Красавица
В. Л. Дедлов. Панорама Сибири: (Путевые заметки). - СПб., 1900.
Любуясь хорошими днями капризного сибирского лета, не спеша движемся в нашем вагоне на восток, то с пассажирскими, то с медленными переселенческими поездами. Последние - целая этнографическая выставка и настоящая ярмарка. Переселенцы, «идущие вперед», оживлены надеждами, бодры и веселы, - и мужики, и бабы, в особенности, дети, даже старики. Пока забот - никаких: везут, кормят, поят, лечат, никто не обижает и не притесняет. Забота только одна, - на станциях сбегать за едой или за водой. При больших остановках из вагонов, словно разноцветные яблоки, высыпает вся «этнография»: белая Белорусь, малороссы в черных шапках, плахтах и платках, синяя Калуга в красных кичках, Поволжье, в кумачах и ситцах, поярче. Есть даже полосатые люди: это - мордовки, у которых на рубахах две продольные черные полосы, по лопаткам. Эти пегие дамы обращают на себя общее внимание, как одеждою, так и своим поистине монументальным мордовским телосложением. Как раз против моего вагонного окна стоит, прислонясь к стене, избоченясь и лихо куря папиросу, хохол, в картузе, из рабочих станции, и смотрит на бегущих мимо него за кипятком переселенцев. И вот, подвигается монументальная мордовская красавица. На голове чалмою наворочен яркий платок. На ногах грузные, смазанные дегтем сапоги до колен, а прочий костюм состоит только из рубахи, оканчивающейся выше колена; на спине - две широкие черные полосы, да еще в ушах серьги, в виде шаров из цветной шерсти. Монумент спешит, шумно переставляя грузные сапожища, величественно содрогаясь большущим, но молодым и свежим телом, шерстяные серьги раскачиваются; толстомясое, но красивое лицо очень озабочено. Прошла - и произвела потрясающее впечатление на хохла в картузе. Сначала - изумленный восторг; потом - картуз на нос; потом - картуз на затылок. Глубокий вздох и крик восхищения:
- А щоб ты скази́лась, такая-сякая дочка́!
Но «мимолетное виденье» скрылось в вагоне, и паровоз умчал его на неведомый переселенческий участок.
Другой отрывок из книги: Кочеток, или Сибирская Швейцария
Того же автора:
По Западному краю, старому и новому
Переселенцы и новые места: путевые заметки
Новые места
Оренбург
От Оренбурга до Орска
Новая линия
Кустонай. Тобольние поселки. Голод
Из поселков в Троицк. Урал
Переселенцы
Толпа
Герои:
• Немцы
• Малороссы
• Великороссы
Курьезы
Мор 1892 года
Любуясь хорошими днями капризного сибирского лета, не спеша движемся в нашем вагоне на восток, то с пассажирскими, то с медленными переселенческими поездами. Последние - целая этнографическая выставка и настоящая ярмарка. Переселенцы, «идущие вперед», оживлены надеждами, бодры и веселы, - и мужики, и бабы, в особенности, дети, даже старики. Пока забот - никаких: везут, кормят, поят, лечат, никто не обижает и не притесняет. Забота только одна, - на станциях сбегать за едой или за водой. При больших остановках из вагонов, словно разноцветные яблоки, высыпает вся «этнография»: белая Белорусь, малороссы в черных шапках, плахтах и платках, синяя Калуга в красных кичках, Поволжье, в кумачах и ситцах, поярче. Есть даже полосатые люди: это - мордовки, у которых на рубахах две продольные черные полосы, по лопаткам. Эти пегие дамы обращают на себя общее внимание, как одеждою, так и своим поистине монументальным мордовским телосложением. Как раз против моего вагонного окна стоит, прислонясь к стене, избоченясь и лихо куря папиросу, хохол, в картузе, из рабочих станции, и смотрит на бегущих мимо него за кипятком переселенцев. И вот, подвигается монументальная мордовская красавица. На голове чалмою наворочен яркий платок. На ногах грузные, смазанные дегтем сапоги до колен, а прочий костюм состоит только из рубахи, оканчивающейся выше колена; на спине - две широкие черные полосы, да еще в ушах серьги, в виде шаров из цветной шерсти. Монумент спешит, шумно переставляя грузные сапожища, величественно содрогаясь большущим, но молодым и свежим телом, шерстяные серьги раскачиваются; толстомясое, но красивое лицо очень озабочено. Прошла - и произвела потрясающее впечатление на хохла в картузе. Сначала - изумленный восторг; потом - картуз на нос; потом - картуз на затылок. Глубокий вздох и крик восхищения:
- А щоб ты скази́лась, такая-сякая дочка́!
Но «мимолетное виденье» скрылось в вагоне, и паровоз умчал его на неведомый переселенческий участок.
Другой отрывок из книги: Кочеток, или Сибирская Швейцария
Того же автора:
По Западному краю, старому и новому
Переселенцы и новые места: путевые заметки
Новые места
Оренбург
От Оренбурга до Орска
Новая линия
Кустонай. Тобольние поселки. Голод
Из поселков в Троицк. Урал
Переселенцы
Толпа
Герои:
• Немцы
• Малороссы
• Великороссы
Курьезы
Мор 1892 года