-
С.Г.
И вот снова могу сказать: замечательно! Сижу на последних рядах и подзываю себе духов радости: прекрасный Сергей Гандлевский говорит прирученные наизусть стихи, запивая их водой через пипетку. От тридцатилетия и, скажем, (правильно ли я говорю?) к «старости». Длинные пальцы перелистывают книжки: «Вот это похоже на Виктора М…?» «А вот - это красиво ( Read more... ) -
Луковица
Перед тем как отправиться в продольное шествие по вагонам с товаром стоят три женщины-гиганта (рыжие и одна блондинка) и мальчик с пальчик в свитере и в чистой рубашке с мордой отличника. К ним подходят располневшие кондуктора-ревизоры, синие кляксы и все как на подбор уменьшительно-ласкательные. Отличник (мальчик между двадцатью и тридцатью) ( Read more... ) -
ТВ
Т.В. - замечательный поэт с теплыми круглыми очками. Устоявшийся и состоявшийся, с домом, деревом и прекраснейшим как облако городом. Его спросили: читаете ли Вы современную поэзию? Он ответил, нет; ведь ее авторы в своей массе - это графоманы, а в моем возрасте думаешь уже о том, что не прочитано: Прокопий Кесарийский и Лесков. И так растет Т.В. ( Read more... ) -
Рингельблюм. Двери.
Эммануэль Рингельблюм в руке с его смыслом жизни: если наша жизнь кому-то известна, то жертвы ненапрасны. "Наш труд и усилие, наше посвящение и жизнь в постоянном страхе небесполезны<...> Даже наша смерть не будет бессмыслена, как смерть десятков тысяч других ( Read more... ) -
Гендер и Маросейка
В "Катыни" история стала женской. Мужчины погибают (их расстреливают или сбивают машиной), они кончают жизнь самоубийством, женщины ждут, женщины выживают. Они сильней мужчин (те из них, кто остается жить - слабые, трусливые конформисты), женщины сильней истории, создаваемой не ими, и поэтому, вероятно, создаваемой неудачно, лишь на отбраковку, на ( Read more... )
