и миновав этап ГРУ/ВДВ как политических инструментов, власть перемещается в театр? Трагедия разряжается фарсом? Столпами режима, опорами трона наконец сделаются мастера разговорного жанра, актеры и режиссеры? Ну-ну. Значит, не спроста всплывает дума о качестве сериалов, которая, может статься, еще и поважнее Государственной.
Однако, по сути-то не до веселья. Троцкизм, генеалогически присущий бравым советско-российским силовикам, неважно, отмечающим или нет 23 февраля 1918 г. как личный праздник, регулярно требует выхода, прорывается наружу и принимает многообразие обликов. Победившая Россию партия морально обязана по крайней мере попытаться воспроизвести истоки своего духа. Ни мира, ни войны как характерная военно-дипломатическая техника на границе с западным соседом, разруха революционного Петрограда, излившаяся из рукава дзержинско-сталинско-гоголевской шинели на улицы Донбасса, ну а трибунствующее горлопанство, примета времени, - куда же без него? Этого бы парня, да в кожанку, да в портупею (к чему, судя по экранным нарядам Соловьева, его искренне тянет). А вот маузер я бы ему не давал. Пусть продолжает ртом работать.
Пока дозволено. Счастье посредников при той партии, которая сейчас рулит, то есть распределяет роли, традиционно было условным и преходящим.
Имеется в виду вот эта способность некоего персонажа публично ткнуть пальцем практически наугад и целую неделю с чувством безошибочной уверенности твердить в федеральном эфире «Воры!» Конечно, воры, а кто же еще они могут быть с общепринятой точки зрения? Креатив не в этом, а в том, что, видимо, уже пришло время публично разбрасывать обвинения, самая произвольность и неконкретность каковых указывает, что их можно предъявить любому подчиненному Того Самого Начальника. Последнее с одной стороны идеально оправдывает заявку Начальника на исключительное положение в системе, с другой - делает это положение некомфортным, потому что противоречивым. Система, исключением которой трудится самый близкий к народу человек, не только оказывается местом его работы, но и, именно вследствие его исключительности, сама работает на него. Или против него? Одновременно и то, и другое, в истощающем ресурс равновесии. И если придворный соловей вдруг получил команду каркать, напоминая, что кругом всё прогнило, значит, дракон, питающийся собственным хвостом, зашел слишком далеко и готовится подавиться.
Внимая аудиоспектаклю, региональное общество растерянно бормочет, что это совсем неправильно - сдавать какому-то идиоту губернатора, который едва-едва выиграл выборы в точном соответствии с рекомендациями АП и чисто физически не успел еще ничего натворить. А если в прошлом был грешен, то ведь преодолел горнило кремлевского отбора и был назначен и. о. главы региона не кем-нибудь, а сами знаете кем, то есть грехи высочайше признаны, сочтены подобающими правоверно скромному человеку, не претендующему на святость, и отпущены. А тут вдруг этот савонарола вменяет в ничто царские индульгенции! Главная российская ценная бумага, оборотом которой держится национальная политэкономика, обесценивается на глазах. Возникает чувство, что надвигается катастрофа.
Некоторые думают, что не надо было новосибирскому губернатору верить Кремлю хоть в чем-то, а вместо этого следовало жить своим умом, максимально подражать на выборах Собянину, допускать всех соперников и героически побеждать их в «честной борьбе». Вот тогда бы его не дали в обиду: он же защитил Кремль в открытой схватке, им бы гордились. Но не все согласны с такими рассуждениями. Наоборот, стремление к независимости, игра в выборы как будто это и впрямь выборы, а не назначение сверху, желание обзавестись дополнительной легитимностью сверх монаршей милости, вызывают подозрения. Таких надо укорачивать в первую очередь, саркастически замечают оппоненты. Кстати, Толоконский в Красноярске никого с выборов не снимал (не по своей инициативе, по рекомендациям сверху). Но это не спасло его от нападок.
Пессимисты утверждают, что огонь открыт по штабам системно (или, точнее, анти-системно), Соловьев действует по указке высокого начальства, цель не посадить или отстранить, а злостно дискредитировать и напомнить населению в преддверии трудных времен, какие жулики им управляют. Напомнив, легче будет объяснить разные затруднения тем, что местные прохиндеи запороли благие мероприятия высшего руководства, озабоченного счастьем подданных. Именно поэтому артист несет пургу и говорит вокруг да около, не выкладывая конкретных цифр и фактов (после которых надо было бы, отстранять избранных и открывать уголовные дела), но лишь искусно сгущает краски общего впечатления. И именно потому ему и поручили специфическую задачу - а кто ж еще с ней справится, когда тут требуются такая тонкость, такое изящество. Теоретически, в хозяйстве для подобных вещей затевался так называемый народный фронт: спускать собак и облаивать кого надо «от имени народа» надлежит ему. Но нет среди тамошней публики спикеров, подобных Соловьеву - ораторов, которые, обладая бы известностью и весом, выдали бы всё, что надо, с целью задеть «струны», ничего, фактически, не сказав. Политики рекут грубо и тяжеловесно. А тут надо - играючи. Время такое.
Если это всё так и, в частности, правдолюбие коснется в скором будущем также и других свежеизбранных региональных правителей, притом в уже освоенном стиле глумливого трёпа, то, кажется, из тени следственного комитета и миновав этап ГРУ/ВДВ как политических инструментов, власть перемещается в театр? Трагедия разряжается фарсом? Столпами режима, опорами трона наконец сделаются мастера разговорного жанра, актеры и режиссеры? Ну-ну. Значит, не спроста всплывает дума о качестве сериалов, которая, может статься, еще и поважнее Государственной.
Однако, по сути-то не до веселья. Троцкизм, генеалогически присущий бравым советско-российским силовикам, неважно, отмечающим или нет 23 февраля 1918 г. как личный праздник, регулярно требует выхода, прорывается наружу и принимает многообразие обликов. Победившая Россию партия морально обязана по крайней мере попытаться воспроизвести истоки своего духа. Ни мира, ни войны как характерная военно-дипломатическая техника на границе с западным соседом, разруха революционного Петрограда, излившаяся из рукава дзержинско-сталинско-гоголевской шинели на улицы Донбасса, ну а трибунствующее горлопанство, примета времени, - куда же без него? Этого бы парня, да в кожанку, да в портупею (к чему, судя по экранным нарядам Соловьева, его искренне тянет). А вот маузер я бы ему не давал. Пусть продолжает ртом работать.
Пока дозволено. Счастье посредников при той партии, которая сейчас рулит, то есть распределяет роли, традиционно было условным и преходящим.