Что делать, кому делать?
Продолжение. Предыдущие тексты на ту же тему: «Система переключается», «Предпремьерный прогон», «Телега впереди лошади»
Демонтаж цезаризма при всем желании не может пройти мгновенно, или же мы через какое-то время на волне реакции получим его рецидив, еще более радикальный. То, что система в тупике, очевидно практически всем. Она не способна справиться с экономическими задачами, без решения которых теряют цену достижения всех, кто чего-то достиг, включая силовиков, аффилированных с бизнесами. Сценарий «осажденной крепости» тем более неинтересен, и невыездным силовикам в такой же степени, что и связанным с ними бизнесменам. Но как выбраться за системные стены без неприемлемых потерь? Об этом думают сейчас все, от мала до велика, кто-то вслух, а кто-то, по привычке, украдкой.
Совершенно понятно, что фигуранты российской власти последних лет должны иметь гарантии, и «кинг-конги», как Павловский назвал некую исключительную категорию населения, в первую очередь. Гораздо важнее добиться перемен в глубине, чем на вершине айсберга. Например, от комплектации судейского корпуса на местах будущее зависит больше, чем от парадно-показательных репрессий в отношении нескольких заметных персон.
Плавность хода будет иметь значение в успехе такого настолько же беспрецедентного, насколько и опасного предприятия. Думая об этом в виду «системы, которая переключается», вспоминаешь эволюционные варианты, предлагавшиеся в 2010 г. На мой взгляд, реалистичны и востребованы сейчас именно они. Напомню, что согласно обсуждавшейся тогда модели в качестве опорного элемента системы, гарантирующего ее стабильность на этапе перехода, должна рассматриваться «Единая Россия». Цитата из «тех времен»:
«Если считается, что общество должно управляться демократически, но оно во всей его разношерстности пока к этому не готово, «ЕР» могла бы отработать свою «функцию лидера», создав положительный образец реализации демократических процедур во внутрипартийной жизни. «Обкатать» эти процедуры перед их широким «внедрением», научиться демократии, чтобы затем научить ей общество - чем не миссия, которая придает смысл существованию «ЕР» и оправдывает ее статус партии-лидера? В этом смысле «ЕР» как правящая партия должна исполнить роль социального авангарда и ядра системы власти. Авангарда, демонстрирующего пример, осваивающего лучшие формы управления, а не заградотряда, который пинками и тычками в спину якобы гонит общество вперед, вольно оказываясь арьегардом». Кажется, это звучит вызывающе, если не анекдотично: ага, щас, единороссы научат нас демократии. Тем не менее именно эта организация в теле существующего аполитического строя воплощает в себе зачатки элитной коллегиальности, которая должна в итоге реформ эволюционно - то есть изнутри - преодолеть цезаристскую сингулярность власти. Катастрофический развал СССР в том числе следовал из поспешно радикального пересмотра статуса КПСС - подобно ЕР, больше, и в то же время меньше, чем партии.
Реформы надо начинать, реанимируя ЕР как партийную структуру. Предоставив партии возможность в дискуссионном режиме определить кандидатуру лидера и кандидата на пост главы правительства. Для этого номинально существующие в ней платформы должны приобрести самостоятельность - статус «партий внутри партии». Фактически, на базе аморфного конгломерата ЕР можно и нужно создать реальную партийную систему. Если, отсортировав ЕР и ее фракцию в ГД, мы получим на выходе по крайней мере в эскизе среди прочего и сильную правую государственно-патриотическую партию, и она сможет сформировать правительство, то это будет наилучший результат. Но у нас нет сейчас даже идеологических контуров такого объединения («правые» в России до сего времени не были государственниками - ныряя в либерализм наихудшего толка, они методично ломают себе шеи о дно бассейна). Как уже говорилось, по моему мнению, преемственность в правильном и единственно возможном направлении обеспечит идеологическая «программа, синтезирующая патриотический энтузиазм третьего срока и рыночную динамику», а такое сочетание является парадоксальной редкостью.
Цезаризм - это игла, с которой нелегко соскочить. В 2018 г. Путин - все-таки президент. Утверждаю это, так же, как думал и в 2011 г.
Если у Путина есть воля к переменам, то ему надо не уходить, а обеспечить прикрытие началу реформ. Так полезнее.
Любой иной победитель выборов 2018 г., обязанный властью не нынешнему лидеру, а себе, при той концентрации полномочий, которая ему достанется, будет слишком многим внушать страх «передела». «Непутин», т. е. тот, кто выиграет выборы, если Путин самоустранится и на них не пойдет, совершенно точно столкнется с давлением и искушением: разобраться с деятелями предыдущего царствования. А цель-то ведь не в этом. Удержит власть, став президентом, «Неопутин», обновленный аналог и официальный преемник Путина (и то, предварительно не укрепившись, он не возьмется что-то менять в системе - даже генсек-реформатор Горбачев только на третий год правления начал осторожно раскрывать карты). «Непутин», как бы его ни звали, Кудрин или Медведев - столкнется с непреодолимыми трудностями со стороны «нелиберальных сил». Интереснее гибридный вариант, например (слоган 1999 г.) «победитель олигархов» Сергей Кириенко. Путин вполне может выбрать его на роль своего преемника. По статусу и рангу (глава правительства еще в допутинские времена), как хороший администратор и экс-руководитель высокотехнологической госкорпорации, и даже как человек, занимающийся единоборствами, Кириенко соответствует вероятным путинским представлениям о том, кто способен наследовать царю, соблюсти преемственность и в то же время привнести необходимое обновление. При условии, что выбор остановлен именно на нем, Кириенко готовит предвыборную машину для самого себя, и тогда его назначение в администрацию президента - довольно остроумное решение в рамках планового процесса передачи власти. Остаётся уточнить, предвыборная машина АП заряжается под Кириенко-президента или Кириенко-премьера.
Реформы, если о них идет речь, не состоят в директивной передаче полномочий царю-реформатору. Новая экономическая политика требует реорганизации власти на всех уровнях - принципиальных изменений в политической системе, поэтому логичнее ожидать, что преемник-реформатор должен прийти на новую должность, а не просто сменить цезаря во главе всероссийского аппарата, под которым скоро не останется ничего живого. Понятно, что в системе должны начать доминировать институты коллективной властной ответственности - только это наконец и сделает её собственно «системой» («системой для себя» из «системы в себе и для того парня», как сказал бы Гегель с нашей поправкой) - устойчивой и дееспособной. Но будет лучше, если обретающий институциональность парламент потренируется быть собой в рамках существующих конституционных полномочий, прежде чем придет время поставить вопрос об изменении конституции.
Итого: а) реанимация партийной системы; б) реальная конкурентная борьба за пост премьер-министра в Думе и правящей партии, назначение главой правительства лидера парламентского большинства; при благоприятном развитии событий в) изменение конституции с упразднением «суперпрезидентской/супераппаратной нереспублики» - такова наиболее разумная последовательность эволюционных шагов.