Монтескье о налогах
Недавно plakhov задался вопросом, а как экономическая теория обосновывает механизм налогообложения? Т.е. почему налог установлен в процентном отношении к доходам, а не в твердой сумме, к примеру. Не знаю, как отвечают на этот вопрос экономисты - тут надо читать не учебники, а первоисточники. А я как раз один из них и читаю - Монтескье "О духе законов". Вот что он пишет о налогах:
[В Риме] с граждан налоги собирали со строгой справедливостью. Основой налогообложения служило постановление Сервия Туллия, который разделил граждан на шесть классов по степени их богатства и определил размеры налога, уплачиваемого каждым из этих классов пропорционально его участию в делах правления. Благодаря этому большие налоги не возбуждали неудовольствия по причине связанного с ними большого доверия, а с малым доверием мирились вследствие связанных с ним малых размеров налога.
Была тут и еще одна прекрасная сторона: так как деление Сервия Туллия было, так сказать, основным принципом государственного строя, то, следовательно, справедливость при взимании налога коренилась в самом основном принципе правления и могла быть нарушена лишь вместе с ним.
Доходы государства - это та часть имущества, которую гражданин отдает государству для того, чтобы оно обеспечило за ним остальную часть или дало ему возможность приятно ее использовать.
Налоги на товары менее всего ощутительны для народа, потому что они не связаны с формальным требованием уплаты. Они могут быть так благоразумно распределены, что народ почти и знать не будет, что уплачивает их. Для этого особенно важно, чтобы уплата налога была возложена на того, кто продает товары. Последний прекрасно знает, что он платит не из своих средств; а в представлении покупателя, который в сущности уплачивает этот налог, он сливается в одно целое с ценой товара. Некоторые авторы сообщают, что Нерон отменил налог в размере одной двадцать пятой части с цены продаваемых рабов. Однако он только распорядился, чтобы этот налог уплачивал не покупатель, а продавец. Это распоряжение, оставляющее весь налог без изменения, показалось отменой налога.
(В скобках замечу, что здесь разъяснена суть НДС. Поди ж ты, Нерон...)
Общее правило: чем больше свобода подданных, тем большие можно взимать с них налоги; и чем больше рабство, тем более приходится снижать их платежи. [...]
Общее правило остается неизменным. В умеренных странах есть вознаграждение за тяжесть налогов: оно заключается в свободе. В деспотических государствах есть вознаграждение за лишение свободы: оно заключается в умеренности налогов.
Подушный налог более свойствен рабству, налог на товары - свободе, потому что он не столь непосредственно затрагивает личность плательщика.
В деспотическом правлении государь обыкновенно не платит денег своим воинам и придворным, но наделяет их землями, вследствие чего там взимают немного налогов. Если же государь хочет платить деньгами, то наиболее естественным налогом будет в таком случае подушный налог. Но этот налог должен быть по необходимости очень умерен, так как там невозможно разделять плательщиков на различные классы, ибо по несправедливости и жестокости правления это привело бы к злоупотреблениям; необходимость заставляет сообразовываться при определении величины налога с тем, что могут платить наиболее бедные люди.
Для умеренного правления самый естественный налог - это налог на товары. Этот налог, в действительности уплачиваемый покупателем, хотя и взимаемый с продавца, есть ссуда, получаемая от купца покупателем; поэтому купец является общим должником государства и кредитором всех отдельных лиц. Он наперед уплачивает государству налог, который когда-нибудь будет ему уплачен покупателями; и он уже уплатил за покупателя налог, уплатив его за свои товары. Понятно поэтому, что, чем умереннее образ правления, чем более царит в нем дух свободы, чем в большей безопасности находятся имущества, тем легче купцу вносить вперед государству большие налоги, предоставляя таким образом ссуду частным лицам.
В последней цитате все же купец дает ссуду не частным лицам, а государству (продажа еще не произошла и налогообложения покупателя еще не возникло, а налог уплачен).
После теории идет практика - ее еще интереснее читать. В середине XVIII века в налогообложении была своя проблема - откупщики. То есть это люди, которые откупали у государства налог - вносили его за какую-то территорию, город, к примеру, и к ним переходили права на сбор налога с жителей этой территории. Наживались они не на самом налоге (и на нем тоже, Монтескье вовсю бичует их вольные трактовки законов в свою пользу), сколько на штрафах с налогоплательщиков. На всякий случай напоминаю, что сейчас премиальный фонд налоговых инспекторов напрямую зависит от объема взысканных ими штрафов.
Другая проблема - ну тут лучше цитатой:
Азиатские монархи издают ежегодно указы, избавляющие от налогов какую-нибудь провинцию их государства: каждое изъявление их воли - благодеяние. У нас же, в Европе, указы государей огорчают подданных даже прежде, чем станет известно их содержание, потому что там всегда говорится о нуждах государей и никогда - о нуждах подданных.
Ну что же, вот оно косвенное доказательство того, что Россия это Европа. Образца XVIII века.
И под занавес - о национальных проектах и министре финансов:
Что же касается нас, то установить какой-нибудь порядок в наших финансах нет возможности, потому что мы всегда знаем, что будем что-то делать, но никогда не знаем, что именно.
У нас великим министром называют уже не того, кто благоразумно распределяет общественные доходы, а того, кто отличается изворотливостью и всегда находит средства выпутаться из затруднительного положения.
PS. Стоит, пожалуй, и Адама Смита почитать - у него как раз последняя часть книги о налогах.
[В Риме] с граждан налоги собирали со строгой справедливостью. Основой налогообложения служило постановление Сервия Туллия, который разделил граждан на шесть классов по степени их богатства и определил размеры налога, уплачиваемого каждым из этих классов пропорционально его участию в делах правления. Благодаря этому большие налоги не возбуждали неудовольствия по причине связанного с ними большого доверия, а с малым доверием мирились вследствие связанных с ним малых размеров налога.
Была тут и еще одна прекрасная сторона: так как деление Сервия Туллия было, так сказать, основным принципом государственного строя, то, следовательно, справедливость при взимании налога коренилась в самом основном принципе правления и могла быть нарушена лишь вместе с ним.
Доходы государства - это та часть имущества, которую гражданин отдает государству для того, чтобы оно обеспечило за ним остальную часть или дало ему возможность приятно ее использовать.
Налоги на товары менее всего ощутительны для народа, потому что они не связаны с формальным требованием уплаты. Они могут быть так благоразумно распределены, что народ почти и знать не будет, что уплачивает их. Для этого особенно важно, чтобы уплата налога была возложена на того, кто продает товары. Последний прекрасно знает, что он платит не из своих средств; а в представлении покупателя, который в сущности уплачивает этот налог, он сливается в одно целое с ценой товара. Некоторые авторы сообщают, что Нерон отменил налог в размере одной двадцать пятой части с цены продаваемых рабов. Однако он только распорядился, чтобы этот налог уплачивал не покупатель, а продавец. Это распоряжение, оставляющее весь налог без изменения, показалось отменой налога.
(В скобках замечу, что здесь разъяснена суть НДС. Поди ж ты, Нерон...)
Общее правило: чем больше свобода подданных, тем большие можно взимать с них налоги; и чем больше рабство, тем более приходится снижать их платежи. [...]
Общее правило остается неизменным. В умеренных странах есть вознаграждение за тяжесть налогов: оно заключается в свободе. В деспотических государствах есть вознаграждение за лишение свободы: оно заключается в умеренности налогов.
Подушный налог более свойствен рабству, налог на товары - свободе, потому что он не столь непосредственно затрагивает личность плательщика.
В деспотическом правлении государь обыкновенно не платит денег своим воинам и придворным, но наделяет их землями, вследствие чего там взимают немного налогов. Если же государь хочет платить деньгами, то наиболее естественным налогом будет в таком случае подушный налог. Но этот налог должен быть по необходимости очень умерен, так как там невозможно разделять плательщиков на различные классы, ибо по несправедливости и жестокости правления это привело бы к злоупотреблениям; необходимость заставляет сообразовываться при определении величины налога с тем, что могут платить наиболее бедные люди.
Для умеренного правления самый естественный налог - это налог на товары. Этот налог, в действительности уплачиваемый покупателем, хотя и взимаемый с продавца, есть ссуда, получаемая от купца покупателем; поэтому купец является общим должником государства и кредитором всех отдельных лиц. Он наперед уплачивает государству налог, который когда-нибудь будет ему уплачен покупателями; и он уже уплатил за покупателя налог, уплатив его за свои товары. Понятно поэтому, что, чем умереннее образ правления, чем более царит в нем дух свободы, чем в большей безопасности находятся имущества, тем легче купцу вносить вперед государству большие налоги, предоставляя таким образом ссуду частным лицам.
В последней цитате все же купец дает ссуду не частным лицам, а государству (продажа еще не произошла и налогообложения покупателя еще не возникло, а налог уплачен).
После теории идет практика - ее еще интереснее читать. В середине XVIII века в налогообложении была своя проблема - откупщики. То есть это люди, которые откупали у государства налог - вносили его за какую-то территорию, город, к примеру, и к ним переходили права на сбор налога с жителей этой территории. Наживались они не на самом налоге (и на нем тоже, Монтескье вовсю бичует их вольные трактовки законов в свою пользу), сколько на штрафах с налогоплательщиков. На всякий случай напоминаю, что сейчас премиальный фонд налоговых инспекторов напрямую зависит от объема взысканных ими штрафов.
Другая проблема - ну тут лучше цитатой:
Азиатские монархи издают ежегодно указы, избавляющие от налогов какую-нибудь провинцию их государства: каждое изъявление их воли - благодеяние. У нас же, в Европе, указы государей огорчают подданных даже прежде, чем станет известно их содержание, потому что там всегда говорится о нуждах государей и никогда - о нуждах подданных.
Ну что же, вот оно косвенное доказательство того, что Россия это Европа. Образца XVIII века.
И под занавес - о национальных проектах и министре финансов:
Что же касается нас, то установить какой-нибудь порядок в наших финансах нет возможности, потому что мы всегда знаем, что будем что-то делать, но никогда не знаем, что именно.
У нас великим министром называют уже не того, кто благоразумно распределяет общественные доходы, а того, кто отличается изворотливостью и всегда находит средства выпутаться из затруднительного положения.
PS. Стоит, пожалуй, и Адама Смита почитать - у него как раз последняя часть книги о налогах.