"Земли-земли"
А путь на волю лишь один
И страсть у всех одна...
Олег Митяев
Мы начинаем нашу следующую серию ( прошлый очерк) про корни революции в 1917 года. В прошлый раз мы пришли к выводу, что народ просто-напросто голодал, так что восстание стало вопросом выживания. Теперь поговорим о корнях голода, которые следует искать в земле.
Рассмотрим прежде всего земельную проблему.
Вот таблица доли землевладения по состоянию на 1915 год.
Владельцы
Земельное владение (десятин)
% производительной земли
Казенные земли
138086168
31,18
Дворяне
39562469
8,93
Крестьянская кооперация
17093650
3,86
Крестьяне-единоличники
16843126
3,8
Купцы и почетные граждане
11131850
2,51
Торгово-промышленные группы
3991449
0,9
Церковь и духовенство
2914325
0,65
Таким образом мы видим явную диспропорцию между тем, кто владеет землей, и кто ее обрабатывает и кто ей владеет. На душу сельского населения приходилось около 4,1 десятин крестьянской земли (ситуация еще тяжелее с учетом наличия богатых хуторян с повышенной концентрацией земли).
Как отмечает С. Антонов («Земельное положение Инжавинской волости в 1861-1917 годах» // «60 лет Тамбовской области. 200 лет Тамбовской губернии: Тезисы к научно-практической конференции». Тамбов: Изд-во ТГУ им. Державина, 1997): «К 1917 году в связи с несоразмерностью роста численности населения волости (+78%) и приростом крестьянской земли (+21%) сокращается обеспеченность крестьянских хозяйств. Но данный процесс не был повсеместным. У 20% крестьян волости произошел прирост земельных наделов, 34% крестьянской массы остались на прежнем уровне, и у 46% населения произошло обезземеливание. В среднем по волости при наличии в 1861 году 0,8 десятин на душу обоего пола к 1917 году имелось уже 0,6 десятин».
Остальное крестьянам соответственно приходилось арендовать у других социальных групп.
Аренда это либо трата денег на ее оплату, либо труда - на отработки. Так или иначе это сказывается на качестве обработки собственной и арендованной земли. Между тем со средствами обработки большие трудности.
В 1913 году на 100 сельского населения приходилось 23 лошади, и этот показатель долгие годы непрерывно ухудшался. Удобрений на десятину вносилось около 6,3 кило - это один из самых низких уровней в мире на тот момент (Австралия - 57, Германия - 143,4). Про механические средства вообще лучше не вспоминать: на всю Европейскую Россию приходилось 304 паровых плуга.
Естественно, этот земельный и «орудийный» голод отзывалось на урожаях, беру тупо верхнюю часть таблицы 5-3-5 из справочника. Урожайность культур в различных странах мира (1913).
Страна
Пшеница
Рожь
Ячмень
Овес
Картофель
Россия
55
56
62
63
491
Австрия
80
92
107
94
602
Венгрия
88
82
92
41
470
Великобритания
149
?
127
117
1086
Бельгия
168
147
180
171
1338
Прошу не забывать, что это не просто вселенский позор и нехватка денег, а настоящий убивающий - голод, о котором мы уже говорили в прошлый раз.
Что предлагало царское правительство? Выселить излишки крестьян на Восток.
С 1909 по 1914 год за Урал отправили в добровольно-принудительном порядке 2219 тысяч человек, в надежде, что там чудесным образом найдется и земля и орудия труда и заживут они привольно. Отвечало за это «раскулачивание» Главное переселенческое управление - ГПУ.
Еще в 1908 году Ленин писал: «...думать о решении земельного вопроса внутренней России посредством переселения на окраины было бы верхом нелепости. Не подлежит ни малейшему сомнению, что предлагать такое «решение» могут только шарлатаны...» (В. Ленин Избранные Сочинение, Ленинград: ГИЗ, 1930, т. I, с. 9). Эта статья Ленина не была пропущена цензурой, а к власти в России пришел Столыпин, который принялся лечить земельный голод шарлатанскими втираниями.
На 1914 год вернулось 741 тысяча переселенцев (около 33,4% от общего числа), принося назад в Россию страшноватые рассказы. О знаменитых забитых битком «столыпинских вагонах» (в них в СССР будут перевозить только преступников), о нехватке пищи, питьевой воды, а главное - вожделенной земли, которую приходится брать с боем у местного населения. Как писала сибирский чиновник Комаров о «возвращенцах»: «...Возвращается элемент такого пошиба, которому в будущей революции, если таковая будет, предстоит сыграть страшную роль... Возвращается не тот, кто всю жизнь был батраком... возвращается недавний хозяин... человек справедливо объятый кровной обидой за то, что его не сумели устроить, а сумели лишь разорить...» (А. Комаров «Правда о переселенческом деле», Санкт-Петербург, 1913, с. 74).
Проблема в том, что из Петербурга действительно виделись Сибирь и Средняя Азия полные пригодной для обработки бесхозной земли. Проблема в том, что Сибирь всегда была не слишком гостеприимной: «Климат большей частью территории суровый, резко континентальный... Почти всюду среднегодовые температуры воздуха ниже 0 С, на Северо-востоке опускаются до -18С. Зима продолжительная и холодная» (Большая Советская Энциклопедия, Москва, 1976, т. 23, с. 338). Из-за небольшого снежного покрова зимой земля сильно промерзает из-за чего ее обработка сопряжена с большими трудами и затратами. Урожаи с десятины в Сибири на 1913 год - значительно ниже чем в среднем по России. Новым же переселенцам приходилось еще осваиваться в незнакомой климатической обстановке со своими законами земледелья.
Комаров приводит несколько примеров:
Куринский участок силой отнятый у инородцев. Отняли, но забыли спросить, где брать воды. Копают колодцы на казенные деньги, но воды нет. Народ ездит за водой 7,5-8,5 километров (на телегах, как вы понимаете) и тихо звереет (с. 101). Вообще Комаров постоянно пишет о грабеже «старожильского населения» (ср. с. 3 и 138).
Участок «Выездной» вообще закончил свою судьбы полным крахом. Почти все размещенные там 30 семейств «разбежались», оставшиеся единицы занимаются охотой и собирательством не помышляя о хозяйстве (с. 27).
Аналогичная ситуация и на Юге: «Небезынтересно и свидетельство туркестанского генерал-губернатора А.Н. Куропаткина. В своем дневнике он писал, что "чиновники произвольно рассчитали нормы земельного обеспечения киргизов и начали нарезать участки, включая в них пашни, зимовые стойбища, насаждения, оросительные системы. ...Отбирали землю не только годную для устройства селений, но и для развития скотоводства". Закон от 14 февраля 1905 г. об образовании переселенческих участков на излишних для кочевников землях постоянно нарушался, особенно жестоко притесняли и эксплуатировали коренное население казаки» (Цит. Д. Аманжолова «Из истории межэтнических конфликтов в России (1905-1916 гг.)» // «Международный исторический журнал», № 20, 2002).
Приходится констатировать полный крах «переселенческого», как впрочем хуторского проекта. Смертность в стране - зашкаливает, она одна из самых высоких в мире. Более сотни крестьянских выступлений ежегодно, в городах сотни забастовок, половина - политические. Что предлагала революция? «...избавление деревни от гнета этих крепостнических латифундий, переход этих семидесяти миллионов десятин земли от помещиков к крестьянам и притом безвозмездный переход» (В. Ленин, т. II, с. 521).
Всего в 1917 году в руки крестьян передано более 183 миллионов десятин земли (Е. Гайдар «Долгое время», М.: «Дело», 2005, с. 292), таким образом был, разом без мучений решен вековой земельный вопрос.
Как решалась проблема средств производства? Во-первых, проводились глобальные мероприятия по улучшению сельскохозяйственных земель. В 1924 году на нужды мелиорации было выделено 14 миллионов рублей (А. Рыков «Письма в деревню» // Избранные произведения, М., 1990, с. 377). Началось планомерное обучения крестьянства передовым методам хозяйства, отправка «ходоков» в деревни, где в тех же условиях достигались большие урожаи (с. 378). Вводились льготы для кооперации, позволяющие скопить денег на скот и технику (с. 382-383), привлечь агрономов-профессионалов для перевода хозяйства на многополье.
Официальная справка сообщает: «В 1924 на заводе «Красный путиловец» (ныне Ленинградский Кировский завод) было организовано серийное производство колёсных тракторов. Вошли в строй действующих предприятий: в 1930 -Сталинградский, в 1931 - Харьковский, в 1933 - Челябинский тракторные заводы. Если в начале 1-й пятилетки тракторы поступали в сельское хозяйство СССР преимущественно из зарубежных стран, то в 1932 импорт тракторов полностью прекратился. Всего за годы 1-й пятилетки (1929-32) сельское хозяйство СССР получило 153,9 тыс. тракторов, из них 94,3 тыс. отечественного производства. Одновременно создавались крупные заводы сельскохозяйственного машиностроения: в 1930 вступил в строй «Ростсельмаш» (Ростов-на-Дону), в 1931 - завод комбайностроения «Коммунар» (Запорожье) и др. Это дало возможность в ходе колхозного строительства осуществлять техническую реконструкцию колхозно-совхозного производства. В 1932 в сельском хозяйстве СССР работало 148 тыс. тракторов (в 15-сильном исчислении) и 14 тыс. зерновых комбайнов, а в 1940 соответственно 684 тыс. и 182 тыс.».
Нейтральный источник констатирует: «Было очевидно, что коллективизированные крестьянские хозяйства потребуют значительного количества техники, особенно тракторов и комбайнов. Организовав машинно-тракторные станции (МТС), государство вменило им в обязанность обслуживать колхозы на договорной основе за плату наличными или (преимущественно) натурой. В 1933 в РСФСР было 1857 МТС, располагавших 133 тыс. тракторов и 18 816 комбайнами, которые обрабатывали 54,8% посевных площадей колхозов». Даже мне почему-то второй варрант больше понравился. Что уж говорить о тех, кто прочувствовал все это своей кожей.