Хроника пикирующей-2
Итак, продолжение жизнеописания Ирины Осадзе - резкой, неудобной но такой живой и такой настоящей - наконец, последовало. Начало - здесь .
[Пилот]Хромых Вячеслав Афанасьевич
Инженер-пилот 1 класса, 1949 г.р., общий налет 10 тыс. часов, закончил Академию ГА в 1983 г. В настоящее время - пилот гражданской авиации Сухумского авиапредприятия. Освоенные типы: Ан-2, Ан-2В, Ли-2, Л-410М, Л-410УВП, Ту-134А, Л-39, Як-52, Вильга-35А и дельталёты различных типов.
В моих записях, посвященных происходящим на земле и НАД ЗЕМЛЁЙ Абхазской Серьезным Авантюрам, Несерьезным Приключениям, перебору гитарных струн, теплу костров и сердец - фигурирует под ником «Пилот». выполнил свое обещание, и организовал мне встречу с Раисой Макаренко, близко знавшей Ирину Сергеевну и по совместной работе в аэропорту, и просто по-соседски, по-дружески.
Раиса Макаренко. Пенсионерка. В прошлом - сотрудница аэропорта Бабушара. В последние годы жизни Ирины Осадзе ухаживала за ней.
Я знала ее еще в свои молодые рабочие годы. По своей молодой глупости разве у нас возникали какие-то вопросы о чем-то? Не сказать, что я так уж много о ней знаю. Я не знаю ни года, я не знаю ни части... Я просто вот из разговоров с ней...
Общение было многолетнее, конечно. Еще ребенком я знала её.
Реплика в сторону: обстоятельства первого знакомства, как оказалось, были очень своеобразны. Шестилетняя Рая оказалась свидетелем того, как Ирина Осадзе пыталась выбить место в самолете для семьи сотрудника аэропорта. Конечно, слова были вполне в духе и стиле прямой и резкой Ирины Сергеевны. Но своего она добилась.
О ней еще книжка была. Это писала Вотинцева Александра, она была штурманом в их экипаже.
Еще одна реплика в сторону: Раиса Макаренко бережно сохранила не только книгу с дарственной надписью автора и автографом самой Ирины Осадзе, но и множество других уникальных документов.
Вот это писала Вотинцева ей, "Боевой любимой подруге". А здесь, внизу, это ее рукой, это Ирочка сама писала, что в 84-м получила от Сашуни бандероль.
И эта подпись тоже ее.
А здесь о ней вот это Вотинцева пишет:
Эта штурман - она пишет обо всех. Я долго расчитывала найти здесь фотографию Ирину, хотябы маленькую - но ничего не могла найти.
А вот на этой своей фотографии она тоже сама написала:
Считала, что растолстела. Так и говорила мне: "Котик, я скоро лопну!" Она меня "котик" всегда называла. (улыбается).
Вот эту фотографию мы поместили на ее памятнике, ее могила там, в аэропорту, в Драндах. Да. мы ее любим, помним...
Как оказалось, у этой энергичной и полной жизни женщины (язы... э-э-э... пальцы по клавиатуре стучащие не поворачиваются назвать ее пожилой) до сих пор хранится трудовая книжка Ирины Осадзе.
Здесь только записи в гражданской авиации. Тут ничего другого нет. Военный билет если бы был где. можно было тогда узнать, где она воевала, в каких частях. А так я только вот сейчас. с ее слов начинаю вспоминать откуда она начинала. Откуда ее призвали - я даже это не знаю.
Вот тут - уже 49-й год. На Ил-14 она перешла.
Она была пилотом Ил-14 в 63-м, а в 68 она уже ушла на должность водителя. Возила руководителя полетов. Это я знаю почему - потому что я работала в это время на метео. И она возила нас вместе на смену.
Но я знала ее до этого, пока работала. Поскольку на из Тбилиси приехала с таким огромным псом. Я закончила школу в 60-м, мы бегали к ней в библиотеку. Шикарная библиотека была. Потом эту библиотеку не знаю, куда устроил[Грант Карапетович]Алтунян Грант Карапетович
76 лет, пилот ГА, инженер-пилот 1 класса, закончил Академию ГА в 1980 г. Командир летного отряда Сухумского авиапредприятия. Общий налет 17 тыс. часов. Освоенные типы: Ан-2, Ан-24, Ту-134, и др. С 1995 г. - зам. Командующего ВВС Абхазии по работе с личным составом.После ее смерти эту квартиру кому-то распределили. Мы думали сначала, что там сделают библиотеку. А потом он сказал, что ои увезут ее в Министерство обороны и сделают библиотеку там. Мы в спешке собирали и уязывали эти книги. Где-то у меня список был, но тут у меня в аэропорту квартиру вскрыли (вот же... и поднялась у кого-то рука!) потому очень многое пропало.
[Подробная информация о судьбе библиотеки, со слов Гранта Карапетовича Алтуняна:]Для нее главным интересом в жизни было, когда лётная работа осталась позади - это воспоминания и книги. Большая любительница была книг. У нее в двухкомнатной квартире одна комната была только библиотека. Книги на полках - от пола до потолка. Мировая классика, советские авторы, жизнь замечательных людей…. Кто что покупает, а она - книги.
Пока я был на военной службе, я часто заходил, спрашивал. Судьба этих книг
Она однажды вызвала, уже годы прошли, мы уже стали опытными летчиками, командирами руководителями. Славик (В.А. Эшба) - командующим, а я его заместителем, замполитом, как в армии говорят. . И она меня однажды вызвала. Позови, говорит, нашего старшего сокола Славика Эшба, генерала. Я вас обоих хочу видеть. А то умру, говорит, и неясно будет, куда уйдет все то, что я собрала в жизни, кому достанется. - Книги, что ли - спрашиваю. - Да, книги!
И она сказала: - У вас есть библиотека Министерства обороны? - Есть, говорю. - Так! - говорит. -Я завещаю Министерству обороны, будущим воинам, летчикам, техникам и всем родам войск, что есть - мою библиотеку. Я прошу Вас, передайте от моего имени!
А Вам лично - Славе Ахмедовичу говорит - вот у меня Всемирная история. 14 томов и Энциклопедия. Славик говорит: - Энциклопедию я бы и не против! - Забирай! А тебе, сокол - Всемирную историю… Уже чувствовала возраст, понимаете…
О книгах я в Минобороны договорился, чтоб их взяли. Участница войны, говорю, уважаемая наша летчица, наставница многих в Сухумском отряде, Сегодня она в наших рядах уже не летает, правда,но хочет завещать свою библиотеку для Министерства обороны. дали машину, загрузил я сам эти книги, привез в Минобороны. Специальный уголок сделали, портрет ее, слова ее там написали. Мы, от руки написали там, в углу, что библиотека получена в дар от участницы Великой Отечественной войны летчицы Ирины Осадзе.Пока я был на военной службе - заходил туда, все на месте было. Семь лет назад ушел на пенсию - с тех пор не знаю, как там в Минобороны. надо Сашке (кто-то из сослуживцев) сказать, пускай зайдет посмотрит. Я не думаю, чтобы эти книги так просто пропали.
Реплика в сторону: библиотека, скорей всего, все-таки сохранилась. И сохранилась эта, скажем так, мини-мемориальная доска.
А в 79-м она вышла на пенсию.
У нее столько наград было. Я знаю только те, что в гражданской авиации она получила
Я знаю, что она в Сталинградской битве участвовала - это стопроцентно. А потом до Пруссии и до Кённигсберга дошла. Дома у меня есть фотографии ее мамы, Массальской. Папа у нее грузин, Осадзе. Они медики, они встретились еще в ту войну, дореволюционную. Потом так получилось, что Ирочка в 18-м родилась, а мама с папой растеряли друг друга.
После войны она отца привозила сюда. Он здесь у нее жил какое-то время. Седой такой. У нее, по-моему, две сестры от другого брака были в Тбилиси. Когда она после войны летала в Тбилиси, там с ними и познакомилась.
У нее куча кошек была. Сама не поест - последний кусок изо рта кошке отдаст. После войны Красный Крест выдаст продуктовую помощь, принесешь ей что-нибудь, а она с кошками делится.
Ну она такая, Ира, такая!
В последние годы жизни она, да, очень переживала обо всём, что... что творилось. Ей и здоровье не позволяло куда-то там поехать. На те встречи однополчан в парке у Большого театра. Переживала, что кто-то остался, кто-то там все равно есть - а я вот уже не могу. Один раз только ездила после нашей войны тутошней грузино-абхазской. Сказала, уже многих нет, очень горько, очень обидно. И тосковала она, что такая жизнь сложная. Она любитель литературы была. Когда начиналась эпопея подписная - я три дня могла сидеть в Союзпечати и все подряд из каталога для нее выписывать. Читала она очень много, и любила на полях свои заметки оставлять.
Реплика в сторону: порой стиль и лексикон этих заметок часто был далёк от парламентского. Но удивительно точен.
У меня, конечно, о ней такие, чисто житейские сведения. Вот приду я поесть ей принесу, а она своим кошкам вё мясо отдаст. Последний кусок им могла отдать.
Последние два года мы ей помощь оформили через Красный Крест. Но поскольку мой дом рядом - я к ней по пять раз в день приходила. Прихожу, она мне:
- Котик, как дела?
- Хорошо, а у тебя как? Что-нибудь надо?
- Нет, не надо. Мишке позвони...
Это имя - Мишка - еще одна тоненькая ниточка. Михаил Бойко - муж Ирины Бусловой, троюродной сестры Ирины Осадзе. По словам Раисы Макаровой, в их семье сохранились ее награды, военный билет, и, возможно, часть архивов военного времени.
Ира московская - это ее троюродная сестра. Их мамы были двоюродные. А она больше даже общалась с Мишей, мужем этой Иры. Потому что с юности Миша здесь, в аэропорту. Летом каждый отпуск - в походы. И все через Ирочку нашу. Вот он, может, больше что-то знает. Когда война закончилась - Миша прискакал сюда сразу. Он ей большую поддержку оказывал.
Мишка как узнал, что у нее кошки испортили телевизор, примчался, новый ей купил. Я и говорю, мол, убери от кошек подальше. Все программы она комментировала...
Ну, всей душой она пилот! Вот были первые парашютные соревнования после войны вскорости, чемпионат по парашютному спорту, со всей страны спортсмены собрались.
И снова - реплика в сторону. Этот регулярно проводимый в Абхазии чемпионат ветеранов-парашютистов заслуживает отдельного большого рассказа. Как и его бессменный организатор и вдохновитель Анатолий Николаевич Сырчин. Но это совсем-совсем другая история (с). И рассказ об этом, надеюсь, еще впереди.
И вот она - а к тому времени у нее ноги больные были, очень плохо она уже ходила - но она все-таки туда поскакала. [Славик]Эшба Вячеслав Ахметович
1948 года рождения, родился в с. Дурипш Директор Республиканского унитарного предприятия "Международный аэропорт Сухум" им В.Г. Ардзинба. Летал на Ан-2, Ан-24, Ту-134А, Ту-154, Як-52, Л-39, Вильга-35А, Ми-8. Был министром обороны РА, командующим ВВС РАпотом говорит: "Ну вы бы хоть сказали, я б хоть машину какую-то прислал". Так она ведь и мне не сказала. Я прихожу - ее дома нет. Где Ира? Никто из соседей не знает. Бегаю, ищу, а она через какие-то кусты на аэродром пошла договариваться - разрешите мне прыгнуть!
Конечно, кто ей разрешил бы! А она: "Ты знаешь, сколько у меня прыжков! Да я их всех еще перепрыгаю!" Ну, ее конечно уговаривают, что это было давно, и нельзя без тренировок. Обещают, что в следующий раз мы приедем, и тогда уж обязательно. Отговорили, в общем, кое-как. Кончилось тем, что уговорили Славика (Вячеслав Хромых) и он ее в тот день на дельтаплане прокатил. Поднял, и она такая довольная вся, счастливая.
Вот да, кто-то уже в свои немного за двадцать-тридцать (а уж в за сорок - сам Бог велел) затевает бесконечно-стариковские разговоры о болезнях и лекарствах. Бурчит и брюзжит вслед ОхУжЭтойМолодежи за их короткие юбки и длинные волосы. Пока другие сохраняют пристальное и заинтересованное внимание к миру вокруг. Собирают, читают и дарят друзьям умные и добрые книги. Сбегают из дома, чтобы совершить прыжок с парашютом. И летают на дельталёте. Наверное, и впрямь возраст (а, тем паче, старость) не имеет никакого отношения к числу бесплатных круизов вокруг Солнца.
Небо... Она жила небом. У нее все мысли были там. Как начнет рассказывать: "Вот, в аэроклубе... А в Сталинграде что - летим, а внизу одни развалины. И чего бомбить, куда там бомбить..." А потом вот в выселках они были, на Кубани... О многом еще она рассказывала. И кто бы мог подумать о каких-то воспоминаниях. О том, чтобы записать, сохранить. Несерьезно, конечно мы относились. Так, забежать, посмотреть, как себя чувствует, что-то по хозяйству сделать, в чем-то помочь. А вот поинтересоваться поглубже - всё некогда было, хоть ее и все любили - и малые и старые. И все с ней общались, все к ней приходили. Да, стыдно очень, что не придешь теперь, не спросишь. У меня оней знаний мало, эмоции чисто человеческие. И я только хорошее о ней могу сказать. Хоть резкой она была. Не могла без мата. Все в аэропорту сразу слышали - вот Ира прилетела.
Одним словом, иногда бывает стыдно, честно говоря. Думаешь - а почему побольше не расспросили. Вот то, что она расскажет, то и хорошо. А мы были то ли глупые, то ли молодые, то ли просто... то что рядом - то не видится, не ценится. Быт затягивает. А рассказывала она очень интересно. Дети любили очень слушать. А вот сейчас начинаю вспоминать - очень многое ушло. Что-то вспоминается, и думаешь - а чегож вот тут не спросить бы вот так, побольше. Но не спросишь уже. Обидно, когда спросить некого...
Да, это и вправду обидно. Когда те, кого можно было спросить, уходят от нас. И уже не спросишь, не докричишься. И, да, порой бывает стыдно. Жгуче, мучительно стыдно. Что не спросили, не выслушали и не услышали. Отложили на завтра, на послезавтра, думая что успеем. И вот не успели. Но стыдно и больно от того, что не успели - бывает только истинно порядочным людям. Которые без надрыва и пафоса просто делали всё, что могли. И всегда думают, что могли бы и больше.
Ну а мой поиск, надеюсь, ещё не закончен. На очереди - встреча с родственниками Ирины Осадзе. И рассказ о ее военном прошлом. И, да, надеюсь, что ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!
[Пилот]Хромых Вячеслав Афанасьевич
Инженер-пилот 1 класса, 1949 г.р., общий налет 10 тыс. часов, закончил Академию ГА в 1983 г. В настоящее время - пилот гражданской авиации Сухумского авиапредприятия. Освоенные типы: Ан-2, Ан-2В, Ли-2, Л-410М, Л-410УВП, Ту-134А, Л-39, Як-52, Вильга-35А и дельталёты различных типов.
В моих записях, посвященных происходящим на земле и НАД ЗЕМЛЁЙ Абхазской Серьезным Авантюрам, Несерьезным Приключениям, перебору гитарных струн, теплу костров и сердец - фигурирует под ником «Пилот». выполнил свое обещание, и организовал мне встречу с Раисой Макаренко, близко знавшей Ирину Сергеевну и по совместной работе в аэропорту, и просто по-соседски, по-дружески.
Раиса Макаренко. Пенсионерка. В прошлом - сотрудница аэропорта Бабушара. В последние годы жизни Ирины Осадзе ухаживала за ней.
Я знала ее еще в свои молодые рабочие годы. По своей молодой глупости разве у нас возникали какие-то вопросы о чем-то? Не сказать, что я так уж много о ней знаю. Я не знаю ни года, я не знаю ни части... Я просто вот из разговоров с ней...
Общение было многолетнее, конечно. Еще ребенком я знала её.
Реплика в сторону: обстоятельства первого знакомства, как оказалось, были очень своеобразны. Шестилетняя Рая оказалась свидетелем того, как Ирина Осадзе пыталась выбить место в самолете для семьи сотрудника аэропорта. Конечно, слова были вполне в духе и стиле прямой и резкой Ирины Сергеевны. Но своего она добилась.
О ней еще книжка была. Это писала Вотинцева Александра, она была штурманом в их экипаже.
Еще одна реплика в сторону: Раиса Макаренко бережно сохранила не только книгу с дарственной надписью автора и автографом самой Ирины Осадзе, но и множество других уникальных документов.
Вот это писала Вотинцева ей, "Боевой любимой подруге". А здесь, внизу, это ее рукой, это Ирочка сама писала, что в 84-м получила от Сашуни бандероль.
И эта подпись тоже ее.
А здесь о ней вот это Вотинцева пишет:
Эта штурман - она пишет обо всех. Я долго расчитывала найти здесь фотографию Ирину, хотябы маленькую - но ничего не могла найти.
А вот на этой своей фотографии она тоже сама написала:
Считала, что растолстела. Так и говорила мне: "Котик, я скоро лопну!" Она меня "котик" всегда называла. (улыбается).
Вот эту фотографию мы поместили на ее памятнике, ее могила там, в аэропорту, в Драндах. Да. мы ее любим, помним...
Как оказалось, у этой энергичной и полной жизни женщины (язы... э-э-э... пальцы по клавиатуре стучащие не поворачиваются назвать ее пожилой) до сих пор хранится трудовая книжка Ирины Осадзе.
Здесь только записи в гражданской авиации. Тут ничего другого нет. Военный билет если бы был где. можно было тогда узнать, где она воевала, в каких частях. А так я только вот сейчас. с ее слов начинаю вспоминать откуда она начинала. Откуда ее призвали - я даже это не знаю.
Вот тут - уже 49-й год. На Ил-14 она перешла.
Она была пилотом Ил-14 в 63-м, а в 68 она уже ушла на должность водителя. Возила руководителя полетов. Это я знаю почему - потому что я работала в это время на метео. И она возила нас вместе на смену.
Но я знала ее до этого, пока работала. Поскольку на из Тбилиси приехала с таким огромным псом. Я закончила школу в 60-м, мы бегали к ней в библиотеку. Шикарная библиотека была. Потом эту библиотеку не знаю, куда устроил[Грант Карапетович]Алтунян Грант Карапетович
76 лет, пилот ГА, инженер-пилот 1 класса, закончил Академию ГА в 1980 г. Командир летного отряда Сухумского авиапредприятия. Общий налет 17 тыс. часов. Освоенные типы: Ан-2, Ан-24, Ту-134, и др. С 1995 г. - зам. Командующего ВВС Абхазии по работе с личным составом.После ее смерти эту квартиру кому-то распределили. Мы думали сначала, что там сделают библиотеку. А потом он сказал, что ои увезут ее в Министерство обороны и сделают библиотеку там. Мы в спешке собирали и уязывали эти книги. Где-то у меня список был, но тут у меня в аэропорту квартиру вскрыли (вот же... и поднялась у кого-то рука!) потому очень многое пропало.
[Подробная информация о судьбе библиотеки, со слов Гранта Карапетовича Алтуняна:]Для нее главным интересом в жизни было, когда лётная работа осталась позади - это воспоминания и книги. Большая любительница была книг. У нее в двухкомнатной квартире одна комната была только библиотека. Книги на полках - от пола до потолка. Мировая классика, советские авторы, жизнь замечательных людей…. Кто что покупает, а она - книги.
Пока я был на военной службе, я часто заходил, спрашивал. Судьба этих книг
Она однажды вызвала, уже годы прошли, мы уже стали опытными летчиками, командирами руководителями. Славик (В.А. Эшба) - командующим, а я его заместителем, замполитом, как в армии говорят. . И она меня однажды вызвала. Позови, говорит, нашего старшего сокола Славика Эшба, генерала. Я вас обоих хочу видеть. А то умру, говорит, и неясно будет, куда уйдет все то, что я собрала в жизни, кому достанется. - Книги, что ли - спрашиваю. - Да, книги!
И она сказала: - У вас есть библиотека Министерства обороны? - Есть, говорю. - Так! - говорит. -Я завещаю Министерству обороны, будущим воинам, летчикам, техникам и всем родам войск, что есть - мою библиотеку. Я прошу Вас, передайте от моего имени!
А Вам лично - Славе Ахмедовичу говорит - вот у меня Всемирная история. 14 томов и Энциклопедия. Славик говорит: - Энциклопедию я бы и не против! - Забирай! А тебе, сокол - Всемирную историю… Уже чувствовала возраст, понимаете…
О книгах я в Минобороны договорился, чтоб их взяли. Участница войны, говорю, уважаемая наша летчица, наставница многих в Сухумском отряде, Сегодня она в наших рядах уже не летает, правда,но хочет завещать свою библиотеку для Министерства обороны. дали машину, загрузил я сам эти книги, привез в Минобороны. Специальный уголок сделали, портрет ее, слова ее там написали. Мы, от руки написали там, в углу, что библиотека получена в дар от участницы Великой Отечественной войны летчицы Ирины Осадзе.Пока я был на военной службе - заходил туда, все на месте было. Семь лет назад ушел на пенсию - с тех пор не знаю, как там в Минобороны. надо Сашке (кто-то из сослуживцев) сказать, пускай зайдет посмотрит. Я не думаю, чтобы эти книги так просто пропали.
Реплика в сторону: библиотека, скорей всего, все-таки сохранилась. И сохранилась эта, скажем так, мини-мемориальная доска.
А в 79-м она вышла на пенсию.
У нее столько наград было. Я знаю только те, что в гражданской авиации она получила
Я знаю, что она в Сталинградской битве участвовала - это стопроцентно. А потом до Пруссии и до Кённигсберга дошла. Дома у меня есть фотографии ее мамы, Массальской. Папа у нее грузин, Осадзе. Они медики, они встретились еще в ту войну, дореволюционную. Потом так получилось, что Ирочка в 18-м родилась, а мама с папой растеряли друг друга.
После войны она отца привозила сюда. Он здесь у нее жил какое-то время. Седой такой. У нее, по-моему, две сестры от другого брака были в Тбилиси. Когда она после войны летала в Тбилиси, там с ними и познакомилась.
У нее куча кошек была. Сама не поест - последний кусок изо рта кошке отдаст. После войны Красный Крест выдаст продуктовую помощь, принесешь ей что-нибудь, а она с кошками делится.
Ну она такая, Ира, такая!
В последние годы жизни она, да, очень переживала обо всём, что... что творилось. Ей и здоровье не позволяло куда-то там поехать. На те встречи однополчан в парке у Большого театра. Переживала, что кто-то остался, кто-то там все равно есть - а я вот уже не могу. Один раз только ездила после нашей войны тутошней грузино-абхазской. Сказала, уже многих нет, очень горько, очень обидно. И тосковала она, что такая жизнь сложная. Она любитель литературы была. Когда начиналась эпопея подписная - я три дня могла сидеть в Союзпечати и все подряд из каталога для нее выписывать. Читала она очень много, и любила на полях свои заметки оставлять.
Реплика в сторону: порой стиль и лексикон этих заметок часто был далёк от парламентского. Но удивительно точен.
У меня, конечно, о ней такие, чисто житейские сведения. Вот приду я поесть ей принесу, а она своим кошкам вё мясо отдаст. Последний кусок им могла отдать.
Последние два года мы ей помощь оформили через Красный Крест. Но поскольку мой дом рядом - я к ней по пять раз в день приходила. Прихожу, она мне:
- Котик, как дела?
- Хорошо, а у тебя как? Что-нибудь надо?
- Нет, не надо. Мишке позвони...
Это имя - Мишка - еще одна тоненькая ниточка. Михаил Бойко - муж Ирины Бусловой, троюродной сестры Ирины Осадзе. По словам Раисы Макаровой, в их семье сохранились ее награды, военный билет, и, возможно, часть архивов военного времени.
Ира московская - это ее троюродная сестра. Их мамы были двоюродные. А она больше даже общалась с Мишей, мужем этой Иры. Потому что с юности Миша здесь, в аэропорту. Летом каждый отпуск - в походы. И все через Ирочку нашу. Вот он, может, больше что-то знает. Когда война закончилась - Миша прискакал сюда сразу. Он ей большую поддержку оказывал.
Мишка как узнал, что у нее кошки испортили телевизор, примчался, новый ей купил. Я и говорю, мол, убери от кошек подальше. Все программы она комментировала...
Ну, всей душой она пилот! Вот были первые парашютные соревнования после войны вскорости, чемпионат по парашютному спорту, со всей страны спортсмены собрались.
И снова - реплика в сторону. Этот регулярно проводимый в Абхазии чемпионат ветеранов-парашютистов заслуживает отдельного большого рассказа. Как и его бессменный организатор и вдохновитель Анатолий Николаевич Сырчин. Но это совсем-совсем другая история (с). И рассказ об этом, надеюсь, еще впереди.
И вот она - а к тому времени у нее ноги больные были, очень плохо она уже ходила - но она все-таки туда поскакала. [Славик]Эшба Вячеслав Ахметович
1948 года рождения, родился в с. Дурипш Директор Республиканского унитарного предприятия "Международный аэропорт Сухум" им В.Г. Ардзинба. Летал на Ан-2, Ан-24, Ту-134А, Ту-154, Як-52, Л-39, Вильга-35А, Ми-8. Был министром обороны РА, командующим ВВС РАпотом говорит: "Ну вы бы хоть сказали, я б хоть машину какую-то прислал". Так она ведь и мне не сказала. Я прихожу - ее дома нет. Где Ира? Никто из соседей не знает. Бегаю, ищу, а она через какие-то кусты на аэродром пошла договариваться - разрешите мне прыгнуть!
Конечно, кто ей разрешил бы! А она: "Ты знаешь, сколько у меня прыжков! Да я их всех еще перепрыгаю!" Ну, ее конечно уговаривают, что это было давно, и нельзя без тренировок. Обещают, что в следующий раз мы приедем, и тогда уж обязательно. Отговорили, в общем, кое-как. Кончилось тем, что уговорили Славика (Вячеслав Хромых) и он ее в тот день на дельтаплане прокатил. Поднял, и она такая довольная вся, счастливая.
Вот да, кто-то уже в свои немного за двадцать-тридцать (а уж в за сорок - сам Бог велел) затевает бесконечно-стариковские разговоры о болезнях и лекарствах. Бурчит и брюзжит вслед ОхУжЭтойМолодежи за их короткие юбки и длинные волосы. Пока другие сохраняют пристальное и заинтересованное внимание к миру вокруг. Собирают, читают и дарят друзьям умные и добрые книги. Сбегают из дома, чтобы совершить прыжок с парашютом. И летают на дельталёте. Наверное, и впрямь возраст (а, тем паче, старость) не имеет никакого отношения к числу бесплатных круизов вокруг Солнца.
Небо... Она жила небом. У нее все мысли были там. Как начнет рассказывать: "Вот, в аэроклубе... А в Сталинграде что - летим, а внизу одни развалины. И чего бомбить, куда там бомбить..." А потом вот в выселках они были, на Кубани... О многом еще она рассказывала. И кто бы мог подумать о каких-то воспоминаниях. О том, чтобы записать, сохранить. Несерьезно, конечно мы относились. Так, забежать, посмотреть, как себя чувствует, что-то по хозяйству сделать, в чем-то помочь. А вот поинтересоваться поглубже - всё некогда было, хоть ее и все любили - и малые и старые. И все с ней общались, все к ней приходили. Да, стыдно очень, что не придешь теперь, не спросишь. У меня оней знаний мало, эмоции чисто человеческие. И я только хорошее о ней могу сказать. Хоть резкой она была. Не могла без мата. Все в аэропорту сразу слышали - вот Ира прилетела.
Одним словом, иногда бывает стыдно, честно говоря. Думаешь - а почему побольше не расспросили. Вот то, что она расскажет, то и хорошо. А мы были то ли глупые, то ли молодые, то ли просто... то что рядом - то не видится, не ценится. Быт затягивает. А рассказывала она очень интересно. Дети любили очень слушать. А вот сейчас начинаю вспоминать - очень многое ушло. Что-то вспоминается, и думаешь - а чегож вот тут не спросить бы вот так, побольше. Но не спросишь уже. Обидно, когда спросить некого...
Да, это и вправду обидно. Когда те, кого можно было спросить, уходят от нас. И уже не спросишь, не докричишься. И, да, порой бывает стыдно. Жгуче, мучительно стыдно. Что не спросили, не выслушали и не услышали. Отложили на завтра, на послезавтра, думая что успеем. И вот не успели. Но стыдно и больно от того, что не успели - бывает только истинно порядочным людям. Которые без надрыва и пафоса просто делали всё, что могли. И всегда думают, что могли бы и больше.
Ну а мой поиск, надеюсь, ещё не закончен. На очереди - встреча с родственниками Ирины Осадзе. И рассказ о ее военном прошлом. И, да, надеюсь, что ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ!