Мастер ужасок. Часть 50
Назад Восстание
Содержание.
Отсрочка
Казнь Эхо была временно отложена. Айспину нужно было сначала восстановить лабораторию. Он принёс новые запасы химикатов и инструментов, начал заново смешивать разлившиеся зелья, ремонтировать проводку. Царап получил отсрочку в несколько часов. Гроза за это время прошла, освободив место для унылого долгого ливня. Похолодало. Наступал вечер.
Айспин не произнёс за всё это время ни слова. Всё, что они должны были сказать друг другу, было сказано. Праздничное настроение мастера ужасок бесследно улетучилось. Хотя бы этого добились повстанцы. Старик был мрачен, бурчал и ругался во время сложного ремонта аппаратов. Эхо сидел ниже травы, чтобы каким-нибудь глупым замечанием ещё сильнее не ухудшить настроение Айспина. Он сидел у алхимической печи и ожидал, что с ним дальше произойдёт. Что ему ещё оставалось делать?
Наконец Айспин развёл потухший огонь под жировым котлом. Так как уже заметно стемнело, он зажёг свечи. Но на этот раз самые обычные - нездоровая радость от горящих болесвечек у него улетучилась.
- Так! - воскликнул он, более-менее восстановив лабораторию. - Снова порядок. Мелкие твари чуть не испортили труд всей моей жизни! Ни к кому нельзя повернуться спиной! Нигде!
И он вышел из комнаты.
Теперь Эхо стало по-настоящему страшно. Отсрочка закончилась, все инcтрументы готовы к работе. На небе ярко светила полная луна. Момент настал, бесповоротно. Все козыри использованы, но ни один не побил. Все друзья и сообщники или сбежали, или мертвы. Помощи ждать больше не от кого.
Айспин вернулся. Он умыл лицо от сажи, одел праздничную тёмно-красную одежду и шляпу из чёрных перьев. Прямо как князь тьмы. Он ещё раз пошуровал в огне под жировым котлом и подошёл к трупу Флории.
- На этот раз всё получится, любимая, - прошептал он ей, будто разговаривал с живым человеком. - Пролив кровь Эхо я освежу твою! До сих пор я был всего лишь марионеткой на сцене жизни, как все остальные. Но после этой ночи Я буду соавтором книги судеб! Вселенная и я, мы станем равны. А смерть превратится в жалкую дворнягу, повинующуюся моему свисту.
Он подбежал к Айспинскому консерватору и открыл все вентили.
- Соки и кислоты! - воскликнул мастер ужасок. - Жиры и щёлочи! Объединяйтесь! Начнись, танец элементов! Скоро мой дух вольётся в вас и будет задавать ритм!
В колбах и стеклянных банках всё начало снова кипеть. Бурлящие и пенящиеся химикаты казалось опьяняли Айспина. Он подошёл к столу, вынул из ящика жировой шарик и бросил его в котёл.
- Жерлянковый жир! - восторженно воскликнул он глядя как жир растапливается. - Предпоследний ингредиент! Не хватает лишь царапового жира.
Знакомый царапу запах жерлянки поплыл по лаборатории. Эхо вытошнило.
"Было бы приятно ещё раз тебя увидеть!" - крикнуло ему тогда на прощание старое животное.
"Значит так мы видимся снова", - подумал Эхо. Жерлянка была теперь лишь запахом, летучим ароматом. Он почувствовал себя виноватым, так как это он рассказал про жерлянку Айспину. Он всё ещё видел её там, сидящей в тесной могиле.
Пройди узкими вратами,
Имя чье никто не знает
Смерть от жизни отделяет.
Почему именно сейчас вспомнил Эхо этот стих? Узкие врата - это могила, в которой жила жерлянка? И одна пустая могила - имя чье никто не знает? А что надёжнее всего отделяет мёртвых от живых, как не могила? Что-то было в этом запахе жерлянки, что-то вытекало из котла и подстёгивало его произносить эти стихи.
- Чую, дух, меня ты слышишь,- громко крикнул Эхо.
- Что? - спросил Айспин.
- И на просьбу мне ответишь, - продолжал Эхо. - Брось край, вымытый слезами!
- Зачем ты рассказываешь этот стих? - мастер ужасок был сбит с толку. Котёл вдруг закипел силънее. Огромные пузыри поднимались со дна и громко лопались. Запах жерлянки становился невыносим.
- Пройди узкими вратами,- кричал Эхо. - Имя чье никто не знает, смерть от жизни отделяет!
Внутри котла что-то сильно зашумело, зелье зашевелилось и полилось через край. Оно, шипя, стекало широкими струями в огонь. Такого Эхо ещё ни разу не видел. И Айспин, очевидно, тоже. Он с озабоченным лицом бросился к котлу.
- Что здесь творится? - воскликнул он. - Моё зелье портится! Драгоценное зелье!
- Цамомин, жир паука! - кричал Эхо. - Дух, взлети до потолка!
- Заткнись! - бешено шипел Айспин. Он сорвал шляпу и швырнул её на пол. - Ты всё портишь!
- Вылезай из медной кадки! - продолжал царап изо всех сил. - К черту брось ты мир свой гадкий!
- Сейчас же прекрати! - вопил Айспин. - Ещё слово и я перережу тебе горло!
Он схватил скальпель, но не решился отойти от кипящего котла. То, что в нём творилось, волновало его сильнее, чем царап.
- Оторвись же, наконец! - мужественно кричал Эхо. - Разозлишь меня, подлец! От того ты мира, где не держат тебя в узде! В наш тебе открыта дверь, где и будешь жить теперь!
Зелье сильнее и сильнее текло через край, постоянно меняя цвет и выпуская переливающиеся пузыри, которые летали по лаборатории как тогда, когда родилось сваренное привидение.
- Оно пропало! - хрипел Айспин, продолжая беспомощно прыгать вокруг котла. - Всё пропало!
Зелье сильно колыхнулось и по лаборатории прокатился рёв, от которого зазвенели стеклянные пробирки на полках. Комната вибрировала, мелкие предметы на столах подпрыгивали в такт вибрации. С одной полки упала книга и вдруг раздался такой высокий и пронзительный звук, что ушам Эхо стало больно. И вдруг он понял: где-то в этой комнате открывался проход в другой мир и гости из него возвещали о себе.
Из пенящегося зелья вылетело вверх сваренное привидение, светящееся ярче, чем когда либо. Оно не мучительно выбиралось из котла, как в первый раз, а просто взлетело вверх как светящийся пар. За ним, так же свободно, появилось ещё одно светящееся привидение. И третье. И ещё одно. И ещё.
Айспин отбежал от котла. Один за другим вырывались из котла светящиеся привидения. Они парили под потолком лаборатории, освещая её призрачным светом.
- Что ты натворил? - дрожащим голосом спросил Айспин.
- Я не знаю, - ответил Эхо.
Демоны
Содержание.
Отсрочка
Казнь Эхо была временно отложена. Айспину нужно было сначала восстановить лабораторию. Он принёс новые запасы химикатов и инструментов, начал заново смешивать разлившиеся зелья, ремонтировать проводку. Царап получил отсрочку в несколько часов. Гроза за это время прошла, освободив место для унылого долгого ливня. Похолодало. Наступал вечер.
Айспин не произнёс за всё это время ни слова. Всё, что они должны были сказать друг другу, было сказано. Праздничное настроение мастера ужасок бесследно улетучилось. Хотя бы этого добились повстанцы. Старик был мрачен, бурчал и ругался во время сложного ремонта аппаратов. Эхо сидел ниже травы, чтобы каким-нибудь глупым замечанием ещё сильнее не ухудшить настроение Айспина. Он сидел у алхимической печи и ожидал, что с ним дальше произойдёт. Что ему ещё оставалось делать?
Наконец Айспин развёл потухший огонь под жировым котлом. Так как уже заметно стемнело, он зажёг свечи. Но на этот раз самые обычные - нездоровая радость от горящих болесвечек у него улетучилась.
- Так! - воскликнул он, более-менее восстановив лабораторию. - Снова порядок. Мелкие твари чуть не испортили труд всей моей жизни! Ни к кому нельзя повернуться спиной! Нигде!
И он вышел из комнаты.
Теперь Эхо стало по-настоящему страшно. Отсрочка закончилась, все инcтрументы готовы к работе. На небе ярко светила полная луна. Момент настал, бесповоротно. Все козыри использованы, но ни один не побил. Все друзья и сообщники или сбежали, или мертвы. Помощи ждать больше не от кого.
Айспин вернулся. Он умыл лицо от сажи, одел праздничную тёмно-красную одежду и шляпу из чёрных перьев. Прямо как князь тьмы. Он ещё раз пошуровал в огне под жировым котлом и подошёл к трупу Флории.
- На этот раз всё получится, любимая, - прошептал он ей, будто разговаривал с живым человеком. - Пролив кровь Эхо я освежу твою! До сих пор я был всего лишь марионеткой на сцене жизни, как все остальные. Но после этой ночи Я буду соавтором книги судеб! Вселенная и я, мы станем равны. А смерть превратится в жалкую дворнягу, повинующуюся моему свисту.
Он подбежал к Айспинскому консерватору и открыл все вентили.
- Соки и кислоты! - воскликнул мастер ужасок. - Жиры и щёлочи! Объединяйтесь! Начнись, танец элементов! Скоро мой дух вольётся в вас и будет задавать ритм!
В колбах и стеклянных банках всё начало снова кипеть. Бурлящие и пенящиеся химикаты казалось опьяняли Айспина. Он подошёл к столу, вынул из ящика жировой шарик и бросил его в котёл.
- Жерлянковый жир! - восторженно воскликнул он глядя как жир растапливается. - Предпоследний ингредиент! Не хватает лишь царапового жира.
Знакомый царапу запах жерлянки поплыл по лаборатории. Эхо вытошнило.
"Было бы приятно ещё раз тебя увидеть!" - крикнуло ему тогда на прощание старое животное.
"Значит так мы видимся снова", - подумал Эхо. Жерлянка была теперь лишь запахом, летучим ароматом. Он почувствовал себя виноватым, так как это он рассказал про жерлянку Айспину. Он всё ещё видел её там, сидящей в тесной могиле.
Пройди узкими вратами,
Имя чье никто не знает
Смерть от жизни отделяет.
Почему именно сейчас вспомнил Эхо этот стих? Узкие врата - это могила, в которой жила жерлянка? И одна пустая могила - имя чье никто не знает? А что надёжнее всего отделяет мёртвых от живых, как не могила? Что-то было в этом запахе жерлянки, что-то вытекало из котла и подстёгивало его произносить эти стихи.
- Чую, дух, меня ты слышишь,- громко крикнул Эхо.
- Что? - спросил Айспин.
- И на просьбу мне ответишь, - продолжал Эхо. - Брось край, вымытый слезами!
- Зачем ты рассказываешь этот стих? - мастер ужасок был сбит с толку. Котёл вдруг закипел силънее. Огромные пузыри поднимались со дна и громко лопались. Запах жерлянки становился невыносим.
- Пройди узкими вратами,- кричал Эхо. - Имя чье никто не знает, смерть от жизни отделяет!
Внутри котла что-то сильно зашумело, зелье зашевелилось и полилось через край. Оно, шипя, стекало широкими струями в огонь. Такого Эхо ещё ни разу не видел. И Айспин, очевидно, тоже. Он с озабоченным лицом бросился к котлу.
- Что здесь творится? - воскликнул он. - Моё зелье портится! Драгоценное зелье!
- Цамомин, жир паука! - кричал Эхо. - Дух, взлети до потолка!
- Заткнись! - бешено шипел Айспин. Он сорвал шляпу и швырнул её на пол. - Ты всё портишь!
- Вылезай из медной кадки! - продолжал царап изо всех сил. - К черту брось ты мир свой гадкий!
- Сейчас же прекрати! - вопил Айспин. - Ещё слово и я перережу тебе горло!
Он схватил скальпель, но не решился отойти от кипящего котла. То, что в нём творилось, волновало его сильнее, чем царап.
- Оторвись же, наконец! - мужественно кричал Эхо. - Разозлишь меня, подлец! От того ты мира, где не держат тебя в узде! В наш тебе открыта дверь, где и будешь жить теперь!
Зелье сильнее и сильнее текло через край, постоянно меняя цвет и выпуская переливающиеся пузыри, которые летали по лаборатории как тогда, когда родилось сваренное привидение.
- Оно пропало! - хрипел Айспин, продолжая беспомощно прыгать вокруг котла. - Всё пропало!
Зелье сильно колыхнулось и по лаборатории прокатился рёв, от которого зазвенели стеклянные пробирки на полках. Комната вибрировала, мелкие предметы на столах подпрыгивали в такт вибрации. С одной полки упала книга и вдруг раздался такой высокий и пронзительный звук, что ушам Эхо стало больно. И вдруг он понял: где-то в этой комнате открывался проход в другой мир и гости из него возвещали о себе.
Из пенящегося зелья вылетело вверх сваренное привидение, светящееся ярче, чем когда либо. Оно не мучительно выбиралось из котла, как в первый раз, а просто взлетело вверх как светящийся пар. За ним, так же свободно, появилось ещё одно светящееся привидение. И третье. И ещё одно. И ещё.
Айспин отбежал от котла. Один за другим вырывались из котла светящиеся привидения. Они парили под потолком лаборатории, освещая её призрачным светом.
- Что ты натворил? - дрожащим голосом спросил Айспин.
- Я не знаю, - ответил Эхо.
Демоны