Великий князь Михаил Александрович и графиня Брасова. Часть 6.
Великий князь Михаил Александрович и графиня Брасова. Часть 6.
Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5.
Одним из последних счастливых дней семьи Михаила Александровича в Гатчине было, вероятно, Рождество 1918 года. Наталия Сергеевна вспоминала: "Мы зажгли ёлку, плясали вокруг неё и играли в кошку и мышку. Дети надели маски и маршировали в таком комичном виде…".
Художник Владимир Жданов. Зимняя Гатчина.
В Гатчине они прожили более-менее спокойно до марта. В первые дни марта 1918 года Михаил Александрович заболел., но выздоравливать дома ему не дали. В связи с тревожной обстановкой и возможным наступлением немцев на Петроград по постановлению Гатчинского совета 7 марта 1918 г., Михаила Александровича арестовали и отвезли в Штаб обороны Петрограда, который в то время возглавлял Урицкий М.С. (что происходило после ареста, об этом здесь) А уже 9 марта 1918 г. было принято постановление отправить великого князя и его секретаря Н.Н. Джонсона в Пермскую губернию (по одной из версий Джонсон отказался от предложения посла Великобритании покинуть Россию, якобы он ответил: "Я не оставлю Великого князя в такой тяжёлый момент", но насколько она достоверна, не знаю) . Постановление это было подписано Лениным.
После ареста Михаила Александровича Наталье Сергеевне в марте 1918 г. удалось отправить сына в Данию под видом сына своей гувернантки - когда маленького Георгия согласилась принять семья датского монарха, то датское посольство в Петрограде предоставило убежище ему и англичанке-гувернантке, служившей в доме Михаила Александровича. С помощью фальшивых документов гувернантка, уже как жена датского подданного, вместе с "сыном" была отправлена в Данию".
17 марта 1918 г.. Михаила Романова и Джонсона под конвоем доставили в Пермь. Великий князь был помещен в тюремную больницу Пермской городской тюрьмы, а остальные - в тюремные камеры на общий режим.
Пермская губернская тюрьма.
25 марта 1918 г. из Москвы пришло распоряжение об освобождении Великого Князя и лиц из его окружения из-под ареста, что и было исполнено. Михаил Александрович поселился в здании бывшего Пермского благородного собрания на ул. Сибирской, позже он перехал в гостиницу "Королевские номера". Один из постояльцев этих номеров Крумнис, в своих показаниях писал - "Лицо у Великого Князя было грустное, болезненное. Он выглядел болезненно и производил впечатление человека обреченного".
Пермь. Бывшая гостиница "Королевские номера", где последние дни перед растрелом проживал вел. кн. Михаил Александрович. Фото 1926 - 1928 гг.
Великий князь мог свободно гулять по городу, посещать театр, встречаться с различными людьми, однако контроль за его деятельностью со стороны властей сохранялся.
В начале мая 1918 года к Михаилу Александровичу приехала в Пермь жена. Наталья Сергеевна пробыла в Перми 10 дней, точных дат я не нашла, но 9, 10, 11 мая она там находилась. Они гуляли по городу, ходили в театр, общались со знакомыми, которые уже появились у Михаила Александровича в этом городе. Это была их последняя встреча.
Вскоре после отъезда Брасовой, 20 мая 1918 г., вышло предписание Пермской ЧК о ежедневной регистрации Михаила Романова.
Как всегда в разлуке между супругами велась переписка. Последнее письмо от мужа Брасова получила в начальных числах июня 1918 года, потом связь оборвалась. Вскоре поползли слухи об "исчезновении" Михаила Александровича из Перми (об этом ниже).
На самом деле в ночь с 12 на 13 июня 1918 года Михаил Александрович был похищен и тайно убит группой сотрудников местной ЧК и милиции. вооружённые револьверами и гранатой, они угрожая физическим насилием, вывели из гостиницы Великого князя Михаила Александровича и его личного секретаря Джонсона.
Вел. князь Михаил Александрович и Джонсон Н.Н. в Перми.
Великому князю Михаилу Александровичу не исполнилось и 40 лет. Его могила не разыскана до сих пор. Михаил Александрович канонизирован Русской православной церковью за границей в 1981 году. В 2009 году Великий князь Михаил Александрович реабилитирован решением Генеральной прокуратуры РФ..
После так называемого "исчезновения" Михаила Александровича из Перми, 15 июня 1918 г. в газетах появилось сообщение о "Похищении Михаила Романова". Слухи о побеге Великого князя вместе с Джонсоном, хотя и были фальшивками, распространялись в т. ч. и при помощи властей (об этом здесь). Так, например, в воспоминаниях того же Крумниса есть такие строки: "В конце июля месяца 1918 года я был в Москве и... присутствовал на объединенном заседании ЦИКа, Совнархоза и РКП. На этом заседании делал доклад сам Ленин о расстреле царской семьи в Екатеринбурге. Я твердо помню, что Ленин между прочим заявил: "Вся семья Романовых расстреляна на Урале: меры эти Уральским окружным Советом были приняты для того, чтобы избежать нового побега, какой был совершен в Перми Михаилом Александровичем".
Что происходило в это время с Брасовой Н.С. подробно описала в своей книге Аксакова-Сиверс Т.А., приведу некоторые отрывки из этой книги - "Большой поддержкой для меня было присутствие в Москве мамы, которая часто заходила в кавелинскую мансарду. Лишь приезд в конце мая (1918 г.) Н.С. Брасовой, втянувшей ее в свою орбиту, нарушил наше постоянное общение.
Дело в том, что великий князь Михаил Александрович в это время был сослан в Пермь... Наталья Сергеевна, которой ссылка не коснулась, сначала поехала с мужем (здесь ошибка, Брасова приехала в Пермь позже), но недолго усидела в Перми. Не знаю, какие дела ее привели в Москву, но она не спешила ее покинуть; как всегда, элегантно одетая, она разъезжала на предоставленной ей датским посланником машине и в конце концов уговорила Вяземских ехать вместе с ней в Гатчину. Провожая маму, я не знала, что это - разлука на долгие годы!...
Князья Вяземские Александра Гастоновна и Владимир Алексеевич.
В середине лета у нас на кавелинских антресолях неожиданно появился Вяземский в обличии железнодорожного проводника. Дело в том, что дня за два до этого в газетах появилось туманное извещение об исчезновении великого князя Михаила Александровича... Узнав об этом в Гатчине, Вяземский сказал, что его место - быть при Михаиле Александровиче, где бы тот ни находился, в особенности, если великий князь в опасности... Вяземский поехал на восток разыскивать Михаила Александровича, что было делом трудным, так как по Волге проходил фронт восставших чехословаков и шли бои. Мама же осталась с Брасовой в Гатчине... (отмечу, Аксакова-Сиверс не упоминает, что Брасова, после приезда в Гатчину, вновь собиралась ехать к мужу, о чем пишут многие в постах и напомню, сообщение о "Похищении Михаила Романова", появилось в газетах 15 июня 1918 г.).
Вскоре после окутанного в ту пору завесой таинственности исчезновения великого князя Михаила Александровича Н.С. Брасова была арестована на своей гатчинской даче и отвезена на Гороховую. Находившаяся с нею моя мать, со свойственной ей доблестью, бросилась на ее выручку, часами простаивала у самых страшных порогов с передачами и, наконец, добилась свидания.
Никогда мама не идеализировала характер Наталии Сергеевны, но то, что она услышала тут, превзошло ее ожидания. Все десять минут Н.С. капризным тоном упрекала маму за то, что она не сумела раздобыть бисерную сумочку, которую та оставила в кабинете Урицкого во время допроса. (Об этой сумочке она просила в первой записке из тюрьмы.) "Ах, Саша! - говорила Наталия Сергеевна. - Какая ты невнимательная! Ты же знаешь, как я любила эту сумочку!.." У мамы просто руки опустились! За сумочкой она, конечно, никуда не пошла, но продолжала ежедневно совершать поездки в Петроград из Гатчины, где на ее попечении осталась 15-летняя Тата Мамонтова, хлопоча о передачах и наводя справки.
...Отвезя очередную передачу Брасовой, мама поездом возвращалась из Петрограда в Гатчину. Против нее в вагоне сидела женщина средних лет, которую мама не раз уже видела во время своих поездок. Возник ни к чему не обязывающий разговор о том, как утомительно ездить в поездах в революционное время. И вдруг дама сказала: "Да! Я знаю, что Вы ежедневно совершаете такие поездки и, более того, я знаю, зачем и ради кого Вы это делаете. Ну, так слушайте! Вам пора подумать о самой себе, тем более, что та особа, о которой Вы заботитесь, мало это ценит и не стоит того риска, которому Вы подвергаетесь. Мне вас жаль, и поэтому я Вас предупреждаю: немедленно возвращайтесь в город - на даче Брасовой Вас ждут с ордером об аресте. Вы не знаете и никогда не узнаете, кто я, - скажу одно: я приставлена за Вами следить, и я хочу Вас спасти - немедленно уезжайте!.
Мама тут же, не заходя домой, повернула обратно и поехала к жившей в то время на Николаевской улице Рощиной-Инсаровой. Екатерина Николаевна решила, что маме необходимо прежде всего изменить свою слишком приметную внешность - седые волосы при молодом лице - и она надела на нее рыжий парик из своего театрального реквизита. В таком виде мама где-то пересекла под Оршей границу советских владений и добралась до Киева.
На гатчинской даче, между тем, отряд вооруженных людей несколько дней тщетно ждал ее возвращения. Тата Мамонтова была подвергнута домашнему аресту, но держала себя доблестно и даже умудрилась переслать к Рощиной-Инсаровой чемодан с мамиными вещами.
В судьбе Н.С. Брасовой тем временем наступило прояснение. Благодаря тому, что были нажаты все пружины (и, главным образом, материальные), она сначала была переведена с Гороховой в лечебницу Герзони, а затем, под видом сестры милосердия, в санитарном поезде вместе с дочерью проследовала на Украину, где и встретилась с мамой...
Брасова Наталья Сергеевна.
В момент прибытия Брасовой в Киев военные действия между Россией и Германией были уже прекращены. Война велась только на Западе, и Наталия Сергеевна решила испросить у императора Вильгельма разрешения для себя и мамы на проезд через Германию в Копенгаген. Обеим едущим надо было подписать официальное заявление. Мама подписала "Кн. Вяземская". Наталия Сергеевна воскликнула: "А как же подпишу я? Государь обещал брату на Пасху дать мне графский титул - царское слово свято. Не моя вина, что обещание не успело быть оформлено!". И подписала: "Графиня Брасова". Вскоре из германского главного штаба пришел пропуск на кн. Вяземскую и графиню Брасову. Вышло так, как будто Наталия Сергеевна получила титул от императора Вильгельма! (еще одно подтверждение, что Брасова графиней не была).
Воспользоваться этим пропуском не пришлось. Буквально через несколько дней - 9-го ноября (1918 г.) - в Берлине произошла революция - пропуск стал недействительным. Тут же вскоре Киев был занят петлюровцами, и мама с Брасовой направились в Одессу..."
Далее воспоминания Аксаковой-Сиверс и других источников разнятся. Аксакова Сиверс пишет - "На Одесском рейде зимою 1918-1919 года стояла англо-французская эскадра... И вот в один прекрасный день, к удивлению всех, броненосец "Адамант" принял на борт двух дам: маму и Н.С. Брасову, и отошел с ними к берегам Англии. (Говорю: "к удивлению всех", потому, что на английских военных кораблях не полагается быть женщинам.)..."
По другой версии Наталья Сергеевна Брасова вместе с дочерью и кн. Вяземской выехала из Одессы на английском судне "Нереида" отплыла из Одессы в Константинополь. Последняя версия, видимо, точна, т.к. сохранились воспоминания вел. кн. Александра Михайловича (шурина вел. кн. Михаила Александровича) о встрече с Брасовой Н.С. в Костантинополе (см. здесь). Из этих воспоминаний видно как была напугана Наталья Сергеевна и что верить в смерть Михаила Александровича Брасова не желала. Она всюду искала людей знавших Великого Князя, Царскую Семью и неустанно расспрашивала о муже.
Отмечу, сомнения Брасовой были небезосновательны, Дело в том, что слухи о том, что Михаил Александрович чудесным образом спасся ходили постоянно в эмигрантской среде. Например, в Пермском архиве есть даже копия письма от 19 апреля 1921 г. участника Белого движения в Забайкалье капитана А. Е. Сотникова Э. Г. Фрейбергу о возможном пребывании Великого Князя Михаила Александровича в 1919-1920 гг. на Дальнем Востоке, где в частности он перечисляет свидетельства разных лиц, которые якобы видели то тут, то там Михаила Александровича - "Великий Князь Михаил Александрович в январе 1919 года проехал через Забайкалье. До Даурии его сопровождал атаман Семенов, от Даурии и до Харбина он был сопровождаем бароном Унгерн-Штернбергом [274]. Из Харбина Е. И. Высочество направился на юг в Китай, но по какому маршруту - на Дайрен (Порт-Артур) или Шанхай, - мне не известно...; (или) Из частных разговоров с японскими офицерами Генерального Штаба мне приходилось слышать, что Великий Князь Михаил Александрович бывал в Японии после его проследования через Харбин в начале 1919 года; (вот еще) Из разных многочисленных источников мне перед отъездом приходилось слышать, что Великий Князь Михаил Александрович живет в одной из английских южноазиатских колоний, где-то в районе Сиама". К сожалению, все это оказалось только слухами.
Кроме того, в этом письме, есть такие строки - " Княгиня Вяземская... в разговоре со мной перед отъездом очень интересовалась участью Великого Князя Михаила Александровича и говорила, что она ведет розыски вел.кн. Михаила Александровича, но пока что они безуспешны. Ею мне было дано письмо на имя княгини Брасовой, опущенное мною в Италии. Письмо было адресовано в Англию, и я, опасаясь обыска при проезде через Австрию и Германию, был принужден по совету некоторых людей сделать это, хотя я хотел его лично доставить по месту назначения" (отмечу кн. Вяземская отвезя Брасову в эмиграцию и собрав некоторую сумму денег, вернулась в Россию разыскивать мужа, нашла его, и уже вместе с ним вновь эмигрировала).
О жизни Брасовой в эмиграции известно не много. Сначала, как пишут, она посетила Данию, где видимо, забрала у датских родственников сына, с которыми он проживал, а затем отправилась в Англию.
Далее Аксакова-Сиверс пишет - "Приехав в Англию, Наталия Сергеевна поселилась в том поместье, которое они занимали с Михаилом Александровичем до их возвращения в Россию и где в качестве домоправительницы жила миссис Джонсон, мать не покинувшего великого князя до последнего дня Николая Николаевича Джонсона...".
Первоначально средств, находящихся на заграничных банковских счетах Михаила Александровича, и вывезенных драгоценностей, хватало для того, чтобы в первые годы эмиграции не заботиться об экономии (тогда многие эмигранты думали, что это ненадолго). Понятно, что все, что имелось у Великого князя в России: имение Брасово, дворец в Петербурге, дом в Гатчине и пр., было конфисковано сразу после революции.
Часть доходов шла на наем особняка, приемы и дорогие туалеты маменьки - графини, Другая на обучение сына, он учился в Харроу - закрытой школе для детей британской элиты. Дочь незаметно для Натальи Сергеевны отдалилась, против воли матери и втайне от нее она вышла замуж за англичанина и разорвала с ней отношения. Тата была замужем трижды, об этом ниже.
Но вскоре содержать такой дом стало тяжело, не хватало средств и Наталья Сергеевна с сыном перебралась в 1926 году в Париж.
В 1928 году самопровозглашенный Император Всероссийский великий князь Кирилл Владимирович пожаловал Брасовой Н. С. и ее сыну Георгию титул князей. Напомню, в отличии от матери, Георгий имел графский тутул с 26 марта 1915 г.
Георгий жил с матерью в Париже и доучивался в частной школе Рош, по одной версии после школы он учился в Сорбонне, по другой в Итоне.
Георгий Михайлович Брасов.
Георгий был очень похож на отца, тяготился пышности и церемоний, любил автомобили. После смерти бабушки - Императрицы Марии Федоровны Георгию досталась от неё по завещанию некая сумма денег; их как раз хватило на покупку спортивного "Крайслера". Именно, на этой машине он разобьется 21 июля 1931 года в 150 км от Парижа. Получив тяжёлую травму в автокатастрофе, он скончался в больнице на руках у матери.
На похороны Брасова истратила все свои сбережения. По воспоминаниям очевидцев Наталья Сергеевна на похоронах не проронила ни слезинки, она стойко держалась, позволяя себе слёзы только в одиночестве.
Канд.. ист. наук Чувардин Г.С. пишет, что "Советские спецслужбы проявляли неподдельный интерес к сыну Михаила Александровича Георгию Михайловичу", вот я и подумала, возможно, его смерть была не случайной (?).
По крайней мере жизнь самой Брасовой интересовала органы еще и в 1935 году (об этом здесь) - "В Ницце Вяземские открыли маленький ресторанчик под романтическим названием "Цветочное кафе". Там собирались известные представители эмиграции... Это вызывало повышенный профессиональный интерес у чекистов. Будучи в 1926 году в гостях у матери, Татьяна Александровна Аксакова-Сиверс несколько раз посетила этот ресторан, и это не прошло незамеченным. Спустя годы, в Ленинграде, на допросе в НКВД в 1935 году, следователь просил перечислить всех, кого она видела и о чём велись разговоры. Татьяна Александровна старалась отвечать общими фразами, однако на прямой вопрос следователя: "Кто такая Наталья Сергеевна?" последовал прямой, но ложный ответ: "Не знаю" (Архив Управления ФСБ РФ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Д. П-27254. Л. 41).
Как прожила остаток жизни и с кем общалась Наталья Сергеевна Брасова после смерти сына сведения достаточно скудные и отрывочные. Не удалось найти и достоверной информации о том, как в дальнейшем складывались отношения у Брасовой с дочерью. Про Тату известно только следующее. Наталья Сергеевна, ур. Мамонтова - Тата (1903 -1969 гг.) трижды была замужем. Первым ее мужем был Вэл Гилгуд, впоследствии писатель, актер, редактор и ведущий постановок на Би-би-си, но брак был недолгим, уже в 1923 году они развелись. Позднее она была замужем за композитором и музыкальным критиком Сесилом Греем, в браке с ним она родила дочь Полину (она в 1976 году выпустила книгу "Grand Duke’s Woman" о любви своей бабушки и великого князя), они развелись в 1929 году. Её третий и последний муж - морской офицер Michael Majolier, от которого она родила вторую дочь, Александру.
28 июля 1935 года тот же самопровозглашенный Император Всероссийский великий князь Кирилл Владимирович пожаловал Брасовой титул светлейшей княгини Романовской-Брасовой.
Из тех же воспоминаний Аксаковой-Сиверс известно, что в эмиграции Брасова встречалась и с Вел. кн. Дмитрием Павловичем, но в какие годы не упоминает. Она пишет - "Несколько лет спустя в Париже Великий князь Дмитрий Павлович рассказывал маме (Вяземской А.Г.) и Н.С. Брасовой о подробностях этой ночи и о том ужасе, который охватил всех присутствующих, когда они увидели, что Распутин ест одно розовое пирожное за другим, не испытывая никакого недомогания...".
Пишут также, что в эмигрантской среде Наталью Сергеевну не любили, побаивались её острого языка, но с княгиней Вяземской А. Г. Брасова поддерживала отношения до конца своих дней. Пишут также, чтобы бы как-то выжить Наталье Сергеевне пришлось просить денег на кров и продукты у Феликса Юсупова.
Последним адресом Брасовой значилась убогая мансарда на левом берегу Сены, в доме номер 11 по улице Месье, неподалеку от больницы Лэннек в 7-м округе Парижа. Когда болезнь зашла так далеко, что она уже не могла сама за собой ухаживать, ее квартирная хозяйка, такая же, как она, эмигрантка, попросила ее освободить ту крохотную каморку, которую занимала бывшая "княгиня", и, если бы не эта больница, ей было бы некуда идти. Умерла Брасова от рака в этой больнице 26 января 1952 года в полной нищете. и одиночестве, похоронена на парижском кладбище Пасси вместе со своим сыном. Хоронила Наталью Сергеевну ее подруга кн. Вяземская А.Г. которая умерла в том же 1952 г., только в ноябре. Обе покоятся в родовой усыпальнице Эшенов в центре Парижа, на закрытом кладбище в Пасси.
Заканчивая историю жизни и судьбы этой четы вел. князя Михаила Александровича и Натальи Сергеевны Брасовой, некогда счастливых дачников Петровского парка, в котором на арендованной ими даче Эрихсона родился их единственный общий ребенок - сын Георгий, я невольно думаю, как бы могла сложиться история России, повстречайся на жизненном пути Михаила Александровича другая женщина, но понимаю, история не имеет сослагательного наклонения.
Наталья Сергеевна Брасова и вел. кн. Михаил Александрович
Я снова возвращаюсь в Петровский парк и продолжу рассказы о других дачниках и постройках Петровского парка. Кому интересно, о каких знаменитых дачниках я уже успела рассказать, то ссылка на оглаление ниже.
Дачники и постройки Петровского парка. Оглавление.
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: Вл. Хрусталев "Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии»; https://lamanova.com/16_aleksandra_gastonovna_vyazemskaya.html#node-17 и др.
Часть 1. Часть 2. Часть 3. Часть 4. Часть 5.
Одним из последних счастливых дней семьи Михаила Александровича в Гатчине было, вероятно, Рождество 1918 года. Наталия Сергеевна вспоминала: "Мы зажгли ёлку, плясали вокруг неё и играли в кошку и мышку. Дети надели маски и маршировали в таком комичном виде…".
Художник Владимир Жданов. Зимняя Гатчина.
В Гатчине они прожили более-менее спокойно до марта. В первые дни марта 1918 года Михаил Александрович заболел., но выздоравливать дома ему не дали. В связи с тревожной обстановкой и возможным наступлением немцев на Петроград по постановлению Гатчинского совета 7 марта 1918 г., Михаила Александровича арестовали и отвезли в Штаб обороны Петрограда, который в то время возглавлял Урицкий М.С. (что происходило после ареста, об этом здесь) А уже 9 марта 1918 г. было принято постановление отправить великого князя и его секретаря Н.Н. Джонсона в Пермскую губернию (по одной из версий Джонсон отказался от предложения посла Великобритании покинуть Россию, якобы он ответил: "Я не оставлю Великого князя в такой тяжёлый момент", но насколько она достоверна, не знаю) . Постановление это было подписано Лениным.
После ареста Михаила Александровича Наталье Сергеевне в марте 1918 г. удалось отправить сына в Данию под видом сына своей гувернантки - когда маленького Георгия согласилась принять семья датского монарха, то датское посольство в Петрограде предоставило убежище ему и англичанке-гувернантке, служившей в доме Михаила Александровича. С помощью фальшивых документов гувернантка, уже как жена датского подданного, вместе с "сыном" была отправлена в Данию".
17 марта 1918 г.. Михаила Романова и Джонсона под конвоем доставили в Пермь. Великий князь был помещен в тюремную больницу Пермской городской тюрьмы, а остальные - в тюремные камеры на общий режим.
Пермская губернская тюрьма.
25 марта 1918 г. из Москвы пришло распоряжение об освобождении Великого Князя и лиц из его окружения из-под ареста, что и было исполнено. Михаил Александрович поселился в здании бывшего Пермского благородного собрания на ул. Сибирской, позже он перехал в гостиницу "Королевские номера". Один из постояльцев этих номеров Крумнис, в своих показаниях писал - "Лицо у Великого Князя было грустное, болезненное. Он выглядел болезненно и производил впечатление человека обреченного".
Пермь. Бывшая гостиница "Королевские номера", где последние дни перед растрелом проживал вел. кн. Михаил Александрович. Фото 1926 - 1928 гг.
Великий князь мог свободно гулять по городу, посещать театр, встречаться с различными людьми, однако контроль за его деятельностью со стороны властей сохранялся.
В начале мая 1918 года к Михаилу Александровичу приехала в Пермь жена. Наталья Сергеевна пробыла в Перми 10 дней, точных дат я не нашла, но 9, 10, 11 мая она там находилась. Они гуляли по городу, ходили в театр, общались со знакомыми, которые уже появились у Михаила Александровича в этом городе. Это была их последняя встреча.
Вскоре после отъезда Брасовой, 20 мая 1918 г., вышло предписание Пермской ЧК о ежедневной регистрации Михаила Романова.
Как всегда в разлуке между супругами велась переписка. Последнее письмо от мужа Брасова получила в начальных числах июня 1918 года, потом связь оборвалась. Вскоре поползли слухи об "исчезновении" Михаила Александровича из Перми (об этом ниже).
На самом деле в ночь с 12 на 13 июня 1918 года Михаил Александрович был похищен и тайно убит группой сотрудников местной ЧК и милиции. вооружённые револьверами и гранатой, они угрожая физическим насилием, вывели из гостиницы Великого князя Михаила Александровича и его личного секретаря Джонсона.
Вел. князь Михаил Александрович и Джонсон Н.Н. в Перми.
Великому князю Михаилу Александровичу не исполнилось и 40 лет. Его могила не разыскана до сих пор. Михаил Александрович канонизирован Русской православной церковью за границей в 1981 году. В 2009 году Великий князь Михаил Александрович реабилитирован решением Генеральной прокуратуры РФ..
После так называемого "исчезновения" Михаила Александровича из Перми, 15 июня 1918 г. в газетах появилось сообщение о "Похищении Михаила Романова". Слухи о побеге Великого князя вместе с Джонсоном, хотя и были фальшивками, распространялись в т. ч. и при помощи властей (об этом здесь). Так, например, в воспоминаниях того же Крумниса есть такие строки: "В конце июля месяца 1918 года я был в Москве и... присутствовал на объединенном заседании ЦИКа, Совнархоза и РКП. На этом заседании делал доклад сам Ленин о расстреле царской семьи в Екатеринбурге. Я твердо помню, что Ленин между прочим заявил: "Вся семья Романовых расстреляна на Урале: меры эти Уральским окружным Советом были приняты для того, чтобы избежать нового побега, какой был совершен в Перми Михаилом Александровичем".
Что происходило в это время с Брасовой Н.С. подробно описала в своей книге Аксакова-Сиверс Т.А., приведу некоторые отрывки из этой книги - "Большой поддержкой для меня было присутствие в Москве мамы, которая часто заходила в кавелинскую мансарду. Лишь приезд в конце мая (1918 г.) Н.С. Брасовой, втянувшей ее в свою орбиту, нарушил наше постоянное общение.
Дело в том, что великий князь Михаил Александрович в это время был сослан в Пермь... Наталья Сергеевна, которой ссылка не коснулась, сначала поехала с мужем (здесь ошибка, Брасова приехала в Пермь позже), но недолго усидела в Перми. Не знаю, какие дела ее привели в Москву, но она не спешила ее покинуть; как всегда, элегантно одетая, она разъезжала на предоставленной ей датским посланником машине и в конце концов уговорила Вяземских ехать вместе с ней в Гатчину. Провожая маму, я не знала, что это - разлука на долгие годы!...
Князья Вяземские Александра Гастоновна и Владимир Алексеевич.
В середине лета у нас на кавелинских антресолях неожиданно появился Вяземский в обличии железнодорожного проводника. Дело в том, что дня за два до этого в газетах появилось туманное извещение об исчезновении великого князя Михаила Александровича... Узнав об этом в Гатчине, Вяземский сказал, что его место - быть при Михаиле Александровиче, где бы тот ни находился, в особенности, если великий князь в опасности... Вяземский поехал на восток разыскивать Михаила Александровича, что было делом трудным, так как по Волге проходил фронт восставших чехословаков и шли бои. Мама же осталась с Брасовой в Гатчине... (отмечу, Аксакова-Сиверс не упоминает, что Брасова, после приезда в Гатчину, вновь собиралась ехать к мужу, о чем пишут многие в постах и напомню, сообщение о "Похищении Михаила Романова", появилось в газетах 15 июня 1918 г.).
Вскоре после окутанного в ту пору завесой таинственности исчезновения великого князя Михаила Александровича Н.С. Брасова была арестована на своей гатчинской даче и отвезена на Гороховую. Находившаяся с нею моя мать, со свойственной ей доблестью, бросилась на ее выручку, часами простаивала у самых страшных порогов с передачами и, наконец, добилась свидания.
Никогда мама не идеализировала характер Наталии Сергеевны, но то, что она услышала тут, превзошло ее ожидания. Все десять минут Н.С. капризным тоном упрекала маму за то, что она не сумела раздобыть бисерную сумочку, которую та оставила в кабинете Урицкого во время допроса. (Об этой сумочке она просила в первой записке из тюрьмы.) "Ах, Саша! - говорила Наталия Сергеевна. - Какая ты невнимательная! Ты же знаешь, как я любила эту сумочку!.." У мамы просто руки опустились! За сумочкой она, конечно, никуда не пошла, но продолжала ежедневно совершать поездки в Петроград из Гатчины, где на ее попечении осталась 15-летняя Тата Мамонтова, хлопоча о передачах и наводя справки.
...Отвезя очередную передачу Брасовой, мама поездом возвращалась из Петрограда в Гатчину. Против нее в вагоне сидела женщина средних лет, которую мама не раз уже видела во время своих поездок. Возник ни к чему не обязывающий разговор о том, как утомительно ездить в поездах в революционное время. И вдруг дама сказала: "Да! Я знаю, что Вы ежедневно совершаете такие поездки и, более того, я знаю, зачем и ради кого Вы это делаете. Ну, так слушайте! Вам пора подумать о самой себе, тем более, что та особа, о которой Вы заботитесь, мало это ценит и не стоит того риска, которому Вы подвергаетесь. Мне вас жаль, и поэтому я Вас предупреждаю: немедленно возвращайтесь в город - на даче Брасовой Вас ждут с ордером об аресте. Вы не знаете и никогда не узнаете, кто я, - скажу одно: я приставлена за Вами следить, и я хочу Вас спасти - немедленно уезжайте!.
Мама тут же, не заходя домой, повернула обратно и поехала к жившей в то время на Николаевской улице Рощиной-Инсаровой. Екатерина Николаевна решила, что маме необходимо прежде всего изменить свою слишком приметную внешность - седые волосы при молодом лице - и она надела на нее рыжий парик из своего театрального реквизита. В таком виде мама где-то пересекла под Оршей границу советских владений и добралась до Киева.
На гатчинской даче, между тем, отряд вооруженных людей несколько дней тщетно ждал ее возвращения. Тата Мамонтова была подвергнута домашнему аресту, но держала себя доблестно и даже умудрилась переслать к Рощиной-Инсаровой чемодан с мамиными вещами.
В судьбе Н.С. Брасовой тем временем наступило прояснение. Благодаря тому, что были нажаты все пружины (и, главным образом, материальные), она сначала была переведена с Гороховой в лечебницу Герзони, а затем, под видом сестры милосердия, в санитарном поезде вместе с дочерью проследовала на Украину, где и встретилась с мамой...
Брасова Наталья Сергеевна.
В момент прибытия Брасовой в Киев военные действия между Россией и Германией были уже прекращены. Война велась только на Западе, и Наталия Сергеевна решила испросить у императора Вильгельма разрешения для себя и мамы на проезд через Германию в Копенгаген. Обеим едущим надо было подписать официальное заявление. Мама подписала "Кн. Вяземская". Наталия Сергеевна воскликнула: "А как же подпишу я? Государь обещал брату на Пасху дать мне графский титул - царское слово свято. Не моя вина, что обещание не успело быть оформлено!". И подписала: "Графиня Брасова". Вскоре из германского главного штаба пришел пропуск на кн. Вяземскую и графиню Брасову. Вышло так, как будто Наталия Сергеевна получила титул от императора Вильгельма! (еще одно подтверждение, что Брасова графиней не была).
Воспользоваться этим пропуском не пришлось. Буквально через несколько дней - 9-го ноября (1918 г.) - в Берлине произошла революция - пропуск стал недействительным. Тут же вскоре Киев был занят петлюровцами, и мама с Брасовой направились в Одессу..."
Далее воспоминания Аксаковой-Сиверс и других источников разнятся. Аксакова Сиверс пишет - "На Одесском рейде зимою 1918-1919 года стояла англо-французская эскадра... И вот в один прекрасный день, к удивлению всех, броненосец "Адамант" принял на борт двух дам: маму и Н.С. Брасову, и отошел с ними к берегам Англии. (Говорю: "к удивлению всех", потому, что на английских военных кораблях не полагается быть женщинам.)..."
По другой версии Наталья Сергеевна Брасова вместе с дочерью и кн. Вяземской выехала из Одессы на английском судне "Нереида" отплыла из Одессы в Константинополь. Последняя версия, видимо, точна, т.к. сохранились воспоминания вел. кн. Александра Михайловича (шурина вел. кн. Михаила Александровича) о встрече с Брасовой Н.С. в Костантинополе (см. здесь). Из этих воспоминаний видно как была напугана Наталья Сергеевна и что верить в смерть Михаила Александровича Брасова не желала. Она всюду искала людей знавших Великого Князя, Царскую Семью и неустанно расспрашивала о муже.
Отмечу, сомнения Брасовой были небезосновательны, Дело в том, что слухи о том, что Михаил Александрович чудесным образом спасся ходили постоянно в эмигрантской среде. Например, в Пермском архиве есть даже копия письма от 19 апреля 1921 г. участника Белого движения в Забайкалье капитана А. Е. Сотникова Э. Г. Фрейбергу о возможном пребывании Великого Князя Михаила Александровича в 1919-1920 гг. на Дальнем Востоке, где в частности он перечисляет свидетельства разных лиц, которые якобы видели то тут, то там Михаила Александровича - "Великий Князь Михаил Александрович в январе 1919 года проехал через Забайкалье. До Даурии его сопровождал атаман Семенов, от Даурии и до Харбина он был сопровождаем бароном Унгерн-Штернбергом [274]. Из Харбина Е. И. Высочество направился на юг в Китай, но по какому маршруту - на Дайрен (Порт-Артур) или Шанхай, - мне не известно...; (или) Из частных разговоров с японскими офицерами Генерального Штаба мне приходилось слышать, что Великий Князь Михаил Александрович бывал в Японии после его проследования через Харбин в начале 1919 года; (вот еще) Из разных многочисленных источников мне перед отъездом приходилось слышать, что Великий Князь Михаил Александрович живет в одной из английских южноазиатских колоний, где-то в районе Сиама". К сожалению, все это оказалось только слухами.
Кроме того, в этом письме, есть такие строки - " Княгиня Вяземская... в разговоре со мной перед отъездом очень интересовалась участью Великого Князя Михаила Александровича и говорила, что она ведет розыски вел.кн. Михаила Александровича, но пока что они безуспешны. Ею мне было дано письмо на имя княгини Брасовой, опущенное мною в Италии. Письмо было адресовано в Англию, и я, опасаясь обыска при проезде через Австрию и Германию, был принужден по совету некоторых людей сделать это, хотя я хотел его лично доставить по месту назначения" (отмечу кн. Вяземская отвезя Брасову в эмиграцию и собрав некоторую сумму денег, вернулась в Россию разыскивать мужа, нашла его, и уже вместе с ним вновь эмигрировала).
О жизни Брасовой в эмиграции известно не много. Сначала, как пишут, она посетила Данию, где видимо, забрала у датских родственников сына, с которыми он проживал, а затем отправилась в Англию.
Далее Аксакова-Сиверс пишет - "Приехав в Англию, Наталия Сергеевна поселилась в том поместье, которое они занимали с Михаилом Александровичем до их возвращения в Россию и где в качестве домоправительницы жила миссис Джонсон, мать не покинувшего великого князя до последнего дня Николая Николаевича Джонсона...".
Первоначально средств, находящихся на заграничных банковских счетах Михаила Александровича, и вывезенных драгоценностей, хватало для того, чтобы в первые годы эмиграции не заботиться об экономии (тогда многие эмигранты думали, что это ненадолго). Понятно, что все, что имелось у Великого князя в России: имение Брасово, дворец в Петербурге, дом в Гатчине и пр., было конфисковано сразу после революции.
Часть доходов шла на наем особняка, приемы и дорогие туалеты маменьки - графини, Другая на обучение сына, он учился в Харроу - закрытой школе для детей британской элиты. Дочь незаметно для Натальи Сергеевны отдалилась, против воли матери и втайне от нее она вышла замуж за англичанина и разорвала с ней отношения. Тата была замужем трижды, об этом ниже.
Но вскоре содержать такой дом стало тяжело, не хватало средств и Наталья Сергеевна с сыном перебралась в 1926 году в Париж.
В 1928 году самопровозглашенный Император Всероссийский великий князь Кирилл Владимирович пожаловал Брасовой Н. С. и ее сыну Георгию титул князей. Напомню, в отличии от матери, Георгий имел графский тутул с 26 марта 1915 г.
Георгий жил с матерью в Париже и доучивался в частной школе Рош, по одной версии после школы он учился в Сорбонне, по другой в Итоне.
Георгий Михайлович Брасов.
Георгий был очень похож на отца, тяготился пышности и церемоний, любил автомобили. После смерти бабушки - Императрицы Марии Федоровны Георгию досталась от неё по завещанию некая сумма денег; их как раз хватило на покупку спортивного "Крайслера". Именно, на этой машине он разобьется 21 июля 1931 года в 150 км от Парижа. Получив тяжёлую травму в автокатастрофе, он скончался в больнице на руках у матери.
На похороны Брасова истратила все свои сбережения. По воспоминаниям очевидцев Наталья Сергеевна на похоронах не проронила ни слезинки, она стойко держалась, позволяя себе слёзы только в одиночестве.
Канд.. ист. наук Чувардин Г.С. пишет, что "Советские спецслужбы проявляли неподдельный интерес к сыну Михаила Александровича Георгию Михайловичу", вот я и подумала, возможно, его смерть была не случайной (?).
По крайней мере жизнь самой Брасовой интересовала органы еще и в 1935 году (об этом здесь) - "В Ницце Вяземские открыли маленький ресторанчик под романтическим названием "Цветочное кафе". Там собирались известные представители эмиграции... Это вызывало повышенный профессиональный интерес у чекистов. Будучи в 1926 году в гостях у матери, Татьяна Александровна Аксакова-Сиверс несколько раз посетила этот ресторан, и это не прошло незамеченным. Спустя годы, в Ленинграде, на допросе в НКВД в 1935 году, следователь просил перечислить всех, кого она видела и о чём велись разговоры. Татьяна Александровна старалась отвечать общими фразами, однако на прямой вопрос следователя: "Кто такая Наталья Сергеевна?" последовал прямой, но ложный ответ: "Не знаю" (Архив Управления ФСБ РФ по г. Санкт-Петербургу и Ленинградской области. Д. П-27254. Л. 41).
Как прожила остаток жизни и с кем общалась Наталья Сергеевна Брасова после смерти сына сведения достаточно скудные и отрывочные. Не удалось найти и достоверной информации о том, как в дальнейшем складывались отношения у Брасовой с дочерью. Про Тату известно только следующее. Наталья Сергеевна, ур. Мамонтова - Тата (1903 -1969 гг.) трижды была замужем. Первым ее мужем был Вэл Гилгуд, впоследствии писатель, актер, редактор и ведущий постановок на Би-би-си, но брак был недолгим, уже в 1923 году они развелись. Позднее она была замужем за композитором и музыкальным критиком Сесилом Греем, в браке с ним она родила дочь Полину (она в 1976 году выпустила книгу "Grand Duke’s Woman" о любви своей бабушки и великого князя), они развелись в 1929 году. Её третий и последний муж - морской офицер Michael Majolier, от которого она родила вторую дочь, Александру.
28 июля 1935 года тот же самопровозглашенный Император Всероссийский великий князь Кирилл Владимирович пожаловал Брасовой титул светлейшей княгини Романовской-Брасовой.
Из тех же воспоминаний Аксаковой-Сиверс известно, что в эмиграции Брасова встречалась и с Вел. кн. Дмитрием Павловичем, но в какие годы не упоминает. Она пишет - "Несколько лет спустя в Париже Великий князь Дмитрий Павлович рассказывал маме (Вяземской А.Г.) и Н.С. Брасовой о подробностях этой ночи и о том ужасе, который охватил всех присутствующих, когда они увидели, что Распутин ест одно розовое пирожное за другим, не испытывая никакого недомогания...".
Пишут также, что в эмигрантской среде Наталью Сергеевну не любили, побаивались её острого языка, но с княгиней Вяземской А. Г. Брасова поддерживала отношения до конца своих дней. Пишут также, чтобы бы как-то выжить Наталье Сергеевне пришлось просить денег на кров и продукты у Феликса Юсупова.
Последним адресом Брасовой значилась убогая мансарда на левом берегу Сены, в доме номер 11 по улице Месье, неподалеку от больницы Лэннек в 7-м округе Парижа. Когда болезнь зашла так далеко, что она уже не могла сама за собой ухаживать, ее квартирная хозяйка, такая же, как она, эмигрантка, попросила ее освободить ту крохотную каморку, которую занимала бывшая "княгиня", и, если бы не эта больница, ей было бы некуда идти. Умерла Брасова от рака в этой больнице 26 января 1952 года в полной нищете. и одиночестве, похоронена на парижском кладбище Пасси вместе со своим сыном. Хоронила Наталью Сергеевну ее подруга кн. Вяземская А.Г. которая умерла в том же 1952 г., только в ноябре. Обе покоятся в родовой усыпальнице Эшенов в центре Парижа, на закрытом кладбище в Пасси.
Заканчивая историю жизни и судьбы этой четы вел. князя Михаила Александровича и Натальи Сергеевны Брасовой, некогда счастливых дачников Петровского парка, в котором на арендованной ими даче Эрихсона родился их единственный общий ребенок - сын Георгий, я невольно думаю, как бы могла сложиться история России, повстречайся на жизненном пути Михаила Александровича другая женщина, но понимаю, история не имеет сослагательного наклонения.
Наталья Сергеевна Брасова и вел. кн. Михаил Александрович
Я снова возвращаюсь в Петровский парк и продолжу рассказы о других дачниках и постройках Петровского парка. Кому интересно, о каких знаменитых дачниках я уже успела рассказать, то ссылка на оглаление ниже.
Дачники и постройки Петровского парка. Оглавление.
Другие достопримечательности. Оглавление.
Использованы материалы: Вл. Хрусталев "Первая мировая. Во главе «Дикой дивизии»; https://lamanova.com/16_aleksandra_gastonovna_vyazemskaya.html#node-17 и др.