Сумасшедшие. История четвёртая.
Я познакомился с Вячеславом в университете. Мы встретились в какой-то мере случайно: нас на первом курсе объединили с философами на занятиях по лёгкой атлетике. Помню, что, придя первый раз в раздевалку, я был потрясён жарким спором с частым употреблением словосочетаний типа «есть суть». Он мне тогда показался единственным нормальным в этой компании. Вячеслав был старше меня лет на 10, невысокого роста и очень худой. Позже наши отношения перешли почти в дружбу. Невзрачный на вид, он оказался замечательным рассказчиком, знатоком истории Петербурга. Обычно мы проводили разминку на улице. Маршрут был вокруг Петропавловки, через мост, вдоль Невы до моста Лейтенанта Шмидта и назад на кафедру физкультуры. Не будучи профессиональными спортсменами, мы особенно не спешили. Он знал историю почти каждого дома и мог, наверно, часами рассказывать о знаменитых хозяевах и жильцах дворцов и особняков. Каждая наша пробежка превращалась в экскурсию. Иногда мы даже забегали на соседние улицы…
Кроме любви к истории и философии Вячеслав обожал музыку. Он был, по его словам, редким меломаном и не пропускал практически ни одного представления в Кировском, просто-напросто устроившись туда гардеробщиком. Это не было бы удивительным, если бы не его возраст и семья, требовавшая большего заработка. Я начал расспрашивать его о жизни и выяснил, что он «задержался» с поступлением в Университет из-за службы в армии: он закончил военное училище, дослужился до капитана, но был уволен по состоянию здоровья. После увольнения из армии он имел право на продолжение образования в любом ВУЗе, но вместо 3-4 курса почему-то пошёл на первый.
После второго курса наши занятия лёгкой атлетикой закончились, а с ними и экскурсии «с личным гидом по историческим местам». Я стал редко встречать Вячеслава: мы чаще говорили по телефону: я пытался с его помощью достать билеты на очередной хороший спектакль. Он обещал, но каждый раз что-то не получалось. Через какое-то время он совсем пропал, и я смог узнать о том, что случилось, только через полгода - год, встретив одного из тех самых философов-легкоатлетов. Оказалось, что Вячеслава (он хотел, чтобы его называли именно так) уволили из университета за кражу. Он был старостой группы, одной из обязанностей которого было получение стипендии на всю группу и выдача её студентам. Один из студентов его группы сломал ногу и полгода провалялся в постели. Вячеслав всё это время исправно забирал его стипендию себе, расписываясь за больного. Когда выздоровевший студент спросил его о стипендии, Вячеслав сначала врал, что тому стипендия не полагалась, а потом категорически открестился от её получения. Тем не менее, по подписям сразу же установили виновного.
Я отношу этот случай к сумасшествию, поскольку не могу понять, как такой умный и, как мне представлялось, высоко духовный человек мог украсть деньги у больного товарища, да ещё так неумно. Глуп был не только метод кражи, но и она сама. И не только из-за мизерной суммы, но, прежде всего, из-за потери возможности изучать его любимую философию. Человек променял философию на среднемесячную зарплату. Это опять похоже на клептоманию, но тогда можно предположить, что и в гардероб он устроился работать не из-за любви к музыке, и из армии его попросили отнюдь не по состоянию здоровья. Кстати сказать, для студентов с ограниченными физическими возможностями у нас были специальные группы…
(Следующий), (Продолжение), («Медицинские истории»), (Содержание)
Кроме любви к истории и философии Вячеслав обожал музыку. Он был, по его словам, редким меломаном и не пропускал практически ни одного представления в Кировском, просто-напросто устроившись туда гардеробщиком. Это не было бы удивительным, если бы не его возраст и семья, требовавшая большего заработка. Я начал расспрашивать его о жизни и выяснил, что он «задержался» с поступлением в Университет из-за службы в армии: он закончил военное училище, дослужился до капитана, но был уволен по состоянию здоровья. После увольнения из армии он имел право на продолжение образования в любом ВУЗе, но вместо 3-4 курса почему-то пошёл на первый.
После второго курса наши занятия лёгкой атлетикой закончились, а с ними и экскурсии «с личным гидом по историческим местам». Я стал редко встречать Вячеслава: мы чаще говорили по телефону: я пытался с его помощью достать билеты на очередной хороший спектакль. Он обещал, но каждый раз что-то не получалось. Через какое-то время он совсем пропал, и я смог узнать о том, что случилось, только через полгода - год, встретив одного из тех самых философов-легкоатлетов. Оказалось, что Вячеслава (он хотел, чтобы его называли именно так) уволили из университета за кражу. Он был старостой группы, одной из обязанностей которого было получение стипендии на всю группу и выдача её студентам. Один из студентов его группы сломал ногу и полгода провалялся в постели. Вячеслав всё это время исправно забирал его стипендию себе, расписываясь за больного. Когда выздоровевший студент спросил его о стипендии, Вячеслав сначала врал, что тому стипендия не полагалась, а потом категорически открестился от её получения. Тем не менее, по подписям сразу же установили виновного.
Я отношу этот случай к сумасшествию, поскольку не могу понять, как такой умный и, как мне представлялось, высоко духовный человек мог украсть деньги у больного товарища, да ещё так неумно. Глуп был не только метод кражи, но и она сама. И не только из-за мизерной суммы, но, прежде всего, из-за потери возможности изучать его любимую философию. Человек променял философию на среднемесячную зарплату. Это опять похоже на клептоманию, но тогда можно предположить, что и в гардероб он устроился работать не из-за любви к музыке, и из армии его попросили отнюдь не по состоянию здоровья. Кстати сказать, для студентов с ограниченными физическими возможностями у нас были специальные группы…
(Следующий), (Продолжение), («Медицинские истории»), (Содержание)