Селькупия. Часть 4: пространство мёртвых дорог
Комментируя мой рассказ о Селькупии, Josef Kats сравнил показанные в прошлых частях полёт на вертолёте - с её прихожей, Красноселькуп - с гостиной, а станцию Таз, где брошенные паровозы - с кабинетом хозяина. Ну а дальше - и вовсе кладовка, фондохранилище спонтанного музея мёртвой Трансполярной магистрали. В прошлой части я показывал те остатки 503-й Стройки, которые сможет без труда увидеть каждый сумевший до них добраться, а в этой расскажу про таинственный лес посёлка Долгий и про 8-километровый поход к заброшенному лагерю по рельсам, седьмой десяток лет не знавшим поездов. Всё это не осмотреть без опыта или проводника, и так как опыта у меня нет - этим постом мы целиком обязаны Павлу Чеснокову, о знакомстве с которым я рассказывал в прошлой части.
У старой деревянной баржи, которой я закончил прошлую часть, мы нашли брод через ручей, некогда разделявший станцию Таз и выросший при ней посёлок Долгий, после закрытия Трансполярки в 1953 году неспешно пустевший и окончательно вымерший лишь к 1990-м. В прошлой части я уже говорил, что 503-ю стройку, шедшую от Енисея на запад, от 501-й (которая шла от Оби на восток) отличал гораздо больший процент вольнонаёмных рабочих и всяческих энтузиастов типа комсомольцев, и вот для них-то посёлки типа Долгого, Седельникова здесь, Ермакова на Енисее или Янова Стана в сердце тайги, и строились. При взгляде на баржу так и представляется, "как шли мы по трапу на борт и прыгали в мрачные трюмы", но скорее всего в свой последний рейс она привезла зерна для жителей Долгого.
2.
Там же, в прошлой части, я показывал заметные с Таза дощатые руины. С той же стороны, откуда пошли мы, не видать ничего - только луг да лесная опушка. Но в траве порой попадаются ржавые следы былого:
2а.
На поляне в лесу, внезапно, стоит чум, или вернее его каркас из подобранных наспех жердей. Это стоянка не селькупских охотников, а какой-то экспедиции, работавшей здесь недавно:
3.
Павел повёл меня по каким-то едва заметным тропкам, а то и прямиком через высокую траву (клещей здесь не водится) вглубь самого настоящего Таинственного леса:
4.
И вроде сам лесок совсем ещё молодой, и с виду почти такой же, как где-нибудь в Подмосковье - но никогда не угадаешь, что ждёт тебя за ближайшей веткой:
5.
6.
На берегу Таза - два здоровенных деревянных сооружения, более всего похожих на склады-мерзлотники - хотя селькупский лес и выглядит тёплым, под ним вполне серьёзная вечная мерзлота. Один из них ещё крепкий, и с крыши его открывается отличный вид на простор Таза с медленно идущей вниз по течению баржей автопарома. Она проходит здесь дважды в день, туда и обратно, а в остальном Таз поразительно пуст - даже моторных лодок за сутки прошло мимо нас всего две, да и те вдоль дальнего берега. Обратите внимание и на призрачный свет, к которому в реальности примешивался и запах гари - в прошлой части я показывал с реки горящий лес, но он так и оставался с подветренной стороны, а этот дым натянуло с какого-то другого пожара.
7.
Второй мерзлотник пришлось ещё поискать - искал его, само собой, Паша, а я преимущественно спотыкался и чертыхался следом. Но этот мерзлотник смотрится зрелищнее, так как его крыша провалилась вовнутрь.
8.
Дальше в лесу у хорошо натоптанной тропы обнаружилось целое кладбище лодок - это астраханские будары, завезённые на Север во время "рыбного бума" рубежа 19-20 веков, когда подрабатывать к местным купцам ехали рыбаки со всей страны, и видимо будары оказались самым подходящими лодками для местных условий.
9.
Всего их тут немногим меньше десятка, и подобное я уже видел в Прибалтике на Ливском берегу. Но для ливов лодка - что священное животное, которое хоронили с почестями, а здесь просто в них отпала надобность.
10.
Не ясно только, почему будары лежат так далеко от берега. Рядом сооружение, более всего похожее на делавшую их пилораму:
11.
Я совершенно не помню координат этих построек: Павел, бывавший здесь прежде 16 раз, вёл меня по каким-то ему одному известным ориентирам. Вот мы вышли на заросшую иван-чаем поляну:
12.
Крупное здание на ней крыто дранкой, и мне сразу пришло в голову, что строить его могли какие-нибудь галичане или литовцы - жили в Долгом, конечно, свободные граждане с семьями, но вот строили все эти дома те же зеки.
13.
Здание больше всего похоже на конюшню или ферму, снабжавшую посёлок молоком. Что потрясающе - спинка от кровати стоит на том же самом месте в посте af1461, написанном 9 лет назад.
14.
Ещё какие-то здания неподалёку - а сколько таких вполне живых посёлков разбросано по стране!
15.
Надписи в домах, кстати, содержат даты "1989", "1991" - то есть какая-то жизнь здесь теплилась ещё много лет после закрытия Стройки-503. Теперь здесь живёт лишь иван-чай, да порой заходят звери, от которых Паша взял ружьё:
16.
Вечер коротали на берегу с Пашей, его женой и маленьким сыном. Устав от гнуса и жары, я полез купаться, и тазовская вода оказалась тёплой, как в первой половине лета в Чёрном море - всё же река неглубокая и небыстрая, а аномальная жара стоит два месяца подряд. Особенно хорошо бродить по тем песчаным островам за протокой, которую я даже не переплывал, а проходил по дну:
17.
Паша, тем временем, закинул удочку в устье речки, но лишь когда я, наплававшись, пришёл к нему - почти подряд поймал щуку и окуня:
18а.
Да приготовил из них чопс - так в Селькупии называют рыбу, испечённую на открытыом огне. Получилось потрясающе вкусно:
18.
В общем, я готовился к таёжному экстриму, а получил пикник, мешал которому разве что гнус. Вот например мошки в моей палатке, от дыма таблетки фумитокса падавшие на дно с мелким стуком, но очень быстро скапливающиеся там вновь, просочившись невесть откуда. Впрочем, в той же прошлой части я уже упоминал, что ели меня тут в основном комары, мошки же мной не интересовались ни внутри палатки, ни снаружи.
19а.
Но белой северной ночью спал я недолго - утром предстоял поход по Мёртвой дороге к ближайшему из лагерей, и чтобы пройти 16 километров туда-обратно до жары, Паша предложил встать в 4 утра, и хотя проснулись мы практически одновременно, он первым постучался мне в палатку.
19.
...Когда я ещё думал, что пойду в этот лес один, план похода казался мне очень простым, ведь есть же чёткий ориентир - колея с парой рельс. Не тут-то было! Уж не знаю, кто и зачем это сделал, но первые несколько сотен метров путей ныне разобраны, на этом участке несколько троп, пересекающихся под разными углами, и может быть они к колее бы и сошлись, но если нет - то мне уж точно что не хватило бы опыта ориентирования в лесу, чтобы выйти туда иначе как случайно. Заблудиться в безлюдной тайге, по которой к тому же ходят лесные пожары, мне мягко говоря не хотелось. Хотя туристы тут вообще-то бывают - вот в траве валялась бленда от чьей-то зеркалки, и не удивлюсь, если её хозяин объявится у меня в комментах.
20а.
Если уж решите тут идти одни - помните главный момент: основной ход Трансполярной магистрали уходит не параллельно брошенным паровозам (как напрашивается логически), а практически перпендикулярно им, ведь они стоят на боковой ветке, связующей депо с песчаный карьер. Ну а я шёл с лучшим из возможных проводником, и у обломков стрелочного перевода мы вышли на Мёртвую дорогу:
20.
Там уже заметна насыпь, а вскоре на неё как бы заползают с обеих сторон рельсы:
21.
Местами они ещё прерываются, но все дальнейшие разрывы преодолимы визуально:
22.
Источенные насекомыми шпалы - не прогнившие, но рассыпающиеся под ногой:
22а.
Между путей растут деревья... но надо сказать, не очень-то охотно, то ли из-за уплотнённого грунта, то ли из-за иного микроклимата.
23.
Местами насыпь идёт высоко, почти на уровне крон:
24.
Но кое-где размыта, а мы идём по ней, как средневековые землепроходцы, "встречь солнцу".
25.
На прошлом кадре - именно выемка размытой насыпи, а вот остатки небольшого моста. Между Салехардом и Надымом (где сами сооружения масштабнее и зрелищнее) такие вот воздушные рельсы висят даже над крупными реками по много метров в длину, прогибаясь под собственной тяжестью.
26.
Мостов на линии вообще много, мы их миновали штук пять, и я даже не все показываю. Сложно поверить, что эти деревянные опоры могли выдержать 50-тонный паровоз:
27.
А уж нас-то тем более держат:
28.
Но вот к вопросу о том, почему тут не стоит ходить без ружья - это пусть и довольно старый, но всё-таки медвежий след. Паша сразу наказал прислушиваться к каждому шороху - если где-то в чаще хрустнет ветка, это может быть не просто так. С живым медведем он сталкивался здесь один раз, по весне, у медведя была совершенно седая нижняя половина тела, но больше всего Павлу запомнился запах как от бомжа, но гораздо сильнее - говорят, так пахнут они после зимы в берлоге.
28а.
А местами к насыпи вплотную подходит болото, исполосованное следами вездеходов - их тут и прошло-то может три машины за полвека, но след от траков каждой примерно столько же и будет заживать. Теоретически, где-то тут есть зимник, может быть это он и есть - ведь зимой топь замерзает.
29.
Насыпь с каждым километром делалась всё ниже, а путь по ней всё труднее - в какой-то момент колею покрыла такая же точно чаща, что справа и слева от неё, и рельсы едва просматривались среди тонких берёзок и густого хвоща, так что местами даже тропа уводила с колеи.
30.
И вот когда мы задолбались продираться окончательно - чаща вдруг расступилась, открыв стрелочный перевод:
31.
Это начало Треугольника - разъезда, где сходятся две ветки от берега Таза, из Долгого и Седельникова соответственно. По изначальному плану я хотел дойти сюда и вернуться именно в Седельниково, но Паша меня отговорил, сказав, что смотреть в последнем особенно не на что. Есть у треугольника и небольшая ловушка - когда идёшь обратно, основным кажется именно седельниковский ход, и в какой-то момент необходимо волевым усилием взять правее. Впрочем, есть чёткий ориентир - на ветке в Долгий стоят вагоны:
32.
На основном ходу в сторону Седельникова они вроде тоже есть, но там их пять штук и они где-то далеко, а вот со стороны Долгого на Треугольнике седьмое десятилетие стоит целый состав в 31 вагон. Их изогнутый ряд теряется в лесу, и ни с одной точки не увидеть оба конца состава:
33.
На самом деле это не платформы, а пресловутые "теплушки" - просто их деревянные кузова полностью сгнили и развалились, а может быть растащены на дрова охотниками и последними жителями посёлков. Рамы, как мне показалось, устроены чуть-чуть иначе, чем у вагонов на станции Таз из прошлой части - но тоже с "орлами" рессор:
34.
Открыв крышку, заметную на кадре выше, можно увидеть ось - она сохранилась как новенькая. "1963" - не дата для исторической загадки, а номер:
34а.
Надписи на рамах:
35а.
Как я понимаю, если бы на линии открылось пассажирское движение, станция Таз должна была быть даже не у депо из прошлой части, а здесь - ведь мост намечался как раз в Седельниково. Из него же приходят и линия телеграфа - она была проложена по всей трассе Трансполярки в первую очередь, её опоры остались даже там, где так и не началось строительство путей. Участок от Салехарда до Надыма до 1990-х годов продолжали обслуживать технологи на дрезине, восточный же заброшен с 1970-х годов.
35.
За разъездом снова мосты, вот этот запечатлён на заглавном кадре, и там хорошо видно, что по ту его сторону стоит ещё несколько вагонов.
36.
Самый старый рельс из тех, чьи клейма я здесь видел - 1884 год, но теоретически они тут есть ещё лет на 5-7 старше:
37.
По висячим рельсам мы не пошли - чуть левее моста на речке заботливо уложена шпала. Вид в обратную сторону, тени как призраки Мёртвой дороги:
38.
Пройдя ещё немного за мостом, Павел обратил моё внимание на зарубку в виде компаса, от которой направо в лес уходила едва заметная тропа. "Седельниково и Долгий - названия сами за себя всё говорят" - мрачно шутят в Красноселькупе, но в посёлках жили как раз-таки вольнонаёмные. Долго сидеть же люди были обречены в лагерях, или правильнее сказать "лагпунктах", стоявших через каждые несколько километров непосредственно у магистрали - всего их было 293 (включая управления строительства), а содержалось в них единовременно от 40 до 85 тысяч человек - больше, чем всё население тогдашнего Ямала (с вольнонаёмными же было и все 100 тысяч). Так вот, эта зарубка на дереве отмечает тропу к одному из лагерей - с колеи он совершенно не виден, да и по тропе надо пройти ещё пару сотен метров:
38а.
О лагерях 501-й стройки я уже рассказывал зимой, и в общем-то здесь всё примерно так же, хотя возможно внешнему виду построек на в целом более гуманной 503-й стройке уделялось больше внимание - вот например высокое здание прямо у лагерных ворот с резными балками крыши, возможно бывшее чем-то вроде ДК.
39.
И на его полу - осолки стекла как осколки судеб:
39а.
...Все эти жуткие образы, восходящие ещё к диссидентской прозе, вроде "покойника под кажлой шпалой" с памятью о жертвах сталинизма сыграли очень злую шутку: мне сложно представить, что творится в голове у человека, для которого десять тысяч погибших - это МАЛО, но именно из-за таких маньяков-гуманистов легко начинает казаться, будто здесь вообще не происходило ничего страшного. Так и Стройки-501/503 на фоне связанных с ними мифов выглядят как бы и совсем неплохо: их руководитель Василий Барабанов, на похороны которого в 1964 году пришло немало бывших узников, набирал сюда не кого попало, а добровольцев из других лагерей, которым обещано было зачесть год за полтора, а при перевыполнении плана и за два. Уголовники здесь составляли 10-15%, четверь приходилось на политических, 60% - на дисциплинарных, и в общем з/к здешних лагерей были не бесправными рабами, а неплохо мотивированной и относительно качественной рабочей силой, которой Барабанов предпочитал не разбрасываться. На практике всё сильно отличалось от зоны к зоне - ведь невозможно всё контролировать в глухом и безлюдном краю, но в целом подневольные и вольнонаёмные трудились здесь в примерно схожих условиях.
40.
Но каковы были эти условия! Трансполярка среди других лагерных строек выделялась в лучшую сторону снабжением, но летний гнус, зимние морозы, отсутствие жилья, где даже барачные нары считались весьма комфортабельными на фоне палаток (которые зимой приходилось упаковывать в сугроб) или землянок (где летом стояла вода по колено), полный отрыв от цивилизации и внешнего мира... Зимой заключённым выдавали валенки, рукавицы и ватники, а летом - накомарники, но после смены всё это сдавалось. Были и издевательства - за провинности людей могли загнать в ледяную воду на несколько часов или выпустить на снег без обувь. Отсюда было некуда бежать - рассказывают, как один репрессированный военный в компании уголовников как-то попытался, и в итоге проплутав несколько дней по тайге оголодавшие урки употребили военного в пищу, после чего вернулись в лагерь с повинной. Средняя смертность на 503-й стройке не превышала 1%, но все 100% процентов прошли через адский труд, унижения и крах всей предшествоваший жизни. Вот здесь рассказана вполне типичная история узника 503-й стройки.
41.
Ну а лагерь, как и на 501-й, занимает изрядную территорию и представляет собой те же руины каркасно-засыпных построек в зарастающем лесу. О многих из них Паша говорил, что видел их ещё почти целыми. Ведь ещё лет 20 - и от Мёртвой дороги не останется практически ничего...
42.
От лагеря мы пошли обратно, хотя сама линия уходит дальше в лес - отсюда полсотни километров (по прямой) до Красноярского края, и где-то 250 - до Енисея. Там будут свои мосты и насыпи, другие лагеря и руины посёлков, и у местных ходят слухи о руинах гигантского лагеря, мегаполиса заключённых, где-то в самом сердце тайги. Если по 501-й от Салехарда до Надыма туристы и исследователи ходили не раз, то 503-ю прошло из конца в конец буквально несколько человек - как например в 1997-98 годах Юрий Павинский из Мурманска, вот его фотографии старых мостов через реки с селькупскими названиями из местного краедвеческого музея:
43а.
Точно известно, что от Таза на восток линия тянется как минимум километров на 15-20. Подробнейший рассказ о ней оставил ходивший там за два года до меня Михаил x-mix-a - через несколько километров от лагеря линию пересекает трубопровод с Ванкора, ведущий в Седельниково, затем начинается тундра (то есть просто безлесное место), где насыпь пошла волнами, а там, куда Михаил доходил, она и вовсе заканчивается и рельсы лежат прямо в болоте:
43б. автор фото Михаил Семачев, отсюда.
А что там дальше - и вовсе загадка, разные источники пишут совершенно разное. Вроде бы два отделения 503-й шли навстречу друг другу от Енисея (Ермаково) и Таза (Долгий), и первое работало существенно активнее второго, успев открыть рабочее движение до реки Турухан у Янова Стана, а пути уложить до реки Большая Блудная ещё 40 километрами западнее. Оттуда тоже есть отдельные фотографии брошенных, а зачастую и опрокинутых паровозов, горбатых насыпей и гнутых мостов, лагерей с необычайно красивыми воротами... Судя по всему, именно там, у Янова Стана, находятся самые потрясающие места Мёртвой дороги - но пшеком до них идти неделями, а без должного опыта и сгинуть в тайге недолго.
43в. с викимапии.
44. отсюда, вернее с другой страницы этого же сайта.
Но я скорее всего не увижу всего этого уже никогда: от покинутого лагеря заключённых мы с Пашей пошли обратно, где наш лагерь из двух цветастых палаток стоял у реки. Напоследок - просто виды благодатного селькупского леса, не по северному тёплого и пышного, но при этом (ибо всё-таки Север) без клещей.
45а.
Здесь не говорят "тайга" - это именно "лес":
45.
А о том, что это далёкий Север, напоминает ягель, любимая пища оленей:
46.
Птица кедровка - тотем одной из двух селькупских фратрий. Крик её похож на вой сигнализации:
47.
На руинах лагеря нам попалась редкая ягода княженика - она очень вкусна, отдалённо напоминает малину, но как-то изысканнее и благороднее. Впрочем, моей любимой ягодой осталась безвкусная водяника, ведь несколько её ягодок утоляют жажду лучше, чем стакан воды.
48.
По возвращении из леса в ожидании лодки оставался лишь пикник, и я спасался от гнуса так же, как животные, большую часть времени плескаясь в Тазу, его чистой и тёплой воде. А единственным хищником, с которым я столкнулся, оказались рыбы - когда я доплыл до песчаных островов за протокой и просто сел там в воде у бережка, вскоре с удивлением обнаружил, что меня кто-то побует на зуб! Ближе к вечеру подошла моторная лодка, а ещё через пару дней голубой вертолёт "Ямала" унёс меня прочь из этого края "у безмятежной и медленной реки".
49.
На этом в общем и закрою тему Трансполярной магистрали, и вряд ли к ней когда-нибудь вернусь. По ссылка ниже (в превью) - все прошлые посты о ней.
А в следующей части - о живых железных дорогах Югры и Ямала, так же весьма колоритных.
СЕВЕР-УРАЛ-2016
Обзор поездки и оглавление серии.
Селькупия
Вертолётом над тундрой.
Красноселькуп.
Мёртвая дорога. Река Таз и брошенные паровозы.
Мёртвая дорога. Посёлок Долгий и поход по линии
Нефтегазовый край.
Железные дороги Югории
Ноябрьск. Столица ямальской нефти.
Ноябрьск. Как добывают нефть.
Когалым.
Нижневартовск.
Сургут. Городской пейзаж.
Сургут. Старина и транспорт.
Сургут. Вездеходы "Тром".
Горнозаводской Урал - посты будут.