Омск 1890-х
Н. Д. Телешов. За Урал. Из скитаний по Западной Сибири. - М., 1897.
Рано утром мы подъехали к городу Омску, который раскинулся по правому берегу Иртыша и занял обе стороны речки Оми.
В 1716 году это был только острог, или Омская крепость, состоявшая из земляного вала с болверками, рвами, палисадами и рогатками, причем каждая сторона крепости имела всего-навсего сто сажен. Скоро, впрочем, острог сделался важным стратегическим пунктом, так как войска и провиант, вывозимые на пограничную линию из Тобольска и Тары, достигали этой линии именно здесь, и вместо старой крепости была в 1768 г. построена новая, по всем правилам тогдашнего искусства, и снабжена несколькими бастионами, а в 1791-92 годах прочными каменными воротами.
В 1839 году, по ходатайству генерал-губернатора, князя П. Д. Горчакова, в Омск перенесено было главное управление Западной Сибирью и резиденция генерал-губернатора; обстоятельство это было также важно по своим последствиям, потому что близость генерал-губернаторства к Киргизской степи чрезвычайно способствовала к умиротворенно всей степи и к подчинению тех из киргизских племен, который считали себя еще независимыми.
Гауптвахта в Омской крепости (1781-1785)
Крепость стоит на пологой и незначительной возвышенности, а остальная местность является степною, ровною и почти безлесною.
Воскресенский собор (1769-1773) в Омской крепости. Архитектор Ларс Мальм (?) Снесен в 1958 г.
______
Благодаря раннему утру, пристань была пуста, и пришлось идти в город пешком отыскивать извозчика, чтобы перевезти багаж и найти для себя хоть какое-нибудь помещение.
Через полчаса я уже подъезжал с своим имуществом к гостинице «Москва», как вдруг меня настиг и обогнал пароходный попутчик, капитан конвойной команды. Соскочив с экипажа, он подбежал к запертым дверям гостиницы и начал звонить и стучать.
- Комната есть? - спросил он старика, высунувшего голову.
- Есть одна. Два рубля сто́ит.
- За мной! - решил капитан, оставляя меня без квартиры.
В городе была еще только одна гостиница «Европа», но и там не было места. Приходились искать приюта в тесных и неряшливых «столовых»; но капитан сжалился и предложил мне нумер на половинных издержках.
«Россия» открылась лишь в 1906 г., а «Коммерческие номера» - в 1907 г.
Несмотря на ранний час (было часов пять утра), нам подали самовар, и к нашему чаю стали собираться мало-помалу бесприютные пассажиры, наши бывшие попутчики. Они объездили город и не нашли, где остановиться. Особенно печально было положение немца, ехавшего из Берлина путешествовать по Сибири, не зная десятка слов по-русски. С ним уже случались курьезные недоразумения на пароходе, но здесь положение его было вовсе печально. Я помню этого немца где-то на берегу, во время стоянки, франтовато одетого, в желтых легких ботинках среди побережной грязи, он и какая-то баба держались за одну и ту же бутылку: баба тянула к себе, немец к себе - и друг друга не понимали.
Оказалось, что немец купил у нее бутылку молока и заплатил гривенник, но баба, продавши молоко, ни за что не хотела уступить посуду, а немец сердился, что ему не дают купленную вещь. Вышло недоразумение, которое кончилось тем, что я вынес бабе свою пустую бутылку и отдал в обмен.
- Чего ж он, охальник, из рук-то рвет! - кричала неугомонная баба, показывая на немца. - Молоко твое, а бутылка моя!
Но бедный немец ничего не понимал и только удивлялся.
Теперь его положение было значительно хуже. Но выручил его ссыльный хохол, наш прислужник. Он посоветовал отправить немца в аптеку: там, мол, его поймут. И действительно, там его поняли и пристроили, и даже отыскали ссыльного немца-извозчика, который для нашего немца был сущий клад.
Паспорта́ в Сибири не в моде. Но крайней мере, с меня никто и нигде не спрашивал: довольствовались простою визитною карточкой, или вопросом:
- Вы кто такое?
- Я такой-то.
- Ну, и очень хорошо.
Тем дело и кончалось; а там величайся хоть графом, если охота, - никому до этого дела нет.
Никольская казачья церковь. Построена в 1833-1843 гг. по проекту В. П. Стасова, переработанному П. И. Праманом и А. А. Лещевым.
Многие называют Омск уголком Петербурга; до некоторой степени это справедливо, если вспомнить Тюмень и Тобольск, не говоря уже о других соседних городах в роде Тюкалинска.
Здание Главного управления Западной Сибири (1836), архитектор С. Е. Татаринов. В здании размещались Главное управление Западной Сибири и Пограничное управление сибирских киргизов, а с 1868 г. - еще и Акмолинское областное правление. В 1882 г. Западно-Сибирское генерал-губернаторство было упразднено, и в здании, наряду с областным правлением, находилась канцелярия Степного генерал-губернатора.
Сибирский (Омский) кадетский корпус (1826). Архитектор А. Д. Захаров. В 1846 г. пристроен главный корпус с колоннадой. В 1879-1882 гг. пристроены спальный и учебный корпуса (архитектор Э. И. Эзет).
Город хотя и разбросан, но здесь встречаются великолепные здания, как, например, генерал-губернаторский дом и кадетский корпус; да и помимо внешности, Омск оставляет далеко за собою многие города по количеству полезных учреждений, школ, гимназий, больниц и проч.
Омская учительская семинария (1876). Архитектор Э. И. Эзет.
Здание фельдшерской школы (1883). Архитектор Э. И. Эзет.
Здание 1-й мужской классической гимназии (1876). Архитектор Э. И. Эзет.
Здание женской гимназии почетных граждан Поповых (1882). Архитектор Э. И. Эзет.
Здесь есть учительская семинария, одна на всю Западную Сибирь, фельдшерская и ветеринарная школы, издается несколько газет, в том числе киргизская, работают несколько типографий, открыта общественная читальня, библиотека, и существует музей Западно-Сибирского географического отдела.
Музей Западно-Сибирского отдела Русского географического общества (1896-1900). Архитектор И. Г. Хворинов.
Помимо православных церквей, есть церкви иных христианских исповеданий, а также синагога и красивая большая мечеть, с минарета которой в определенные часы дня раздается призывный голос муллы.
Костел (1862). Построен по проекту архитектора Сибирского казачьего войска Г. С. Вершинина. Разобран в 1965 г.
Лютеранская кирха во имя святой Екатерины (1790-1792)
Старая синагога (1859)
Первая соборная мечеть. Построена в 1827-1829 гг. по проекту А. М. Скородумова под руководством командира Сибирского инженерного округа генерал-майора С. А. Булыгина. Снесена в 1964 г.
Благодаря присутствию Степного генерал-губернаторства, здесь живет много чиновников и военных, и жизнь в городе не скучна.
Здание Военного собрания (1861). Архитектор Ф. Ф. Вагнер.
Здание Общественного собрания (1859)
В городских скверах два раза в неделю играет оркестр казачьего войска; драматическое общество устраивает в клубе спектакли, а музыкальное общество - концерты; даже здание манежа приспособлено для театра; кроме того, устраиваются за городом призовые скачки, и вообще в развлечениях недостатка нет.
Театр-цирк П. К. Сичкарева (1898)
Внутри города, там, где раньше был вал, стоят в разных местах четверо ворот; стены не уцелели. Это простые каменные арки, выкрашенные в желтый цвет; на одних можно прочитать надпись: «Омские 1791 года», на других - «Тарские» и т. д.
Тарские ворота (1792). Снесены в 1959 г., отстроены заново в 1991 г. (Как уточнил omchanin, на самом деле на открытке Омские ворота; они были в 1936 г. разобраны, а в 2011 г. восстановлены в стороне от дороги).
Острог находится, по общему сибирскому обычаю, при въезде из России - первым.
Партия пересыльных на Ильинской площади. Ильинская церковь (1778-1789) снесена в 1936 г.
Обширная площадь занята ежедневным базаром. Здесь продается все, начиная с хлеба, дров и зелени, и кончая мехом и шелковою материей; здесь же торгуют киргизы, у которых можно найти цельную шкуру тигра, китайский фарфор и китайские веера; сюда же пригоняют киргизы верблюдов с разными продуктами и дровами, а на здешнюю ярмарку верблюды приходят целыми караванами, привозя масло, кожи, шкуры и, главное, сало.
Ввиду того, что киргизы здесь и около живут в изобилии, ведут крупные торговые дела и даже имеют свою газету, то и легенда о происхождении киргиз, вероятно, не будет излишней, хотя бы для немногих любителей народных сказаний.
После времен Магомета, - говорит легенда, - некто Мансур, начавший проповедывать благочестие, не был принят народом и вместе с сестрой своею был сожжен на костре. Когда дым и пламя уже охватили костер, то оттуда раздался голос: «Я неповинен, и сестра моя невиновна!» Но когда от костей их остался лишь прах, народ выбросил его в море, и пепел внезапно обратился в белую пену и свободно поплыл по волнам… На одном из островов этого моря жила царская дочь; желая посвятить себя служению Богу и одинокой безбрачной жизни, она удалилась сюда с 40 девушками. И вот, однажды купаясь в море, они увидели необычайную пену, приплывшую к острову, а из пены слышался голос: «Я неповинен, и сестра моя невиновна». Считая это благодатью Божией, все девушки вытерлись этою пеной, а спустя некоторое время почувствовали, что все они должны вскоре сделаться матерями… Разгневанный царь приказал казнить их, но посланный палач, увидев их красоту и молодость, пожалел и отпустил их, чтобы им скрыться в пустыне. Здесь они жили, питаясь тем, что приносили им птицы и звери; а когда настало время родить, то у двадцати девушек родились мальчики, у других двадцати - девочки. Когда же дети выросли, их поженили, и таким образом произошло племя Кырык-Кыз, что означает - сорок дев.
______
Здание Омской городской думы (1897), арх. М. Шухман. Здание полицейского управления (середина XIX в.). Ранее размещенное зеркально перевернутое фото заменено с учетом замечания уважаемого omchanin'а.
- Где тут жил Достоевский, когда был каторжным? - спросил я одного обывателя, и тот указал на Дисциплинарную роту.
- Поезжайте, там скажут.
Ехать пришлось почти на конец города, - если не ошибаюсь, на берег Иртыша.
«Представьте себе большой двор, шагов в двести длины и шагов полтораста ширины, весь обнесенный кругом в виде неправильного шестиугольника высоким тыном, то есть забором из высоких столбов (паль), врытых стойком глубоко в землю, крепко прислоненных друг к другу ребрами, скрепленных поперечными планками и сверху заостренных: вот наружная ограда острога. В одной из сторон ограды вделаны крепкие ворота, всегда запертые, всегда день и ночь охраняемые часовыми».
Так описывал Достоевский место своего заключения. Точно такой же вид имеет и нынешняя дисциплинарная рота.
Когда я подъехал к ограде, калитка была заперта; но сейчас же в маленькое оконце, проделанное в этой калитке, выглянуло чье-то усатое лицо и спросило:
- Что нужно?
Я сказал, что хочу видеть дежурного офицера. Тогда оконце захлопнулось, прогремела за стеной цепь и отворилась калитка. Я вошел во двор. Солдат молча указал мне рукой на купол с крестом, который возвышался над крышей одного из корпусов, как бы желая сказать этим движением руки: иди, там тебе покажут.
Калитка за мной захлопнулась, часовой зашагал снова, и я один пошел вперед по широкому двору отыскивать дежурную комнату. Сурово и молчаливо было кругом. Высокие корпуса и решетки на окнах и надписи на зданиях, даже самая церковь - все носило на себе следы неволи и тоски.
Офицер, которого я застал в дежурной, отнесся ко мне очень любезно и предложил осмотреть помещения.
- Многие думают, - сказал он, - что именно здесь то место, где жил Достоевский, но это не верно. Тот острог давно уже сломан, и стоял он, где теперь проложена дорога, то есть около классической гимназии. Он был очень похож на нашу дисциплинарную роту, оттого, вероятно, многие и смешивают.
Прежде чем начинать осмотр, я поинтересовался узнать, что означает дисциплинарная рота и кто и за что сюда попадает.
- Здесь исключительно военные, - отвечал офицер. - Попадают сюда за всякие проступки по службе - за неисправное дежурство, за упущение арестанта, за оскорбление начальства, за буйство и т. п.
Сначала мы вошли в корпус, где находятся «одиночки». Мне отворили свободную камеру, довольно высокую, которая имела шага 4 в длину и шага 3 в ширину, с одним узким и маленьким окном на верху стены. Помнится, мебели было только койка да стол. В двери вырезано небольшое отверстие, вроде откидного окошка, чрез которое подается в камеру пища, так что арестант, кроме четырех стен и клочка неба, не видит ничего и никого. Дверное отверстие открывается только снаружи, из коридора, и запирается тотчас же, как только заключенный принял от солдата пищу.
Таких комнат, не помню на счет, но не мало, настроено по узкому коридору. Впрочем, в недалеком будущем все эти камеры будут переделаны: окно будет поднято еще выше и сделано еще уже, так что вряд ли в него будет видно даже и небо; самая камера будет сокращена в длине и ширине, но ради воздуха увеличена в высоту. Получится высокая узкая комната, где едва-едва уставится теперешняя койка, которая на день будет привинчена к стене, и спать или лежать в неуказанное время будет уже немыслимо.
Затем, осмотрев церковь и еще какие-то комнаты, не заинтересовавшие меня, мы перешли двор, чтобы подняться в корпус - в помещение для заключенных.
Это помещение с 1893 года разделено на два отдела: направо - общее заключение, налево - взвод исправляющихся. Какое благотворное влияние оказало это нововведение, я расскажу ниже, как о наглядном доказательстве того, что «отнять у человека надежду - это испортить самого лучшего человека».
В прежнее время всякому заключенному предстояло пробыть здесь полный срок наказания без отпуска, лишиться погон и, по выходе из службы, считаться штрафованным. И на людей нападало такое отчаяние, что они обращались в злодеев. Так, рассказывают, один заключенный солдат ни за что ни про что избил фельдфебеля, за это его лишили воинского звания, потом судили гражданским судом, который и приговорил его на год в тюрьму. Получилась выгода: не будь этого скандала, солдат просидел бы здесь, в дисциплинарной роте, еще года два. Такая «выгода» соблазнила многих и дорого обошлась фельдфебелям, пока, наконец, один арестант, желая «выгадать», не проломил надзирателю голову, за что и поплатился каторгой.
Теперь, благодаря реформе, поступают иначе. Первую треть всего срока солдат проводит в общем заключении, то есть без погон и без отпуска и под страхом телесного наказания до сотни розог. Затем, если он в эту треть ведет себя хорошо, его перечисляют в взвод исправляющихся: дают погоны, отпускают иногда в город, сокращают на одну шестую срок пребывания в роте и выпускают беспорочно служащим, зачисляя даже время заключения ему в действительную службу, кроме того, «исправляющийся» свободен от розог.
Это гуманное нововведение не замедлило дать результаты. В какие-нибудь два месяца народ стал неузнаваем: прежние сорванцы и буяны, решившие, что, что бы они ни делали, все равно не будет ни лучше ни хуже, - по крайней мере хоть зло сорвать!.. - перестали ссориться, притихли и начали усердно работать, потому что явилась надежда улучшить свою судьбу. Ни бегства, ни буйства теперь уже почти нет; а о прежнем времени рассказывают ужасные вещи, когда человек проводил эти два-три года под страшным гнетом и выходил оттуда чуть не разбойником.
Теперь живут смирно и работают охотно. Занятий здесь не бывает только по субботам. Суббота - день банный. В первую субботу арестованные стирают для себя белье, а в другую - парятся сами в просторных и благоустроенных банях, стоящих тут же на острожном дворе. Хлебопеки и повара (из своих же солдат) освобождены от всяких иных занятий и целые дни работают на кухне. Когда мы проходили мимо нее, мой спутник предложил мне попробовать арестантский обед, так как на пищу, по его словам, обращено большое внимание. Действительно, нам подали из котла очень вкусный картофельный суп, затем принесли на лотке мясо, нарезанное уже по порциям - около ¼ фунта, без кости, для каждого; затем была «ячная» каша (ячменная); кваса и хлеба дают вволю - досыта.
«Дадут капусты мне с водою -
И ем, так за ушми трещит», -
вспомнилась мне арестантская песенка, записанная в свое время Достоевским.
Общее положение дисциплинарной роты, ее реформы, образцовый порядок, во всем безукоризненная чистота и опрятность - невольно сглаживала то тяжелое впечатление, какое она должна производить по своим целям. «Надежда», дарованная арестантам, скрашивала все дело.
Казарма дисциплинарных рот. Построена в 1833 году по проекту А. Е. Штауберта. В 1870-е здесь разместили Омскую и Иркутскую дисциплинарные роты; к северному фасаду были пристроены Т-образные в плане помещения.
Но Достоевский?..
О нем нигде не сохранилось ничего памятного, кроме той проезжей дороги, где раньше стоял острог, да еще бани Коробейникова, будто бы той самой бани, которая описана в его «Мертвом доме». Но и баня с тех пор перестроена, так что опять можно указать лишь место, где все это когда-то происходило.
Немногие из стариков здесь помнят Достоевского, но кто помнит, тот с гордостью говорит о знакомстве с этим «каторжным».
Ограда Омского острога
Другие материалы, посвященные Омску:
• П. К. Мартьянов. В переломе века;
• И. И. Завалишин. Описание Западной Сибири;
• А. К. Гейнс. Дневник 1865 года. Путешествие по Киргизским степям;
• Дж. Кеннан. Сибирь и ссылка.
Иллюстрации заимствованы преимущественно с omskold.ru, admomsk.ru и у sontucio.
Рано утром мы подъехали к городу Омску, который раскинулся по правому берегу Иртыша и занял обе стороны речки Оми.
В 1716 году это был только острог, или Омская крепость, состоявшая из земляного вала с болверками, рвами, палисадами и рогатками, причем каждая сторона крепости имела всего-навсего сто сажен. Скоро, впрочем, острог сделался важным стратегическим пунктом, так как войска и провиант, вывозимые на пограничную линию из Тобольска и Тары, достигали этой линии именно здесь, и вместо старой крепости была в 1768 г. построена новая, по всем правилам тогдашнего искусства, и снабжена несколькими бастионами, а в 1791-92 годах прочными каменными воротами.
В 1839 году, по ходатайству генерал-губернатора, князя П. Д. Горчакова, в Омск перенесено было главное управление Западной Сибирью и резиденция генерал-губернатора; обстоятельство это было также важно по своим последствиям, потому что близость генерал-губернаторства к Киргизской степи чрезвычайно способствовала к умиротворенно всей степи и к подчинению тех из киргизских племен, который считали себя еще независимыми.
Гауптвахта в Омской крепости (1781-1785)
Крепость стоит на пологой и незначительной возвышенности, а остальная местность является степною, ровною и почти безлесною.
Воскресенский собор (1769-1773) в Омской крепости. Архитектор Ларс Мальм (?) Снесен в 1958 г.
______
Благодаря раннему утру, пристань была пуста, и пришлось идти в город пешком отыскивать извозчика, чтобы перевезти багаж и найти для себя хоть какое-нибудь помещение.
Через полчаса я уже подъезжал с своим имуществом к гостинице «Москва», как вдруг меня настиг и обогнал пароходный попутчик, капитан конвойной команды. Соскочив с экипажа, он подбежал к запертым дверям гостиницы и начал звонить и стучать.
- Комната есть? - спросил он старика, высунувшего голову.
- Есть одна. Два рубля сто́ит.
- За мной! - решил капитан, оставляя меня без квартиры.
В городе была еще только одна гостиница «Европа», но и там не было места. Приходились искать приюта в тесных и неряшливых «столовых»; но капитан сжалился и предложил мне нумер на половинных издержках.
«Россия» открылась лишь в 1906 г., а «Коммерческие номера» - в 1907 г.
Несмотря на ранний час (было часов пять утра), нам подали самовар, и к нашему чаю стали собираться мало-помалу бесприютные пассажиры, наши бывшие попутчики. Они объездили город и не нашли, где остановиться. Особенно печально было положение немца, ехавшего из Берлина путешествовать по Сибири, не зная десятка слов по-русски. С ним уже случались курьезные недоразумения на пароходе, но здесь положение его было вовсе печально. Я помню этого немца где-то на берегу, во время стоянки, франтовато одетого, в желтых легких ботинках среди побережной грязи, он и какая-то баба держались за одну и ту же бутылку: баба тянула к себе, немец к себе - и друг друга не понимали.
Оказалось, что немец купил у нее бутылку молока и заплатил гривенник, но баба, продавши молоко, ни за что не хотела уступить посуду, а немец сердился, что ему не дают купленную вещь. Вышло недоразумение, которое кончилось тем, что я вынес бабе свою пустую бутылку и отдал в обмен.
- Чего ж он, охальник, из рук-то рвет! - кричала неугомонная баба, показывая на немца. - Молоко твое, а бутылка моя!
Но бедный немец ничего не понимал и только удивлялся.
Теперь его положение было значительно хуже. Но выручил его ссыльный хохол, наш прислужник. Он посоветовал отправить немца в аптеку: там, мол, его поймут. И действительно, там его поняли и пристроили, и даже отыскали ссыльного немца-извозчика, который для нашего немца был сущий клад.
Паспорта́ в Сибири не в моде. Но крайней мере, с меня никто и нигде не спрашивал: довольствовались простою визитною карточкой, или вопросом:
- Вы кто такое?
- Я такой-то.
- Ну, и очень хорошо.
Тем дело и кончалось; а там величайся хоть графом, если охота, - никому до этого дела нет.
Никольская казачья церковь. Построена в 1833-1843 гг. по проекту В. П. Стасова, переработанному П. И. Праманом и А. А. Лещевым.
Многие называют Омск уголком Петербурга; до некоторой степени это справедливо, если вспомнить Тюмень и Тобольск, не говоря уже о других соседних городах в роде Тюкалинска.
Здание Главного управления Западной Сибири (1836), архитектор С. Е. Татаринов. В здании размещались Главное управление Западной Сибири и Пограничное управление сибирских киргизов, а с 1868 г. - еще и Акмолинское областное правление. В 1882 г. Западно-Сибирское генерал-губернаторство было упразднено, и в здании, наряду с областным правлением, находилась канцелярия Степного генерал-губернатора.
Сибирский (Омский) кадетский корпус (1826). Архитектор А. Д. Захаров. В 1846 г. пристроен главный корпус с колоннадой. В 1879-1882 гг. пристроены спальный и учебный корпуса (архитектор Э. И. Эзет).
Город хотя и разбросан, но здесь встречаются великолепные здания, как, например, генерал-губернаторский дом и кадетский корпус; да и помимо внешности, Омск оставляет далеко за собою многие города по количеству полезных учреждений, школ, гимназий, больниц и проч.
Омская учительская семинария (1876). Архитектор Э. И. Эзет.
Здание фельдшерской школы (1883). Архитектор Э. И. Эзет.
Здание 1-й мужской классической гимназии (1876). Архитектор Э. И. Эзет.
Здание женской гимназии почетных граждан Поповых (1882). Архитектор Э. И. Эзет.
Здесь есть учительская семинария, одна на всю Западную Сибирь, фельдшерская и ветеринарная школы, издается несколько газет, в том числе киргизская, работают несколько типографий, открыта общественная читальня, библиотека, и существует музей Западно-Сибирского географического отдела.
Музей Западно-Сибирского отдела Русского географического общества (1896-1900). Архитектор И. Г. Хворинов.
Помимо православных церквей, есть церкви иных христианских исповеданий, а также синагога и красивая большая мечеть, с минарета которой в определенные часы дня раздается призывный голос муллы.
Костел (1862). Построен по проекту архитектора Сибирского казачьего войска Г. С. Вершинина. Разобран в 1965 г.
Лютеранская кирха во имя святой Екатерины (1790-1792)
Старая синагога (1859)
Первая соборная мечеть. Построена в 1827-1829 гг. по проекту А. М. Скородумова под руководством командира Сибирского инженерного округа генерал-майора С. А. Булыгина. Снесена в 1964 г.
Благодаря присутствию Степного генерал-губернаторства, здесь живет много чиновников и военных, и жизнь в городе не скучна.
Здание Военного собрания (1861). Архитектор Ф. Ф. Вагнер.
Здание Общественного собрания (1859)
В городских скверах два раза в неделю играет оркестр казачьего войска; драматическое общество устраивает в клубе спектакли, а музыкальное общество - концерты; даже здание манежа приспособлено для театра; кроме того, устраиваются за городом призовые скачки, и вообще в развлечениях недостатка нет.
Театр-цирк П. К. Сичкарева (1898)
Внутри города, там, где раньше был вал, стоят в разных местах четверо ворот; стены не уцелели. Это простые каменные арки, выкрашенные в желтый цвет; на одних можно прочитать надпись: «Омские 1791 года», на других - «Тарские» и т. д.
Тарские ворота (1792). Снесены в 1959 г., отстроены заново в 1991 г. (Как уточнил omchanin, на самом деле на открытке Омские ворота; они были в 1936 г. разобраны, а в 2011 г. восстановлены в стороне от дороги).
Острог находится, по общему сибирскому обычаю, при въезде из России - первым.
Партия пересыльных на Ильинской площади. Ильинская церковь (1778-1789) снесена в 1936 г.
Обширная площадь занята ежедневным базаром. Здесь продается все, начиная с хлеба, дров и зелени, и кончая мехом и шелковою материей; здесь же торгуют киргизы, у которых можно найти цельную шкуру тигра, китайский фарфор и китайские веера; сюда же пригоняют киргизы верблюдов с разными продуктами и дровами, а на здешнюю ярмарку верблюды приходят целыми караванами, привозя масло, кожи, шкуры и, главное, сало.
Ввиду того, что киргизы здесь и около живут в изобилии, ведут крупные торговые дела и даже имеют свою газету, то и легенда о происхождении киргиз, вероятно, не будет излишней, хотя бы для немногих любителей народных сказаний.
После времен Магомета, - говорит легенда, - некто Мансур, начавший проповедывать благочестие, не был принят народом и вместе с сестрой своею был сожжен на костре. Когда дым и пламя уже охватили костер, то оттуда раздался голос: «Я неповинен, и сестра моя невиновна!» Но когда от костей их остался лишь прах, народ выбросил его в море, и пепел внезапно обратился в белую пену и свободно поплыл по волнам… На одном из островов этого моря жила царская дочь; желая посвятить себя служению Богу и одинокой безбрачной жизни, она удалилась сюда с 40 девушками. И вот, однажды купаясь в море, они увидели необычайную пену, приплывшую к острову, а из пены слышался голос: «Я неповинен, и сестра моя невиновна». Считая это благодатью Божией, все девушки вытерлись этою пеной, а спустя некоторое время почувствовали, что все они должны вскоре сделаться матерями… Разгневанный царь приказал казнить их, но посланный палач, увидев их красоту и молодость, пожалел и отпустил их, чтобы им скрыться в пустыне. Здесь они жили, питаясь тем, что приносили им птицы и звери; а когда настало время родить, то у двадцати девушек родились мальчики, у других двадцати - девочки. Когда же дети выросли, их поженили, и таким образом произошло племя Кырык-Кыз, что означает - сорок дев.
______
Здание Омской городской думы (1897), арх. М. Шухман. Здание полицейского управления (середина XIX в.). Ранее размещенное зеркально перевернутое фото заменено с учетом замечания уважаемого omchanin'а.
- Где тут жил Достоевский, когда был каторжным? - спросил я одного обывателя, и тот указал на Дисциплинарную роту.
- Поезжайте, там скажут.
Ехать пришлось почти на конец города, - если не ошибаюсь, на берег Иртыша.
«Представьте себе большой двор, шагов в двести длины и шагов полтораста ширины, весь обнесенный кругом в виде неправильного шестиугольника высоким тыном, то есть забором из высоких столбов (паль), врытых стойком глубоко в землю, крепко прислоненных друг к другу ребрами, скрепленных поперечными планками и сверху заостренных: вот наружная ограда острога. В одной из сторон ограды вделаны крепкие ворота, всегда запертые, всегда день и ночь охраняемые часовыми».
Так описывал Достоевский место своего заключения. Точно такой же вид имеет и нынешняя дисциплинарная рота.
Когда я подъехал к ограде, калитка была заперта; но сейчас же в маленькое оконце, проделанное в этой калитке, выглянуло чье-то усатое лицо и спросило:
- Что нужно?
Я сказал, что хочу видеть дежурного офицера. Тогда оконце захлопнулось, прогремела за стеной цепь и отворилась калитка. Я вошел во двор. Солдат молча указал мне рукой на купол с крестом, который возвышался над крышей одного из корпусов, как бы желая сказать этим движением руки: иди, там тебе покажут.
Калитка за мной захлопнулась, часовой зашагал снова, и я один пошел вперед по широкому двору отыскивать дежурную комнату. Сурово и молчаливо было кругом. Высокие корпуса и решетки на окнах и надписи на зданиях, даже самая церковь - все носило на себе следы неволи и тоски.
Офицер, которого я застал в дежурной, отнесся ко мне очень любезно и предложил осмотреть помещения.
- Многие думают, - сказал он, - что именно здесь то место, где жил Достоевский, но это не верно. Тот острог давно уже сломан, и стоял он, где теперь проложена дорога, то есть около классической гимназии. Он был очень похож на нашу дисциплинарную роту, оттого, вероятно, многие и смешивают.
Прежде чем начинать осмотр, я поинтересовался узнать, что означает дисциплинарная рота и кто и за что сюда попадает.
- Здесь исключительно военные, - отвечал офицер. - Попадают сюда за всякие проступки по службе - за неисправное дежурство, за упущение арестанта, за оскорбление начальства, за буйство и т. п.
Сначала мы вошли в корпус, где находятся «одиночки». Мне отворили свободную камеру, довольно высокую, которая имела шага 4 в длину и шага 3 в ширину, с одним узким и маленьким окном на верху стены. Помнится, мебели было только койка да стол. В двери вырезано небольшое отверстие, вроде откидного окошка, чрез которое подается в камеру пища, так что арестант, кроме четырех стен и клочка неба, не видит ничего и никого. Дверное отверстие открывается только снаружи, из коридора, и запирается тотчас же, как только заключенный принял от солдата пищу.
Таких комнат, не помню на счет, но не мало, настроено по узкому коридору. Впрочем, в недалеком будущем все эти камеры будут переделаны: окно будет поднято еще выше и сделано еще уже, так что вряд ли в него будет видно даже и небо; самая камера будет сокращена в длине и ширине, но ради воздуха увеличена в высоту. Получится высокая узкая комната, где едва-едва уставится теперешняя койка, которая на день будет привинчена к стене, и спать или лежать в неуказанное время будет уже немыслимо.
Затем, осмотрев церковь и еще какие-то комнаты, не заинтересовавшие меня, мы перешли двор, чтобы подняться в корпус - в помещение для заключенных.
Это помещение с 1893 года разделено на два отдела: направо - общее заключение, налево - взвод исправляющихся. Какое благотворное влияние оказало это нововведение, я расскажу ниже, как о наглядном доказательстве того, что «отнять у человека надежду - это испортить самого лучшего человека».
В прежнее время всякому заключенному предстояло пробыть здесь полный срок наказания без отпуска, лишиться погон и, по выходе из службы, считаться штрафованным. И на людей нападало такое отчаяние, что они обращались в злодеев. Так, рассказывают, один заключенный солдат ни за что ни про что избил фельдфебеля, за это его лишили воинского звания, потом судили гражданским судом, который и приговорил его на год в тюрьму. Получилась выгода: не будь этого скандала, солдат просидел бы здесь, в дисциплинарной роте, еще года два. Такая «выгода» соблазнила многих и дорого обошлась фельдфебелям, пока, наконец, один арестант, желая «выгадать», не проломил надзирателю голову, за что и поплатился каторгой.
Теперь, благодаря реформе, поступают иначе. Первую треть всего срока солдат проводит в общем заключении, то есть без погон и без отпуска и под страхом телесного наказания до сотни розог. Затем, если он в эту треть ведет себя хорошо, его перечисляют в взвод исправляющихся: дают погоны, отпускают иногда в город, сокращают на одну шестую срок пребывания в роте и выпускают беспорочно служащим, зачисляя даже время заключения ему в действительную службу, кроме того, «исправляющийся» свободен от розог.
Это гуманное нововведение не замедлило дать результаты. В какие-нибудь два месяца народ стал неузнаваем: прежние сорванцы и буяны, решившие, что, что бы они ни делали, все равно не будет ни лучше ни хуже, - по крайней мере хоть зло сорвать!.. - перестали ссориться, притихли и начали усердно работать, потому что явилась надежда улучшить свою судьбу. Ни бегства, ни буйства теперь уже почти нет; а о прежнем времени рассказывают ужасные вещи, когда человек проводил эти два-три года под страшным гнетом и выходил оттуда чуть не разбойником.
Теперь живут смирно и работают охотно. Занятий здесь не бывает только по субботам. Суббота - день банный. В первую субботу арестованные стирают для себя белье, а в другую - парятся сами в просторных и благоустроенных банях, стоящих тут же на острожном дворе. Хлебопеки и повара (из своих же солдат) освобождены от всяких иных занятий и целые дни работают на кухне. Когда мы проходили мимо нее, мой спутник предложил мне попробовать арестантский обед, так как на пищу, по его словам, обращено большое внимание. Действительно, нам подали из котла очень вкусный картофельный суп, затем принесли на лотке мясо, нарезанное уже по порциям - около ¼ фунта, без кости, для каждого; затем была «ячная» каша (ячменная); кваса и хлеба дают вволю - досыта.
«Дадут капусты мне с водою -
И ем, так за ушми трещит», -
вспомнилась мне арестантская песенка, записанная в свое время Достоевским.
Общее положение дисциплинарной роты, ее реформы, образцовый порядок, во всем безукоризненная чистота и опрятность - невольно сглаживала то тяжелое впечатление, какое она должна производить по своим целям. «Надежда», дарованная арестантам, скрашивала все дело.
Казарма дисциплинарных рот. Построена в 1833 году по проекту А. Е. Штауберта. В 1870-е здесь разместили Омскую и Иркутскую дисциплинарные роты; к северному фасаду были пристроены Т-образные в плане помещения.
Но Достоевский?..
О нем нигде не сохранилось ничего памятного, кроме той проезжей дороги, где раньше стоял острог, да еще бани Коробейникова, будто бы той самой бани, которая описана в его «Мертвом доме». Но и баня с тех пор перестроена, так что опять можно указать лишь место, где все это когда-то происходило.
Немногие из стариков здесь помнят Достоевского, но кто помнит, тот с гордостью говорит о знакомстве с этим «каторжным».
Ограда Омского острога
Другие материалы, посвященные Омску:
• П. К. Мартьянов. В переломе века;
• И. И. Завалишин. Описание Западной Сибири;
• А. К. Гейнс. Дневник 1865 года. Путешествие по Киргизским степям;
• Дж. Кеннан. Сибирь и ссылка.
Иллюстрации заимствованы преимущественно с omskold.ru, admomsk.ru и у sontucio.