Мичуринск. Часть 3: столица "мичуринских садов"
Не знаю, как у вас, а в моём детстве пригородные дачки назывались в обиходе "мичуринские сады", и лишь сейчас я понимаю, что это слово пришло из более ранней эпохи. Ну а чернозёмный город, где яблоки румяны круглый год, можно назвать их столицей. В Мичуринске уживаются, пронизывая друг друга, как будто два разных города - старинный Козлов, оплот торговцев и путейцев, по бесконечным улицам которого мы гуляли в прошлой части, и единственный в своём роде сельскохозяйственный наукоград, своим появлением обязанный всего одному, но очень увлечённому человеку. С недавних пор есть ещё и третья грань - первоклассная туристическая инфраструктура, созданная замечательными людьми из Тамбова, но о ней, как и важнейших достопримечательностях (обе на заглавном кадре), я рассказывал в первой части. А сегодня - айда по садам!
Бутик-отель "Гостиный двор", - база нашего блог-тура и одно из лучших мест, где мне доводилось останавливаться, - стоит на главной площади Мичуринска, напротив Взлетающей церкви, как я прозвал Ильинский храм с его золотым шпилем. О самом храме и домах на площади я рассказывал в первой части, однако интересны здесь не только дома. Вот на углу монументальный Иван Владимирович Мичурин (1950) глядит наискось улицы, в сторону своих вуза и могилы.
2.
Однако первый ещё не мичуринский, а козловский сад появился рядом с будущим памятником (а тогда - с Покровским собором) даже до рождения учёного. Знакомая нам по прошлым частям Советская улица, проходя через площадь, упирается в ворота одного из старейших городских парков России:
3.
Но тут стоит обратиться к истории города Козлова, напоминающей о знаменитом парадоксе Ахилла, которому не суждено обогнать черепаху. Про города-Ахиллы с бурным, ярким, страшным прошлым, фантастическими взлётами по явным и очевидным причинам и столь же стремительными падениями, конечно куда интереснее читать. Козлов же в этом плане - именно что город-черепаха: основанный на месте этого сада в 1634 году как крепость, он стоял себе на краю Дикого поля, рос понемногу, да и вырос к середине 19 века до 20 тысяч жителей. Много это или мало по тогдашним меркам? Примерно 1/12 от Москвы. Думаю, ближайшим аналогом Козлова в современной России можно назвать Сургут, с поправкой на то, что "чёрное золото" тут не жидкое и горючее, а жирное и плодородное. В общем, город без особого статуса - но огромный и купавшийся в деньгах. И вот в 1847 году, после обращения тамбовского губернатора Петра Булгакова, государь-император Николай I лично распорядился организовать в Козлове парк, в те времена да в уездах сущность не сказать чтобы обыденную. Беда в том, что городская казна была не слишком изобильна, чего не сказать о сбережениях местных купцов, напрочь не понимавших, зачем нужны деревья, плоды которых не продашь. Зато градоначальником Козлова служил отставной майор Константин Шпайнарский, который, получив приказ, конечно же бросился его выполнять. По современным меркам это выглядело самым настоящим чиновничьим беспределом: Константин Осипович изводил купцов проверками, придирался к каждой мелочи и устраивал нарочито позорные наказания вроде принудительных общественных работ на площади, а однажды реквизировал доски, неосторожно сваленные краешком на проезжую часть. Вдобавок, на пути встала ещё и разбушевавшаяся в том же 1847 году эпидемия холеры, по случаю победы над которой козловчане построили Боголюбский собор из первой части. В итоге Горсад был разбит лишь в 1853-54 годах, и границы его с той поры почти неизменны:
4.
От Советской, которая и обогнув ворота, проходит город буквально насквозь, в сад вклинивается гимназия (1880):
5.
Местные, почему-то, очень гордятся Аллеей Писателей (1968) в глубине парка:
6.
К которой тяготеет Сам - не знаю точно, сколько в Мичуринске памятников Мичурину, но десяток наберётся наверняка:
6а.
Ныне Горсад опрятен и многолюден, а на аллеях его - многочисленные инсталляции, будь то ажурные велосипед и машина или жестяной кинопроектор - на самом деле реклама кинотеатра "Октябрь" (см. первую часть), находящегося в прямой видимости парковых ворот:
7.
Парк ограничивает с юга центр Мичуринска, однако кварталы старого Козлова продолжаются и за ним. Вот, по дальней стороне (а ворота у парка одни - на площадь) протянулась Красноармейская улица с несколькими особняками на 30-40 лет старше парка:
8.
Над ней нависает грузное здание, более всего похожее на костёл эпохи сарматизма где-нибудь в Гродненской области:
9.
На самом деле так тщательно в 1930-х годах обкорнали Никольскую церковь (1781), ровесницу и своего рода соперницу Ильинки с её золотым шпилем:
9а.
Ещё её называли Пушкарской церковью: Козловскую крепость окружало несколько слобод, например Стрелецкая на месте площади, но только Пушкарская слобода вплоть до ХХ века оставалась хотя бы в народной топонимике. Теперь оборонному названию вторят Красноармейская улица и вон то заведение в красном здании:
10.
А самый красивый дом Пушкарский слободы - готический особняк Тушевых 1890-х годов напротив бывшей церковной апсиды:
11.
Ну а дальше, в перспективе кадра, улица вдруг выводит на крутой склон, где крыша одного дома может быть ниже, чем цоколь другого:
12.
С плоских главных улиц совсем не очевидно, что Мичуринск стоит на высоком холме в водоразделе Лесного и Польного Воронежей за 12 километров до их слияния. И на косогорах - свой колорит ветхой городской опушки:
12а.
В пойму Лесного Воронежа ведёт несколько спусков, но предпочтём парадный. На главной площади, с другой стороны, у границы мест из первой и второй части, проходит одна из самых живописных в Старом Козлове улица Революционная. Справа (если стоять к парку спиной) в её перспективе привлекают взгляд водонапорная башня и первая городская электростанция (1910), в паре похожие на колокольню и храм. Запомните это место - мы ещё сюда заглянем в самом-самом конце рассказа.
13.
На кадре выше, между тем, можно заметить, что улица кончается провалом. Вернее - переходит в лестницу, в нынешнем виде построенную в 2019-20 годах:
14.
Как часть Парка-Набережной "Мичуринское подгорье", протянувшегося вдоль тихой и тёплой реки. Корректнее говоря, это даже Парк-Пляж-Набережная, так как за кадром остался ещё и песчаный бережок с раздевалками. И в общем, прежде до меня доходили слухи, что в России идёт казавшееся всю мою жизнь немыслимым "возрождение малых городов", или вернее наведение в них какого-то внешнего лоска. Чаще всего выражающегося именно в таких вот набережных, по мне так действительно идеальных пешеходных зон в зелёном русском городском пейзаже. Но на практике я такое увидел впервые:
15.
Минут десять пешком - и "Мичуринское подгорье" выводит к агробиостанции Мичуринского пединститута. Не очень понимаю, насколько живой: рассудив в 2011 году, что дву вуза для райцентра - много, власти подчинили пединститут Аграрному университету, у которого биостанций и так в избытке. Поэтому с 2019 года тут обитает "Соколиный двор", и когда мы подошли к двери, откуда-то из-за наших спин вдруг появился рослый ясноглазый парень в охотничьем камуфляже да прошёл в соседние ворота, жестом позвав за собой. Это был Владимир Ламонов, один из основателей "Соколиного двора", но я почему-то упорно вспоминаю теперь не человека, а орла или ястреба, слетевшего мимо нас со скалы.
16а.
В "Соколиный двор" я шёл, прямо сказать, с завышенными ожиданиями: из программы блог-тура у меня сложилось впечатление, что здесь чуть ли не ферма по разведению охотничьих птиц, а я люблю всяческую экзотику производства. На практике это скорее питомник, где Владимир и его коллеги Василий Юренков и Яна Гальцова выхаживают раненных и осиротевших пернатых хищников. По возможности - чтобы выпустить их обратно в природу, однако удаётся это не всегда. Одни птицы получили слишком серьёзные травмы, полноценно охотиться не смогут уже никогда, и им отсюда путь - в зоопарки. Другие же попали в питомник даже не птенцом, а яйцом, и вылупляясь... ну вот нынче никого не удивишь мужчиной, который идентифицирует себя как женщину и наоборот, да и человек, идентифицирующий себя как носорога, пингвина или хотя бы эльфа не сказать чтоб удивлял. Менее очевидно, что животное тоже может идентифицировать себя как человека - например, если это птица, вылупившаяся на свет сироткой в человеческих руках. Такие вот люди, запертые в птичьих оболочках, и населяют Соколиный двор. С практической точки зрения они полезны тем, что совсем не боятся настоящих людей, привязаны к этому месту и неплохо поддаются дрессировке, а потому Владимир, Василий и Яна регулярно выводят своих пернатых товарищей в свет. Например, на открытые уроки в школах или на фестивали, действительно организуя показательную соколиную охоту. А то и по договору с городскими властями выпускают хищников гонять с площади голубей... Жёрдочка у входа - своеобразный тренажёр: покачивая её туда-сюда, человек заставляет птицу махать крыльями.
16.
Сами птицы сидят в вольерах за решётками и на привязи за ноги. И как это соотносится с тем, что хозяева в них явно души не чаят? На самом деле элементарно: птицы хоть и людьми себя считают, но не читали книг, а потому образ решётки не отождествляют с угнетением. Решётка нужна не чтобы ограничивать птичью свободу, а чтобы защитить нежных (даже если хищные) пернатых от внешнего мира - например, бродячих кошек или нехороших людей. Привязь (а это аналог собачьего ошейника) - из тех же побуждений: чтобы птицы не побились о решётку. Периодически их выгуливают по небу Мичуринска, но только предварительно не покормив: не вполне очевидно, что вообще-то птицы очень не любят летать и вообще без такой нагрузки на все мышцы и неизбежного стресса живут в неволе куда дольше, чем в природе. Так что если орла кормить досыта - он быстро превратится в курицу. Да, вот самый крупный обитатель Соколиного двора - геральдический орёл-могильник:
17.
Его соседка - самка сокола-балабана с грустными глазами и каким-то совершенно человеческим лицом. При виде людей она начинает прыгать по вольеру и жалобно кликать. По словам Владимира, просто у девочки брачный сезон, но тут она обречена на одиночество: если запустить к ней самца - она его просто склюёт (самки у большинства хищных птиц крупнее и сильнее самцов), восприняв как корм, а вовсе не себе подобного. Ведь она же по самоопределению человек, а стало быть и для брачных утех ей подавай человека:
18.
Всего на Соколином дворе с десяток птиц, и я даже не всех тут показываю. Вот например ястреб-перепелятник немногим крупнее скворца:
19.
Он лёгок и клюв его совсем маленький, а потому - обходится без привязи. Живущий неподалёку чёрный ворон так же скачет по вольеру свободно - но этот в решётку не влепится потому, что достаточно умён: по словам Владимира, во многих интеллектуальных аспектах (например, узнаванию себя в зеркале) ворон превосходит даже собаку. Ну а я в очередной раз убедился, что мрачное амплуа птицы-горевестника ворону совершенно не к лицу: по мне так это одни из самых позитивных птиц, не лишённые даже чувства юмора. Владимир разрушил другой стереотип: совы, символы мудрости, по его словам - самые глупые из хищников. И днём, вопреки расхожему мнению, видят лучше, чем ночью, однако по ночам у совы меньше врагов.
20.
У выхода с Соколиного двора нас встретила Яна Гальцова, сама похожая на хищную птицу не столько даже чертами лица, сколько взглядом. На руке у неё - ещё одна самка балобана в клобуке, под которым ей как-то спокойнее.
21.
Тем не менее, птице дали возможность поглядеть на нас, а нам - сфоткать её открытой:
22.
После небольшой фотосессии (на кадре ниже - автор рассказа) все её участники, включая птицу, покинули Соколиный двор: Владимир, Яна и балабаниха - на открытой урок в школе...
23.
...а мы - за мост в болотистую низину, которую я прозвал про себя Остров Мичурина. За рекой - деревянный дом продолжателя его дела Павла Яковлева (1952), ныне занятый конторой питомника и небольшим (с 2016 года) ведомственным музеем.
24.
Иван Мичурин приехал в Козлов в 1872 году - в прошлой части я показывал контору товарной станции, куда он устроился работать. Конечно же, не от хорошей жизни: Мичурины были небогатым дворянским родом Пронского уезда Рязанской губернии, и накануне разорились окончательно. Иван тогда вылетел из Рязанской гимназии - "за непочтительность к начальству", по слухам выражавшуюся в том, что не смог занести взятку. Ещё чуть раньше его отец оказался в доме душевнобольных, а имение Долгое (ныне деревня Мичуровка) ушло за долги. Между тем, то имение было первыми мичуринским садом, который любовно возделывали, скопив за десятилетия целую библиотеку сельскохозяйственной литературы, три поколения Мичуриных, и Иван уже в 8 лет умел прививать растения несколькими разными способами. Тут жизнь развернула его от растений к бумагам, машинам и злым людям, и на станции Мичурин долго не продержался, уже в 1874 покинув контору после конфликта с начальником. Рискну предположить, каждый 16-часовой рабочий день давался ему нелегко: маленький (метр-59) и щуплый, потерявший всё молодой человек не мог не быть объектом насмешек. Но в том же 1874-м Мичурин женился на местной мещанке Александре Петрушиной, и помыкавшись ещё пару лет по другим станциям Рязано-Козловской дороги, окончательно осел в этом городе и более не покидал его буквально до конца своих дней.
24а.
К 1876 году Иван Владимирович начал работать на себя, освоив искусство ремонта часов - сперва для железной дороги, а потом и для горожан. Да в таком совершенстве, что вскоре научился часы не только чинить, но и делать, и часто занимался этим при свечах до глубокой ночи. А на вырученные деньги, в порядке хобби, делал то, что умел ещё лучше и любил ещё больше - прививать растения во двориках съёмных усадеб. Вот только дворы с каждым новым съёмом становились всё обширнее, а теснота в них наступала всё быстрее. В 1887-88 годах Мичурин купил участок у станции Турмасово в 7 верстах от Козлова, и хотя влез он в долги, а половину участка занимали буераки да болота, покупкой Иван Владимирович был очень доволен. Растения из городского дворика, не имея денег на извозчика, он носил туда буквально на руках, а на лето супруги сооружали шалаш около сада. Но главная проблема вскоре обнаружилась в другом: взрастив тысячи слив, черешен, абрикосов и виноградников, Мичурин понял, что тратит силы в никуда: жирный чернозём "балует" его "деток". И в 1900 году продав участок в Турмасово помещику Василию Снежкову (построившему там небольшую усадебку), Иван Владимирович перенёс свои посадки в самое худшее место, которое только смог отыскать и выкупить - низменный сырой остров в протоках Лесного Воронежа, где скудная почва, вечное подтопление и на 10-12 дней позже приходит весна. Теперь здесь - Основной Мичуринский питомник. Миновав круглый сквер с памятником (1938) у моста и ограду Яковлевского дома, идём по набережной мимо деревянной беседки (1950), похожей на дореволюционный "дачный вокзал":
25.
Посреди острова - огромный старый дуб, а за ним - ряды яблонь со скудными цветами на ветках. Собственно, чем тут занимался Мичурин? В кратком описании это звучит так просто, что даже и причины его величия не ясны: скрещивал плодовые растения путём прививки. Но делал это он десятки тысяч раз, на протяжении десятилетий работая по 19 часов в сутки по строгому распорядку с короткими перерывами на еду. Как сказал бы Иван Ефремов, Мичурин бросил вызов его "теории инферно" - хаотичному развитию мира, в котором удел всего сущего страдания и смерть. В своём питомнике Иван Владимирович искал закономерности, пытаясь превратить их спутанный клубок в стройную структуру: как вывести не просто новый сорт яблони или сливы, а сделать так, чтоб этот сорт соответствовал некой разумной задумке? В первую очередь - чтобы давал людям плоды в неподобающих для себя условиях, например, холодных зим или летних засух. Немудрено, что козловские церковники обозвали Мичурина "фармазоном" и чуть анафеме не предали: по сути он взял смелость делать то, что прежде делал только Господь Бог. К 1920 году Иван Владимирович собственноручно вывел из 800 исходных растений 45 сортов яблонь, 20 сортов груш, 15 сортов слив, 12 - вишен, 9 - абрикосов, 8 - винограда, по 6 - черешни и смородины, 5 сортов актинидии, 4 сорта малины, 3 сорта грецкого ореха, по 2 - шелковицы, миндаля и айвы и по одному крыжовника, земляники, фундука, лилии, акации и томата. Заниматься селекцией Ивану Владимировичу делалось всё труднее: в свой график он как-то не заложил общения с посетителями и чтение корреспонденции, на которые к 1910-м годам уходили часы. Хотя была и обратная сторона у свалившейся славы: во главу угла Мичурин ставил скрещивание растений из очень разных природных условий, и вот к нему стали прибывать семена и саженцы, собранные научными экспедициями в песках Туркестана и на сопках Маньчжурии, в морозной сибирской тайге и сырой южноамериканской сельве... Мичуринские саженцы расходились по губерниям, странам, континентам, и если в 1912 году Ивану Владимировичу пришёл из Петербурга орден Святой Анны, то в 1913-м в Koslow towns явились американцы да сообщили, что аномально холодную зиму в Квебеке пережил лишь один сорт яблонь, поэтому они хотели бы поговорить с его создателем на предмет покупки всего питомника и его перемещения в Соединённые Штаты. Мичурину идея понравилась, но после некоторых раздумий он отказался - слишком сложно это всё, а он уже не молод...
26.
На краю сада стоит краснокирпичный дом, который Иван Владимирович построил по собственному проекту и частью своими руками:
27.
Теперь здесь музей в ведении Всероссийского научно-исследовательского института садоводства, не официальный и потому бесплатный:
28.
Первая его достопримечательность - хранительница Людмила Васильевна Волокитина, которую на работу сюда принимал полвека назад Мичуринский правнук и директор ЦГЛ Геннадий Курсаков. Я люблю таких хранительниц музеев за то, что они похожи на жриц, всецело живущих служением духу вверенного им дома. Людмила Васильевна строгая, чуть сварливая (пристыдить посетителя за то, что чего-то не знает или обидеться, что её плохо слушают - в порядке вещей), но объёмы её знаний кажутся бесконечными, а любой вопрос запускает самоподдерживающуюся реакцию монолога.
28а.
Дом Мичурина совсем не велик, а открыт и вовсе только второй этаж - первый был полностью хозяйственным. Справа от входа - просторная гостиная с прижизненными фотографиями, наградами и дипломами от разных организаций и стран.
29.
На одной из витрины - часы, сделанные руками Мичурина:
30.
Но столь же виртуозно он мастерил и приборы для своих изысканий, и садовый инструмент. В дело шло буквально всё: так, каноническая мичуринская трость имела длину ровно 1 метр, и явно использовалась для измерений. Кроме того, Иван Владимирович как бы не первым поставил на поток изготовление восковых муляжей овощей и фруктов, так же представленных на витринах:
31.
Спаленки впечатляют своей теснотой, но то немудрено - сам Иван Владимирович, как уже говорилось, был ростом метр-59, а жена его и того ниже.
32.
Комната Александры Васильевны, подарившей учёному сын и дочь, опустела в 1915 году. Который можно смело назвать чёрным для Мичурина: его сад тогда чуть не погиб от паводка, а спутницу жизни забрала очередная эпидемия холеры.
33.
Мы обходим дом против часовой стрелки, и вот его святая святых - кабинет с самодельными приборами, включая даже метеорологическое оборудование. И не случаен портрет Ильича на стене... Мичурин не был угнетаем царизмом, но и не сказать чтобы обласкан - даже став всемирной знаменитостью, от государства он получал в основном устные похвалы. Однако советская власть явно больше соответствовала его кредо и картине мира, и уже в 1918 году Иван Владимирович пошёл к местному комиссару Андрею Дедову со словами "Я хочу работать для новой власти". Новая власть, как оказалось, тоже хотела, чтобы Мичурин работал для неё: считанные недели спустя питомник на Лесном Воронеже перешёл в собственность и на баланс государства, а Мичурин остался его управляющим с правом найма помощников. Чем и охотно воспользовался: вскоре количество экспериментов и скрещиваний в питомнике возросло на порядок.
34.
К чудо-агроному зачастил Всесоюзный староста Михаил Калинин, а Госкино СССР сняло в 1927 году документальный фильм "Юг в Тамбове", разошедшийся по всем континентам. В 1932 году Козлов стал Мичуринском, чему Иван Владимирович не обрадовался - вовек не отработать такую честь...
35.
Маленький хрупкий старик со слабым здоровьем, он проделал за свою жизнь работу тысяч человек, но я по себе знаю, какие огромные силы придаёт увлечённость. Он просто занимался своим делом, потому что очень очень любил заниматься своим делом, а всё остальное пришло как побочный эффект...
35а.
И вот на пике славы, в возрасте 79 лет...
36а.
Знакомый биолог (а я ведь сам из биологической семьи) рассказывал мне такой анекдот, сложившийся в их институте явно в позднесоветское время: "Как умер Мичурин? Селекционировал, селекционировал, селекционировал и однажды получил грушу больше себя самого. Залез на неё, упал - и убился". Но героем анекдотов великого садовода сделали совсем другие люди - Трофим наш Денисович Лысенко и преуспевший в ораторстве (а стало быть - и в чём угодно) Исаак Презент. В первую же годовщину смерти Ивана Владимировича они подняли на щит его имя, хотя от изысканий настоящего Мичурина "мичуринская агробиология" была весьма далека. Собственно, надо понимать, что Иван Владимирович был самоучкой, начинал больше по наитию, и позже сам, опытным путём, пришёл ко многим научным постулатам, которых по молодости не знал или не разделял. Но его высказываний и заметок тех лет хватило, чтобы обосновать абсолютно бредовое учение уровня "Гомункулуса", хорошо ложившееся, однако, на советскую картину мира. Лысенко и Презент ударились в ламаркизм (то есть - представление о том, что приобретённые качества наследуются), теорию самозарождения (и ладно хоть не из подручных материалов, а из некоего "живого вещества"), возможность трансформации одних видов в другие, ну а венцом всего этого стало событие, которое бы точно убило Ивана Мичурина, если бы он до него дожил - разгром в 1948 году его именем генетики, по которой отечественная наука вполне могла бы лидировать в мире... Далёкому от темы человеку Мичурин кажется теперь чуть ли не её палачом и вообще шарлатаном - хорошо помню фразу с школьного урока биологии: "Советской власти была не нужна генетика, а была нужна селекция", хотя ведь противопоставлять их - примерно как противопоставлять макет и чертёж. Зато - улицы и площади Мичурина, мичуринские сады у городов, памятники.... Не того хотел человек с тростью, не того.
36.
За домом - густой, но светлый сад. Это и есть питомник, и где-то в его глубине, в самой болотине, остались ещё старые деревья, посаженные лично Иваном Владимировичем. По словам Людмилы Васильевны, весной к ним просто не подойти без болотных сапог. Так что мне осталось довольствоваться лишь беседкой, где в сентябре 1922 года Ивана Владимировича навещал Всесоюзный староста Михаил Калинин. Ну а мичуринские сады в значении дачи - наследие "мичуринского движения": герой нашего рассказа начинал свои опыты без профильного образования и в нищете. Значит, селекция - занятие, доступное любому обладателю участка, и по "закону больших чисел" с выведение новых сортов для народа лучше всего должен был справиться сам народ.
37.
Вернёмся в центр Мичуринска. В бытность Козловом его панорама из поймы Лесного Воронежа была такой - слева направо видны церкви Воскресенская Сторожевская (1772), знакомая нам Никольская Пушкарская, одинокая пожарная каланча, ныне снесённый Покровский собор и Ильинка.
38.
На последнюю из поймы лучший вид. Поднимемся обратно к Горсаду:
39.
По соседству с Горсадом, задворками к нему, расположился Мичуринский государственный аграрный университет с главным корпусом в бывшем Коммерческом училище (1904). Отчасти на базе последнего он и был создан в 1931 году как Садово-овощной институт, а большую часть своей истории, в 1934-94 годах, назывался Плодоовощным институтом. Впрочем, изначальное название учебного заведения словно берёт своё: ныне самый актуальный в МГАУ экономический факультет. А перед фасадом, за нынешней Интернациональной улицей, в старом Козлове лежала Сенная площадь, на которой в 1930-х высадили Коллекционный сад - наглядное пособие для студентов, поспевавшее как раз к сессии.
40.
Посреди этого сада, за римского вида пропилеями, и похоронили Ивана Владимировича. На могиле - две цитаты, его своеобразное кредо: "Мы не можем ждать милости от природы. Взять их у неё - наша задача" и ещё более впечатляющая "Человек может и должен создавать формы растений лучше природы". Романтика великой эпохи...
40а.
Сам Коллекционный сад, как я понимаю, в Лихих Девяностых, Беспечных Нулевых и Тупиковых Десятых довели до абсурда, а теперь он воссоздаётся за университетской оградой:
41.
Вокруг - ещё десяток вузовских корпусов и похожий на гараж павильон механизации:
42.
В 2003 году Мичуринск получил статус наукограда - на самом деле, судя по списку таковых (12 городов, из которых почти все в Подмосковье), во многом случайный. Однако в Мичуринске вполне уместный, так как агробиологией тут занимаются и вузы, и фабрики, и институты, расположившиеся в лесах юго-западнее города. Я так и не успел взглянуть на основанный в 1931 году Всероссийский НИИ садоводства (изначально - Центральный НИИ северного плодово-ягодного хозяйства) имени Ивана Мичурина, расположенный примерно в километре от Скорбященской церкви, где мы начинали прошлую часть. Он, говорят, вполне себе живой и народная тропа к нему не зарастает: в определённые сезоны в Мичуринск народ с половины страны едет в Мичуринск покупать саженцы. Но институтские постройки 1950-60-х годов вряд ли бы меня впечатлили, а изначальное конструктивистское здание в центре города я показывал в прошлой части. Тем более что он в наукограде не один: в 3 километрах от городских околиц по Гоголевской улице (вернее, по дороге, в которую она переходит), за бывшей сельской ярмаркой (ныне успевшей зарасти лесом) встречает Всероссийский НИИ генетики и селекции плодовых растений имени опять же Ивана Мичурина. Или, до 1992 года - Центральная генетическая лаборатория, которую основал в 1921 году первый наёмный сотрудник и впоследствии ближайший соратник учёного ельчанин Иосиф Горшков.
43.
На реквизированных землях Троицкого Козловского монастыря, расположенного буквально за спиной относительно кадра выше.
44.
Между тем, монастырь этот даже старше города - первые кельи-землянки некий монах Иосиф с несколькими единомышленниками обустроил на косогоре над долиной Польного Воронежа ещё в 1627 году. Тогда тут было Дикое поле, тревожный и богатый край, но уже в 1634 по соседству с обителью выросла Козловская крепость. Дальнейшая история монастыря так же скудна событиями, как история города, но вместе с городом он строился и богател. Например, обзаведясь в 1818-22 годах ампирной колокольней в полсотни метров.
44а.
Теперь от былого осталась лишь ограда с единственной угловой башней 1750-х годов, всем своим видом напоминавшая о том, что набеги крымских татар тогда были ещё реальностью, да изрядно перестроенная Успенская церковь (1670-72) абсолютно вне архитектурных стилей и эпох:
45.
А вот древнего, сурового вида Троицкая церковь (1684-1733) разрушена без остатка:
45а.
Внутри - небольшой дворик, цветники, жилые корпуса, простейшая звонница... В общем, жизнь в монастырё идёт, но на восстановление его явно уйдут десятилетия.
46.
Осмотрев всё это минут за 15, я понял, что до автобуса ещё далеко, а картина предместья явно осталась неполной. И по подсказкам прохожих отправился искать Капитонов родник, а заодно - осмотрел посёлок.
47.
Прямо у монастыря - ещё какие-то заброшенные постройки ЦГЛ, видимо из 1920-30-х:
48.
Сам же район ЦГЛ... сложно другое слово подобрать - изумителен. Пяток домов среди высоких деревьев, где прогуливаются в тишине и тени молодые мамы с колясками да интеллигентные дедушки с бабушками:
49.
Если где и ощущается в Мичуринске атмосфера наукограда, в своё время так впечатлившая меня в новосибирском Академгородке или подмосковных Дубне или Обнинске - то здесь:
50.
В центре - пара домов эпохи становления института (1936-40):
51.
Но даже у банальнейшей хрущёвки - аутентичная деревянная дверь со стеклянной вставкой. Кажется, всю жизнь прожив и проездив в России, я вижу такую впервые:
52а.
Дворы впечатляют масштабом дощатых подсобок, которые народ использует по назначению, не опасаясь воров:
52.
А за дорогой целый городок сараев раскинулся по лесу:
53.
На краю всего этого - Тихвинская часовенка (2011) какого-то очень северного облика:
54.
Отмечающая спуск на Капитонов родник с вкусной водой, явно любимый местными:
55.
От ЦГЛ снят и заглавный кадр, и теперь снова вернёмся на главную площадь, на Революционную улицу с кадра №13. С 1965 года в промзоне старой электростанции обитает "М-КОНС", то есть Мичуринский консервный завод. Причём не простой (плодоовощные консервы тут производит несколько предприятий), а экспериментальный - например, значительную часть еды для космонавтов делают именно здесь: так встретились истории Ивана Мичурина и его почти земляка Константина Циолковского (см. Калуга). Но космическая еда - не по нутру землянам: во-первых, там давно уже не забавные тюбики, а банальные сублиматы, а во-вторых, по причине отсутствия в космосе других источников витаминов, эта еда гипервитаминизирована, а потому для человека, который дышит земным воздухом и пьёт земную воду, вредна. Нам актуальнее как раз-таки продукты не экспериментальные, а проверенные несколькими поколениями, из серии "достаточно взять простой советский....": около водонапорной башни есть магазин "Славянка". Он работает в 9 до 17:30, в субботу только до обеда (который каждый день с 14 до 15), а в воскресение не работает вообще. Там советский интерьер и советская же очередь - народная тропа к "Славянке" не зарастает, а продавщицу, привыкшую работать не спеша, о чём-то болтая со знакомыми покупателями, как-то и торопить не хочется. Но советские там и качество, и вкусы, и цены - отличные джемы, кабачковая икра, томатная паста и яблочное пюре продаются по 50-75 рублей (читай 50-75 коп.) за банку. Их и стоит привезти из Мичуринска. Ещё - яблочные чипсы "Шампарен", но эти продают только в фойе отеля "Gerasimov", где также есть одноимённый ресторан, лучший в городе. Что же до жёлтых и красных, румяных и сладких мичуринских яблок, то их круглогодичную свежесть, конечно, не получить никакой селекцией. Всё проще - в аграрных институтах, а в последнее время и в дома у многих садоводов тут есть специальные ячейки, в которых режим температуры, влажности и света позволяет живым яблокам храниться круглый год. Немного науки да техники, и вот уже Мичуринск - почти то самое "место, где ни зимой, ни летом не отцветает жасмин"...
56.
В общем, за время блог-тура я и сам проникся тем, что отдохнуть в Мичуринске на выходных - вполне себе годная мысль.
В следующих частях закончу, наконец, с прошлогодним Кавказом, и первым делом отправимся в другой недооцененный город - кубанский Армавир.