Карты Смысла
По итогам нескольких долгих дискуссий, ув. egovoru предложила мне сделать реферат фундаментального труда Джордана Питерсона «Карты Смысла». Задача сколь благородная, столь же обширная, так что подходить к ней я буду поглавно. Ниже про предисловие и первую главу.
Обложка книги Maps of Meaning
В предисловии Питерсон пишет, что привело его к написанию этой книги. Хотя к содержанию это имеет косвенное отношение важно понимать эволюцию взглядов автора. Далее курсив - цитаты Питерсона.
Автор родился в 1962 и рос в христианской среде канадской провинции. В процессе воцерковления в отрочестве он пришёл к выводу, что «религия ... необходима невежественным, слабым и суеверным». Довольно типичный путь для современного человека.
Дальше его стали волновать вопросы социального и политического рода.
Я перестал посещать церковь, и примерно в то же время у меня развилась преждевременная озабоченность масштабными политическими и социальными проблемами. Почему какие-то страны и люди богаты, счастливы и преуспевают, а другие обречены на нищету? Почему НАТО и Советский Союз так и норовят вцепиться друг другу в глотку? Как люди смогли стать нацистами во время Второй мировой войны?
...
Мне стало казаться, что корень зла кроется в экономической несправедливости.
Некоторое время он побыл социалистом.
После внимательного знакомства с устройством социалистических партий он разочаровался в идеологиях вообще.
проблема заключалась ... в идеологии как таковой. Она упрощенно делила мир на тех, кто мыслил и действовал правильно, и на тех, кто этого не делал. ... Эти выводы разрушили мои убеждения (даже саму веру в убеждения). Я уже не мог отличить хороших от плохих - не знал, кого поддерживать, а с кем бороться.
Вопросы при этом никуда не исчезли.
Уму непостижимо, как человечество могло допустить ядерную гонку: что окупало риск уничтожения не только настоящего, но и прошлого, и будущего? Что могло хоть как-то оправдать полное истребление всего сущего? Ответа не было, но, по счастью, я открыл глаза на сам вопрос.
И он, отказавшись от политологии и права, стал изучать психологию в университете.
Проходя психологическую практику в тюрьме он приходит к выводу: между мной и буйными заключенными не было особых - качественных - отличий. Я мог бы поступать так же, как они.
С тех пор я пытаюсь понять способность человека - мою способность - творить зло, особенно если злодеяния связаны с верой.
Юнг, конечно
Тут я опущу ряд его личных опытов и выводов, а мы переходим к первой главе.
Глава 1. Карты опыта: объект и смысл.
Автор начинает с того, что выделяет два способа мышления о мире.
Первый - более древний, связанный с ориентированием человека в мире как пространстве действия. Человек переживает мир и себя в нём, опираясь на культуру (религию, драму, искусство) как на шаблон для возможных действий.
Всё, что происходит в этом мире - значимо для человека. А всё, что не значимо - не попадает во внимание. Это мир чувственно переживаемого смысла, ценностей и целей. Начиная от самых простых, базовых и заканчивая настолько высокими, насколько человек готов в себя вместить.
Естественный донаучный, или мифологический, ум в первую очередь обращается к смыслу, который, по сути, является следствием действия, а не к объективной природе вещей.
Этот смысл формируется как следствие взаимодействия людей в обществе. Он является предпосылкой для действия или - при более глубоком анализе - предпосылкой для создания схемы осмысления, которая производит или направляет действие.
Хорошо и плохо
Это мир где пишут «что такое хорошо и что такое плохо». Это мир где говорят «это стул - на нём сидят, это стол - с него едят». Мир где любой факт неизбежно связан с человеком, его переживаниями, возможностями или желаниями, и лишён всякого смысла вне этой связи.
От себя добавлю. Если смотреть на жизнь как на игру, то этот первый способ - мышление о мире в контексте целей игры и стратегий игры. Наличие понимания что ты за фигура в игре, какова твоя роль, насколько ты хорош в этой роли и связанное с этим переживание.
Это ориентирующее интегративное мышление, определяющее поведение.
- Он не указывает на север, но мы и не север ищем, верно?
Второй вид мышления значительно современнее.
Потребовались столетия твердой дисциплины и интеллектуальной подготовки (религиозной, протонаучной и научной), чтобы воспитать ум, способный концентрироваться на явлениях, которые еще (или больше) не захватывают внимание сами по себе (инстинктивно?), чтобы воспитать ум, который парадоксально рассматривает реальное как нечто отделимое от важного.
Если продолжить метафору жизни как игры, то второй способ - мышление о мире как об игровой доске, для которой нужно понять как организовано поле, из чего сделаны фигуры, какие вообще бывают ходы, на любом уровне. Мышление направленное на достижение максимально широкого представление о том где границы игры, каковы возможности игроков, при этом не затрагивающее ни принципиальные цели игры, ни стратегии достижения этих целей и оставляющее эти вопросы на усмотрение играющего.
При этом старый способ мышления, опиравшийся на структуру донаучного мифа, был в значительной степени отвергнут как формирующий некорректное (ограниченное или даже фактически ошибочное) описание поля игры. В результате чего возник конфликт двух типов мышления.
- Значит можно всё!
В итоге человек оказывается в огромном, подробно описанном пространстве с невообразимым прежде количеством возможностей и полной неспособностью интегрировать себя с миром в нечто гармоничное целое.
Автор утверждает, что интерпретировать мифологию и корпус духовного наследия культуры как «донаучный комплекс устаревших знаний о мире» это ошибка, поскольку мифология любой до-научной культуры описывала скорее метафорическую схему взаимодействия человека и мира, а не фактическое «реальное» положение вещей. И делала это порой настолько успешно, что такого рода описания могли существовать и использоваться тысячелетиями.
Точные и подробные описания мифов и обрядов с древних времен хранят и определяют наши скрытые и открытые ценности. Эти мифы непосредственно обращаются к сущности успешного человеческого существования. Тщательный сравнительный анализ многочисленных трудов по религиозной философии помог бы в общих чертах обрисовать природу наших основных побуждений и нравственных убеждений - если бы люди были готовы признать свое невежество и пойти на риск.
Создание такой системы, приемлемой как для опытно-научного, так и для религиозного мышления, могло бы оказать неоценимую помощь в разрешении внутренних, межличностных и общественных конфликтов.
Возвращаясь к метафоре игры - мы погрузились в изучение правил игры, потеряв целостное представление о целях игры и лишившись созданных до этого стратегий игры. Неизбежно, мы должны вернуться к целям и стратегиям уже с новым пониманием границ того, что же это за игра - жизнь. И, конечно, придётся разобраться в уже наработанном материале по достаточно эффективным стратегиям организации социальной ткани и мышления.
Попыткой построить такого рода интерпретационную рамку и совершается автором Карт Смысла в следующих главах.