О миграции в России
Те, кто говорят, что Бог любит Россию, в чем-то правы. Само провидение дало русским возможность привязать к себе прилегающие страны, бывшие союзные республики, сделав Россию привлекательной для трудолюбивых и непритязательных людей.
Однако, русские делают все для себя возможное, чтобы этих людей озлобить и довести до «белого каления». Провидение дало русским возможности внутренне «вырасти», подарив без усилий территорию, которая могла бы Россию сделать ведущей на планете. Однако, русские, ментально оставшиеся в тесных границы Руси XIV века, и на своей родине живут как гости, с изумлением и негодованием сталкиваясь с необходимостями государственной формы жизнепрепровождения.
Государство, как уже выше было сказано, - это миграция людей, товаров, услуг и технологий. Чем эта миграция проще и успешней, тем выше благосостояние, тем сильнее государство. В России же наоборот: предпринимаются изрядные усилия, чтобы эту миграцию затруднить.
Городское население, казалось бы, должно быть опорой государству и в широком смысле миграции, поскольку комфорт существования - их следствие. Они, государство и миграция, делают возможными высокие плотности населения, окупающие создание коммунальных систем, систем здравоохранения и образования, сложно организованной социальной жизни.
Однако, в реальности, даже в Москве, чтобы реализовать какой-либо проект нужно разрабатывать целую компанию, чтобы люди либо не поняли, что происходит, а когда поймут - не успели бы помешать. Синдром «not in my backyard» переходит в категорию смысла существования.
Прописки, регистрации в России - это не только и не столько широкораспространенный бюрократический метод контроля за перемещением людей. Для решения этой задачи много менее проблемных способов. Суть этих механизмов - «прикрепление» человека к «земле», то есть задача прямо противоположная современнному государству как понятию.
Снижение же межэтнической конфликтности лежит в другой плоскости. Враждебность к приезжим, обычно, обусловлена не реальными качествами мигрантов, а тем, что в них видят свое «кривое зеркало». Это положение естественно только для людей, хотящих жить в городе-государстве, как в своей деревне.
Придавать этой враждебности исключительно межнациональный характер ошибочно. Просто, с конца 80-х годов, когда под влиянием «духа свободы» начали слабнуть «крепостнические ковы», кавказский и среднеазиатский элемент заслонил собой прежнюю ненависть к соплеменной «лимите», иногородним и парням с «соседнего двора».
Возражение о том, что нынешнее отношение к мигрантам - это месть за «беспредел» девяностых-нулевых поверхностно. Первая реакция на приезжих - агрессия или, как минимум, враждебность и неприятие. Вторая - проекция, третья - провокация. В результате - конфликт, приводящий либо открытой ответной ненависти, либо - отложенной, приобретающей характер «пятой колоны», в которую русские загоняют всех, кто с ними соприкасается.
Истоки пренебрежения к русским лежат не в национальных особенностях мигрантов, а, прежде всего, в свойствах русского менталитета, которые мы рассмотрели выше: аморальность и неоправданные личные запросы на первенство и доминирование, основанные на ложных представлениях о собственной значимости.
Бог проклинает тех, кто превратно толкует и притесняет пришельца. Попытка направить напряжение, вызванное социально-экономическим неравенством, в плоскость межнациональных отношений для многонациональной страны - самоубийство.
Если же эта карта будет попрежнему разыгрываться, то, действительно, можно будет увидеть возрождение Руси, правда не так, как это представляется русским, Русь от Немана до Бергинова пролива, а обратно к своим реальным историческим границам: бассейны Волхова, Оки, верховьев Волги и Днепра.
То есть, тем границам, которые, по правде говоря, и соответствуют русской ментальности. Тогда действительно, мигрантам здесь делать будет нечего.
Ссылка на исходную публикацию в этой серии.
Однако, русские делают все для себя возможное, чтобы этих людей озлобить и довести до «белого каления». Провидение дало русским возможности внутренне «вырасти», подарив без усилий территорию, которая могла бы Россию сделать ведущей на планете. Однако, русские, ментально оставшиеся в тесных границы Руси XIV века, и на своей родине живут как гости, с изумлением и негодованием сталкиваясь с необходимостями государственной формы жизнепрепровождения.
Государство, как уже выше было сказано, - это миграция людей, товаров, услуг и технологий. Чем эта миграция проще и успешней, тем выше благосостояние, тем сильнее государство. В России же наоборот: предпринимаются изрядные усилия, чтобы эту миграцию затруднить.
Городское население, казалось бы, должно быть опорой государству и в широком смысле миграции, поскольку комфорт существования - их следствие. Они, государство и миграция, делают возможными высокие плотности населения, окупающие создание коммунальных систем, систем здравоохранения и образования, сложно организованной социальной жизни.
Однако, в реальности, даже в Москве, чтобы реализовать какой-либо проект нужно разрабатывать целую компанию, чтобы люди либо не поняли, что происходит, а когда поймут - не успели бы помешать. Синдром «not in my backyard» переходит в категорию смысла существования.
Прописки, регистрации в России - это не только и не столько широкораспространенный бюрократический метод контроля за перемещением людей. Для решения этой задачи много менее проблемных способов. Суть этих механизмов - «прикрепление» человека к «земле», то есть задача прямо противоположная современнному государству как понятию.
Снижение же межэтнической конфликтности лежит в другой плоскости. Враждебность к приезжим, обычно, обусловлена не реальными качествами мигрантов, а тем, что в них видят свое «кривое зеркало». Это положение естественно только для людей, хотящих жить в городе-государстве, как в своей деревне.
Придавать этой враждебности исключительно межнациональный характер ошибочно. Просто, с конца 80-х годов, когда под влиянием «духа свободы» начали слабнуть «крепостнические ковы», кавказский и среднеазиатский элемент заслонил собой прежнюю ненависть к соплеменной «лимите», иногородним и парням с «соседнего двора».
Возражение о том, что нынешнее отношение к мигрантам - это месть за «беспредел» девяностых-нулевых поверхностно. Первая реакция на приезжих - агрессия или, как минимум, враждебность и неприятие. Вторая - проекция, третья - провокация. В результате - конфликт, приводящий либо открытой ответной ненависти, либо - отложенной, приобретающей характер «пятой колоны», в которую русские загоняют всех, кто с ними соприкасается.
Истоки пренебрежения к русским лежат не в национальных особенностях мигрантов, а, прежде всего, в свойствах русского менталитета, которые мы рассмотрели выше: аморальность и неоправданные личные запросы на первенство и доминирование, основанные на ложных представлениях о собственной значимости.
Бог проклинает тех, кто превратно толкует и притесняет пришельца. Попытка направить напряжение, вызванное социально-экономическим неравенством, в плоскость межнациональных отношений для многонациональной страны - самоубийство.
Если же эта карта будет попрежнему разыгрываться, то, действительно, можно будет увидеть возрождение Руси, правда не так, как это представляется русским, Русь от Немана до Бергинова пролива, а обратно к своим реальным историческим границам: бассейны Волхова, Оки, верховьев Волги и Днепра.
То есть, тем границам, которые, по правде говоря, и соответствуют русской ментальности. Тогда действительно, мигрантам здесь делать будет нечего.
Ссылка на исходную публикацию в этой серии.