А я не буду здесь ничего писать.
Ты всё знаешь сама.

Мирное небо над крепостью Бреста,
В тесной квартире счастливые лица.
Вальс. Политрук приглашает невесту,
Новенький кубик блестит на петлице.

А за окном... За окном красота новолунья,
Шепчутся с Бугом плакучие ивы...
Год сорок первый, начало июня.
Все ещё живы, все ещё живы.
Все. Все. Все.

Я наяву видел то,
Что многим даже не снилось,
Не являлось под кайфом,
Не стучалось в стекло.

Очень тянет улыбаться. Я знал, что кто-то неплохо об этом сказал.

Что я могу сказать... Дайте мне мой "Зеро", дайте цель, дайте меч в руку и команду на взлёт.
Это было красиво. Это было весело.
На этом крео умолкает и остается только желание стиснув челюсти глохнуть от выстрелов.
Живи быстро, умри молодым.

Дальше - последний предел невозврата,
Высшая точка, последний подъём.
Отсюда уже не уходят обратно.
Сюда никогда не приходят вдвоём.

Здесь - Лапландия, Герда.
И ты это знаешь.

В ареале обитания Тейт, близ небезызвестного бара "Pussy", открылся ещё один кабачок с небанальным названием - "К ебене матери". De Puta Madre.

По утрам, завязывая фенечку при помощи зубов и матюков, я всегда люто завидую правополушарникам.

( Long live sacred Germany! )

Ночь с Лорой Палмер. Двенадцать раз Лора Палмер.
Температура. Кожаный диван.
Молоденький артиллерийский капитан целует санинструктора Леночку в густой темноте блиндажа где-то на границе Чехословакии.
Танковые залпы вторят сдвоенным ударам сердец. Трассы шьют небо мелкими стежками.
Хочется курить. Хочется умереть, поднимаясь в атаку с тяжелым ТТ в ( Read more... )

( Read more... )

-- Сайка-сан покидает чат.
Сайка-сан: Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.
                      Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.
                      Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить.Рубить. ( Read more... )