эффективный idiota (12) Дмитрий Иванович Менделеев
Чтобы не скучал Ярослав Иванович.
Нас интересует конкретная фраза из Заветных мыслей:
Той пользы, которую для развития учеников может дать в среднем образовании латинский язык, легче и во всех отношениях удобнее достигать при преподавании русского языка и древней истории.
Дмитрий Иванович -- как и Андрей Николаевич -- уверен, что раз он крутой научный перец, то уж про школу-то, где учат дважды два и т.п., рассуждать может запросто, ага.
***
За латынь мы высказывались, но повторение освежает и укрепляет синапсы.
В курсе родного языка нереально развивать ключевую компетенцию Критики смыслов -- внимание к значениям слов, гуляющим в зависимости от контекста: при говорении на родном языке мозг по умолчанию комбинирует словоформы.
Не говоря про обеспечиваемый латынью словарный и терминологический запас (корреляция словарного запаса и интеллектуального развития -- общее место педагогики; такие вещи понимал ещё Конфуций) и грамматические структуры, общие для всех основных европейских языков.
Лажевый (приматол.) характер этой "заветной мысли" Дмитрия Ивановича легко объяснить его гимназической (с 7 лет) ненавистью к иностранным языкам вообще и "особенно латыни".
***
Upd 2015-08-28: Чуть подробней о механизме срыва интерпретации.
У Дмитрия Иваныча -- как и у Андрея Николаича -- имеют место:
1) ассоциативный перенос репутации -- с элементарного дважды два на всю Школу;
2) интерпретация громадной разницы между дважды два и собственными ЗУНами как громадной разницы в уровне доминантности (как молоденький физтех в любом кирпиче видит бабу, так в более общем случае мозг резусоидов готов увидеть признак собственного величия в чём попало) --> отчего случается поджог гуморального центра гонорита;
3) в условиях гоноритотоксикоза критическая рефлексия в п.2 отключается преждевременно (см. в записи про ассоциативный трип), зато активная импульсация из гуморального центра гонорита порождает ассоциативные (объяснительные) конструкты;
3а) в случае Д.И. подключается импульсация из-за квази-врождённой аверзии к иностранным языкам, но поскольку возражать против немецкого невозможно (и мозг давно такие возражения заблокировал), вся энергия этой аверзии направляется против латыни;
4) энергия в одном случае разряжается только на бумагу в "Заветных мыслях", в другом её хватает на огромную деятельность.
Можно ли заключить, что гоноритотоксикоз у А.Н. был намного сильнее, чем у Д.И.? Оставим вопрос приматологической молодёжи.
***
Курс древней истории нереально нашпиговать сентенциями этического, гражданского, правового и логического характера так, как нашпигован стандартный учебник латыни.
Плюс разбор какого-нибудь promissio boni viri fit obligatio фиксирует внимание на сентенции так, как это не получится в курсе истории.
Опять же, Дмитрий Иванович наивно воспринимал этические нормы образованных сословий своего времени как нечто само собой разумеющееся: ведь невозможно вообразить нанайский размах дуроломства кухаркинкиндов, в четырёх поколениях лишённых возможности писать диктанты о разных цинциннатах.
Нас интересует конкретная фраза из Заветных мыслей:
Той пользы, которую для развития учеников может дать в среднем образовании латинский язык, легче и во всех отношениях удобнее достигать при преподавании русского языка и древней истории.
Дмитрий Иванович -- как и Андрей Николаевич -- уверен, что раз он крутой научный перец, то уж про школу-то, где учат дважды два и т.п., рассуждать может запросто, ага.
***
За латынь мы высказывались, но повторение освежает и укрепляет синапсы.
В курсе родного языка нереально развивать ключевую компетенцию Критики смыслов -- внимание к значениям слов, гуляющим в зависимости от контекста: при говорении на родном языке мозг по умолчанию комбинирует словоформы.
Не говоря про обеспечиваемый латынью словарный и терминологический запас (корреляция словарного запаса и интеллектуального развития -- общее место педагогики; такие вещи понимал ещё Конфуций) и грамматические структуры, общие для всех основных европейских языков.
Лажевый (приматол.) характер этой "заветной мысли" Дмитрия Ивановича легко объяснить его гимназической (с 7 лет) ненавистью к иностранным языкам вообще и "особенно латыни".
***
Upd 2015-08-28: Чуть подробней о механизме срыва интерпретации.
У Дмитрия Иваныча -- как и у Андрея Николаича -- имеют место:
1) ассоциативный перенос репутации -- с элементарного дважды два на всю Школу;
2) интерпретация громадной разницы между дважды два и собственными ЗУНами как громадной разницы в уровне доминантности (как молоденький физтех в любом кирпиче видит бабу, так в более общем случае мозг резусоидов готов увидеть признак собственного величия в чём попало) --> отчего случается поджог гуморального центра гонорита;
3) в условиях гоноритотоксикоза критическая рефлексия в п.2 отключается преждевременно (см. в записи про ассоциативный трип), зато активная импульсация из гуморального центра гонорита порождает ассоциативные (объяснительные) конструкты;
3а) в случае Д.И. подключается импульсация из-за квази-врождённой аверзии к иностранным языкам, но поскольку возражать против немецкого невозможно (и мозг давно такие возражения заблокировал), вся энергия этой аверзии направляется против латыни;
4) энергия в одном случае разряжается только на бумагу в "Заветных мыслях", в другом её хватает на огромную деятельность.
Можно ли заключить, что гоноритотоксикоз у А.Н. был намного сильнее, чем у Д.И.? Оставим вопрос приматологической молодёжи.
***
Курс древней истории нереально нашпиговать сентенциями этического, гражданского, правового и логического характера так, как нашпигован стандартный учебник латыни.
Плюс разбор какого-нибудь promissio boni viri fit obligatio фиксирует внимание на сентенции так, как это не получится в курсе истории.
Опять же, Дмитрий Иванович наивно воспринимал этические нормы образованных сословий своего времени как нечто само собой разумеющееся: ведь невозможно вообразить нанайский размах дуроломства кухаркинкиндов, в четырёх поколениях лишённых возможности писать диктанты о разных цинциннатах.