Звери и птицы в Кабуки (6)
(Продолжение. Начало: 1, 2, 3, 4, 5)
Кошки и собаки (окончание)
Гэмпати отправляется на поиски последнего, восьмого брата - Инамуры Какутаро:, живущего в глухой провинции со своей женою Хинагину. Отца Какутаро: (в смысле, мужа женщины, которая произвела его на свет) убила старая кошка-оборотень, и не только убила, но и приняла его обличье, а домашние ничего не подозревают. При этом она сохранила некоторые кошачьи привычки - например, по-прежнему питает слабость к рыбьему жиру, каким заправляют светильники. Хинагину беременна, и ребёнок должен появиться на свет в год Крысы; этого достаточно, чтобы злая кошка задумала следующими покончить с ними обоими разом, спровадив Какутаро: из дома под надуманным предлогом. По дороге юноша встречает Гэмпати, узнаёт, кто он такой, и они вместе с полдороги возвращаются в деревню. Поздно! Хинагину мертва, а кошка поспешно принимает обличье старика-отца, но не успевает обернуться - Какутаро: понимает, кто перед ним. Застигнутая врасплох кошка начинает расти, заполняет собою весь дом, сносит с него кровлю… но братья-Псы доблестно сражаются с нею и, наконец, побеждают.
(А что происходило с кошкой собственно в романе Бакина, можно прочесть в журнале у morreth: там всё ещё драматичнее!)
А в это время До:сэцу пробирается во дворец Садаканэ, чтобы вернуть себе отцовские сокровища. Ограбление не удаётся, зато ему удаётся спасти попавшего в плен Кэно и улететь по воздуху, унося брата в огромной корзине (привет разбойнику Го:эмону!)…
И так далее - в разных постановках набор подвигов и длина пьесы меняются. Восемь Псов защищают униженных и оскорблённых, сражаются с колдунами и богатырями, воюют с соседями и мятежниками, получают награды от сёгуна, женятся на восьми чудесных девах. Роман кончается тем, что братья, совершив всё, что было написано им на роду, удаляются в ту пещеру, где когда-то жили Фусэхимэ и Яцуфуса, и таким же чудесным образом, как появились на свет, исчезают.
В других жанрах и собаки иные. Вот, например, мэйдзийская бытовая драма Мокуами «Лавка Гэнъя, или Календарь любви» (色暦玄冶店, «Ирогоёми Гэнъядана», 1872) начинается с того, что возле дома околачивается бродячая собака. Чтобы прогнать пса, служанка выплёскивает на него ведро воды - и нечаянно окатывает прохожего, молодого торговца Сэйсити. Хозяйка дома, Отоми, рассыпается в извинениях и приглашает промокшего насквозь Сэйсити внутрь обсушиться. Но широкие складчатые штаны прямо на ногах не высушишь - приходится торговцу их снять, оставшись в набедренной повязке, и волосы распустить, чтоб высохли. А хозяйка всё подливает ему выпивки, всё подсаживается ближе и ближе, причёсывает, обнимает, ласкает… Сэйсити - женатый человек, прекрасный семьянин, не помышляющий изменять супруге; он впадает в панику, вырывается из объятий Отоми, выскакивает, как был, из дома и убегает.
А на следующий день в лавку, которую он держит вместе с тестем, заявляется некий самурай: «Я сват, принёс свадебные подарки для господина Сэйсити от его невесты Отоми». Сэйсити, его жена и тесть изумлены - а гость предъявляет его штаны и прядь волос, которую Отоми успела вычесать у мокрого торговца накануне. Затем появляется и сама Отоми, и разражается скандал. В итоге оба шантажиста - Отоми и «самурай» (который на самом деле - её сожитель и монах-расстрига) - вымогают у владельцев лавки сотню золотых, лишь бы не было шума. И это ещё только начало истории - заканчивается она совсем скверно, несколькими трупами… А всё началось с обычной бродячей собаки!
На гравюре Тоёхара Кунитика в середине - озадаченный Сэйсити и его перепуганный тесть, слева - коварная Отоми, справа - «сват». Обратите внимание на причёски шантажистов - они подстрижены по новейшей европейской моде! Этот разновидность мэйдзийских пьес «про наши дни» так и называлась - «пьесы о стриженых» (散切物, дзангиримоно).
Появляются собаки и в танцах. В 1847 году Итимура Удзаэмон Двенадцатый исполнил одиннадцать ролей в танцевальном представлении «Сокровищница вассальной верности» (仮名手本忠臣蔵). К настоящей «Тю:сингуре» этот спектакль имел только то отношение, что героем каждого из одиннадцати танцев был один из эпизодических персонажей соответствующего действия пьесы про 47 верных вассалов. В частности - носильщик паланкина.
Этот лихой татуированный малый устроился в собственных носилках в ожидании нанимателя и дремлет, мечтая о том, каким прекрасно он мог бы станцевать «танец льва». Сладкие грёзы его прерывает эдоская бродячая собака, норовящая утащить его обед. Выскочив из носилок, парень сцепляется с нею, орудуя своим посохом; собака не уступает и в конце концов удирает, унося коробку с обедом, а носильщик, бросив паланкин, устремляется в погоню.
Есть и ещё одна, историческая пьеса, где важную роль играют собаки, но её мы перескажем отдельно - она любопытная, и рассказ будет довольно длинным.
А этот собачник - Кацудэ Синэмон Такэтата - уже из настоящей «Сокровищницы вассальной верности», едва ли не самой знаменитой пьесы Кабуки и кукольного театра. В сюжете пёсик роли не играет, зато какой нарядный!
Так или иначе, мы видим, что собаки в Кабуки появляются чаще кошек и ведут себя не настолько зловеще. Может быть, тут работает японская пословица: «Корми собаку один день - она будет верна тебе всю жизнь, корми кошку всю жизнь - она будет верна один день». Но, конечно, кошатникам это было обидно.
И со времён Куниёси (узнаёте на картинке Ясу-Нетопыря?) до наших дней героев Кабуки охотно изображали и изображают на картинках в виде кошек. Такую княжну Сакуру мы уже видели, а вот Киёхимэ из «Девушки в храме До:дзё:дзи» - из того извода этого представления, где танцовщица раздваивается:
(Продолжение будет)
И вдобавок - ссылка вне очереди. Оно того стоит!