Свобода замкнутого круга
Никакой опыт не впечатляет и не убеждает - либерализм снова и снова воспроизводится в гиблой форме «идеологии представления либерального меньшинства». Пример подаёт Марк Урнов в «Независимой газете». Приверженность «здоровому презрению и нелюбви к власти», которые он распространяет, можно комментировать «извне» с исторической точки зрения, что и делает М. Соколов. Имманентная критика подобных воззрений справа (возводящая определение к самоопределению, а критику к неосознанной самокритике объекта) основной пункт претензий усматривает в замечательной фразе Урнова: «Я не говорю здесь о доминировании либерализма. Для элитарной идеологии это невозможно».
Приведённые слова образцово иллюстрируют лево-либеральную концепцию элитарности. Согласно модели, формирующей «представленность либерального меньшинства», «элитарность» - это такая форма слабости. «Элитарность» не претендует на доминирование, но всё же «на что-то претендует», и это «что-то» в итоге оборачивается идеологией «куска», а не «целого».
«Презрение к власти» как мировоззрение элиты - функционально. Будучи провозглашено, оно имеет значение декларации её отказа от какой-либо ответственности, в конечном счете, от ответственности перед собой и за себя, с последствиями, которые будут печальны.
Это не «постмодернизм вообще» - как «всеобщая умственная слабость». Это конкретный исток таковой. Усилие самоотрицания, попытка силы впасть в бессилие, порыв «элиты» увернуться от самой себя и отправлять власть с чувством глубокой неприязни, отвергать, но цепляться. Лицемерие, ведущее к шизофрении физиологически, политически и эстетически. (Последнее проявляется известной манерой водружать на стены корпоративных и частных дворцов картины, манифестирующие примитивизм форм и нищету духа или, напялив бриллианты и смокинги, рукоплескать на фестивальных показах фильмам о клошарах.) Противоречие, которое не вынесет себя. Уровень культуры - это уровень самосознания власти. Всё, что не соответствует этому правилу - художественная прелюдия к варварству.
Переходы от теории самопрезрения к практике самопризрения осуществляются ежеминутно действиями утилизации, размена и слива власти в предметы потребления. Теоретически подкованные естественным образом попадают в прогрессивный авангард процесса. Преимущество знания и доступа становится конкурентным преимуществом тех, кто находится в зоне, где ресурсная подпитка презрения к власти снизу встречается с передовой концепцией, объясняющей, что «так и должно и быть» и побуждающей деятельно заслуживать презрение.
С подачи теоретиков оппозиционные массы продолжают безмозгло заклинать о «свободе», в то же время наблюдая, как их мятежный пафос конвертируется в свободу от них же, при том, что это единственно возможный путь «свободы» в наличных морально-идеологических условиях. Никакой другой, кроме как «от них», от населения, каковое берутся олицетворять активисты протеста, и не предвидится, пока именно «свобода» служит ключом к пониманию настоящего и будущего.
Это замкнутый круг, созданный образом власти, уподобленной змее, которая пожирает сама себя.
Приведённые слова образцово иллюстрируют лево-либеральную концепцию элитарности. Согласно модели, формирующей «представленность либерального меньшинства», «элитарность» - это такая форма слабости. «Элитарность» не претендует на доминирование, но всё же «на что-то претендует», и это «что-то» в итоге оборачивается идеологией «куска», а не «целого».
«Презрение к власти» как мировоззрение элиты - функционально. Будучи провозглашено, оно имеет значение декларации её отказа от какой-либо ответственности, в конечном счете, от ответственности перед собой и за себя, с последствиями, которые будут печальны.
Это не «постмодернизм вообще» - как «всеобщая умственная слабость». Это конкретный исток таковой. Усилие самоотрицания, попытка силы впасть в бессилие, порыв «элиты» увернуться от самой себя и отправлять власть с чувством глубокой неприязни, отвергать, но цепляться. Лицемерие, ведущее к шизофрении физиологически, политически и эстетически. (Последнее проявляется известной манерой водружать на стены корпоративных и частных дворцов картины, манифестирующие примитивизм форм и нищету духа или, напялив бриллианты и смокинги, рукоплескать на фестивальных показах фильмам о клошарах.) Противоречие, которое не вынесет себя. Уровень культуры - это уровень самосознания власти. Всё, что не соответствует этому правилу - художественная прелюдия к варварству.
Переходы от теории самопрезрения к практике самопризрения осуществляются ежеминутно действиями утилизации, размена и слива власти в предметы потребления. Теоретически подкованные естественным образом попадают в прогрессивный авангард процесса. Преимущество знания и доступа становится конкурентным преимуществом тех, кто находится в зоне, где ресурсная подпитка презрения к власти снизу встречается с передовой концепцией, объясняющей, что «так и должно и быть» и побуждающей деятельно заслуживать презрение.
С подачи теоретиков оппозиционные массы продолжают безмозгло заклинать о «свободе», в то же время наблюдая, как их мятежный пафос конвертируется в свободу от них же, при том, что это единственно возможный путь «свободы» в наличных морально-идеологических условиях. Никакой другой, кроме как «от них», от населения, каковое берутся олицетворять активисты протеста, и не предвидится, пока именно «свобода» служит ключом к пониманию настоящего и будущего.
Это замкнутый круг, созданный образом власти, уподобленной змее, которая пожирает сама себя.