«Спасибо деду за победу!» 06 «ТАНЕЦ С ЖИЗНЬЮ»
«ТАНЕЦ С ЖИЗНЬЮ»
Начало https://valafila.livejournal.com/36489.html
Мой отец был бесспорно красивым мужчиной. Если бы он был артистом, то вполне мог бы сыграть барона Мюнхгаузена вместо Олега Янковского или Сильвио вместо Михаила Казакова, он мог бы сыграть Александра Блока, когда изредка надевал шляпу, - так он был похож на всех этих актеров и поэта. Отец прекрасно осознавал свою красоту и ее влияние. Во флотской форме он был неотразим. «Фотокарточку повесь на заборе, - ни одна баба не пройдет!» - сказал о нем мой коллега, когда увидел его фото.
Вячеслав Тихонов
Но на селе такая красота, как ненужная роскошь, она только мешала в той грязной, ручной работе или на грузовике-двубортке. Мой отец и сам маялся от тяжкого бремени своей красоты, как герой Вячеслава Тихонова в фильме «Дело было в Пенькове». И только в плясках, в «Цыганочке» его душа находила выход и удовлетворение. С восемью классами образования и четырьмя годами Морфлота он просто не мог понять, что этот «божий дар» требует совсем иного отношения к собственной жизни.
Олег Янковский
Но так уж случилось...
По рассказам моей тетушки, старшей сестры отца, они в Сибири были приезжими откуда-то из под Орла. Оба - и моя бабка, и мой дед. Ехали семьями в одном большом обозе для безопасности. И поселились недалеко друг от друга в каких-то наскоро сработанных времянках с земляным полом. В семье деда было трое сыновей и одна дочь. О семье бабушки я ничего не знаю, не довелось мне познакомиться ни с кем из них - мала была. А с дедовскими мы нашей семьей долго жили рядом в том южном городе, куда они перебрались по «зову партии» поднимать целину. Я их всех вполне узнала.
Михаил Казаков
Все дедовы братья с сестрой были не выше среднего роста, худощавыми и совсем не привлекательными, их называли «горбоносыми» за особенность этой выдающейся части лица. Но набрали они себе «девок красивых и работящих». Так что их дети получились куда краше своих отцов. Но настоящим красавцем был мой отец. Лицом он вышел в свою мать, у которой были тонкие и правильные черты с красивым высоким лбом, красивыми темными волосами с ровным пробором. Характер у бабушки был боевой, и за крепким словцом она в карман не лезла. До сих пор помню, как она «ласково» загоняла сконинку в стойло. И плясала она чечетку - никому не переплясать. За деда пошла вопреки воле родителей, - любовь у них случилась, настоящая. Она тогда и представить не могла, что боевые награды ее мужа и, особенно, все блага и почести, которые за них ему причитались, как герою-победителю ВОВ, вскружат ему голову. Так что не захочет он жить в ветхом домишке с нею, изработавшейся, и с детьми. Что найдет он себе молодуху. И приведет ее в новый дом, который ему советская власть выделит за его боевые заслуги. И заживет ее муж припеваючи, но уже без нее.
Александр Блок
Мне с младенчества все вокруг твердили, что я - копия отца. Но моя мама всегда была со мною сдержанной в чувствах и даже строгой. А я ее слушалась. Так что осознавание своей красоты у меня сильно запоздало. К тому же «комплименты» подвыпивших родственников вовсе не были похожи на похвалу.
Впервые мне о моей красоте сказал преподаватель математики в техникуме: «Ты не имеешь права быть глупой, как твоя подружка! Красивая девочка должна быть умной». Он настойчиво требовал от меня самой высокой успеваемости, и даже готов был дополнительно заниматься со мной. Но я уже не хотела быть экономистом. Я увлеклась литературой, точнее, преподавателем литературы, в которой я увидела тот мир, о котором мечтала. Я старательно выполняла все задания, наизусть заучивала длинные тексты... про тот же дуб из «Войны и мира», который «стоял на краю дороги», и письмо Татьяны к Онегину, и «тройку-Русь из «Мертвых душ»... А потом я решилась и пришла к ней в библиотеку и попросила научить меня...культуре, чем привела ее в необычайное изумление.
Она внимательно посмотрела на меня, как-будто впервые увидела. Потом спросила, какая у меня семья, кто родители, чем я занимаюсь дома и чего хочу в будущем. Эти вопросы были непривычны для меня, то есть со мною еще никто из взрослых так не говорил. Я что-то рассказывала, стараясь правильно формулировать предложения, конечно, сбивалась от волнения. Она мягко улыбнулась и сказала, что мне надо учить слова, пополнять словарный запас. А для этого надо постоянно читать словари. Она подала мне толстый словарь Даля: «Прочитай внимательно несколько словообразовательных гнезд и постарайся запомнить варианты применения слов». Я восприняла это как дополнительное учебное задание, и снова попросила научить меня культуре. «Культура - это жизнь, - ответила она . - Начинай со слов.» И добавила, что с моей внешностью нужно и соответственно говорить.
Я шла домой и думала о разговоре с преподавателем литературы, о том, что культура начинается со слов. Я вспоминала, какими словами мы разговариваем в моей семье, в моей родне, со сверстниками и что я слышу в моем мире. А как говорю я сама? И вообще, как я выгляжу в свои семнадцать лет и как воспринимает меня мир? Я вспомнила, с какими словами загоняла моя бабушка сконинку в стойло, о чем громко и наперебой говорили, когда собирались по праздникам или просто «посидеть» наши родственники, что и как мы обсуждаем с подружками.
Дома мама спросила, что это за такая толстая книга у меня? «Словарь, - ответила я ей. - Буду учиться правильно разговаривать». «Зачем это?! - удивилась мама. - Лучше уроки учи.». «Мама, а я красивая?» - спросила я, разглядывая себя в зеркало. «Не выбражай, - уже стала сердиться она. - Делом займись. Вон сколько работы дома!»
Vala Fila