Похороны Качиньского
В верхнее тематическое оглавление
Тематическое оглавление (Политика)
предыдущее по теме…………………………………
следующее по теме
предыдущее по другим темам……………
следующее по другим темам
Продолжение. Начало - http://uborshizzza.livejournal.com/890399.html
Баржа под Красным Крестом, перевозящая раненых и детей. Капитан (Золотухин) уверяет всех, что немцы не станут стрелять, они будут просто проводить учебные полеты над их баржей, но бояться не надо. Немцам очень хочется пострелять, но нельзя - конвенция. Один из них придумал смешную штуку - выставил наружу задницу и пытается вроде бы погадить на раненых. Самый мрачный раненый не выдерживает и выпускает в ненавистную задницу сигнальную ракету. Лишившийся напарника летчик открывает стрельбу. Теперь следует приказ уничтожить всех, как свидетелей. Самолеты расстреливают раненых и детей и топят баржу. Она красиво идет под воду, повторяя кадры из «Титаника». На барже была дочь Котова, Надя. Она уже взрослая девушка. Надя спаслась, уцепившись за плавучую мину. Вместе с ней за мину держится тяжело раненый солдат (Гармаш). У него оторвало ногу, но это не мешает ему спасать Надю, разговаривать. Он оказывается священником и предлагает Наде окрестить ее. Пока она колеблется, налетает немецкий самолет и начинает по ним стрелять: «Где вы прячетесь, тараканы?» - орет распоясавшийся летчик. Тут священник начинает читать 90-й псалом:
«Живый в помощи Вышняго, в крове Бога Небеснаго водворится. Речет Господеви: Заступник мой еси и Прибежище мое, Бог мой, и уповаю на Него. Яко Той избавит тя от сети ловчи, и от словесе мятежна, плещма Своима осенит тя, и под криле Его надеешися: оружием обыдет тя истина Его. Не убоишися от страха нощнаго, от стрелы летящия во дни, от вещи во тме преходяшия, от сряща, и беса полуденнаго.Падет от страны твоея тысяща, и тма одесную тебе, к тебе же не приближится, обаче очима твоима смотриши, и воздаяние грешников узриши. Яко Ты, Господи, упование мое, Вышняго положил еси прибежище твое. Не приидет к тебе зло, и рана не приближится телеси твоему, яко Ангелом Своим заповесть о тебе, сохранити тя во всех путех твоих. На руках возмут тя, да не когда преткнеши о камень ногу твою, на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змия. Яко на Мя упова, и избавлю и: покрыю и, яко позна имя Мое. Воззовет ко Мне, и услышу его: с ним есмь в скорби, изму его, и прославлю его, долготою дней исполню его, и явлю ему спасение Мое»
Эти слова звучат в каждом американском фильме-ужастике. И здесь помогли - самолет развалился на части. Священник окрестил Надю, отдал ей свой крест, а сам ушел под воду, тоже, как в «Титанике». Надя же просилась на борт проплывающего мимо корабля, но ее не взяли. Корабль вез партийный архив, гипсовые бюсты Сталина, плюс партийную сучку - даму с собачкой и с венецианской люстрой. Испугались мины. Долго Надю носило по волнам, но она не утонула, ее прибило к берегу. Девушка поцеловала мину-спасительницу, ласково на нее подула и пустила в новое плаванье, а сама рухнула на песок. Тут мина обрела скорость торпеды и подорвала коварный партийный корабль. Около Нади упала часть от головы сталинского бюста и подвеска от люстры. Жаль, не показали дохлую противную собачонку. Наверное, испугались защитников животных.
В пересказе все это звучит глупо, но смотрится хорошо.
А Котов уже под Москвой в составе штрафбата. Оружия им не дали - только лопатки и одну пушку. Зеки вяло надеются, что враг пройдет мимо, но тут к ним присылают на помощь двести красавцев-курсантов. Курсанты даже не помышляют о том, что могут не ринуться в бой. Усталому лейтенанту в исполнении Миронова ясно, что они все здесь погибнут и погибнут зря. Но отступать некуда. Действительно, приходят танки, всех давят, но и курсанты со штрафниками сумели все же эти танки подорвать, а немцев перестрелять. Ничья. В этой сцене много белого снега, много крови, оторванных рук, ног, вывалившихся кишок, разрубленных пополам людей, которые некоторое время еще разговаривают. Котов жив. И вдруг над полем пролетает немецкий самолет и сбрасывает подарок - дырявые алюминиевые ложки, на которых написано: «Иван, возвращайся домой. Я скоро приду». Самолет издевательски машет крыльями. Шутка юмора.
В деревню приходят трое немцев. Все попрятались. Немцам надо набрать воды. Но тут появляются цыгане. Они начинают петь. Это цыгане их «Жестокого романса». Но у одного немца-психа нет желания слушать их песни - он их стреляют. Одна маленькая девочка остается: «Не убивайте меня». Двое немцев третьего осуждают. Он психует, они тоже; расходятся в разные стороны. Псих идет по вымершей деревне, срывает лучшее яблоко и вдруг видит Надю, пытающуюся спрятаться в сарае. Он за ней, сами понимаете с какими целями. И тишина. Второй немец начинает искать товарища. Заходит в сарай - и тишина. Третий заходит - видит 2 трупа. Поднимает шум, приводит своих. Они собирают всю деревню, запирают в сарае. Последней приводят маленькую цыганочку. Сарай поджигают. За всем этим наблюдает издалека Надя и та женщина, которая сидела в сарае и зарезала этих немцев. Ее изнасиловали несколько дней назад, никто не вступился, а вот она решила Надю спасти. Обе девушки то рвутся к деревенским, то останавливают друг другу. Та, что убила, говорит Наде, что Бог хочет, чтобы они остались живы.
Итак, Михалков ответил, почему народ сражался против немцев, несмотря на ужасы тоталитаризма. Потому что немцы были еще хуже. «Господи! Вступися за Советы, Сохрани страну от высших рас. Потому что все твои заветы нарушают немцы больше нас». Поэтому Бог был на нашей стороне. Поэтому выиграли.
Нельзя разрешать на себя гадить, нельзя допускать, чтобы враг ел твои яблоки и насиловал девушек. Думаю, этим фильм и не понравился демократам. Подумаешь, жопу им показали! А стерпели бы - живы бы остались раненые и дети. Подумаешь, изнасиловали бы! А стерпела бы - не сожгли бы деревню. Зачем было тыкать в танк штыком? Надо было сдаться. Но не таковы были тогда люди: и зека, и кремлевские курсанты и крестьянки, и дочери врагов народа. А уж почему они такие были, Михалков не отвечает. Такие родились, хотя и других хватало, но достаточно того, что были Котов, и Надя, лейтенант их штрафбата и мальчишки-курсанты. Не знаю, зачем с сегодняшней позиции осуждать тех людей за нелюбовь к вражескому сапогу на своем лице. Конечно, многие сегодня скажут, что свой сапог не лучше. Но люди 40-х считали по-другому. А у либералов еще будет повод показать, как надо вести себя в таких ситуациях. Неужели они думают, что больше войны не будет?
Окончание http://uborshizzza.livejournal.com/891033.html
автоном http://uborshizzza.1mgmu.com/?p=736