Мастер ужасок. Часть 11
назад в Самая короткая история Цамонии
Луна ужасок
Ночи стояли душные и из-та этого Эхо после обильных ужинов долго не заснуть. Если у него совсем не получалось, то он взбирался на крышу, проходя через теперь постоянно открытую дверь в лаборатории и пустой мавзолей кожекрылов - ночью вампиры улетали на охоту.
На крыше царап направлялся к жилищу Фёдора, чтобы поболтать со старым филином, если же, конечно, тот не пропадал в каминных трубах замка или не охотился на мышей в подземелье. Он был более приятным собеседником, чем молчаливая Рубаха, с широким спектром интересов, охватывающим не только историю жизни Айспина, но так же историю Следвайи, цамонийскую биологию, старые и новые языки, немного астрономии, юстицию, ужасковедение и многое другое. Его самым любимым и в то же время самым ненавистным научным объектом был Суккубиус Айспин, мастер ужасок.
- Я - всесторонне развитый учёный, - любил повторять Фёдор. - Задай мне любой вопрос и ты получишь ответ.
Эхо как раз пребывал в меланхоличном настроении и с грустной мордочкой смотрел на луну, которая, по его мнению, слишком быстро за последнее время увеличилась в размерах. Хотя, к сожалению, это объединяло его со спутником Земли.
- Что ты знаешь о луне? - спросил Эхо пытаясь прогнать грустные мысли.
- Хммм..., - произнёс Фёдор. - Вообщем, всё. Вот скажи, как далеко от нас до луны?
- Это легко! - ответил Эхо. - Примерно столько же, как до тех гор вдали.
Филин долго смотрел на Эхо.
- Почему ты так думаешь? - спросил он наконец.
- Самое дальнее из того, что я могу видеть - горы. Луна висит как раз над ними. Значит она находится на таком же расстоянии от нас, как и горы.
Филин снова долго рассматривал Эхо.
- Это твоё представление о фичизеском строении мира? - спросил он.
- Ну, да. Я же не всесторонне развитый учёный филин. Я - глупый царап. Я знаю лишь то, что мне рассказывала или читала вслух из книг моя хозяйка. А книги те не были особо толстыми и в них было полным полно смешных картинок животных. У Айспина я учусь алхимии, а не атрономии. Он предпочитает изучать малые объекты.
- Понимаю, - сказал Фёдор. - А если я тебе скажу, что луна находится примерно в двадцать тысяч раз дальше, чем те горы?
- Тогда я решу, что ты сошёл с ума. Никто не может видеть так далеко!
- Ух, - простонал Фёдор. - Видать, нам придётся начинать с азов. Итак... Луна - самое приближённое к нашей Земле небесное тело. Она находится примерно на расстоянии 385 080 километров от нашей планеты, что равно 60,27 радиусам Земли, и выполняет полный оборот вокруг неё за 29 дней 12 часов 44 минуты и 11,5 секунд, хотя одновременно с этим она принимает вращается всместе с Землёй вокруг солнца. Из-за этого её реальная орбита представляет собой расположенную частично внутри, частично снаружи орбиты Земли эципиклоиду, всегда повёрнутую к солнцу своей вогнутой стороной. А поскольку экстренциситет её орбиты равен 0,05491, то расстояние между луной и Землёй колеблется между 407 110 и 356 650 километрами. Запомнил?
- Конечно, нет! - рассмеялся Эхо.
- Попробуй-ка повторить!
- Э-э-э... Луна - самое приближённое к нашей Земле небесное тело. Она находится примерно на расстоянии 385 080 километров от нашей планеты, что равно 60,27 радиусам Земли, и выполняет полный оборот вокруг неё за 29 дней 12 часов 44 минуты и 11,5 секунд, хотя одновременно с этим она принимает вращается всместе с Землёй вокруг солнца. Из-за этого её реальная орбита представляет собой расположенную частично внутри, частично снаружи орбиты Земли эципиклоиду, всегда повёрнутую к солнцу своей вогнутой стороной. А поскольку экстренциситет её орбиты равен 0,05491, то расстояние между луной и Землёй колеблется между 407 110 и 356 650 километрами.
- Ну, вот, - сказал Фёдор. - Видишь?
- Ого! - удивлённо воскликнул Эхо и зажал рот лапкой. - Я могу так?
- Ты можешь намного больше. Возможности царапьего мозга невероятны. Скажи-ка, как ты думаешь, как далеко от нас те звёзды? Они так же далеки, как луна или ближе?
- Ты имеешь ввиду эти дырки в небе? Их же проколол своей лунной иглой лунный человек, чтобы через них могли светить лучи солнца, спящего за небом.
Фёдор застонал.
- Это тебе тоже хозяйка прочитала?
Эхо энергично закивал головой.
- И про человека на луне тоже? - спросил Фёдор. - Ты в это веришь, не так ли?
Эхо склонил голову на бок:
- А я не должен? - осторожно спросил он.
- На луне же отсутствует атфосмеееера! - проревел филин. - Там вверху нет воооооздуха! Твой человек на луне уже давно бы задохнулся!
Эхо напряжённо думал.
- А кто же тогда проколол дырки в небе? - спросил он.
Филин закрыл одним крылом глаза, а вторым махал в воздухе, пытаясь успокоиться. Он не знал, что сказать.
- Ты считаешь, что на луне совсем-совсем нет никакого человека? - взволнованно спросил Эхо.
- Да! - воскликнул филин. - А так же никаких женщин! И лунных телят тоже! Никаких вулканных гномов, картерных драконов или лунных игл! И светит она так ярко не потому, что она из серебра и припудрена алмазной пылью!
- Нет? - спросил Эхо. - А из-за чего?
- Всё ясно, - вздохнул Фёдор. - Мы должны начать с самого-самого начала. Боже мой... с чего же?
- Я не знаю почти ничего об этом мире, - вздохнул Эхо. - Но о мире там вверху я знаю ещё меньше.
- Итак, - начал Фёдор. - Сперва о дырках. Это никакие не дырки. Это - звёзды. Солнца. Такие же, как наши, только находяться они намного дальше. Ясно?
- Солнца, - повторил Эхо. - Всё ясно.
- Хорошо. Это то, что имеется во велсенной. Солнца, платены, гакалтики - всё, что мы видим. Всё, что можно измерить. И ничего больше.
- И ничего больше, - повторил Эхо.
- А что ты видишь между между звёздами? - Фёдор показал крылом вверх.
- Черноту? Да, я её вижу.
- Но там же ничего нет. Как ты можешь это видеть?
- Я не знаю..., - неуверенно ответил Эхо. - Вижу и всё тут.
- Именно! Там нет ничего, но ты это видешь. Это то, что могло бы существовать во велсенной. То, что нельзя измерить. Неизвестность. Для этого существует много слово: судьба, любовь, смерть...
- Смерть..., - мрачно повторил Эхо.
- Но это нас пока не должно волновать. Мы займёмся тем, что ганартированно существует во велсенной. Займёмся-ка мы лучше светом, а не темнотой. Мы займёмся звёздами.
- Мне, вообщем-то, звёзды совсем не интересны, - сказал Эхо. - Луна, да. Луна интересна.
Филин покосился на царапа:
- А ты, кстати, знаешь почему царапам так нравится луна? Особенно в полнолуние? Луна ужасок? - хитро спросил он.
- Скажи, почему полная луна называется луной ужасок? - спросил в ответ Эхо. - Какое отношение имеют ужаски к луне?
- Вообще-то никакого. Это средневековый бред, сохранившийся до сих пор. Ты же знаешь, что в полнолуние иногда происходят странные вещи. Многие совершают в это время такие поступки, которые они в обычное время не совершили бы. А поскольку в Цамонии с давних пор повелось возлагать на ужасок вину за всё то, за что никто другой не хотел отвечать, то так и появилась идея, что ужаски в полнолуние заколдовывают луну. Отсюда и название - луна ужасок. А луна ужасок, говорят, в свою очередь околдовывает всех остальных. Заставляет их совершать безумные поступки. В средневековье ты мог бы спокойно творить всё, что угодно: поджечь соседский дом, разукрасить цветными красками соседскую корову и станцевать голым на крыше. Виновны были бы ужаски, конечно если бы ты всё это в полнолуние натворил.
- Честно говоря, - сказал Эхо. - В полнолуние у меня иногда возникает такое чувство, будто луна меня заколдовывает.
- Это возвращает нас к моему первому вопросу! Почему, как ты считаешь, царапов так притягивает полная луна?
- Точно не знаю.... но когда наступает полнолуние, тогда...тогда я становлюсь, ну, да, каким-то цараповатым, как я это обычно называю.
- Ты чувствуешь в себе особый прилив сил - не это ли ты хочешь сказать?
- Да, точно. Я тогда почти не сплю, а если и сплю, то мне снятся странные сны. И у меня возникают странные чувства.
- Странные сны, странные чувства, так, так, - сказал Фёдор. - Это уже область вещей, которые могли бы существовать. Чернота между звёзд. В твоём случае это - любовь. Она может настигнуть тебя в твоей жизни. А может и нет.
- Любовь? - спросил Эхо. Ещё одна вещь, в которой он ничего не понимал.
- Ты ещё очень молодой царап. В путербетном периоде.
- Путербет?
- Ну да, как же это объяснить....? - Фёдор запнулся. Судя по всему он зашёл слишком далеко. Эхо ещё не готов к такой теме. - Дааааа? - протяжно спросил он. - Твоя хозяйка тебе ничего такого не объясняла?
- Обьясняла? Что?
- Ну, об... об этом.
- О чём этом?
- Я говорю о любви, о... ах ты, боже мой, ...как же это сказать...?
Фёдор понимал, что ситуация становиться щекотливой, и попытался побыстрее из неё выпутаться:
- Короче... тут замешаны царапки, - и он облегчённо выдохнул, как-будто всё этим обьяснил и сбросил таким образом груз с плеч.
Но Эхо не отступал:
- Царапки? - спросил он.
- Да. Царапы женского пола.
- А есть ещё другой вид царапов?
- О, да! Конечно. Совсем другой вид. Но лучше скажи, известно ли тебе, как ты появился на свет?
- Ага! Моя хозяйка рассказывала, что нашла меня в кустике кошачей мяты.
- Боже мой..., - простонал Фёдор.
- Ты думаешь, что она меня обманула?
- Да. Нет. Да! Я думаю... Послушай, я не хочу сейчас вдаваться во все биоголические подробности, а просто попытаюсь изложить всё, скажем, в очень сжатой форме. Только самое важное! Понятно?
- Понятно, - Эхо навостил уши.
- Итак, дело вот в чём: здесь, в Следвайе больше нет ни одной царапки. Но там, за горизонтом, по ту сторону гор, там может быть они ещё встречаются. И у них есть ответы на все твои вопросы о любви.
- Значит я об этом никогда не узнаю, - грустно сказал Эхо и снова посмотрел на луну. - Айспин скоро зарежет меня.
Филин, которому от такой беседы стало не по себе, замахал крыльями и взлетел в воздух.
- Время ужина! - крикнул он. - Время охоты! Как я уже говорил, я должен, к сожалению, сам орнагизовывать себе еду.
И он исчез в темноте.
Эхо ещё долго сидел на крыше и смотрел на синие горы на горизонте, вершины которых слегка освещались бледным светом луны. Есть ли там на самом деле живёт другой вид царапов? Те, которые смогли бы освободить его от тревоги, в которую он впадает во время полнолуния? То, что объяснил ему старый филин, было так запутанно, что теперь Эхо ещё больше, чем прежде, был сбит с толку.
Он снова посмотрел на луну, и, хотя до полнолуния было ещё далеко, ему лишь с усилием удалось побороть сильнейшее желание громко и пронзительно замяукать.
Камера пыток Айспина
Луна ужасок
Ночи стояли душные и из-та этого Эхо после обильных ужинов долго не заснуть. Если у него совсем не получалось, то он взбирался на крышу, проходя через теперь постоянно открытую дверь в лаборатории и пустой мавзолей кожекрылов - ночью вампиры улетали на охоту.
На крыше царап направлялся к жилищу Фёдора, чтобы поболтать со старым филином, если же, конечно, тот не пропадал в каминных трубах замка или не охотился на мышей в подземелье. Он был более приятным собеседником, чем молчаливая Рубаха, с широким спектром интересов, охватывающим не только историю жизни Айспина, но так же историю Следвайи, цамонийскую биологию, старые и новые языки, немного астрономии, юстицию, ужасковедение и многое другое. Его самым любимым и в то же время самым ненавистным научным объектом был Суккубиус Айспин, мастер ужасок.
- Я - всесторонне развитый учёный, - любил повторять Фёдор. - Задай мне любой вопрос и ты получишь ответ.
Эхо как раз пребывал в меланхоличном настроении и с грустной мордочкой смотрел на луну, которая, по его мнению, слишком быстро за последнее время увеличилась в размерах. Хотя, к сожалению, это объединяло его со спутником Земли.
- Что ты знаешь о луне? - спросил Эхо пытаясь прогнать грустные мысли.
- Хммм..., - произнёс Фёдор. - Вообщем, всё. Вот скажи, как далеко от нас до луны?
- Это легко! - ответил Эхо. - Примерно столько же, как до тех гор вдали.
Филин долго смотрел на Эхо.
- Почему ты так думаешь? - спросил он наконец.
- Самое дальнее из того, что я могу видеть - горы. Луна висит как раз над ними. Значит она находится на таком же расстоянии от нас, как и горы.
Филин снова долго рассматривал Эхо.
- Это твоё представление о фичизеском строении мира? - спросил он.
- Ну, да. Я же не всесторонне развитый учёный филин. Я - глупый царап. Я знаю лишь то, что мне рассказывала или читала вслух из книг моя хозяйка. А книги те не были особо толстыми и в них было полным полно смешных картинок животных. У Айспина я учусь алхимии, а не атрономии. Он предпочитает изучать малые объекты.
- Понимаю, - сказал Фёдор. - А если я тебе скажу, что луна находится примерно в двадцать тысяч раз дальше, чем те горы?
- Тогда я решу, что ты сошёл с ума. Никто не может видеть так далеко!
- Ух, - простонал Фёдор. - Видать, нам придётся начинать с азов. Итак... Луна - самое приближённое к нашей Земле небесное тело. Она находится примерно на расстоянии 385 080 километров от нашей планеты, что равно 60,27 радиусам Земли, и выполняет полный оборот вокруг неё за 29 дней 12 часов 44 минуты и 11,5 секунд, хотя одновременно с этим она принимает вращается всместе с Землёй вокруг солнца. Из-за этого её реальная орбита представляет собой расположенную частично внутри, частично снаружи орбиты Земли эципиклоиду, всегда повёрнутую к солнцу своей вогнутой стороной. А поскольку экстренциситет её орбиты равен 0,05491, то расстояние между луной и Землёй колеблется между 407 110 и 356 650 километрами. Запомнил?
- Конечно, нет! - рассмеялся Эхо.
- Попробуй-ка повторить!
- Э-э-э... Луна - самое приближённое к нашей Земле небесное тело. Она находится примерно на расстоянии 385 080 километров от нашей планеты, что равно 60,27 радиусам Земли, и выполняет полный оборот вокруг неё за 29 дней 12 часов 44 минуты и 11,5 секунд, хотя одновременно с этим она принимает вращается всместе с Землёй вокруг солнца. Из-за этого её реальная орбита представляет собой расположенную частично внутри, частично снаружи орбиты Земли эципиклоиду, всегда повёрнутую к солнцу своей вогнутой стороной. А поскольку экстренциситет её орбиты равен 0,05491, то расстояние между луной и Землёй колеблется между 407 110 и 356 650 километрами.
- Ну, вот, - сказал Фёдор. - Видишь?
- Ого! - удивлённо воскликнул Эхо и зажал рот лапкой. - Я могу так?
- Ты можешь намного больше. Возможности царапьего мозга невероятны. Скажи-ка, как ты думаешь, как далеко от нас те звёзды? Они так же далеки, как луна или ближе?
- Ты имеешь ввиду эти дырки в небе? Их же проколол своей лунной иглой лунный человек, чтобы через них могли светить лучи солнца, спящего за небом.
Фёдор застонал.
- Это тебе тоже хозяйка прочитала?
Эхо энергично закивал головой.
- И про человека на луне тоже? - спросил Фёдор. - Ты в это веришь, не так ли?
Эхо склонил голову на бок:
- А я не должен? - осторожно спросил он.
- На луне же отсутствует атфосмеееера! - проревел филин. - Там вверху нет воооооздуха! Твой человек на луне уже давно бы задохнулся!
Эхо напряжённо думал.
- А кто же тогда проколол дырки в небе? - спросил он.
Филин закрыл одним крылом глаза, а вторым махал в воздухе, пытаясь успокоиться. Он не знал, что сказать.
- Ты считаешь, что на луне совсем-совсем нет никакого человека? - взволнованно спросил Эхо.
- Да! - воскликнул филин. - А так же никаких женщин! И лунных телят тоже! Никаких вулканных гномов, картерных драконов или лунных игл! И светит она так ярко не потому, что она из серебра и припудрена алмазной пылью!
- Нет? - спросил Эхо. - А из-за чего?
- Всё ясно, - вздохнул Фёдор. - Мы должны начать с самого-самого начала. Боже мой... с чего же?
- Я не знаю почти ничего об этом мире, - вздохнул Эхо. - Но о мире там вверху я знаю ещё меньше.
- Итак, - начал Фёдор. - Сперва о дырках. Это никакие не дырки. Это - звёзды. Солнца. Такие же, как наши, только находяться они намного дальше. Ясно?
- Солнца, - повторил Эхо. - Всё ясно.
- Хорошо. Это то, что имеется во велсенной. Солнца, платены, гакалтики - всё, что мы видим. Всё, что можно измерить. И ничего больше.
- И ничего больше, - повторил Эхо.
- А что ты видишь между между звёздами? - Фёдор показал крылом вверх.
- Черноту? Да, я её вижу.
- Но там же ничего нет. Как ты можешь это видеть?
- Я не знаю..., - неуверенно ответил Эхо. - Вижу и всё тут.
- Именно! Там нет ничего, но ты это видешь. Это то, что могло бы существовать во велсенной. То, что нельзя измерить. Неизвестность. Для этого существует много слово: судьба, любовь, смерть...
- Смерть..., - мрачно повторил Эхо.
- Но это нас пока не должно волновать. Мы займёмся тем, что ганартированно существует во велсенной. Займёмся-ка мы лучше светом, а не темнотой. Мы займёмся звёздами.
- Мне, вообщем-то, звёзды совсем не интересны, - сказал Эхо. - Луна, да. Луна интересна.
Филин покосился на царапа:
- А ты, кстати, знаешь почему царапам так нравится луна? Особенно в полнолуние? Луна ужасок? - хитро спросил он.
- Скажи, почему полная луна называется луной ужасок? - спросил в ответ Эхо. - Какое отношение имеют ужаски к луне?
- Вообще-то никакого. Это средневековый бред, сохранившийся до сих пор. Ты же знаешь, что в полнолуние иногда происходят странные вещи. Многие совершают в это время такие поступки, которые они в обычное время не совершили бы. А поскольку в Цамонии с давних пор повелось возлагать на ужасок вину за всё то, за что никто другой не хотел отвечать, то так и появилась идея, что ужаски в полнолуние заколдовывают луну. Отсюда и название - луна ужасок. А луна ужасок, говорят, в свою очередь околдовывает всех остальных. Заставляет их совершать безумные поступки. В средневековье ты мог бы спокойно творить всё, что угодно: поджечь соседский дом, разукрасить цветными красками соседскую корову и станцевать голым на крыше. Виновны были бы ужаски, конечно если бы ты всё это в полнолуние натворил.
- Честно говоря, - сказал Эхо. - В полнолуние у меня иногда возникает такое чувство, будто луна меня заколдовывает.
- Это возвращает нас к моему первому вопросу! Почему, как ты считаешь, царапов так притягивает полная луна?
- Точно не знаю.... но когда наступает полнолуние, тогда...тогда я становлюсь, ну, да, каким-то цараповатым, как я это обычно называю.
- Ты чувствуешь в себе особый прилив сил - не это ли ты хочешь сказать?
- Да, точно. Я тогда почти не сплю, а если и сплю, то мне снятся странные сны. И у меня возникают странные чувства.
- Странные сны, странные чувства, так, так, - сказал Фёдор. - Это уже область вещей, которые могли бы существовать. Чернота между звёзд. В твоём случае это - любовь. Она может настигнуть тебя в твоей жизни. А может и нет.
- Любовь? - спросил Эхо. Ещё одна вещь, в которой он ничего не понимал.
- Ты ещё очень молодой царап. В путербетном периоде.
- Путербет?
- Ну да, как же это объяснить....? - Фёдор запнулся. Судя по всему он зашёл слишком далеко. Эхо ещё не готов к такой теме. - Дааааа? - протяжно спросил он. - Твоя хозяйка тебе ничего такого не объясняла?
- Обьясняла? Что?
- Ну, об... об этом.
- О чём этом?
- Я говорю о любви, о... ах ты, боже мой, ...как же это сказать...?
Фёдор понимал, что ситуация становиться щекотливой, и попытался побыстрее из неё выпутаться:
- Короче... тут замешаны царапки, - и он облегчённо выдохнул, как-будто всё этим обьяснил и сбросил таким образом груз с плеч.
Но Эхо не отступал:
- Царапки? - спросил он.
- Да. Царапы женского пола.
- А есть ещё другой вид царапов?
- О, да! Конечно. Совсем другой вид. Но лучше скажи, известно ли тебе, как ты появился на свет?
- Ага! Моя хозяйка рассказывала, что нашла меня в кустике кошачей мяты.
- Боже мой..., - простонал Фёдор.
- Ты думаешь, что она меня обманула?
- Да. Нет. Да! Я думаю... Послушай, я не хочу сейчас вдаваться во все биоголические подробности, а просто попытаюсь изложить всё, скажем, в очень сжатой форме. Только самое важное! Понятно?
- Понятно, - Эхо навостил уши.
- Итак, дело вот в чём: здесь, в Следвайе больше нет ни одной царапки. Но там, за горизонтом, по ту сторону гор, там может быть они ещё встречаются. И у них есть ответы на все твои вопросы о любви.
- Значит я об этом никогда не узнаю, - грустно сказал Эхо и снова посмотрел на луну. - Айспин скоро зарежет меня.
Филин, которому от такой беседы стало не по себе, замахал крыльями и взлетел в воздух.
- Время ужина! - крикнул он. - Время охоты! Как я уже говорил, я должен, к сожалению, сам орнагизовывать себе еду.
И он исчез в темноте.
Эхо ещё долго сидел на крыше и смотрел на синие горы на горизонте, вершины которых слегка освещались бледным светом луны. Есть ли там на самом деле живёт другой вид царапов? Те, которые смогли бы освободить его от тревоги, в которую он впадает во время полнолуния? То, что объяснил ему старый филин, было так запутанно, что теперь Эхо ещё больше, чем прежде, был сбит с толку.
Он снова посмотрел на луну, и, хотя до полнолуния было ещё далеко, ему лишь с усилием удалось побороть сильнейшее желание громко и пронзительно замяукать.
Камера пыток Айспина