Путевые заметки омского епархиального наблюдателя церковно-приходских школ (2/2)
Д. Садовский, священник. Путевые заметки омского епархиального наблюдателя церковно-приходских школ во время поездки по школам Омской епархии с 28-го сентября по 5-е ноября 1907 года // Омские епархиальные ведомости, 1908, № 1-3.
НАЧАЛО
Семипалатинск, близ Александро-Невской церкви.
Учащиеся на манифестации (?) (http://vsemee.kz)
В селе Красноярском, куда я прибыл уже вечером, предстоял ночлег. Так как день следующий был воскресный, то вечером присутствовал у всенощной, а утром у литургии в местной церкви. Церковь довольно чистенькая и уютная, производит хорошее впечатление, богослужение совершается чинно, поют хорошо, большей частью школьники, под руководством недавно допущенного к исправлению обязанностей помощника учителя Никандра Волохова.
Тут же, в церковной ограде, помещается и церковно-приходская школа. Школа во всех отношениях хорошая. Помещение воздвигнуто на средства бывшего попечителя г. Кортукова, проживающего теперь в г. Семипалатинске. Классные комнаты (их две) обставлены хорошо и содержатся чисто. Учащихся 97 человек - мальчиков и девочек. Познания детей по всем предметам вполне удовлетворительные. Заведующий и законоучитель, священник Александр Пешехонов, относится к школе с похвальным усердием. То же следует сказать и об учительнице Павле Степановой, которая занимается в школе вот уже в течение 8 лет. Священник о. Пешехонов задался целию воздвигнуть другое, более обширное школьное здание. Но, кажется, настоятельной нужды в этом нет. По крайней мере, мы были бы в высшей степени довольны нравственно, если бы всюду были такие же школы, как в селе Красноярском.
Из этого села маршрут мой лежал в село Золотухинское. Последнее можно считать одним из самых забочных сел в епархии. Сообщение с ним далеко не всегда возможно и удобно, а в переходные времена, весной и осенью, оно даже небезопасно. Вот почему ямщик долго не соглашался везти меня из Красноярского в Золотуху, указывая на неудобства пути и на возможность увязнуть где-нибудь в логу. Доводы его были настолько сильные, что я, особенно в виду наступающей ночи, решился отложить поездку до следующего дня. Но и на другой день ямщик, пугая меня всякими возможными случайностями на пути в Золотуху, стал сговаривать ехать лучше в село Ново-Шульбинское, откуда, по его словам, можно было проехать и в Золотуху. Пришлось уступить его желанию и несколько изменить маршрут. Накануне пред тем упало довольно снега, и мы выехали на санях. Но от дохнувшего тепла снег скоро стал таять, и около половины дороги, верст 10 или 12-ть, нам пришлось тащиться грязью. Неудивительно, что, отправившись из села Красноярского часов в 8 утра, я прибыл в Ново-Шульбинское только к вечеру. Занятия в местной церковно-приходской школе и здесь, как в селе Убинском, еще не начинались. Причина этого - отсутствие школьного помещения. Своего нет, а нанять подходящее помещение весьма трудно или потому, что просят очень дорогую плату, или же вследствие малой приспособленности к школьным потребностям самых помещений. Впрочем, ко дню моего приезда помещение было найдено, и на другой день, в моем присутствии, отслужен был молебен перед учением в местном молитвенном доме. После молебна в сопровождении священника о. Благодатова, учительницы г. Шумиловой и попечителя школы я осмотрел только что нанятое под школу здание. Состоит оно из двух небольших комнат, где много-много можно поместить 30-40 человек. А учащихся, если судить по примеру прежних лет, ожидается до 100 человек. Во избежание большой тесноты, а также чтобы не лишать большинства детей возможности учиться, я предложил учительнице вести занятия на две смены, на что она изъявила со своей стороны полную готовность.
Из с. Ново-Шульбинского путь мой лежал в с. Жерновское, отстоящее от первого на расстоянии 25 вер. Несмотря на то, что было 17-е октября, день издания известного акта о свободах, занятия в местных школах, церковно-приходской и министерской, шли обычным порядком. Видно, деревня, вопреки всем толкам либеральных газет, мало интересуется этими свободами. Осуждать ли ее за такое равнодушие и косность? Но ведь истинная свобода есть самоограничение каждого для пользы других, есть свобода труда и подвига. А такая свобода началась не 17 октября 1905 года; она возвещена евангелием почти 2000 лет тому назад. И трезвый ум крестьянина прекрасно понимает, что политическая свобода - это ни больше ни меньше как лишенные всякого содержания слова, за которыми прячется нередко самый страшный деспот и тиран - людской эгоизм, наши своекорыстные стремления и похоть. Местная церковно-приходская школа найдена в состоянии очень удовлетворительном. Помещение нанимается обществом за 6 рублей в месяц, вполне приличное. Учащихся девочек до 40 человек. На предложенные вопросы ими давались хорошие, толковые ответы из всех предметов школьного курса. Заведующий, священник о. Феодор Олеров, относится к школе весьма заботливо, как к своему любимому детищу. Учительница г. Изуграфова также выделяется редким к своему делу усердием и преданностью. Девочки учатся и пению, под руководством местного псаломщика Назарова. Они принимают участие также в пении и чтении в церкви. Из церковно-приходской школы вместе с о. Феодором я прошел в школу министерскую, где обучаются только одни мальчики. Тут была такая духота, грязь и пыль после только что окончившейся перемены, что, пробыв 15 минут, я положительно не мог оставаться долее в классе. На несколько предложенных вопросов по Закону Божию дети отвечали удовлетворительно.
Из Жерновки проехал я чрез село Бородулихинское в село Золотухинское, сделав круг приблизительно верст в 100. Золотуха - крайнее село Омской епархии; далее следуют уже села, входящие в состав епархии Томской. Село большое, домов до 400, и приблизительно до 2000 душ муж. пола. Расположено по берегам речки Золотухи, от которой и получило свое название. Священником состоит вот уже 9 лет урожденец Ярославской епархии и воспитанник Ярославской семинарии о. Павел Попов. Представляется даже удивительным, пожалуй, как человек молодой, приезжий из пределов Европейской России мог сравнительно так долго прожить в столь глухом и отдаленном приходе. Но о. Павел - человек неустанного труда; он весь труд, весь энергия. «Мне положительно некогда скучать, - говорил он, - так как я все время занят. Сначала мое внимание поглощено было церковью. При помощи Божией довел дело до конца, так что церковь вполне благоустроена теперь. Потом я занялся школой. Бог помог и здесь довести дело почти до конца: выстроил школьное здание на местные средства, без пособия от Епархиального училищного совета. Только все же оно несколько тесновато по нашему селу. Для такого села нелишне было бы иметь две школы. Это было бы и не трудно осуществить. Дело в том, что у нас предполагалось устроить школу на средства Кабинета Его Величества. Для нее давно почти готово уже и здание. Вот оно на виду, можете видеть из этого окна, - сказал о. Павел. - Стоит здание уже лет восемь в одном виде, без всякой пользы. Так и сгниет, должно быть, - заключил он, - а стало, наверно, не менее 1000 рублей». Действительно, перед окнами, недалеко от священнического дома и от церкви, стояло сиротливо большое здание на каменном фундаменте, без окон и без дверей, с зияющими для них отверстиями. «Я, - говорил о. Павел, - обратился, между прочим, к управлению Кабинета с просьбой, не уступит ли оно помещение нам для церковно-приходской школы. Пока не получено еще никакого ответа. А было бы хорошо. Тогда вместо 100 человек у нас училось бы двести». Едва ли, однако, этим розовым надеждам о. Павла суждено осуществиться. Назад тому лет шесть при Преосвященном епископе Омском Сергие и даже от его имени возбуждалось ходатайство в этом же смысле пред управлением Алтайского округа. Но оттуда ответили отказом, ссылаясь на то, что школы эти должны быть министерскими, так как открытие их связано с каким-то особым событием в истории Кабинета. Выходило, как будто, что церковно-приходская школа не достойна служить памятником такого события. Положительно грустно становится ввиду такого разъединения и разноголосицы в столь важном деле, как развитие просвещения в народе. Недаром наше чиновничество, состоящее, действительно, в большей мере из инородческих элементов, упрекают теперь в отсутствии национального чувства. Иначе оно не стало бы открещиваться от церковно-приходской школы, призванной утверждать вековые исконные начала жизни русского народа. В существующей теперь в сел. Золотухинском церковно-приходской школе обучается 105 человек. Классная комната достаточно просторная даже и для такого количества детей. Занятия начались со 2-го октября и ведутся, кроме законоучителя-священника, учителем г. Орфаницким. Последний очень старателен, но недостаточно сведущ и опытен. Замечено, что дети пишут не особенно чистоплотно, и письменные работы их редко просматриваются учителем. Обучать детей пению изъявил желание только что прибывший в село псаломщик Щербинин. Но своего уменья и отношения к делу Щербинин еще не успел проявить.
Из села Золотухинского мне лежала обратная дорога в село Бородулиху. В этом селе с минувшего 1906/7 учебного года существует двухклассная церковно-приходская школа. Для нее попечительностью местного приходского священника и на местные средства выстроено очень большое полукаменное двухэтажное здание. К сожалению, здание еще не окончено совсем. Для окончания его потребно еще рублей четыреста или пятьсот. Учащихся 180 человек, в том числе 51 девочка, остальные мальчики. Для того, чтобы вести успешно занятия с такой массой, нужно не два учителя, как теперь, а четыре. При всем том на предложенные вопросы дети давали такие ответы, из коих можно заключить, что они подготовлены достаточно хорошо. Видимо, учащие уж не жалеют себя. Особенно следует сказать это об учителе Машканцеве. Последний всецело отдан своему делу. Занимается он с двумя отделениями второго класса и со старшим отделением первого. Труд едва ли посильный для одного учителя. Но Машканцев несет его безропотно и жалуется только на некоторые внешние неудобства своего положения: на недостаток книг, тетрадей, на неустройство квартиры, на отсутствие кладовки для хозяйственных нужд, помещения для коровы, которую ему как человеку семейному, с малолетними детьми, иметь необходимо. Образование свое Машканцев получил в Бийском катехизаторском училище. Мне нередко приходится встречать учителей из этого училища, и, к чести его, о большинстве из них я должен отозваться с решительною похвалою. Они резко отличаются от учителей, вышедших из других училищ, особенно светских, как большею своей подготовкой, так и, что не менее, если не более важно, доброй настроенностью, твердостью своих убеждений, трезвым взглядом на жизнь и окружающие явления. Следовало бы дорожить такими людьми и держать их. Но увы! содержание учителя церковно-приходской школы столь незначительно, что, несмотря на все благие порывы, служба учителей там обыкновенно бывает весьма непродолжительной.
За Бородулихой на моем пути лежало село Камышино. Здесь вот уже более 10 лет существует школа грамоты. В селение это прибыл я ночью. На другой день, часов в 9-ть, отправился в школу. Школа помещается в церковной сторожке. Занятия вел учитель Кузнецов, состоящий в этой должности более 5 лет. Познания детей по всем предметам достаточные. Особенно хорошо поставлено обучение письму. Сам Кузнецов, видимо, большой поклонник каллиграфии и старается развить это искусство в своих воспитанниках. Но это, несомненно, стоит для него великого труда и огромных жертв. Внешние условия, в каких приходится заниматься ему, самые неудовлетворительные. Классное помещение тесно, темно, холодно и сыро. Дети, а равно и сам учитель, по его словам, часто страдают в зимнее время от духоты и угара. К тому же содержится помещение крайне неряшливо. В мое посещение пол классной комнаты был настолько грязен, что я предположил сначала, что он земляной. Кроме того, он сплошь усыпан был скорлупами от орехов, подсолнечников и т. п. сором. Оказалось, что при школе совсем нет сторожа, который бы хотя по временам мел классную комнату. В то время, когда я сидел в школе, зашел туда местный священник, в сопровождении своего псаломщика, отворил дверь в класс, просунул голову, что-то пробормотал и повернулся назад, потом опять просунул голову. Я, видя его сильное желание ретироваться, просил не беспокоиться и, если нужно, идти домой, что он и поспешил сделать. Из того, как о. П. отнесся к моему посещению, как он повернулся в школе, торопливо удалившись из нее, можно было заключить о полном его безучастии и равнодушии к школьному делу. Все же я из школы зашел к нему в дом с целью получить от него кое-какие сведения и объясниться по некоторым вопросам. О. П. встретил меня хотя и радушно, но, видимо, с каким-то предубеждением. Разговор наш на первых же порах обострился. Как только я указал о. заведующему неряшливое содержание классной комнаты, он стал отвечать мне повышенно резким тоном, грубо спрашивал меня о цели приезда, предлагал мне самому озаботиться приведением школы в должный порядок. На мою просьбу, чтобы о. П. сам занимался преподаванием в школе Закона Божия, он вызывающе ответил мне: «Не буду». Подобный ответ тем более странно было слышать, что у священника П. приход состоит из одного села Камышина и со стороны приходской службы не могло бы, кажется, быть препятствий к занятиям в школе Законом Божиим. Вообще, о. П. поразил меня своей какой-то ожесточенностью и недовольством, хотя я виделся с ним всего лишь впервые. Потом дело несколько объяснилось, когда я узнал о некоторых несчастных служебных приключениях в жизни священника П. Для мена стали понятны тогда и даже, пожалуй, извинительны его резкости и озлобление.
Из села Камышина направился в селения Топольное и Лаптев Лог, лежащие в северном углу Змеиногорского уезда, коим уезд этот врезывается в Семипалатинскую область. Ехать приходилось чрез так называемую Бельагачскую степь. Степь эта весьма плодородная, но страдает отсутствием ключевой и почвенной воды. Однако хитрец человек-землепашец не растерялся и тут. Он вполне приспособился даже к этим, казалось бы, совсем невозможным для жизни условиям. Обыкновенно обитатели Бельагачской степи стараются запасти себе как можно более зимнего снега. Зимой здесь бывают весьма сильные бураны, снегу наносит целые горы. Нужно только уметь защитить этот снег от летней жары. Для этого нанесенные сугробы покрывают соломой, и воды хватает на целое лето до следующей зимы. Степь сплошь покрыта заимками. Кругом виднелись землянки или небольшие домики, и около них огромные скирды хлеба. В настоящем году в указанной местности хлеб уродился хороший. День, когда мы ехали, выдался ясный, и всюду люди заняты были хлебной уборкой: одни молотили, другие веяли. По всем направлениям шли полевые заимочные дороги, так что ямщику приходилось постоянно останавливаться около хуторов и расспрашивать дорогу. Вечером 21 октября добрались мы до Лаптева Лога. Село это огромное, верст на пять в длину, существует не более 15 лет. Свое несколько странное название, как сказывают, получило оно оттого, что первые насельники в том логу, около коего они поселились, нашли лапоть. Отсюда и наименование: «Лаптев Лог». Священником вот уже второй год состоит здесь отец Иоанн Никифоров, известный жителям гор. Омска по его сладкогласному пению в архиерейском хоре. Тут же встретился я и с другими омскими обитателями, родственниками о. Иоанна, проживающими в его доме, гг. Л., мужем и женой. Они были очень рады приезду нового человека и старались быть в высшей степени любезными со мной. В свою очередь, я рад был встретиться со своими земляками. И хотя ранее у меня не было знакомства с ними, однако же самого г. Л-а я знал хорошо, так как видел его в числе постоянных усердных богомольцев в Кафедральном соборе. Неудивительно поэтому, что в глухом, далеком от Омска местечке я встретился с ним как с давно знакомым и близким человеком. Вечер привели в оживленной приятной беседе с этими весьма симпатичными, добрыми старичками, делясь взаимно воспоминаниями и впечатлениями из омской жизни. На другой день, по случаю праздника Казанской Божией Матери, 22-го октября, были все у литургии. Местный приходский храм очень хорош и просторный, народу было много, богослужение шло чинно и стройно. На клиросе певчие под руководством псаломщика, при участии и детей из школьников, пели хорошо, особенно «Заступнице Усердная» вместо запричастного. После обедни прошел в церковно-приходскую школу, где собрались учащие и учащиеся. Школьное помещение собственное, производит хорошее впечатление. Учащихся 127 человек. Занимаются две учительницы г. Пяткова и г. Колмакова. Занятия начались со 2 октября и идут - и успешно, насколько это возможно было заметить по началу дела. Учащие все, но исключая и учителя пения, псаломщика, относятся к своим обязанностям добросовестно. Нельзя не поставить на вид, однако, о. заведующему и учительницам, что в школе не оказалось инвентаря и недельного расписания уроков.
Из Лаптева Лога в тот же день, 22 октября, выехал я в селение Топольное. Стоял чудный ясный тихий теплый осенний день. Не было ни грязи, ни пыли. Езда в такие дни бывает особенно приятна. Удовольствия этого пути в значительной степени искупали в моем сознании невзгоды дней предшествующих. Чувствовалось хорошо, и чувство это просилось наружу, хотелось высказаться.
- А хороший денек, - сказал я, обращаясь к моему вознице.
- Да, слава Богу, - ответил он. - Все-таки народ хоть уберется с хлебом, а то дошло так, что пуда муки взять негде. Теперь, Бог даст, намолотят. А что, батюшка, Вы не российский ли будете? - спросил он меня.
- Да, - отвечал я, - российский.
- То-то я по разговору слышу, что нездешний.
- А ты тоже российский?
- И я российский.
- Из какого места?
- Пензенской губернии.
- А я Нижегородской.
Мы, таким образом, земляки.
- Знаю, знаю Нижний, - говорил возница, - изъездил Нижегородскую губернию вдоль и поперек. Хороший городок Нижний! Охота мне побывать туда и еще. Лавочка, видишь, у меня есть. Так вот и хочется съездить за товарами. Только далеко уж очень отсюда и неудобно; говорят все, что железная дорога пройдет тут. Не слыхали ли что-нибудь об этом?
- Слухи ходят упорные, - сказал я, - что железную дорогу будут строить, но где, неизвестно. Всякий склонен думать, что пройдет она именно чрез их место.
- Да так и говорят вот, что через нашу Лаптевку пройдет. А не слыхали, Дума соберется теперь? - спросил ямщик, делая ударение на последнем слоге.
- Наверное, соберется, - сказал я. - Ведь у вас, чай, в волости уже были выборы.
- Как же, были, были.
- Чьего выбрали: из вашей деревни или из другой?
- Нет, из другой.
- А почему не из вашей? Или у вас хороших людей нет?
- Как не быть, есть хорошие люди и у нас. Но только, я думаю, хороший человек туда и не пойдет. Возьмите теперь хоть выборы в сельские старосты или в десятники, кому охота идти?
- Да, - ответил я, - но ведь большая разница: быть членом Государственной Думы или быть сельским старостой или десятником.
- А там и вовсе повесят, - сказал мой собеседник. - Своя жизнь никому не надоела, - заключил он.
Столь ужасное и превратное представление существует среди деревенского люда относительно нашей только что народившейся Государственной Думы.
Незаметно среди такой беседы мы проехали 15-верстное расстояние от Лаптева Лога до села Топольного. Тополинскую церковно-приходскую школу по справедливости можно назвать одной из лучших сельских школ обозренного мною района. Она имеет собственное прекрасное помещение, с квартирой для учителя, со всеми необходимыми квартирными приспособлениями до конюшни и коровника включительно. Классная комната во всех отношениях удобная, просторная, чистая, светлая, и обставлена очень хорошо. Мебель и другая школьная утварь: шкафы, столы, доски и т. п. - все это найдено в добром опрятном виде. Своим внешним благоустройством школа всецело, можно сказать, обязана бывшему здесь священнику о. Иоанну Попову, ныне состоящему священником при Омской вокзальной церкви. Впрочем, и теперешний священник о. Александр Мезенцев заботится о школе. К сожалению, он не обладает достаточным здоровьем, так что, ввиду этого, к нему, пожалуй, нельзя предъявлять больших требований. Занятия начались в настоящем году 8-го октября. Занимаются учитель г. Красильников и учительница г. Герасимова, только что назначенная. Красильников преподает в старшем и среднем отделениях, а Герасимова занимается с младшим отделением, в особом свободном церковном доме, завещанном в пользу церкви одним из местных крестьян, теперь умершим. Кажется, однако, что для такого разделения детей нет особой нужды, и все учащиеся, коих насчитывается до 75 человек, могли бы свободно разместиться в одной классной комнате, довольно обширной. Успехи детей еще мало определились, но, ввиду старательного отношения к делу учащих, можно ожидать хороших результатов. Впрочем, замечено и здесь, что письменные работы учащихся не всегда просматриваются учителем Красильниковым, некоторые ошибки при просмотре остаются неисправленными, иногда же поправки сделаны неверно. Жаль также, что школьники, за отсутствием подходящего способного лица, совсем не обучаются церковному пению.
(http://semeu.ru)
Из села Топольного я направился в Семипалатинск, куда и прибыл в тот же день уже поздно вечером. За поздним временем остановился в первых попавшихся номерах, принадлежащих некоему Соседову. Отведенный мне номер не мог удовлетворять требованиям даже и маловзыскательного вкуса. Всюду нечистота, грязь и сырость такая, что по стенам ползали мокрицы. К моему огорчению, хозяин оказался молоканином. Не досадно было бы, если бы он оставался сам только при своем молоканстве, но он как будто бы хотел порисоваться этим и перед другими. По крайней мере, ни в одном из номеров не было иконы. Конечно, дело не в иконе, при мне было два наперсных креста, и один из них я тотчас же повесил на передней стене, чтобы сделать свою обстановку похожей на обстановку православно-русского человека-христианина.
Неприятно разделение в вопросах столь важных и существенных, как вопросы веры, тяжело чувство грусти и даже вражды, порождаемое этим разделением. И из-за чего разделение, неужели из-за икон? Молокане и вообще сектанты именуют себя духовными христианами, а нас, православных, - христианами плотскими, грубыми идолопоклонниками. Однако же, если вникнуть глубже в суть дела, то они скорее являются грубыми христианами, поклонниками мертвой буквы, чуждыми духа животворящего. Но «буква, - говорит Апостол, - убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3, 6). Пусть об иконах ничего нет в слове Божием. Пусть даже в Ветхом Завете (хотя это не так) запрещено употребление икон. Но ведь мы получили, как говорит о себе Апостол, «способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа» (2 Кор. 3, 6). Для христианина открывается широкий горизонт свободы, но свободы чистой и святой, свободы к добру. «К свободе призваны вы, братия, - пишет тот же Апостол, - только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти» (Гал. 5, 13). Стоя на точке зрения этой свободы, Апостол в другом месте говорит: «Все мне позволено, но не все полезно» (1 Кор. 6, 12). Таким образом, в разнообразнейших случаях жизни, во всевозможных жизненных отношениях христиане могут руководствоваться соображениями пользы, именно чистой, высокой пользы, пользы добра. И если иконы, пусть даже об употреблении их ничего не сказано в слове Божием, могут приносить хотя некоторую долю такой пользы, что нельзя отрицать, имея хотя сколько-нибудь здравого смысла в себе, то не зазорно ли и не преступно ли из-за употребления их производить разделение? Не фарисейство ли это, оцеживающее комара и поглощающее верблюда (Матф. 23, 24), оставляющее важнейшее в законе - любовь? Она, «любовь, есть исполнение закона» (Рим. 13, 10). Апостол призывает христиан к единодушию и единомыслию. «Дополните мою радость, - пишет он филиппийцам, - имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны» (Фил. 2, 2). Вот эту то заповедь Апостола следовало бы помнить тверже сектантам, а не производить разделения из пустого тщеславия, гордости и любопрения. На этих же основаниях, нам кажется, должна созидаться и вся противосектантская полемика, а не разбиваться на предметы и вопросы несущественные, вроде вопроса «о храме рукотворном и нерукотворном».
(http://www.7palat.kz)
Три дня пребывания своего в Семипалатинске я посвятил обозрению местных церковно-приходских школ. 24-го октября посетил школу Москвинскую и Александро-Невскую-Плещеевскую; 25-го октября, в сопровождении о. уездного наблюдателя, священника Геннадия Иванова, посещены: Заречнослободская (при миссионерском центральном стане) и Воскресенская-вторая (на Знаменском винокуренном заводе купца Плещеева); 26-го, в сопровождении того же о. уездного наблюдателя, осмотрены школы: Никольская-Ложкинская и Воскресенская-первая. Все градосемипалатинские школы найдены в весьма хорошем состоянии, если не иметь в виду некоторых несущественных недостатков. Все они пользуются собственными прекрасными, иногда даже роскошными помещениями, выстроенными на средства местных благотворителей, и имеют достаточный комплект учащих. Учащие исполняют свои обязанности усердно, все одинаково преданы школьному делу, добросовестно несут службу свою, насколько хватает сил и уменья. Особенно же следует сказать это об учителе Москвинской школы г. Роенко и учителе Никольской-Ложкинской школы г. Старикове. Стариков, будучи прекрасным учителем, является в то же время и прекрасным регентом-любителем. Он организовал хор из детей, в коем принимают участие все мальчики и девочки Никольской школы. Этим наглядно опровергаются доводы тех часто встречающихся учителей пения, кои делят учеников на способных к пению и неспособных, и кои, в случаях неудачной постановки пения, ссылаются обычно на отсутствие голосов у детей. Учитель Стариков в мин. году давал с своими школьниками концерт в общественном собрании, который, по словам бывших на концерте, привел всех в восхищение, доставив слушающим высокое художественное наслаждение. Свободное после посещения школ время посвящено было осмотру книжного склада при Семипалатинском уездном отделении и поверке приходорасходных книг и делопроизводства отделения (особый доклад об этом представлен Его Преосвященству). Вечером 25 октября был на заседании членов отделения, где делился с ними своими впечатлениями, вынесенными мною из поездки по школам.
27-го октября, в 12 часов дня, я выехал из Семипалатинска, держа направление к Омску. Как в передний путь, и на этот раз выезд мой из Семипалатинска был не особенно счастливый. Лишь только я сел в коробок, стал накрапывать дождик. Первую станцию, впрочем, до Старо-Семипалатинской крепости проехал более или менее благополучно. На втором перегоне от Старо-Семипалатинской крепости до пос. Глуховского дождь усилился до того, что превратился в ливень. Хотя на плечах у меня и был так называемый непромокаемый плащ, но он оказывал плохую помощь. Оставалось положиться на волю Божию и предоставить дождю делать свое дело. К моему горю, поданные мне почтовые лошади еле волочили свои ноги. Корневая лошадь через каждые десять шагов останавливалась. Ямщик из себя выходил, погоняя ее, кричал всеми возможными тонами, ничто не помогало. Я пробовал было ему выговаривать и жаловаться на беспорядки почтовой гоньбы, но это, разумеется, ни к чему не могло привести, а только производило напрасное раздражение. Так и не доехали мы до станции, а принуждены были остановиться в лежавшем, к великой моей на этот раз радости, на полдороге пос. Стеклянском, невзирая на то, что деньги уплачены были мной за весь перегон до пос. Глуховского. На другой день погода резко сменилась к холоду, грязь подмерзла, обратившись в комья, и мне до самого Павлодара, верст триста, буквально пришлось трястись, делая подчас такие прыжки, от которых все в животе как будто бы переворачивалось. 31-го октября прибыл в Павлодар и в тот же день посетил Павлодарскую церковно-приходскую школу. Учащихся детей, мальчиков и девочек, насчитывается в школе до 80 человек. Размещаются мальчики и девочки порознь, в отдельных комнатах. С мальчиками занимается учитель г. Новиков, с девочками временно пока допущенная к занятиям девица г. Варламова. Жалованье учитель Новиков получает из сумм Епархиального училищного совета, учительница Варламова - из местных городских сумм. Закон Божий в мужском отделении преподает священник о. Иоанн Лукианов, а в женском - диакон Коротков; пению обучает псаломщик Сявкин. Преподаватели относятся к своим обязанностям усердно, и успехи детей по всем предметам удовлетворительны. Усмотренные незначительные недостатки в постановке учебного дела высказаны были мной учащим в беседе с ними в квартире протоиерея о. Александра Павлова. С внешней стороны школа обставлена вполне удовлетворительно, благодаря стараниям и попечительности того же весьма энергичного протоиерея, о. Павлова.
От Павлодара до Омска мне, за исключением одной лишь станции, пришлось ехать уже в зимнем экипаже. Этим, разумеется, в значительной мере облегчалось и улучшалось мое, правда, оканчивающееся уже путешествие, несмотря на наступившие сильные холода и на некоторый недостаток в теплой одежде. На этом пути пришлось сделать лишь две остановки: в пос. Башмачинском и пос. Татарском для осмотра существующих там школ. И в той, и в другой школе занятий учебных не оказалось: в первой - за переходом учительницы на другое место; во второй, недавно открытой, - вследствие того, что постройка школьного помещения еще не закончена.
5-го ноября, в 10 часов утра, я благополучно прибыл в Омск, и мое странствование закончилось.
В заключение всего позволю себе высказать несколько слов по вопросу об общем состоянии церковно-школьного дела в епархии. Как из этой, так и из других поездок последнего времени получается впечатление какой-то неопределенности, как будто бы все школы вдруг оказались под каким-то знаком вопроса. Вопрос написан на лицах заведывающих-священников, такой же знак вопроса слышится, где прямо, где вскользь, из всех речей учителей и учительниц. Такое явление вполне понятно, если принять во внимание общее состояние государства, когда все поставлено под знаком вопроса, а также ввиду многочисленных необузданных революционных проявлений, коверкающих и отвергающих прежние устои веры и нравственности, на которых утверждается вся церковно-школьная система. Однако на вопрос о том, прогрессирует ли церковно-школьное дело в епархии, - все же нужно ответить в положительном смысле. Да, прогрессирует, но только прогресс этот идет не столько в направлении количественного увеличения школ, сколько в направлении их качественного улучшения. Школы год от года обеспечиваются собственными приличными, удобными помещениями, снабжаются в большом количестве необходимыми учебниками и наглядными учебными пособиями, картинами, картами и т. п. Много помогают делу благоустройства школ в отдельных случаях оо. заведывающие школами, местные приходские священники. Между ними встречаются светлые личности, искренно и всей душою преданные церковно-приходской школе В этом случае из последней поездки своей я вынес очень приятное впечатление. Однако же частной инициативы и энергии отдельного лица, хотя бы сельского священника, пользующегося в приходе отменным авторитетом и уважением, не всегда бывает достаточно для развития и поддержания церковно-школьного дела. Нужна помощь со стороны, и помощь прежде всего материальная. Деньги, материальные средства - вот первое и неоспоримое условие успеха всякого дела, в том числе и школьного. Но где же взять эти средства? Рассчитывать на казенные едва ли возможно при современных нестроениях и при настоящей антицерковной внутренней политике государства. Полагаться на частную благотворительность тоже нельзя, потому что богатые лица, склонные к благотворительности, встречаются нечасто. К тому же настоящее так называемое освободительное движение сбило всех с толку и породило такое развращение мысли, что теперь скорее можно ожидать пожертвований на какие-нибудь театры и другие увеселительные заведения, нежели на церковно-приходскую школу.
Семипалатинск. Театр «Прогресс»
Невозможно возлагать упование также на местные городские и сельские общества. Виновато тоже освободительное движение, достаточно успевшее развратить население, не исключая и крестьян. Последние все это движение, названное именем освободительного, поняли и усвоили как освобождение от всяких повинностей на что бы то ни было. Остается один только источник, к которому и следует обратиться, - это церковно-приходские средства. Ведь церковно-приходская школа, как и церковь, есть учреждение приходское. Школа - помощница и союзница церкви. Как и церковь, она содержаться и обслуживаться должна прежде всего церковно-приходскими средствами. Это было бы долгом справедливости и по отношению к прихожанам. Тогда бы так или иначе собираемые с них церковные средства реально, так сказать, обслуживали бы и часть приходских нужд. Насколько возможно прислушаться к голосу высшей церковной власти, и она как будто бы склонна смотреть на дело таким именно образом. Поэтому нас немало удивило постановление Общеепархиального Съезда духовенства Омской епархии, в силу коего сбор на церковно-приходские школы с церквей епархии уменьшен до одного процента. Вследствие такого постановления Епархиальный училищный совет вынужден был закрыть до 30-ти школ грамоты. Вообще, если вникнуть в распоряжения последнего Съезда, то получается впечатление какого-то полновластного хозяйствования в чужом кармане. Церкви облагаются сбором на свечной завод, на духовные училища и тому подобные предметы. Но ведь все это учреждения и нужды чисто сословные. Если и есть в них элемент нужды общецерковной, близкий православному населению, то в такой малой степени, которая совсем недоступна и неосязательна для православного населения других сословий, и прежде всего для населения крестьянского. Там же, когда вопрос заходит за пределы сословной нужды, как, напр., в вопросах школьном и миссионерском, т. е. в случаях удовлетворения тех нужд, кои более или менее заметны и близки для народа, там оо. Съезда неумолимо скупы. Ведь только благодаря вмешательству архиерейской власти уцелела, например, должность епархиального противосектантского миссионера. Поэтому нет ничего удивительного, если теперь иные старосты церковные по приговорам приходских сходов отказываются исполнять требования оо. благочинных относительно церковных сборов на епархиальные нужды.
Во всяком случае, нельзя игнорировать совсем и приходских нужд, и там, где поднимается вопрос о нуждах только «духовных», в сословном смысле этого слова, не мешало бы заглядывать оо. депутатам Съезда и в свой карман.
С этой точки зрения нельзя не приветствовать напечатанного в одном из последних номеров «Епархиальных ведомостей» предложения Его Преосвященства Преосвященнейшего Гавриила, Епископа Омского и Семипалатинского, благочинническим съездам епархии, касающегося обложения духовенства сбором из личных средств в пользу Епархиального женского училища.
НАЧАЛО
Семипалатинск, близ Александро-Невской церкви.
Учащиеся на манифестации (?) (http://vsemee.kz)
В селе Красноярском, куда я прибыл уже вечером, предстоял ночлег. Так как день следующий был воскресный, то вечером присутствовал у всенощной, а утром у литургии в местной церкви. Церковь довольно чистенькая и уютная, производит хорошее впечатление, богослужение совершается чинно, поют хорошо, большей частью школьники, под руководством недавно допущенного к исправлению обязанностей помощника учителя Никандра Волохова.
Тут же, в церковной ограде, помещается и церковно-приходская школа. Школа во всех отношениях хорошая. Помещение воздвигнуто на средства бывшего попечителя г. Кортукова, проживающего теперь в г. Семипалатинске. Классные комнаты (их две) обставлены хорошо и содержатся чисто. Учащихся 97 человек - мальчиков и девочек. Познания детей по всем предметам вполне удовлетворительные. Заведующий и законоучитель, священник Александр Пешехонов, относится к школе с похвальным усердием. То же следует сказать и об учительнице Павле Степановой, которая занимается в школе вот уже в течение 8 лет. Священник о. Пешехонов задался целию воздвигнуть другое, более обширное школьное здание. Но, кажется, настоятельной нужды в этом нет. По крайней мере, мы были бы в высшей степени довольны нравственно, если бы всюду были такие же школы, как в селе Красноярском.
Из этого села маршрут мой лежал в село Золотухинское. Последнее можно считать одним из самых забочных сел в епархии. Сообщение с ним далеко не всегда возможно и удобно, а в переходные времена, весной и осенью, оно даже небезопасно. Вот почему ямщик долго не соглашался везти меня из Красноярского в Золотуху, указывая на неудобства пути и на возможность увязнуть где-нибудь в логу. Доводы его были настолько сильные, что я, особенно в виду наступающей ночи, решился отложить поездку до следующего дня. Но и на другой день ямщик, пугая меня всякими возможными случайностями на пути в Золотуху, стал сговаривать ехать лучше в село Ново-Шульбинское, откуда, по его словам, можно было проехать и в Золотуху. Пришлось уступить его желанию и несколько изменить маршрут. Накануне пред тем упало довольно снега, и мы выехали на санях. Но от дохнувшего тепла снег скоро стал таять, и около половины дороги, верст 10 или 12-ть, нам пришлось тащиться грязью. Неудивительно, что, отправившись из села Красноярского часов в 8 утра, я прибыл в Ново-Шульбинское только к вечеру. Занятия в местной церковно-приходской школе и здесь, как в селе Убинском, еще не начинались. Причина этого - отсутствие школьного помещения. Своего нет, а нанять подходящее помещение весьма трудно или потому, что просят очень дорогую плату, или же вследствие малой приспособленности к школьным потребностям самых помещений. Впрочем, ко дню моего приезда помещение было найдено, и на другой день, в моем присутствии, отслужен был молебен перед учением в местном молитвенном доме. После молебна в сопровождении священника о. Благодатова, учительницы г. Шумиловой и попечителя школы я осмотрел только что нанятое под школу здание. Состоит оно из двух небольших комнат, где много-много можно поместить 30-40 человек. А учащихся, если судить по примеру прежних лет, ожидается до 100 человек. Во избежание большой тесноты, а также чтобы не лишать большинства детей возможности учиться, я предложил учительнице вести занятия на две смены, на что она изъявила со своей стороны полную готовность.
Из с. Ново-Шульбинского путь мой лежал в с. Жерновское, отстоящее от первого на расстоянии 25 вер. Несмотря на то, что было 17-е октября, день издания известного акта о свободах, занятия в местных школах, церковно-приходской и министерской, шли обычным порядком. Видно, деревня, вопреки всем толкам либеральных газет, мало интересуется этими свободами. Осуждать ли ее за такое равнодушие и косность? Но ведь истинная свобода есть самоограничение каждого для пользы других, есть свобода труда и подвига. А такая свобода началась не 17 октября 1905 года; она возвещена евангелием почти 2000 лет тому назад. И трезвый ум крестьянина прекрасно понимает, что политическая свобода - это ни больше ни меньше как лишенные всякого содержания слова, за которыми прячется нередко самый страшный деспот и тиран - людской эгоизм, наши своекорыстные стремления и похоть. Местная церковно-приходская школа найдена в состоянии очень удовлетворительном. Помещение нанимается обществом за 6 рублей в месяц, вполне приличное. Учащихся девочек до 40 человек. На предложенные вопросы ими давались хорошие, толковые ответы из всех предметов школьного курса. Заведующий, священник о. Феодор Олеров, относится к школе весьма заботливо, как к своему любимому детищу. Учительница г. Изуграфова также выделяется редким к своему делу усердием и преданностью. Девочки учатся и пению, под руководством местного псаломщика Назарова. Они принимают участие также в пении и чтении в церкви. Из церковно-приходской школы вместе с о. Феодором я прошел в школу министерскую, где обучаются только одни мальчики. Тут была такая духота, грязь и пыль после только что окончившейся перемены, что, пробыв 15 минут, я положительно не мог оставаться долее в классе. На несколько предложенных вопросов по Закону Божию дети отвечали удовлетворительно.
Из Жерновки проехал я чрез село Бородулихинское в село Золотухинское, сделав круг приблизительно верст в 100. Золотуха - крайнее село Омской епархии; далее следуют уже села, входящие в состав епархии Томской. Село большое, домов до 400, и приблизительно до 2000 душ муж. пола. Расположено по берегам речки Золотухи, от которой и получило свое название. Священником состоит вот уже 9 лет урожденец Ярославской епархии и воспитанник Ярославской семинарии о. Павел Попов. Представляется даже удивительным, пожалуй, как человек молодой, приезжий из пределов Европейской России мог сравнительно так долго прожить в столь глухом и отдаленном приходе. Но о. Павел - человек неустанного труда; он весь труд, весь энергия. «Мне положительно некогда скучать, - говорил он, - так как я все время занят. Сначала мое внимание поглощено было церковью. При помощи Божией довел дело до конца, так что церковь вполне благоустроена теперь. Потом я занялся школой. Бог помог и здесь довести дело почти до конца: выстроил школьное здание на местные средства, без пособия от Епархиального училищного совета. Только все же оно несколько тесновато по нашему селу. Для такого села нелишне было бы иметь две школы. Это было бы и не трудно осуществить. Дело в том, что у нас предполагалось устроить школу на средства Кабинета Его Величества. Для нее давно почти готово уже и здание. Вот оно на виду, можете видеть из этого окна, - сказал о. Павел. - Стоит здание уже лет восемь в одном виде, без всякой пользы. Так и сгниет, должно быть, - заключил он, - а стало, наверно, не менее 1000 рублей». Действительно, перед окнами, недалеко от священнического дома и от церкви, стояло сиротливо большое здание на каменном фундаменте, без окон и без дверей, с зияющими для них отверстиями. «Я, - говорил о. Павел, - обратился, между прочим, к управлению Кабинета с просьбой, не уступит ли оно помещение нам для церковно-приходской школы. Пока не получено еще никакого ответа. А было бы хорошо. Тогда вместо 100 человек у нас училось бы двести». Едва ли, однако, этим розовым надеждам о. Павла суждено осуществиться. Назад тому лет шесть при Преосвященном епископе Омском Сергие и даже от его имени возбуждалось ходатайство в этом же смысле пред управлением Алтайского округа. Но оттуда ответили отказом, ссылаясь на то, что школы эти должны быть министерскими, так как открытие их связано с каким-то особым событием в истории Кабинета. Выходило, как будто, что церковно-приходская школа не достойна служить памятником такого события. Положительно грустно становится ввиду такого разъединения и разноголосицы в столь важном деле, как развитие просвещения в народе. Недаром наше чиновничество, состоящее, действительно, в большей мере из инородческих элементов, упрекают теперь в отсутствии национального чувства. Иначе оно не стало бы открещиваться от церковно-приходской школы, призванной утверждать вековые исконные начала жизни русского народа. В существующей теперь в сел. Золотухинском церковно-приходской школе обучается 105 человек. Классная комната достаточно просторная даже и для такого количества детей. Занятия начались со 2-го октября и ведутся, кроме законоучителя-священника, учителем г. Орфаницким. Последний очень старателен, но недостаточно сведущ и опытен. Замечено, что дети пишут не особенно чистоплотно, и письменные работы их редко просматриваются учителем. Обучать детей пению изъявил желание только что прибывший в село псаломщик Щербинин. Но своего уменья и отношения к делу Щербинин еще не успел проявить.
Из села Золотухинского мне лежала обратная дорога в село Бородулиху. В этом селе с минувшего 1906/7 учебного года существует двухклассная церковно-приходская школа. Для нее попечительностью местного приходского священника и на местные средства выстроено очень большое полукаменное двухэтажное здание. К сожалению, здание еще не окончено совсем. Для окончания его потребно еще рублей четыреста или пятьсот. Учащихся 180 человек, в том числе 51 девочка, остальные мальчики. Для того, чтобы вести успешно занятия с такой массой, нужно не два учителя, как теперь, а четыре. При всем том на предложенные вопросы дети давали такие ответы, из коих можно заключить, что они подготовлены достаточно хорошо. Видимо, учащие уж не жалеют себя. Особенно следует сказать это об учителе Машканцеве. Последний всецело отдан своему делу. Занимается он с двумя отделениями второго класса и со старшим отделением первого. Труд едва ли посильный для одного учителя. Но Машканцев несет его безропотно и жалуется только на некоторые внешние неудобства своего положения: на недостаток книг, тетрадей, на неустройство квартиры, на отсутствие кладовки для хозяйственных нужд, помещения для коровы, которую ему как человеку семейному, с малолетними детьми, иметь необходимо. Образование свое Машканцев получил в Бийском катехизаторском училище. Мне нередко приходится встречать учителей из этого училища, и, к чести его, о большинстве из них я должен отозваться с решительною похвалою. Они резко отличаются от учителей, вышедших из других училищ, особенно светских, как большею своей подготовкой, так и, что не менее, если не более важно, доброй настроенностью, твердостью своих убеждений, трезвым взглядом на жизнь и окружающие явления. Следовало бы дорожить такими людьми и держать их. Но увы! содержание учителя церковно-приходской школы столь незначительно, что, несмотря на все благие порывы, служба учителей там обыкновенно бывает весьма непродолжительной.
За Бородулихой на моем пути лежало село Камышино. Здесь вот уже более 10 лет существует школа грамоты. В селение это прибыл я ночью. На другой день, часов в 9-ть, отправился в школу. Школа помещается в церковной сторожке. Занятия вел учитель Кузнецов, состоящий в этой должности более 5 лет. Познания детей по всем предметам достаточные. Особенно хорошо поставлено обучение письму. Сам Кузнецов, видимо, большой поклонник каллиграфии и старается развить это искусство в своих воспитанниках. Но это, несомненно, стоит для него великого труда и огромных жертв. Внешние условия, в каких приходится заниматься ему, самые неудовлетворительные. Классное помещение тесно, темно, холодно и сыро. Дети, а равно и сам учитель, по его словам, часто страдают в зимнее время от духоты и угара. К тому же содержится помещение крайне неряшливо. В мое посещение пол классной комнаты был настолько грязен, что я предположил сначала, что он земляной. Кроме того, он сплошь усыпан был скорлупами от орехов, подсолнечников и т. п. сором. Оказалось, что при школе совсем нет сторожа, который бы хотя по временам мел классную комнату. В то время, когда я сидел в школе, зашел туда местный священник, в сопровождении своего псаломщика, отворил дверь в класс, просунул голову, что-то пробормотал и повернулся назад, потом опять просунул голову. Я, видя его сильное желание ретироваться, просил не беспокоиться и, если нужно, идти домой, что он и поспешил сделать. Из того, как о. П. отнесся к моему посещению, как он повернулся в школе, торопливо удалившись из нее, можно было заключить о полном его безучастии и равнодушии к школьному делу. Все же я из школы зашел к нему в дом с целью получить от него кое-какие сведения и объясниться по некоторым вопросам. О. П. встретил меня хотя и радушно, но, видимо, с каким-то предубеждением. Разговор наш на первых же порах обострился. Как только я указал о. заведующему неряшливое содержание классной комнаты, он стал отвечать мне повышенно резким тоном, грубо спрашивал меня о цели приезда, предлагал мне самому озаботиться приведением школы в должный порядок. На мою просьбу, чтобы о. П. сам занимался преподаванием в школе Закона Божия, он вызывающе ответил мне: «Не буду». Подобный ответ тем более странно было слышать, что у священника П. приход состоит из одного села Камышина и со стороны приходской службы не могло бы, кажется, быть препятствий к занятиям в школе Законом Божиим. Вообще, о. П. поразил меня своей какой-то ожесточенностью и недовольством, хотя я виделся с ним всего лишь впервые. Потом дело несколько объяснилось, когда я узнал о некоторых несчастных служебных приключениях в жизни священника П. Для мена стали понятны тогда и даже, пожалуй, извинительны его резкости и озлобление.
Из села Камышина направился в селения Топольное и Лаптев Лог, лежащие в северном углу Змеиногорского уезда, коим уезд этот врезывается в Семипалатинскую область. Ехать приходилось чрез так называемую Бельагачскую степь. Степь эта весьма плодородная, но страдает отсутствием ключевой и почвенной воды. Однако хитрец человек-землепашец не растерялся и тут. Он вполне приспособился даже к этим, казалось бы, совсем невозможным для жизни условиям. Обыкновенно обитатели Бельагачской степи стараются запасти себе как можно более зимнего снега. Зимой здесь бывают весьма сильные бураны, снегу наносит целые горы. Нужно только уметь защитить этот снег от летней жары. Для этого нанесенные сугробы покрывают соломой, и воды хватает на целое лето до следующей зимы. Степь сплошь покрыта заимками. Кругом виднелись землянки или небольшие домики, и около них огромные скирды хлеба. В настоящем году в указанной местности хлеб уродился хороший. День, когда мы ехали, выдался ясный, и всюду люди заняты были хлебной уборкой: одни молотили, другие веяли. По всем направлениям шли полевые заимочные дороги, так что ямщику приходилось постоянно останавливаться около хуторов и расспрашивать дорогу. Вечером 21 октября добрались мы до Лаптева Лога. Село это огромное, верст на пять в длину, существует не более 15 лет. Свое несколько странное название, как сказывают, получило оно оттого, что первые насельники в том логу, около коего они поселились, нашли лапоть. Отсюда и наименование: «Лаптев Лог». Священником вот уже второй год состоит здесь отец Иоанн Никифоров, известный жителям гор. Омска по его сладкогласному пению в архиерейском хоре. Тут же встретился я и с другими омскими обитателями, родственниками о. Иоанна, проживающими в его доме, гг. Л., мужем и женой. Они были очень рады приезду нового человека и старались быть в высшей степени любезными со мной. В свою очередь, я рад был встретиться со своими земляками. И хотя ранее у меня не было знакомства с ними, однако же самого г. Л-а я знал хорошо, так как видел его в числе постоянных усердных богомольцев в Кафедральном соборе. Неудивительно поэтому, что в глухом, далеком от Омска местечке я встретился с ним как с давно знакомым и близким человеком. Вечер привели в оживленной приятной беседе с этими весьма симпатичными, добрыми старичками, делясь взаимно воспоминаниями и впечатлениями из омской жизни. На другой день, по случаю праздника Казанской Божией Матери, 22-го октября, были все у литургии. Местный приходский храм очень хорош и просторный, народу было много, богослужение шло чинно и стройно. На клиросе певчие под руководством псаломщика, при участии и детей из школьников, пели хорошо, особенно «Заступнице Усердная» вместо запричастного. После обедни прошел в церковно-приходскую школу, где собрались учащие и учащиеся. Школьное помещение собственное, производит хорошее впечатление. Учащихся 127 человек. Занимаются две учительницы г. Пяткова и г. Колмакова. Занятия начались со 2 октября и идут - и успешно, насколько это возможно было заметить по началу дела. Учащие все, но исключая и учителя пения, псаломщика, относятся к своим обязанностям добросовестно. Нельзя не поставить на вид, однако, о. заведующему и учительницам, что в школе не оказалось инвентаря и недельного расписания уроков.
Из Лаптева Лога в тот же день, 22 октября, выехал я в селение Топольное. Стоял чудный ясный тихий теплый осенний день. Не было ни грязи, ни пыли. Езда в такие дни бывает особенно приятна. Удовольствия этого пути в значительной степени искупали в моем сознании невзгоды дней предшествующих. Чувствовалось хорошо, и чувство это просилось наружу, хотелось высказаться.
- А хороший денек, - сказал я, обращаясь к моему вознице.
- Да, слава Богу, - ответил он. - Все-таки народ хоть уберется с хлебом, а то дошло так, что пуда муки взять негде. Теперь, Бог даст, намолотят. А что, батюшка, Вы не российский ли будете? - спросил он меня.
- Да, - отвечал я, - российский.
- То-то я по разговору слышу, что нездешний.
- А ты тоже российский?
- И я российский.
- Из какого места?
- Пензенской губернии.
- А я Нижегородской.
Мы, таким образом, земляки.
- Знаю, знаю Нижний, - говорил возница, - изъездил Нижегородскую губернию вдоль и поперек. Хороший городок Нижний! Охота мне побывать туда и еще. Лавочка, видишь, у меня есть. Так вот и хочется съездить за товарами. Только далеко уж очень отсюда и неудобно; говорят все, что железная дорога пройдет тут. Не слыхали ли что-нибудь об этом?
- Слухи ходят упорные, - сказал я, - что железную дорогу будут строить, но где, неизвестно. Всякий склонен думать, что пройдет она именно чрез их место.
- Да так и говорят вот, что через нашу Лаптевку пройдет. А не слыхали, Дума соберется теперь? - спросил ямщик, делая ударение на последнем слоге.
- Наверное, соберется, - сказал я. - Ведь у вас, чай, в волости уже были выборы.
- Как же, были, были.
- Чьего выбрали: из вашей деревни или из другой?
- Нет, из другой.
- А почему не из вашей? Или у вас хороших людей нет?
- Как не быть, есть хорошие люди и у нас. Но только, я думаю, хороший человек туда и не пойдет. Возьмите теперь хоть выборы в сельские старосты или в десятники, кому охота идти?
- Да, - ответил я, - но ведь большая разница: быть членом Государственной Думы или быть сельским старостой или десятником.
- А там и вовсе повесят, - сказал мой собеседник. - Своя жизнь никому не надоела, - заключил он.
Столь ужасное и превратное представление существует среди деревенского люда относительно нашей только что народившейся Государственной Думы.
Незаметно среди такой беседы мы проехали 15-верстное расстояние от Лаптева Лога до села Топольного. Тополинскую церковно-приходскую школу по справедливости можно назвать одной из лучших сельских школ обозренного мною района. Она имеет собственное прекрасное помещение, с квартирой для учителя, со всеми необходимыми квартирными приспособлениями до конюшни и коровника включительно. Классная комната во всех отношениях удобная, просторная, чистая, светлая, и обставлена очень хорошо. Мебель и другая школьная утварь: шкафы, столы, доски и т. п. - все это найдено в добром опрятном виде. Своим внешним благоустройством школа всецело, можно сказать, обязана бывшему здесь священнику о. Иоанну Попову, ныне состоящему священником при Омской вокзальной церкви. Впрочем, и теперешний священник о. Александр Мезенцев заботится о школе. К сожалению, он не обладает достаточным здоровьем, так что, ввиду этого, к нему, пожалуй, нельзя предъявлять больших требований. Занятия начались в настоящем году 8-го октября. Занимаются учитель г. Красильников и учительница г. Герасимова, только что назначенная. Красильников преподает в старшем и среднем отделениях, а Герасимова занимается с младшим отделением, в особом свободном церковном доме, завещанном в пользу церкви одним из местных крестьян, теперь умершим. Кажется, однако, что для такого разделения детей нет особой нужды, и все учащиеся, коих насчитывается до 75 человек, могли бы свободно разместиться в одной классной комнате, довольно обширной. Успехи детей еще мало определились, но, ввиду старательного отношения к делу учащих, можно ожидать хороших результатов. Впрочем, замечено и здесь, что письменные работы учащихся не всегда просматриваются учителем Красильниковым, некоторые ошибки при просмотре остаются неисправленными, иногда же поправки сделаны неверно. Жаль также, что школьники, за отсутствием подходящего способного лица, совсем не обучаются церковному пению.
(http://semeu.ru)
Из села Топольного я направился в Семипалатинск, куда и прибыл в тот же день уже поздно вечером. За поздним временем остановился в первых попавшихся номерах, принадлежащих некоему Соседову. Отведенный мне номер не мог удовлетворять требованиям даже и маловзыскательного вкуса. Всюду нечистота, грязь и сырость такая, что по стенам ползали мокрицы. К моему огорчению, хозяин оказался молоканином. Не досадно было бы, если бы он оставался сам только при своем молоканстве, но он как будто бы хотел порисоваться этим и перед другими. По крайней мере, ни в одном из номеров не было иконы. Конечно, дело не в иконе, при мне было два наперсных креста, и один из них я тотчас же повесил на передней стене, чтобы сделать свою обстановку похожей на обстановку православно-русского человека-христианина.
Неприятно разделение в вопросах столь важных и существенных, как вопросы веры, тяжело чувство грусти и даже вражды, порождаемое этим разделением. И из-за чего разделение, неужели из-за икон? Молокане и вообще сектанты именуют себя духовными христианами, а нас, православных, - христианами плотскими, грубыми идолопоклонниками. Однако же, если вникнуть глубже в суть дела, то они скорее являются грубыми христианами, поклонниками мертвой буквы, чуждыми духа животворящего. Но «буква, - говорит Апостол, - убивает, а дух животворит» (2 Кор. 3, 6). Пусть об иконах ничего нет в слове Божием. Пусть даже в Ветхом Завете (хотя это не так) запрещено употребление икон. Но ведь мы получили, как говорит о себе Апостол, «способность быть служителями Нового Завета, не буквы, но духа» (2 Кор. 3, 6). Для христианина открывается широкий горизонт свободы, но свободы чистой и святой, свободы к добру. «К свободе призваны вы, братия, - пишет тот же Апостол, - только бы свобода ваша не была поводом к угождению плоти» (Гал. 5, 13). Стоя на точке зрения этой свободы, Апостол в другом месте говорит: «Все мне позволено, но не все полезно» (1 Кор. 6, 12). Таким образом, в разнообразнейших случаях жизни, во всевозможных жизненных отношениях христиане могут руководствоваться соображениями пользы, именно чистой, высокой пользы, пользы добра. И если иконы, пусть даже об употреблении их ничего не сказано в слове Божием, могут приносить хотя некоторую долю такой пользы, что нельзя отрицать, имея хотя сколько-нибудь здравого смысла в себе, то не зазорно ли и не преступно ли из-за употребления их производить разделение? Не фарисейство ли это, оцеживающее комара и поглощающее верблюда (Матф. 23, 24), оставляющее важнейшее в законе - любовь? Она, «любовь, есть исполнение закона» (Рим. 13, 10). Апостол призывает христиан к единодушию и единомыслию. «Дополните мою радость, - пишет он филиппийцам, - имейте одни мысли, имейте ту же любовь, будьте единодушны и единомысленны» (Фил. 2, 2). Вот эту то заповедь Апостола следовало бы помнить тверже сектантам, а не производить разделения из пустого тщеславия, гордости и любопрения. На этих же основаниях, нам кажется, должна созидаться и вся противосектантская полемика, а не разбиваться на предметы и вопросы несущественные, вроде вопроса «о храме рукотворном и нерукотворном».
(http://www.7palat.kz)
Три дня пребывания своего в Семипалатинске я посвятил обозрению местных церковно-приходских школ. 24-го октября посетил школу Москвинскую и Александро-Невскую-Плещеевскую; 25-го октября, в сопровождении о. уездного наблюдателя, священника Геннадия Иванова, посещены: Заречнослободская (при миссионерском центральном стане) и Воскресенская-вторая (на Знаменском винокуренном заводе купца Плещеева); 26-го, в сопровождении того же о. уездного наблюдателя, осмотрены школы: Никольская-Ложкинская и Воскресенская-первая. Все градосемипалатинские школы найдены в весьма хорошем состоянии, если не иметь в виду некоторых несущественных недостатков. Все они пользуются собственными прекрасными, иногда даже роскошными помещениями, выстроенными на средства местных благотворителей, и имеют достаточный комплект учащих. Учащие исполняют свои обязанности усердно, все одинаково преданы школьному делу, добросовестно несут службу свою, насколько хватает сил и уменья. Особенно же следует сказать это об учителе Москвинской школы г. Роенко и учителе Никольской-Ложкинской школы г. Старикове. Стариков, будучи прекрасным учителем, является в то же время и прекрасным регентом-любителем. Он организовал хор из детей, в коем принимают участие все мальчики и девочки Никольской школы. Этим наглядно опровергаются доводы тех часто встречающихся учителей пения, кои делят учеников на способных к пению и неспособных, и кои, в случаях неудачной постановки пения, ссылаются обычно на отсутствие голосов у детей. Учитель Стариков в мин. году давал с своими школьниками концерт в общественном собрании, который, по словам бывших на концерте, привел всех в восхищение, доставив слушающим высокое художественное наслаждение. Свободное после посещения школ время посвящено было осмотру книжного склада при Семипалатинском уездном отделении и поверке приходорасходных книг и делопроизводства отделения (особый доклад об этом представлен Его Преосвященству). Вечером 25 октября был на заседании членов отделения, где делился с ними своими впечатлениями, вынесенными мною из поездки по школам.
27-го октября, в 12 часов дня, я выехал из Семипалатинска, держа направление к Омску. Как в передний путь, и на этот раз выезд мой из Семипалатинска был не особенно счастливый. Лишь только я сел в коробок, стал накрапывать дождик. Первую станцию, впрочем, до Старо-Семипалатинской крепости проехал более или менее благополучно. На втором перегоне от Старо-Семипалатинской крепости до пос. Глуховского дождь усилился до того, что превратился в ливень. Хотя на плечах у меня и был так называемый непромокаемый плащ, но он оказывал плохую помощь. Оставалось положиться на волю Божию и предоставить дождю делать свое дело. К моему горю, поданные мне почтовые лошади еле волочили свои ноги. Корневая лошадь через каждые десять шагов останавливалась. Ямщик из себя выходил, погоняя ее, кричал всеми возможными тонами, ничто не помогало. Я пробовал было ему выговаривать и жаловаться на беспорядки почтовой гоньбы, но это, разумеется, ни к чему не могло привести, а только производило напрасное раздражение. Так и не доехали мы до станции, а принуждены были остановиться в лежавшем, к великой моей на этот раз радости, на полдороге пос. Стеклянском, невзирая на то, что деньги уплачены были мной за весь перегон до пос. Глуховского. На другой день погода резко сменилась к холоду, грязь подмерзла, обратившись в комья, и мне до самого Павлодара, верст триста, буквально пришлось трястись, делая подчас такие прыжки, от которых все в животе как будто бы переворачивалось. 31-го октября прибыл в Павлодар и в тот же день посетил Павлодарскую церковно-приходскую школу. Учащихся детей, мальчиков и девочек, насчитывается в школе до 80 человек. Размещаются мальчики и девочки порознь, в отдельных комнатах. С мальчиками занимается учитель г. Новиков, с девочками временно пока допущенная к занятиям девица г. Варламова. Жалованье учитель Новиков получает из сумм Епархиального училищного совета, учительница Варламова - из местных городских сумм. Закон Божий в мужском отделении преподает священник о. Иоанн Лукианов, а в женском - диакон Коротков; пению обучает псаломщик Сявкин. Преподаватели относятся к своим обязанностям усердно, и успехи детей по всем предметам удовлетворительны. Усмотренные незначительные недостатки в постановке учебного дела высказаны были мной учащим в беседе с ними в квартире протоиерея о. Александра Павлова. С внешней стороны школа обставлена вполне удовлетворительно, благодаря стараниям и попечительности того же весьма энергичного протоиерея, о. Павлова.
От Павлодара до Омска мне, за исключением одной лишь станции, пришлось ехать уже в зимнем экипаже. Этим, разумеется, в значительной мере облегчалось и улучшалось мое, правда, оканчивающееся уже путешествие, несмотря на наступившие сильные холода и на некоторый недостаток в теплой одежде. На этом пути пришлось сделать лишь две остановки: в пос. Башмачинском и пос. Татарском для осмотра существующих там школ. И в той, и в другой школе занятий учебных не оказалось: в первой - за переходом учительницы на другое место; во второй, недавно открытой, - вследствие того, что постройка школьного помещения еще не закончена.
5-го ноября, в 10 часов утра, я благополучно прибыл в Омск, и мое странствование закончилось.
В заключение всего позволю себе высказать несколько слов по вопросу об общем состоянии церковно-школьного дела в епархии. Как из этой, так и из других поездок последнего времени получается впечатление какой-то неопределенности, как будто бы все школы вдруг оказались под каким-то знаком вопроса. Вопрос написан на лицах заведывающих-священников, такой же знак вопроса слышится, где прямо, где вскользь, из всех речей учителей и учительниц. Такое явление вполне понятно, если принять во внимание общее состояние государства, когда все поставлено под знаком вопроса, а также ввиду многочисленных необузданных революционных проявлений, коверкающих и отвергающих прежние устои веры и нравственности, на которых утверждается вся церковно-школьная система. Однако на вопрос о том, прогрессирует ли церковно-школьное дело в епархии, - все же нужно ответить в положительном смысле. Да, прогрессирует, но только прогресс этот идет не столько в направлении количественного увеличения школ, сколько в направлении их качественного улучшения. Школы год от года обеспечиваются собственными приличными, удобными помещениями, снабжаются в большом количестве необходимыми учебниками и наглядными учебными пособиями, картинами, картами и т. п. Много помогают делу благоустройства школ в отдельных случаях оо. заведывающие школами, местные приходские священники. Между ними встречаются светлые личности, искренно и всей душою преданные церковно-приходской школе В этом случае из последней поездки своей я вынес очень приятное впечатление. Однако же частной инициативы и энергии отдельного лица, хотя бы сельского священника, пользующегося в приходе отменным авторитетом и уважением, не всегда бывает достаточно для развития и поддержания церковно-школьного дела. Нужна помощь со стороны, и помощь прежде всего материальная. Деньги, материальные средства - вот первое и неоспоримое условие успеха всякого дела, в том числе и школьного. Но где же взять эти средства? Рассчитывать на казенные едва ли возможно при современных нестроениях и при настоящей антицерковной внутренней политике государства. Полагаться на частную благотворительность тоже нельзя, потому что богатые лица, склонные к благотворительности, встречаются нечасто. К тому же настоящее так называемое освободительное движение сбило всех с толку и породило такое развращение мысли, что теперь скорее можно ожидать пожертвований на какие-нибудь театры и другие увеселительные заведения, нежели на церковно-приходскую школу.
Семипалатинск. Театр «Прогресс»
Невозможно возлагать упование также на местные городские и сельские общества. Виновато тоже освободительное движение, достаточно успевшее развратить население, не исключая и крестьян. Последние все это движение, названное именем освободительного, поняли и усвоили как освобождение от всяких повинностей на что бы то ни было. Остается один только источник, к которому и следует обратиться, - это церковно-приходские средства. Ведь церковно-приходская школа, как и церковь, есть учреждение приходское. Школа - помощница и союзница церкви. Как и церковь, она содержаться и обслуживаться должна прежде всего церковно-приходскими средствами. Это было бы долгом справедливости и по отношению к прихожанам. Тогда бы так или иначе собираемые с них церковные средства реально, так сказать, обслуживали бы и часть приходских нужд. Насколько возможно прислушаться к голосу высшей церковной власти, и она как будто бы склонна смотреть на дело таким именно образом. Поэтому нас немало удивило постановление Общеепархиального Съезда духовенства Омской епархии, в силу коего сбор на церковно-приходские школы с церквей епархии уменьшен до одного процента. Вследствие такого постановления Епархиальный училищный совет вынужден был закрыть до 30-ти школ грамоты. Вообще, если вникнуть в распоряжения последнего Съезда, то получается впечатление какого-то полновластного хозяйствования в чужом кармане. Церкви облагаются сбором на свечной завод, на духовные училища и тому подобные предметы. Но ведь все это учреждения и нужды чисто сословные. Если и есть в них элемент нужды общецерковной, близкий православному населению, то в такой малой степени, которая совсем недоступна и неосязательна для православного населения других сословий, и прежде всего для населения крестьянского. Там же, когда вопрос заходит за пределы сословной нужды, как, напр., в вопросах школьном и миссионерском, т. е. в случаях удовлетворения тех нужд, кои более или менее заметны и близки для народа, там оо. Съезда неумолимо скупы. Ведь только благодаря вмешательству архиерейской власти уцелела, например, должность епархиального противосектантского миссионера. Поэтому нет ничего удивительного, если теперь иные старосты церковные по приговорам приходских сходов отказываются исполнять требования оо. благочинных относительно церковных сборов на епархиальные нужды.
Во всяком случае, нельзя игнорировать совсем и приходских нужд, и там, где поднимается вопрос о нуждах только «духовных», в сословном смысле этого слова, не мешало бы заглядывать оо. депутатам Съезда и в свой карман.
С этой точки зрения нельзя не приветствовать напечатанного в одном из последних номеров «Епархиальных ведомостей» предложения Его Преосвященства Преосвященнейшего Гавриила, Епископа Омского и Семипалатинского, благочинническим съездам епархии, касающегося обложения духовенства сбором из личных средств в пользу Епархиального женского училища.