Пока этот день не закончился:
1. А у нас вся плита белая!
2. Хамец! Слышишь, хамец?! Ты никто, понял?! Тебя никто не знает, понял? Все, хамец, ты прах. Понял? Повтори.

Не могу уняться.


( Read more... )

Допрыгались.


( Read more... )

Стихии вчера распоясались: вырвали у меня зонтик и пытались налупить им по морде, а потом мерзко выли под окном и трясли рамы (так маленький юзер Х, когда мы с подругой запирались в кухне, чтобы не курить на ребенка, гневно стучал горшком в застекленную дверь ( Read more... )

Я думаю, что человек, в принципе, если сосредоточится и немножко попыхтит, может сделать все - я имею в виду, из занятий, ему прежде несвойственных - ну, например, ни с того ни с сего вдруг скомстрячит табурет или какую-никакую симфонию ( Read more... )

А мы вчера с ребенком на ночь глядя раздавили бутылочку. Очень хорошее черное мерло - а в доме теперь пахнет откровенным перегаром, и осколки повсюду. (Мы ее того в буквальном смысле - шмяк об пол).
Но есть еще.

И пусть мне скажут, что в ягоде клубники, которую с трудом удерживаешь двумя руками, есть что-то неестественное - не стану слушать. Это очень плохая привычка - охаивать чужое щастье. (Я однажды полюбила Настасью Кински за одно то, как она - просто и исчерпывающе - ответила на вопрос о ее любимых косметических рецептах. Она сказала: «Клубника и ( Read more... )

Ну, чего. Оказувается, что результат, с некоторыми оговорками, принципиально достижим ( Read more... )

Вчера просто проспала свою строчку. Раскаяния не чувствую: приятная сонливость есть следствие неприятных полезных занятий, а эти последние социально одобряемы по определению ( Read more... )

В ходе эксперимента выяснилось, что бывают дни, когда строчку написать невозможно, потому что от раскрытия глаз до их закрытия (не помню, как это вышло) не выдается никакой минуты (вот как вчера). И что бывают дни, когда ее, то же самое, написать невозможно, потому что невозможно и все (вот как сегодня). Это оттого, что внутри в этот момент ( Read more... )