Тайны еврейской кухни (4)
Тайны еврейской кухни (1)
Тайны еврейской кухни (2)
Тайны еврейской кухни (3)
Разберем один случай, который описывается у Даля, произошедший в России в 1833 году.
Расследование
Волынской губернии в Заславском уезде случилось в 1833 году следующее:
Крестьянин графа Грохольского Прокоп Казан явился 20-го марта в экономическое Правление и объявил знаками, что на пути в деревню Волковцы напали на него три жида и отрезали ему язык. Когда рана поджила, то он рассказал следующее:
“Я был настигнут евреями, когда перешел лес, на перекрестке между деревнями Городищем и Серединцами. Поровнявшись со мною, сначала подошел ко мне один жид и, разговаривая, шел рядом; потом присоединился к нам другой, а, наконец и третий. Ничего не подозревая, я беспечно отвечал на вопросы их, как вдруг один, отстав немного, схватил меня сзади и повалил; другие бросились и начали давить мне грудь и душить за горло, так сильно, что я пришел в беспамятство и, вероятно, высунул язык. Придя от боли в чувство, я увидел себя поставленным на колени с наклоненною головой; один еврей поддерживал мою голову, а другой подставлял под рот чашку, в которую кровь сильно лилась. В таком положении, беспрестанно подталкивая меня в бока и затылок, вероятно, для усиления кровотечения, держали они меня до тех пор, пока чашка не наполнилась кровью больше, чем до половины. Тогда, взяв миску с кровью и отняв у меня 12 рублей серебром, найденнные мною на ярмарке, сели они в свою бричку и уехали. Это случилось около полудня. От истечения крови я опять обмер, а когда пришел в себя, то солнце было уже низко. Евреи уехали в бричке, запруженной тремя гнедыми и одной белой лошадьми”.
Заславский городничий собрал немедленно всех тамошних евреев-фурманов, поставил их в два ряда и, призвав Казана, приказал ему узнавать между ними преступников. Казан, три раза прошел по рядам и, не могши еще говорить, показал знаками, что здесь их нет. Проверив наличных евреев по списку, городничий нашел, что в числе их недостает трех, именно: Ицка Малаха, Шая Щопника и Шлема Калия. Их призвали, поставили в ряды и снова позвали отпущенного уже Казана. Едва он подошел, как тотчас же указал на Ицку Малаха, стараясь всячески дать знать, что это тот самый, который отрезал ему язык; в Шопнике узнал он того, который его держал; в Калии нашел сходство с третьим участником преступления, не утверждая, однако же, положительно, что это он. Казан твердо стоял в своем показании, даже после духовного увещания.
Евреи запирались. Малах уверял, что он уже десять дней, как не выезжал из города; Шопник, что он ездил и воротился именно 20-го числа, но с евреем Резником, и на одной лошади; Калий, что также был в это время в городе. Каждый представил свидетелей.
Показание Калия, по-видимому, подтвердилось; слова Щопника отчасти также, но с некоторым разноречием относительно времени; из свидетелей же, представленных Малахом, двое евреев, и в том числе хозяин его Гирштель, вовсе от свидетельства отказались; а подтвердили показание его только один еврей, одна еврейка, дворник и отец его, рядовой инвалидной команды, человек, наказанный за дурное поведение шпицрутеном и переведенный в инвалиды и, сверх того, находившийся караульным при Малахе.
Между тем были расспрашиваемы жители селений, соседних с местом, где случилось происшествие. Из них многие показали, что видели в этот день трех евреев , но куда они ехали, не заметили, равно не помнят ни масти, ни числа их лошадей; Третьи показали, что действительно проезжали евреи на подобных лошадях, но не заметили, сколько человек, и куда поехали; один объявил, что он видел именно трех евреев, проезжавших через село Городище на трех гнедых и одной белой лошади; а заславский полицейский чиновник положительно удостоверял, что только еврей Малах выезжал из города на трех гнедых и одной белой лошадях, и что в это время ни брички, ни лошадей таких ни у кого другого из заславских евреев не было. Он не мог только сказать положительно, ездил ли Малах куда-нибудь в самый день происшествия.
Врачебная управа, свидетельствовавшая Казана, нашла, что язык отрезан действительно острым орудием, но чтобы это сделано было насильственно, управа признала невозможным; во-первых, по невозможности трем человекам совершить подобное насилие, а во-вторых, потому, что у Казана ни на теле, ни на платье, кроме нижнего, о которое, но словам его, он вытерся, придя в чувство, крови нигде не оказалось, чего при насилии избежать было бы невозможно.
Новоградволынский магистр решил: евреев оставить в сильном подозрении.
Уголовная палата постановила: оставить их свободными.
Губернатор дал мнение, что он считает еврея Малаха уличенным и полагает сослать его в Сибирь; Шопника оставить в подозрении и перевесть на жительство в другой город; Калия подвергнуть полицейскому надзору на месте жительства.
Правительствующий сенат, основываясь: 1) на заключении врачебной управы; 2) на доказательствах евреев о бытности их во время происшествия безвыездно в городе, кроме Шопника, доказавшего, что он ездил с Резником; 3) на общем одобрении поведения евреев; 4) на том, что Казан а) не объявил немедленно о найденных им 12-ти рублях, б) бывал в корчмах и пил, в) обманул брата, скрыв настоящую причину своего ухода из дому, и потому, несмотря на одобрение посторонних, с дурной стороны выказал свое поведение, - постановил: 1) жидов признать к делу неприкосновенными, 2) Казана, за ложный оговор их, наказать плетьми двадцатью ударами и оставить под надзором полиции, в подозрении, что он сам изуродовал себя из преступных видов.
Здесь невозможно удержаться от некоторых замечаний. И, во-первых, управа или сама, по простоте своей, была обманута, или же, что гораздо вероятнее, обманула других. Свидетельство ее во всяком случае, ложное, неосновательное. Если три человека повалят одного и будут душить его за горло, придавив грудь, до беспамятства, то у него не только рот откроется, но даже и язык высунется, стоит только придавить кадык или гортань. Не менее ясно, отчего у Казана не было крови на одежде: он очнулся от первого обморока, стоя на коленях, с наклоненною вперед, над посудой, головою, и три жида держали его; вскоре он опять обмер и лежал, потеряв много крови, от полудня до вечера. Итак, сначала кровь бежала в подставленную вплоть ко рту чашку, потом, на все время обморока, остановилась, запеклась на языке, и когда он вторично пришел в себя, то уже кровотечения не было, а потому и платье не было окровавлено.
Заключение
Вот такая история. Русскому крестьянину отрезали язык, и в итоге его же и наказали.
Даль совершенно верно замечает, что ключевую роль в этом деле сыграла местная врачебная управа. Из ее “экспертного заключения” следовало, что крестьянин Казан сам себе отрезал язык, “из преступных видов” (каких именно, правда, не сообщается).
В действительности, уже одной очной ставки и опознания Казаном своих обидчиков было вполне достаточно, чтобы сурово наказать жидов, охотившихся за христианской кровью. В самом деле, Казан, как и другие крестьяне, никогда до этого не знал этих трех жидов, никаких дел с ними не имел, и тем не менее, он точно указал, что во время первой очной ставки этих трех жидов не было (и их действительно не было, что еще более свидетельствует в пользу обвинения), а во время второй очной ставки точно указал на своих обидчиков.
Большинство крестьян видели, как три жида выезжали из города, и их показания расходятся только в деталях. Местный полицейский чиновник принял половинчатую позицию и заявил, что выезжал из города только один жид, но он не помнит, когда именно.
Сам характер нападения, описанный Казаном, говорит о том, что преступление было тщательно спланировано. Я вырос в спальном квартале Петербурга, и не раз слышал об этой тактике местной гопоты, “бомбившей лохов”, когда сначала неожиданно появляется один гопник, заводит беседу, потом к нему как бы неожиданно присоединяется другой, третий. Они словно бы заняты своими разговорами, иногда перекидываются словами со своей жертвой, а потом неожиданно набрасываются на нее, избивают и грабят. Трое против одного - почти всегда успешный результат. И вряд ли крестьянин Казан мог придумать эту историю. Здесь виден расчетливый почерк прирожденных еврейских уголовников, тонко рассчитавших сценарий преступления. Посмотрите “Однажды в Америке”, и вы поймете, что такое криминальный менталитет еврейского местечка или квартала. Нет сомнений, что жиды также позаботились и о свидетелях, которые дали нужные показания.
Кроме того, у заславских евреев, очевидно, были неплохие отношения с местным чиновничеством. Особенно с врачебной управой. Не последнюю роль сыграло и решение правительствующего сената, который проигнорировал решение губернатора и оставил жидов и вовсе без наказания. Вполне возможно, что здесь сыграли роль какие-то политические сооображение или простой подкуп.
И в результате несуразное заключение коррумпированных чиновников от медицины позволило евреям совершить жуткое преступление по добыче человеческой крови и уйти от ответственности, а русский крестьянин остался без языка и правосудия.
Чем все это в итоге вылилось для русского народа - мы теперь знаем.