Дорога на Вайгач. Часть 5: остров Песяков, Варандей и Печорское море
Итак, в конце прошлой части нас высадили на необитаемом острове, и хотя робинзонами мы так и не стали, задержаться на Песякове нам пришлось несколько дольше, чем хотелось бы. Здесь же - о том, как я во второй раз не увидел настоящий Варандей, и о том, как на горизонте показался вайгачский берег.
Остров Песяков - место весьма загадочное: ни мне, ни знакомым с ним уже много лет Пете и Наташе sevprostor так и не удалось найти об этом острове ни малейшей исторической информации. Даже название - и то непонятно, так что называли мы его между собой островом Пёсиков. Оконечность его при этом называется мысом Бизекова, что, уверен, должно навести на размышления любого лингвиста. В общем-то, Песяков - и не совсем остров, по сути дела это длинная и узкая песчаная коса, оторвавшаяся от материка мелкой протокой Песяков Шар, по которой не прошла бы даже севпросторовская лодка. Мы высадились как раз вблизи мыса Бизекова, и первоначальный план предполагал, что в ближайшие сутки поднимется ветер, и переждав его - мы продолжим путь.
2.
От песчаного берега, в отлив расширяющегося на сотни метров, по мягкому ковру сухой тундры мы пошли к ближайшему озеру с питьевой водой. Ольга пришла в восторг, поняв, что белые цветы в этой тундре - морошка:
3.
Песок под ногами был истоптан, да и не только истоптан, гусями:
4.
Когда мы поставили лагерь, над морем висела ночь полярного дня с низкими сонцем, какое у нас бывает в начале заката. Мне так понравилось освещение, что я потащил уставшую Ольгу гулять. Вернувшись к палатке, я решил искупаться в озере, но вода оказалась слишком холодной, а меня искусали комары, и с непривычки их укусы расходили по коже как круги на воде, а боль была такая, словно я нарвался на рой какой-нибудь тропической нечисти. Видимо, это была просто адаптация - ни на Песякове, ни на Вайгаче таких мучений комариные укусы мне больше не доставляли. Утром же меня разбудила невыносимая жара - палатка на ярком солнце превратилась в парник. Ветра не было и в помине, а вскоре Петька связался с нами по рации и сообщил, что пока мы шли сюда - прогноз поменялся: чтобы успеть на Вайгача до начала ветродуя, надо было уходить с Песякова сразу же, а даже теперь - уже слишком поздно: "Вдвоем-то мы бы нормально прошли, но с вами не хочу, перегружена лодка".
Так мы застряли здесь острове на 3-4 дня...
5.
Но это было очень своеобразное счастье, совершенно ни с чем не сравнимое ощущение - на необитаемом острове мы не могли отделаться от чувства, что этот остров НАШ. Круглое озеро, из которого можно пить (отслеживая, впрочем, плавающих рачков); мягкие кочки с морошкой, гуси, изо дня в день подрывающиеся при виде нас с одних и тех же мест, и в купе с этим полное отсутствие какой-либо опасности - ни зверей, ни клещей, ни злых людей - и мы чувствовали здесь себя как дома. Петька в ответ на эти рассуждения сказал, что в этом и видит очарование Арктики - в каждом месте ты здесь хозяин, а потом ты уйдёшь, а хозяином так же ненадолго станет кто-то другой.
6.
При этом необитаемым Песяков явно был не всегда. Южнее мыса Бизекова - руины маяка (точнее говоря, "огневого знака" - это более низкий уровень) с кадра выше; на другом берегу Домашнего озера - руины ещё чего-то, более всего похожего на полярную метеостанцию.
7.
От мостков, с которых её обитатели набирали воду, ведёт деревянный тротуар в две доски:
8.
Балки (жилые домики меньше избушек), буквально смятые времени и ветрами:
9.
10.
11.
И доминаната Песякова - ветряк, иногда начинавший мерно крутиться от ветра:
12.
На краю площадки нашёлся туалет типа "сортир" без двери, причём к моему удивлению - не так уж давно пользованный:
13.
Но самое удивительное то, что об этой метеостанции, на фоне в общем неплохой задокументированности истории исследований Арктики, по крайней мере без корпения в библиотеках нет вообще никакой информации. Наташа sevprostor на своём сайте предполагает, что здесь первоначально располагалась метеостанция, в 1940 году перенесённая (то есть построенная там с нуля) на соседний Варандей. Я не уверен, что разделяю эту гипотезу - постройки тут конечно обветшалые, но даже так они бы вряд ли смогли сохраниться за почти 80 лет. Кроме того, здесь валяется множество металлических бочек, и я не знаю, делались ли такие в 1930-е годы. Может, у кого-то есть версии по поводу конструкции и соответственно возраста ветряка? Одно это бы уже многое прояснило.
14.
Островитяне здесь - вовсе не пёсики (песцы), а гуси. В прошлые годы тут было много зайцев, но в этот раз собаки спугнули лишь одного, да и тот от них сумел удрать.
15.
Здесь мы впервые увидели гусиное гнездо, выстланное пухом в зарослях карликовых ив. Яйца раза в полтора крупнее куриных, при том что сами дикие гуси, на мой взгляд, размером примерно с бройлера.
16.
Над морским пляжем кружили крачки, крикливые и злые:
17.
Ещё какие-то птички:
18.
А север в первых числах июля цвёл, оживая после затяжной зимы:
19.
20.
21.
22.
23.
Оля в карликовом лесу, самомо высоком на острове:
24.
Вполне сойдёт за заросли акации где-нибудь на югах, кабы ни НОГА:
25.
По разные стороны Домашнего озера лежало два берега. Если стоять лицом на запад, к оконечности мыса - то по правую руку открытое Баренцево море:
26.
Или вернее Печорское море - его мелководная (средняя глубина 6 метров) часть между Вайгачом и Колгуевом. Узоры на песке:
27.
И целые тропы гусиных следов:
28.
Сюда мы ходили за дровами - плавник горит даже слишком хорошо, очень быстро сгорая в мелкий пепел. Засадой оказались мелкие жёлтые палки, при горении выделявшие тяжёлый запах - скорее всего, они пропитались в море нефтью с окрестных месторождений.
29. фото Натальи Богородской (sevprostor)
Но морю всё равно, что сюда приносить, и по дровяным пляжам ходить можно порой как по музею:
30.
31. фото Оли
На кадре выше - подсадная утка для заманивания настоящий. А эти штуковины частенько принимают за мины с какой-нибудь давней войны:
32.
На самом деле это, конечно, буйки или поплавки:
33.
А сущность этой штуковины практически напротив оконечности острова так и осталась нам не понятной - то ли скала, то ли бревнище, но при ближайшем рассмотрении ни то и ни другое.
34.
Берег залива с другой стороны выглядит совсем иначе, скорее по-озёрному, чем по-морскому:
35.
А за заливом - вот такой пейзаж. Далёкие факелы и вышки отмечают Варкнаватское месторождение имени Романа Требса, открытое в 1987 году и названная в честь геолога-первооткрывателя ряда важнейших месторождений Тимано-Печорской провинции, которую в СССР бы наверняка успели прозвать Четвёртым Баку. Разрабатывают его совместно "Башнефть" и господствующий в Больземельской тундре "Лукойл". Но здесь прекрасно ловился сигнал его сотовых вышек, и потому именно с Песякова я последний раз до возвращения на материк звонил домой, а Петя и Наташа появлялись в интернете.
36.
На острове, меж тем, действительно поднялся ветер, вбивший в мох всю комарилью да закрутивший ветряк над руинами метеостанции. Вода из кружки при попытки её налить порой улетала горизонтально, а чтобы хоть как-то развести костёр, пришлось, как гарлемские ниггеры, разводить его в бочке, которую я прикатил с метеостанции.
37.
В очередной вечер, выделывая галсы по волнам, к нам наведался взъерошенный Петька (рация разрядилась) и "обрадовал" вестью, что бензожор у перегруженной лодки побил все рекорды, от Нарьян-Мара досюда мы спалили 40 литров бензина, то есть пятую часть запаса, а значит, на север Вайгача мы не пойдём, потому что этот крюк обойдётся в те же полторы сотни километров, а Пете и Наташа ведь ещё на Новую Землю идти... Для меня это известие, конечно же, было трагедией - там, на севере Вайгача у пролива Карские ворота, в берег вдаётся Долгая губа, а близ неё - Болванская гора, у ненцев известная как Дом Бога, и Старый Вайгач - заброшенная с 1953 года метеостанция 1912-14 годов постройки, с каменными зданиями в духе модерна - возможно, самыми северными из построенных Российской империей. Ещё дальше - действующая метеостанция у Болванского носа, самой северной точки Вайгача, бывшей святилищем Хэдако - мировой Старухи; на той полярной станции бывали многие путешественники и экспедиции, и о гостеприимстве двух или трёх её сотрудниц слагают легенды. Вернуться я надеялся и вовсе по карскому побережью, плтому что оно прямое и вдоль него от Болванского носа путь до Варнека вышел бы ближе, чем через все мысы и губы баренцевоморской стороны.... Но нет в тех краях ничего ценее горючего, даже деньги в сравнении с ним лишь смешная бумага, потому что если оно кончится - не деньгами же заправлять мотор? Мне до сих пор очень жаль, что мы не побывали там, а тогда я целый день был сам не свой. Но это Арктика, в которой много того, что в городских документах называют "обстоятельствами непреодолимой силы".
38.
Так и прошли четыре дня, хотя в бездействии, безлюдии и непрекращающемся свете совершенно теряешь чувство времени, и ожидание на Песякове не запомнилось мне долгим. Точно так же чуть за полночь мы погрузились в лодку, ещё часок подождали прилива и продолжили путь по ещё не стихшим волнам. На волнах мне было неприятно и с непривычки даже немного страшно, а в каюте уже начинало укачивать.
39.
На спутниковой карте хорошо видно, что Песяков намыт у края мелководья, фактически короткого широкого эстуария Печоры. Вдобавок, вокруг него свои хитроумные течения (некоторые мысы здешних берегов не случайно зовутся не "нос", а "заворот"!), порой сталкивающиеся между собой, и глядя на их волны в движении, я понял, как рождались легенды про танцующих русалок.
40.
И только обходили мыс Бизекова мы никак не меньше часа, а ощущение откуда-то было такое, будто я покидаю дом:
41.
По спокойному морю мы пошли не вдоль берегов, а почти что прямой наводкой к бухте Лямчина - "фасаду" Вайгача. Так я снова, уже второй раз, не попал на Варандей, только разве что зимой на вездеходе я пролетел южнее, а летом на лодке - севернее. Само это название я когда-то давно увидел на карте, оно показалось мне чарующе красивым, и вот в декабре 2007 года я зарегил блог, не зная, что в это же самое время в настоящем Варандее строится нефтеналивной порт для вывоза "чёрного золота" Тимано-Печорской провинции. Что значит название "Варандей", не знают даже сами ненцы, лишь только "вар" переводится как "край", и мой никнейм значит стало быть то ли Край Земли, то ли просто Крайний. Варандей - это такой же прибрежный остров, как Песяков, в 1930 году на нём была создана база оленеводов, позже выросшая в крупное (до 1000 жителей в 1980-е годы) село. Ещё в 2000 году его закрыли, формально из-за наступления моря, а жителей переселили в Нарьян-Мар, но позже несколько семей (как говорят злые языки - пропивших нарьян-марские квартиры, а я тут не могу ни подтвердить, ни опровергнуть) туда вернулись - место, где они живут, теперь зовётся Старый Варандей. А выросший тем временем по соседству Новый Варандей - это центр экономики Ненецкого автономного округа с вахтовым посёлком на несколько тысяч человек и портом с грузооборотом в 22 миллиона тонн (это уровень Таллина).
42а.
Ну а Varandej на Варандее не был, и в моём блоге вы этот посёлок теперь увидите разве что если меня позовёт туда в пресс-тур "Лукойл". Что вряд ли - даже у zavodfoto репортажей оттуда не приводится. Самое интересное на Варандее я, впрочем, видел хоть издалека - в какой-то момент прямо посреди моря вдруг появились какие-то сооружения:
42.
Оказавшиеся надстройками судов... и Варандейским нефтяным терминалом:
43.
Представьте себе - стоит в 22 километрах от берега, то есть за горизонтом от него, одинокая колонка высотой 55 метров (уж не знаю, с 17-метровой подводной частью или без) и весом 11 тысяч тонн, да закачивает получаемую с берега нефть в танкеры. Всё это обслуживают нефтепровод с месторождений, парк резервуаров на берегу, четыре собственных танкера и ледокол. И только жаль, что мы не подошли поближе...
44.
С другой же стороны в открытом море Петька разглядел далёкий факел, казавшийся отсюда искрой. Это, коненчо же, "Приразломная" - первая на шельфе Русской Арктики, да и вообще в замерзаюших морях, нефтедобывающая платформа. Она строилась в 1995-2011 годах (причём подозреваю 9/10 работ были сделаны за посленюю 1/10 часть этого срока) на базе норвежской платформы "Хаттон" 1980-х годов, от которой в ней осталась верхняя часть с жилыми модулями - нижняя часть требовала гораздо большей ледостойкости, и вместо характерной "ножки" у неё "юбка"-кессон. Высота сооружения 141 метр, ширина 126 на 126 метров, вес в зависимости от балласта от 100 тысяч до полумиллиона тонн, на ней работают 200 человек с автономностью до 2 месяцев (фактически вахты сменяют раз в месяц), а в год "Приразломная" может добывать до 5 миллионов тонн нефти - но пока ещё не вышла на проектную мощность. Как объяснял мне один знакомый нефтяник, "Приразломная" будет нужна России даже в условиях полной убыточности - просто потому, что в первую очередь это полигон, где учатся добывать шельфовую нефть в сверхтяжёлых полярных условиях. На шельф платформу отбуксировали в 2011 году, а в 2013-м она прославилась на весь мир нападением "гринписовцев", впоследствии удивлявших уголовников из мурманского СИЗО неведомой статьёй "пиратство". В 2015-м же "Приразломная" прославилась в других кругах десантом топоблоггеров, ставшим пожалуй кульминацией темы "промышленные репортажи в ЖЖ" - достаточно сказать, что перед отправкой туда они проходили недельный курс по технике безопасности с тренировками в специальном бассейне. Вот например репортаж alexcheban, а вот репортаж Сергея Доли. Мне же довелось увидеть "Приразломную" летом 2011 года в Мурманске накануне её буксировки на шельф:
45. 2011, Мурманск.
..Между тем, берег всё отдалялся.
-Знаешь, - говорил Петька, - здесь особенно круто осенью. Когда идёшь ты в темноте, одиночестве, холоде, и вдруг видишь вдали огоньки. Как будто по пути к Земле из других галактик пересёк орбиту Марса.
Дальше вновь прошла смена вахты, а вернувшись через два часа в кокпит, я увидел в успокоившемся синем море плоские острова - слева от нас, ближе всего, лежал Матвеев остров, а справа - маленький Голец и опрадывающий своё название Долгий, вытянутый на 40 километров в сторону материка. Последние два, впрочем, были лишь чёрными полосками на стыке моря и неба, а вот скалистый Матвеев я даже имел возможность разглядеть:
46.
Эти острова были важной частью Поморского хода, и на Долгом есть Сибирское кладбище, где покоятся 14 паломников, умерших на зимовке от цинги по дороге домой за Урал. На Матвееве поморы бывали с 14 века, а в 17 веке там стоял стрелецкий гарнизон, контролировавший торговый путь к Златокипящей Мангазее, этой праматери всех северных городов Длинного Рубля, чтобы купцы не продавали тайком на иностранные суда её пушнину. О тех временах напоминают три поморских креста чуть ли не 16 века (хотя с тех пор они, скорее всего, не раз обновлялись), чуть ли не лучших на всём Крайнем Севере. Они видны вот тут, и подножья маяка, а сам маяк и маяный городок появились, возможно, в 1927, когда на смену Поморскому ходу пришёл Северный Морской путь. Давным-давно Петя и Наташа причаливали к Матвееву, увидев свет в оконце, и сойдя на землю в мечтах о натопленной печи и горячем чае даже не прихватили ружьё, лишь на некотором расстоянии от лодки обнаружив, что свет был отблеском заката, а следы и свежий помёт давали понять, что на острове белый медведь... Сейчас такое - конечно уже не про них, но в их путевых заметках эта история одна из самых впечатляющих. И всё бы ничего - но теперь на Матвеев нельзя: вот уже пару лет здесь по крайней мере летом дежурят сотрудники Ненецкого заповедника, запрещающие под угрозой протоколов и штрафов причаливать сюда кому попало. Официально - для защиты моржей, лежбище которых бывает в разные годы то здесь, то на Гольце, а по домыслам - для ограничений в Арктике индивидуального туризма в пользу организованного...
47.
А этот крест, возможно, напоминает о трагедии, произошедший в этих водах в августе 1942 года. В те дни из ныне покинутого посёлка Хабарово на Югорском полуострове напротив Вайгача вышел караван из 3 судов и двух барж во главе с буксирным теплоходом "Комсомолец". Утром следующего дня их подстерегла немецкая подводная лодка U-209 из тех подводных шакалов, что атаковали ленд-лизовские конвои, и открыла по беззащитному каравану артиллерийский огонь из надводного положения. Обе баржи и неисправный теплоход "Комилес", так же шедший на буксире, были потоплены, третье судно "Норд" смогло уйти, а загоревшийся "Космомлец" выбросился на берег - погибло тогда 305 человек. U-209 же год спустя, в мае 1943-го, была повреждена английскими глубинным бомбами у берегов Гренландии, и погрузившись, от полученных повреждений уже не смогла всплыть. Парадокс, но самые восточные сражения Великой Отечественной тоже разворачивались в полярных морях...
48.
За Матвеем и Долгим прошла ещё одна смена вахты, а на этот раз, проснувшись, я увидел впереди Вайгач, протянувшийся узкой чёрной линией с белыми пятнами снежников от горизонта до горизонта. У Петьки где-то здесь заглох мотор, но за пару часов он привёл его в чувство - как оказалось, там попросту что-то засорилось. Ну а вайгачский берег лишь казался близким - идти до него предстояло ещё несколько часов. Позади - 3 дня расказа про 10 дней реального пути, но таков Крайний Север - мир огромных расстояний и маленьких скоростей... И всё-таки нам повезло - злое Баренцево море, дитя суровой Арктики и тревожной Атлантики, редко бывает столь дружелюбным.
49.
В следующей части - про Вайгач в общем, и примерно то же самое буду рассказывать в Московском лектории Русского Географического общества завтра в 18:30 (обязательна предварительная запись!).
ВАЙГАЧ-2017
Дорога на Вайгач
Перелёт Москва - Архангельск - Нарьян-Мар.
Нарьян-Марские посёлки.
Лодка "Амдерма-24" и краткий обзор экспедиции. Оглавление.
Печорское море. Нарьян-Мар - остров Песяков.
Печорское море. Остров Песяков - Вайгач.
Вайгач
Об острове в целом.
Остров Большой Цинковый, или Вайгач в миниатюре.
Бухта Лямчина. Старик и море и поход на Талату.
Юнояха. В поисках ненецких богов.
Варнек и Раздельный мыс.
Поход на Карское море.
Варнек и остров Хосейто.
Дорога с Вайгача
Перелёт Варнек - Амдерма - Нарьян-Мар.
Нарьян-Марские посёлки.
Печорская баржа. Нарьян-Мар - Ижма.
Автостопом до Москвы, или не забывайте про обратные билеты!