уже глубокой ночью, засыпая и все еще под влиянием её флюидов, феромонов, ароматов, повинуясь больше какому то чувству долга и из любви к порядку он поднялся, убрал со стола кружки с чаем, взял блюдце с ломтиками сыра, ветчины и двумя кусочками хлеба. Они остались нетронутыми, потому что им было не до еды, не до чая и не до всего света в целом. Но
(
Read more... )