Ташкент. Часть 8, Старо-Городская: осколки четырёх даха
Осмотрев в прошлой части базар Чорсу и окрестные махалли, погуляем теперь и по другим местам Старо-Городской части, от которой, как и от русской Ново-Городской, после великих строек и потрясений ХХ века остались лишь многочисленные осколки. Но среди них - старейшая русская постройка Средней Азии и медресе со старейшим в мире экземпляром Корана.
Про феномен даха (средний род, ударение на последнем слоге) я уже писал и в первой части, и в прошлой части, сравнивая Ташкент с "вольными городами" средневековой Европы, зачастующие состоявшие из нескольких городов стеной к стене друг от друга. Даха, правда, взаимодействовали хитрее - у них была одна на всех стена, в месте их соприкосновения находился общий базар, а их хокимы совещались на совете чорхаким, но порой договориться не удавалось, и между даха вспыхивали войны, закончившиеся в 1784 году их объединением под властью Юнусходжи. Городская стена была практически круглой, и даха занимали в её пределах сектора по трое ворот. Самым маленьким (31 махалля) было северо-западное Кукча с Сагбанскими, Чагатайскими и Кукчинскими воротами, славившееся своими гончарами и кожевниками. В дальних его частях сохранились мавзолей Шейха Зайнутдина 16 века да устроенное в 1927 году Чагатайское кладбище, на котором покоится цвет советского и независимого Узбекистана - но я туда не ходил, так что моё знакомство с этим даха исчерпывается показанными в прошлой части махаллями и мечетями у Чорсу-базара:
2.
А от Чорсу-базара я шёл на север по улице Сагбан, некогда разделявшей Кукчу и северо-восточное даха Себзар (38 махаллей) с Лабзакскими, Тахтапульскими ("Пошлинными") и Карасарайскими воротами. Оно в старом Ташкенте занимало особую роль, владея лучшими в окрестностях города угодьями и мельницами на канале Калькауз, снабжая город едой от хлеба и до мяса, и даже ремесленники здесь специализировались на том, что изготовляли арбы. На берегу Калькауза, сохранился и важнейший ансамбль Старого Ташкента - Хазрати-Имом, или Хаст-Имам. Фасад его обращён на Карасарайскую улицу, я же от Сагбанской вышел через махалли к его задворкам:
3.
В прошлой части я рассказывал о "настоящем" и "фальшивом" регистанах Ташкента, но эта площадь на регистан похожа более всего! Слева направо: современная Соборная мечеть (2007) с двумя похожими на трубы минаретами (по 53м) и как в Самарканде три медресе - Муй-Мубарак (16 век, название в переводе "Священный Волос", так там хранился в нём волос Пророка), Тилля-Шейх (1856-57, в переводе "Золочёный шейх", в других местах пишут, что Мухаммедов волос был там)...
4.
И левее прошлого кадра - медресе Барак-хана (1531-32), на мой взгляд самое красивое здание во всём Ташкенте:
5.
"Барак" в данном случае не имя, а прозвище, обознающее удачливость, и носил его в этих краях тимурид Навруз Ахмадхан, внук Улугбека. Два купола по бокам - это мавзолеи: Безымянный мавзолей строился для самого Баракхана, в итоге погребённого в Самарканде, а во втором покоится Суюниджи-хан, первый правитель ташкентской ветви Шейбанидов, обособившейся от Бухары. Который где - увы, не знаю:
6.
Вид с обратной стороны:
7.
Под третьим, главным, куполом теперь продают сувениры:
8.
Отделка потрясающе красива, хотя и поскромнее, чем в Бухаре и Самарканде. Я точно не знаю, какие особенности выделяют ташкентскую архитектурную школу из прочих, но могу сказать, что в Бухаре, Самарканде, Хорезме, Термезе палитры и орнаменты совершенно другие.
9.
А вот тарелочка, кажется, ферганская - своей школы керамики наподобие бухарской или хорезмской Ташкент не дал, ближайшими крупным центром остаётся ферганский Риштан... хотя в общем-то в столице попадаются вещи со всей страны.
10.
В целом же я так и не разобрался, какие ремёсла считать собственно ташкентскими. Но только здесь я видел резные тарелки с распиной серединой:
11. 2016
Да плетёные, словно лапти, картины:
12а. 2016
12. 2016
По Баракхан-медресе я гулял, пока у КПП (вполне серьёзного, с парой копов и металлоискателем) Муй-Мубарака слушала теоретическую часть группа каких-то евротуристов, к коей успели пристроиться помимо меня и несколько узбеков - внутрь пускают только с группой, и ладно хоть не заставляют фотоаппараты сдавать в камеру хранения - украдкой мне удалось заснять главную мусульманскую реликвию Средней Азии:
13.
Усман ибн Аффан был третьим арабским Халифом (в 644-656 года), одним из ближайших сподвижников Мухаммеда (то есть был близок к нему примерно как апостолы к Иисусу), и именно при нём собранные воедино предшественником Абу-Бакром стихи-откровения Пророка были окончательно сведены в единую книгу Коран. Всего Усман подготовил для важнейших городов Халифата 6 её экземпляров, с которыми ныне отождеставляются манускрипты в Стамбуле, Сане (Йемен) и Ташкенте да отдельные листы в библиотеках Парижа, Бирмингема, Тюбингена и Санкт-Петербурга. На трёх полных Коранах ещё и следы крови - в стране-обладательнице каждого считается, что самого Усмана, убитого в родном доме повстанцами. Современные исследования считают подлинниками как раз те самые страницы из библиотек, а из целых коранов ближе всего к таковым йеменский (ох надеюсь хватит у саудовских лётчиков ума не разбомбить его хранилище!). Ташкентский и особенно стамбульский Кораны исследования "омолодили" до 8-9 веков, а искусственность крови на их страницах была доказана ещё в 19 веке, но всё же... Во-первых, Самаркандский коран (так он известен в мире) испокон веков чтили как подлинник, во-вторых этим пергаментным листам (всего их 353) почти метровой ширины в любом случае не меньше 1200 лет.
14.
В эти далёкие края такую реликвию привёз, как нетрудно догадаться, Тамерлан из своего похода в Малую Азию, где сокрушил ещё не достигшую Констнатинополя Османскую имперю. Коран хранился в Самарканде (сначала в соборной мечети Биби-Ханум, затем - в ханаке того самого Ходжа-Ахрара из прошлой части) и горном кишлаке Лянгар-Ата, в 1869 году вывезен в Петербург, там детально изучен, в Гражданскую как-то оказался в Духовном управлении российских мусульман в Уфе, и наконец в 1921 году, по личном указанию Ленина, вернулся в Среднюю Азию, только уже не в Самарканд, а в Ташкент. В 1905 году была сделана его факсимильная копия тиражом 50 экземпляров, один из которых хранится ныне в том же медресе Муй-Мубарак:
14а.
Кроме Усманова корана в здании Муй-Мубарак в общем-то и нет ничего. Над площадью Соборная мечеть, при всей новодельности весьма красивая - вот так она выглядит с улицы Карасарай:
15.
А боковая тихая улочка ведёт к исходной постройке комплекса, мавзолею того самого Святого Имама (как переводится Хазрати-Имом) мимо современных построек Духовного управления мусульман Узбекистана:
16.
Вид с крыльца мавзолея на мечеть Намазгох (1845-67) - с обратной стороны, на закрытой территории, её айваны раскрываются в широкий двор, такие строились для праздничных "open-air"-богослужений. Само здание - лишь реплика 1970-х годов вместо разрушеного в революцию.
17.
Коран Усмана здесь "прописался" лишь в ХХ веке, а исторически главной святыней Хаст-Имама был мавзолей Абу-Бакр ибн Исмаила по прозвищу Каффаль Шоши. Последнее в переводе значит "замочник из Ташкента" - как и многие среднеазиатские святые, он был в повседневной жизни ремесленником и изготовлял дверные замки. А очевидно арабское имя не случайно: Каффаль-Шоши жил в 10 веке, когда нынешний Ташкент (Бинкет в оазисе Шаш) был северо-восточным форпостом Халифата, а ислам делил умы среднеазиатских людей с зороастризмом, несторианством и манихейством. Говорят, Замочник знал 72 языка и впервые перевёл на арабский Тору, и в общем все последующие века оставался одним из самых чтимых святых Туркестана.
18.
Хотя мавзолей его, конечно же, существенно моложе (1542), и представляет собой ханаку, то есть включает ещё мечеть и паломническую гостиницу. Самая красивая деталь - резное окно над главным входом:
19.
По другой стороне улицы Карасарай тянутся многоэтажки. Самая цельная часть Себзара - именно между ней и улицей Сагбан:
20.
По дороге к ближайшей станции метро "Гафура Гуляма" (идти там минут 20) на Карасарайской - квартальная мечеть Алмазан (1850) с очень красивым минаретом:
21.
С "Гафура Гуляма" я поехал на соседнюю станцию метро "Пахтакор", чтобы выйти на поверхность в глубине Шейхантаура - самого крупного и влиятельного из четырёх даха, занимавшего юго-восточный сектор города у Коймасских, Кокандских и Кашгарских ворот, "принимая" Шёлковый путь. В нём было 48 махаллей, жили ремесленники самого разного профиля (в том числе литейщики и кузнецы, а значит и оружейники), и именно из Шейхантаура был хоким Юнус-ходжа, в 1784 году покоривший другие даха, положив конец "четырехокимщине" и начало - Ташкентскому государству с наёмной армией. Но старых махаллей я тут не видел, "лицо" Шейхантаура выглядит так - сталинский ансамбль проспекта Навои:
22.
У станции метро - Молодёжный театр Узбекистана, делящий роскошное постконструктивистское здание (1928) с Музеем Алишера Навои, памятник коему стоит в сквере рядом:
23.
Неподалёку - бетонная "шайба" Дворца исскуств имени Навои, построенная видимо после землетрясения:
24.
Но сердце Шейхантаура, некогда достойное себзарского Хаст-Имама - внутри квартала между проспектом Навои и улицей-бульваром Кадыри, проход туда - именно с последнего, через вон ту будку под голубой крышей за забором:
25.
Раньше эту часть квартала занимал один из факультетов Ташкентского пединститута, и ему принадлежало даже здание с айваном, возраст и происхождение которого мне остались не понятны: судя по старым фотографиям, квадратная башня была минаретом и с неё ещё в конце 1920-х годов читался азан, на старом плане же примерно здесь располагался мавзолей Куктеллик-ата - возможно, его не снесли, а просто встроили в советское здание?
25а.
В 1991 году сюда въехал Исламский институт Узбекистана, а старый корпус получил соответсвующую отделку и голубой ребристый купол... удивительно, но традиции народных искусств в Узбекистане живы, и потому новоделы часто выглядят почти достойно старины.
26.
А прежде весь этот квартал занимало кладбище Шейхантаур, превратившееся к ХХ веку в огромный архитектурный ансамбль из 16 крупных (мавзолеев, медресе и мечетей) и множества мелких (вроде беседок или столовых) построек. Самой характерной местной формой была "чортак" - это слово обозначает пришедшую из зороастризма конструкцию с опорными арками во всех четырёх стенах, и относится в принципе к большинству мавзолеев, но "просто" чортак - это скорее павильон или ворота. "Фасадом" Шейхантаура на нынешнем проспекте Навои были чортак (1892) и медресе Ишанкули-датха (1840-е), с 1920-х годов занятые студие и кинотеатром "Узбекфильма", а в конце 1940-х снесённые для расширения улицы - то есть, те сталинки с кадра №19 стоят примерно на их месте:
27.
Вид медресе с обратной стороны. Датха - титул военачальника в Кокандском ханстве уровня генерала, а Ишанкули был ещё и сыном одного из ташкентских беклярбеков (наместников), то есть возможностью вложиться в медресе вполне располагал:
28.
Внутри небольшой хауз Лянгар:
28а.
И целый город-в-городе с узкими улочками, мечетями, ашханами для паломников, мавзолеями вместо домов и кладбищами вместо дворов, по большей части разрушенный ещё в 1920-е годы:
28б.
Ещё здесь было несколько мечетей (Зинджерлик, Аурад, Гариб, Сеида Азимбая), мавзолеев, чортаков, два минарета, чилляхона (комната для затворничества), зиератхона (дом паломников) и многое другое, в основном постройки рубежа 19-20 веков. На кладбищах покоились такие личности, как не раз упоминавшийся объединитель 4 даха Юнусходжа или Алимкул Параварчи - фактический правитель Коканда, главный противник Михаила Черняева, сумевший нанести русским войскам поражение под Иканом, но погибший при обороне Ташкента. Сюда же в 1932 году перенсли с регистана красивейшую деревянную мечеть Хатун (1754), ставшую на новом месте библиотекой и всё равно снесённую в 1967 году - её фото на изначальном месте было в прошлой части.
28в.
Ныне от былого остались три самых ценных мавзолея 15 века постройки. Стоящий в стороне от двух других мавзолей Юнус-хана (1487) хорошо виден от ворот с той самой будкой с синей крышей (кадр №22), но проход к нему закрыт. Я, однако, поинтересовался, можно ли пройти, у охранников в будке, и после недолгого разговора один из них вызвался меня сопроводить - видимо, туристы к ним стучатся нередко.
29.
Здесь покоится Юнус-хан Могулистанский: в середине 15 века из соседнего Могулистана в Самарканд бежали несколько эмиров с подданными кочевниками, прихватив с собой подростка-брата взошедшего там на престол хана Эсена-Буги. Вместо защиты в стране Тимуридов они нашли кто гибель, кто рабство, но молодого Юнуса Улугбек сохранил, отправил к своему отцу на воспитание в Герат, рассчитывая таким образом завладеть Могулистаном: в 1456 году при поддержке армии Тимуридов Юнус вернулся на родину и сверг брата с кашгарского престола. Дальше в череде войн он сначала отвоевал, а затем так же потерял весь Могулистан и умер в своём ближайшей к стране Тимуридов владении - Ташкенте.
30.
Другая пара мавзолеев стоит чуть поодаль, и к ним проход из внешнего мира всё-таки есть, хотя и на редкость запутанный, а рядом стоит ещё и небольшая новодельная мечеть. На переднем плане мавзолей самого Шейхантаура, поодаль с шатровым коническим куполом - мавзолей Калдыргач-бия:
31.
Шейх Хоким ат-Тахур (или просто Шейхантаур) был потомком Мухаммеда, в Ташкенте 14 века слыл "мудрейшим из мудрейших", и остался в памяти народа как кто-то вроде покровителя города, по крайней мере его мавзолей был самым чтимым у самих ташкентцев (в отличие от "международного" Каффаля-Шаши). Построенный в 1355-60 годах, это ещё и старейшее здание города:
31а.
А жутковатые голые деревья, мелькавшие на многих старых кадрах Шейхантаура - это окаменевшие Сауры Искандера, ни что иное, как Священное роща, в которой по легенде когда-то бил источник с живой водой, стоял языческий алтарь Воды и Огня, а главное - отдыхал Александр Македонский (Искандер) в самой дальней точке своего азиатского похода (по местному преданию, конечно, а в местных преданиях ил Андрей Первозванный до Новгорода ходил). С годами умершие деревья не сгнили, а затвердили, как камень и так и стояли на кладбище... но даже их не пощадили в 1920-х годах, сохранив лишь один ствол внутри мавзолея. Саур - название сугубо местное, по-научному же, как пояснил
Антон Уманский, это можжевельник полушаровидный.
32.
А вот "сосед" Калдыргач-бий, в 1756 году упокоившийся в более древнем мавзолее (многие мавзолеи Средней Азии вмещали несколько могил), куда более известен в Казахстане, где в каждом городе есть улицы Толе-би. "Би" - значит, судья: в начале 18 веке судьи трёх Казахских жузов на общем совете приняли единый свод законов "Жеты-Жергы" ("Семь уложений"); Толе представлял Старший жуз. На родине, в степях Казыгурта между Ташкентом и Чимкентом он, однако, был известен под прозвищем Калдыргач ("Ласточка"): по легенде, во время нашествия джунгар в 1720-х годах он единственный из аула не стал уходить - на шаныраке его юрты свила гнездо ласточка, и Толе решил, что жизнь её птенцов важнее его жизни. Таким поступком впечатлились сами джунгары, оставившие старик в живых.
33а.
Что же касается шатрового купола, капитально реставрированного в советское время, то эта конструкция пришла из Хорезма, став прототипом сначала куполов Золотой Орды, а от них - и шатровых храмов и башен России... но большинство хорезмских построек ныне вне зоны доступа - в Туркмении. Однако кое-что прижилось в Шашаской стороне - помимо мавзолея Калдыргач-бия, ещё пара таких куполов, причём домонгольских, есть в селе Турбат в казахстанских окрестностях Ташкента.
33.
От Шейхантаура, опять же на метро, перенесёмся в последнее, юго-западное даха Бешагач (32 махалли), которому принадлежали Бешагачские, Камалонские и Самаркандские ворота, а основным "активом" были во-первых сады на угодьях за стеной, а во-вторых кирпичные заводики, снабжавшие стройматериалом весь Ташкент. Нынешним центр Бешагача - это Миллий-бог, то есть переводя на русский язык, Национальный сад между улицей Фурката и проспектом Бунёдкор (Созидателя). Ворота у станции метро обращены к последнему:
34.
А их облик, сочетающий конструктивизм и национальные мотивы (!) напоминают былом названии: Комсомольский парк разбили в 1930-х годах вокруг искусственного озера, пруда на уже знакомом канале Анхор (ниже развилки с Бурджаром), который в первые годы советской власти рыли буквально всем городом, от комсомольских энтузаистов до подневольных заключённых. Но думаю, на фоне тесных мелких хаузов в городах страны пустынь Комсомольское озеро смотрелось в те годы пресным океаном:
35.
На озере стоит и Олий-Меджлис (Высокий Совет), нижняя палата парламента (как наша Дума) помимо Сената (верхней палаты) на площади Независимости.
36.
На холме - ещё один памятник Навои в беседке с синим куполом, и для Узбекистана это весьма нехарактерно, "поголовье" памятником в годы незавимости сокращалось в том числе за счёт сугубо "своих" героев, вроде памятника тому же Навои в Самарканде.
37.
За прудом очень красивый, при всей простоте, памятник чете узбекских писателей ХХ века Саиду Ахмаду и Саиде Зуннуновой:
38.
А Олий-Меджлис - не единственное здание в парке. Ещё тут есть, например, выставочный зал "Алмазар" с национальной деревянной резьбой:
39.
Дворец искусств "Истиклол", бывший Дом Дружбы Народов 1970-х годов, перед которым огромная площадка с летней сценой:
40.
И даже вокзал Детской железной дороги на той стороне пруда:
41.
Что ж, симметрия достигает апогея - в Ново-Городской части при музее железнодорожной техники тоже есть своя узкоколейка. А 2015-й год у меня вообще оказался неожиданно богат на ДЖДшки (которые обычно я игнорировал) - Лиски, Красноярск, Чимкент, Ташкент да не показанный ещё Джизак. Ташкентская ДЖД (1940, расширена в 1955) совсем простенькая - линия длиной 1,7км огибает озеро полукругом, и на разных концах её находятся станции Навои и Ёшлик (Молодёжная), в прошлом Солнечная и Комсомольская (была ещё и до 1955 год конечная Заозёрная, затем ставшая проезжей Пионерской, а в 1990-х разобранная), между ещё и мостик. Работает на линии тепловоз ТУ7, но самое впечатляющее - она используется по назначению, то есть как наглядное пособие при летней школе юных железнодорожников, даже эмблема Узбекистанских железных дорог висит на стене. Исключения - Навруз (21 марта) и День независимости (1 сентября), когда дорога работает с утра до вечера и видимо обслуживаясь взрослым. Я всю ДЖДшечку пройти поленился, поэтому отсылаю на сайт Сергея Болашенко и "ДЖД СССР", скажу лишь, что станция "Ёшлик" выглядит безупречно:
42.
От древнего даха же осталось ещё одно, довольно невзрачное внешне медресе Абдулазиза, практически полный двойник снесённого медресе Биклярбека.
43.
Собственно, оно и построено было тогда же, в середине 19 века, и до недавнего времени было более известно как медресе Абулкасыма - кокандского чиновника в Ташкенте, оставившего по себе добрую память (по легенде, когда в Ташкенте была эпидемия чумы и народ поднял бунт, Абулкасым убедил наместника не открывать со стен Урды огонь из пушек, сумел увещевать толпу, но сам заразился чумой и умер). В 1865 году здесь же, на занятой русскими войсками части города, была подписана сдача Ташкента генералу Михаилу Черняеву (не путать с передачей города в российское подданство годом позже, когда русскому командующему передали 12 ключей от городских ворот). В 1919-74 годах медресе занимал жилой дом, куда вселили беженцев из Поволжья (фраза "Ташкент - город хлебный" и книга с этим названием родились не на пустом месте!), затем фабрика, и наконец преседатель городского комитета по охране памятников Абдулазиз Мухаммадкаримов не только отстоял медресе, которое планировалось снести, но добился его реставрации (1982-87). С тех пор его и стали называть "медресе Абдулазиза", сам же Абдулазиз называет его "Гузаллик маскани" ("Родник Красоты"): в кельи восстановленного здания он пригласил художников, и по крайней мере ещё несколько лет назад тут обитали всевозможные мастерские народных ремёсел. Сейчас... я обнаружил здание закрытым, но надеюсь, это не потому, что мастеров оттуда погнали например из-за соседства с парламентом. Подробная история есть на "Письмах о Ташкенте".
44.
Ворота парка со стороны улицы Фуркат, бывшей границей двух даха:
45.
Ныне это Бешагачская площадь, на той стороне бывший Шейхантаур:
46.
Рядом с площадью, в створе Анхора, видно здание Узбекского музыкального театра Мукими, "отпочковавшегося" в 1939 году от театра оперы и балета имени Навои. Больше всего меня озадачила архитектура, которая могла принадлежать любому десятилетию ХХ века, но принадлежит самому неожиданному - театр построен в 1939-43 годах (подозреваю, 90% работ пришлось на первые полтора года), став, по крайней мере формально, редчайшим в экс-СССР зданием времён Великой Отечественной.
47.
Но за улицу Фуркат я не ходил, вместо этого пересёк проспект Бунёдкор (Созидателя), где за многоэтажками раскинулись махалли бывшего Бешагача. Эта его часть, по одноимённым воротам, известна как Камалон, и именно здесь, между Камалонскими и Самаркандскими воротами, в 1865 году решилась судьба Ташкента - русские солдаты Черняева прорвались внутрь стены, перегруппировались под защитой пожара в окрестных махаллях, и вскоре Черняев уже принимал в Абдулкасым-медресе капитуляцию. Сартов и узбеков тогда погибло несколько сотен, русских - всего 25 человек, и памятник тех времён - крошечная и заброшенная ныне часовенка Георгия Победоносца (1866) над братской могилой солдат: первый православный храм Ташкента, так и оставшийся единственным в Старо-Городской стороне, и старейшее в Средней Азии русское здание.
48.
Разгромили часовню ещё большевики в Гражданскую, далее за ней присматривала пожилая узбечка из соседних домов, а ныне есть планы перенести её к Успенскому собору у вокзала... и сдаётся мне, что если этого не сделать - рано или поздно её попросту снесут, как многие другие памятники Русского Туркестана, найдя какой-нибудь благовиднейший из благовидных предлог.
48а.
Через квартал от часовни - огромное и чтимое Камалонское кладбище, где покоится, например, писатель Абдула Кадыри; для Бешагача оно выплняло, как я понимаю, ту же роль, что для Себзара - Хаст-Имам, а для Шейхантаура - одноимённый некрополь. Махалли вокруг, однако, почему-то советских времён, а вот о возрасте мечети у ворот не берусь судить - в Средней Азии очнеь легко перепутать историю и современность.
49.
На кладбище - внушительных размеров мавзолей святого с каким-то почти испанским именем Ходжа Аламбардор (или более местным Ходжа Аландар-бува), построенный в 19 веке над могилой времён арабского господства.
50.
Кладбище, махалли да стена многоэтажек у проспекта - очень ташкентский пейзаж. Сейчас о бывших даха не напоминает уже практически ничего, даже их границы во многих местах стёрлись. А советская эпоха изрядно уровняла Старо-Городскую и Ново-Городскую части, немало порушив и тут, и там. Такие вот культурные слои...
51.
В следующей части, последней на этот раз о Ташкенте - о ещё паре районов из разных прогулок да о том, как я собаку съел на путешествиях по Средней Азии.
Ташкент-2015.
Общее о городе.
Прогулка вдоль каналов.
Ташкентский метрополитен.
Ново-Городская часть. Центральные площади.
Ново-Городская часть. Разное.
Ново-Городская часть. Северный вокзал и окрестности.
Старо-Городская часть. Чорсу и окрестности.
Старо-Городская часть. Разное.
Корейцы и окраины.
Центры ближайших областей
Гулистан.
Джизак и Тамерлановы ворота.