Два героя своего времени
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Идеологические размышлизмы)
предыдущее по теме…………………………………
следующее по теме
предыдущее по другим темам……………
следующее по другим темам
О правильных и неправильных доносах
В «Огоньке» мое внимание привлекла статья Д. Гуцко, писателя, поднимающая вопрос о том, должен ли гражданин обращаться с жалобами в соответствующие инстанции о замеченных им правонарушениях и плохом обслуживании в магазинах и прочих местах. Много рассуждений о том, что с одной стороны, при Сталине все писали доносы друг на друга, и был сплошной архипелаг ГУЛАГ, но, с другой стороны, на Западе граждане друг на друга постоянно жалуются, и это есть проявление гражданской сознательности и гражданского общества, в результате которого у них нет наших безобразий, а есть высокий уровень жизни и культуры.
Поводом для написания статьи стал случай с самим писателем. Он с женой и маленьким сыном отправился в развлекательный центр. Когда они поднимались на эскалаторе, ребенок побежал вверх, чтобы первым сойти с движущейся дорожки. Это зрелище необыкновенно умилило молодого отца, и он стал радостно смеяться. Однако старушка-дежурная, вместо того, чтобы разделить его радость, сделала ему замечание, что детей надо воспитывать, и что нехорошо смеяться во все горло в общественном месте.
Писатель был крайне возмущен. Весь день он думал, этично ли пожаловаться на старушку ее начальству, т.к. с одной стороны… (см. выше). Потом он позвонил директору центра и изложил свои претензии, тот обещал разобраться. Когда Гуцко в следующий раз посещал центр, старушки он не увидел, но у схода с эскалатора стояла будка, в ней кто-то сидел, и звучало объявление: «Не нарушайте правила пользования эскалатором. Во избежание травм не разрешайте детям бегать по ступеням, держите их за руку. Приятного отдыха». Писатель подозревает, что в будочке спрятали ту же старушку. Я не поняла: он доволен тем, что ее не уволили, недоволен тем, что она осталась работать, доволен, что замечания делают в более корректной форме, недоволен тем, что его в любой форме учат пользоваться эскалатором.
В своих рассуждениях об этичности Д. Гуцко, конечно, не мог не вспомнить о Павлике Морозове. По его мнению, детей в советское время учили почитать мальчика, предавшего собственного отца, но люди его все равно не приняли в качестве героя и даже отказались добровольно собирать деньги ему на памятник.
Какие деньги? На какой памятник? Я помню, что около Красной Пресни был сквер имени Павлика Морозова, там стоял небольшой памятник, сейчас его убрали. Не знаю истории его создания. В перестроечные годы про Павлика много писали. Еще были живы люди, помнящие его, например, школьная учительница, кое-кто из друзей. Мать Павлика тоже жила долго и всегда гордилась своим сыном. В селе, где он похоронен, есть небольшой мемориал, туда до сих пор приезжают люди, односельчане никогда не осуждали Морозова, кроме того, в советское время для приема туристов в их село была проложена хорошая дорога, газ, было хорошее снабжение. Можно сказать, что память об этой истории кормила и кормит это село. Дело обстояло вовсе не так, как это любят представлять некоторые писатели и журналисты, которых ломает посмотреть литературу, но очень хочется потоптаться на косточках несчастного ребенка.
Павлик Морозов родился в 1918 году в поселке Герасимовка, умер в 1932. Туда, где жили Морозовы, на Урал, ссылали крестьян-кулаков. Некоторые пытались вернуться домой. Для этого им были нужны документы. Таким документом была справка о том, что они работали в местном колхозе. Отец Павлика был председателем колхоза и выписывал такие справки за взятку. Этим же занимались и все остальные председатели колхозов в тех местах. Но сами председатели, как правило, были неграмотны, и справки за них писали их сыновья-школьники. Потом органы заинтересовались этой историей. Приехали следователи. Допрашивали свидетелей, в том числе и детей, которые писали справки. Их спрашивали: «Кто это писал?» - «Я.» - «Кто тебе велел писать справку?» - «Папа». Вот, собственно, и весь допрос. Все дети дали такие показания. А что бы на их месте сделал Д. Гуцко и другие люди, уже 80 лет осуждающие Павлика? Отказались бы давать показания? Дети не были столь юридически продвинуты, к тому же тогда и нормы такой не было. Нет, я, конечно, верю, что все осуждающие скорее съели бы свой язык, чем признались бы, что писали справку по просьбе или приказу отца. Но про себя я такого сказать не могу, потому что не умею врать, и в 13 лет тоже не умела. Я писала? Я. Кто меня просил? Отец. Допрашивали Павлика, как несовершеннолетнего, в присутствии матери, вначале эти же показания дала она, он их только подтвердил. Отца осудили (как и всех остальных председателей-взяточников), но дальше того места, где они жили, сослать было некуда, так что наказание он отбывал где-то рядом.
А, кстати, разве выдавать фальшивые справки за деньги - это не преступление? Не знаю, осуждали ли родственники и односельчане других детей, подтвердивших, что они писали справки (а вот вы бы стали осуждать своего ребенка, если бы сами втянули его в незаконное дело, а он на допросе об этом рассказал?), но жизнью за это заплатил только Павлик. Дело в том, что его родители были в разводе, а вернее, его отец бросил жену с маленькими детьми и ушел жить к молодухе. Семья голодала. Отец куражился, оскорблял бывшую жену. Павлик был самый старший, тянул братьев и сестер, уже выполнял все работы в поле и при этом хорошо учился. Он не был пионером, только мечтал им быть, думал, что это откроет ему дорогу к лучшей жизни. В их селе было слишком мало детей для создания пионерской организации.
После того, как председателя посадили, дед Павлика возненавидел его и бывшую невестку. В результате ареста сына, он лишился доходов, на которые рассчитывал. Вместе со своим старшим внуком от другого сына (или дочери), он подстерег Павлика в лесу, где тот собирал ягоды вместе с младшим братом Федей. Брату было лет 6. Двое взрослых мужиков зарезали двух детей, выпустили им кишки. Они отомстили. Павлик сопротивлялся, все руки у него были изрезаны, он пытался перехватить нож. Но куда ему, тринадцатилетнему, против 2-х мужчин?
За всю перестройку и за все время после 1991 года никто не пожалел этих убитых детей, даже шестилетнего братика Павлика, который уж точно никого не предавал, никто не осудил и убийц. Наверное, Д. Гуцко считает, что они выполнили Божью волю. Они, должно быть, в Раю. Это только на сыночка Дениса все должны умиляться, иначе - вон с работы, а чужим детям кишки выпускать очень даже можно и нужно. В те же далекие времена люди были как-то человечнее. Преступление возмутило людей. Местный собкор послал заметку в газету. Там заметили. Случай получил большую огласку. Молодой советской власти были нужны свои герои, свои святые, вот Павлик Морозов и стал одним из них. Ему поставили памятник, позже превратили в пионера-героя, написали книжку. Он стал символом, вначале классовой борьбы (хотя дело это было чисто семейное), потом просто советской власти. В моем детстве никто нас не учил на примере Павлика, что надо предавать отца, писать доносы (Павлик никаких доносов не писал. Даже не знаю, откуда это взялось. Может быть, хотели показать его более активным, обострить конфликт?). Хотя допускаю, что так учили Д. Гуцко, иначе зачем бы ему было доносить на старушку? Обычно это преподносилось как то, что дед-кулак убил внука за то, что тот стал пионером. Борьба старого и нового. История об отце проходила как-то вскользь. В перестройку из этого несчастного мальчика сделали чудовище. Такая уж у него оказалась судьба. Вначале он был обычным ребенком, потом стал героем, а потом монстром. Но своей цели Павлик все же добился: благодаря ему его мать смогла поднять на ноги всех детей, они выросли хорошими людьми (кто-то из братьев, правда, погиб на фронте), мать прожила свое жизнь в почете. Интересно, что сейчас его могила считается чудотворной. Туда приходят, молятся, завязывают на дереве или на ограде ленточку и просят исполнить желание. Говорят, что желания детей часто исполняются. На ограде и на всех деревцах вокруг привязаны разноцветные ленточки (на этом снимке не видно).
Д.Гуцко считается молодым писателем, хотя ему 38 лет. Он родился в Тбилиси, окончил технический ВУЗ. Потом переехал в Ростов. В 2005 году получил премию «Букер-Открытая Россия» за роман «Без пути и следа» (другое название «Русскоговорящий»). В романе описаны мытарства человека, желающего получить российский паспорт. В основном известен тем, что против его романа резко высказался В.Аксенов, который считал, что книга не заслуживает первой премии. С тех пор ездит по семинарам, был на встрече молодых писателей с Путиным и прочее. Жизнь удалась.
Почему-то мне кажется, что Павлик Морозов не стал бы жаловаться на старушку. Он же не был молодым писателем.
картинки не мои. Кликабельны