Реховот 5. Дом Батьи Маков
0. Предисловие
1. Колокол
2. Дом наш и Дундикова
3. Первый дом
3-a. Общее собрание
4. Дом Канторовича
4 3/4. Герцль в Реховоте
5. ДОМ БАТЬИ МАКОВ
Если выйти из нашего с Дундиковым дома и перейти улицу... но сначала краткое содержание предыдущих серий.
Первым домом Реховота был дом Иосефзона.
Вторым - дом Канторовича (котрый родил первого в Реховоте сына и построил первую винодельню)
Третьим - был наш с Дундиковым дом.
Четвертый дом построил Хаим Ратшкер, про него не осталось историй, он упоминается в паре торговых сделок и, разумеется, в списке одиночек. Семьи он не завел, да и дом до наших дней не дожил.
Пятым домом был дом Якова Карлинского. Яков приехал в Реховот двадцатилетним юношей и погиб, упав с лошади, не прожив в нем и года. Он был самым молодым поселенцем, и его могила стала первой в Реховоте. Но и за эту короткую жизнь он успел оставить память о себе. Во-первых, он был тем самым человеком, который написал своему другу, члену варшавской организации "Менуха ве-нахала" о покупке земель Хурбат Дуран. Но запомнился он не только тем, что, как в известном анекдоте - "передал солонку", а еще и неустанной заботой о рабочих. Он организовал для них столовую и сам не садился есть пока последний рабочий не получил свою порцию. Дом его не сохранился даже на картинках.
Шестым был построен дом Батьи Маков. В протоколе первого общего собрания значилось: присутствовали такой-то, такой-то, сякой-то... и женщина Батья Маков. Женщина на собрании, как и женщина в бизнесе, как и женщина землевладелец в 19 веке - была редкость, но и Батья была редкой женщиной
Родилась она в 1840 году в Брийске (Бресте), вышла замуж за Авраама Макова, родила десять детей и как-то параллельно с этим процессом арендовала усадьбу русского графа, с лесами полями, тремя сигаретными заводиками, кожевенными мастерскими... Дела у нее шли в гору. Вы спросите, а где ж Авраам во всей этой истории? После какой-то серьезной душевной травмы он с головой ушел в религию и гешефтом жены не интересовался ровно до тех пор, пока она не решила все продать и купить земли в Реховоте. А мысль эта посетила ее, когда она по делам бизнеса заехала в Варшаву и там познакомилась с людьми из "Менуха ве-Нахаля". Муж ее план не оценил и она стала потихоньку, в тайне от него распродавать свои владения и, вернувшись в Варшаву, выкупила 240 дунамов и все их записала лично на себя. Муж Авраам обиделся и подал на нее в равинатский суд, сказав, что она тронулась рассудком и ей нужен апотропус. На что Батья сказала, что по закону, если жена тронулась рассудком, муж свободен от нее без гета (разводного письма) и она свободна от него без гета. С тем и разошлись. Батья взяла с собой пятерых младших детей и в том же, как и все предыдущие герои нашей истории, 1890 году приехала в Реховот.
Проект своего дома Батья нарисовала собственноручно, сама выбирала строительные материалы, руководила строительными работами и следила в семь глаз за рабочими.
Во дворе она построила печь, на тот момент единственную в поселении. Женщины Реховота приходили к ней печь хлеб по очереди, которую сама же Батья устанавливала.
В 1895 году она выдала замуж свою дочь Иту за Иосефа Зильберштейна. Брачный договор был подписан между Зильберштейном и... Батьей. В нем написано сколько земли переходит молодым и на каких условиях. Похожий договор был составлен и когда женился ее сын Ионатан.
Но как вспоминает внучка Юдит Пастернак, все семьи жили в дружбе и согласии: Батья с незамужними дочками в центре дома, пары - в том же доме, в квартирах по сторонам. Главной комнатой дома был "Зал" - гостинная, в которой по праздникам и субботам собиралась вся семья за огромным столом. В будни времени для общих обедов не было, каждый ел тогда, когда позволяла ему его работа, сидя на скамейке за обычным столом на балконе. На том столе неизменно были - самовар, всегда горячий, готовый к любым нашествиям, а также в изобилии хлеб, оливки, варенье и мухи. Особенно мухи. Этот стол предназначался для домашних, случайных гостей и просто прохожих. Если еврей проходил пешком через Реховот, он обязательно заходил в какой-нибудь дом, и там его непременно сажали за стол.
Перед шабатом для купания нагревали воду в канистрах из под керосина. Очень полезная была вещь - канистра - в те времена: саму ее использовали для хранения воды, а деревянные ящики, в которых их привозили - в качестве мебели. На кухне ставили тазик, в него наливали воду, и так купали детей. Взрослые, впрочем, купались практически так же. Ванной комнаты в доме не было.
Кухня была одна на весь дом, маленькая и черная от копоти, потому что готовили на дровах. Еду варили в медных чанах. Хлеб, большой, круглый и невероятно ароматный, пекли два, а иногда три раза в неделю, причем весь процесс, начиная с помола муки выполняли женщины, которые, к тому же еще и работали. Батью Маков потом назвали первой феминисткой. Она считала, что женщины должны трудиться наравне с мужчинами и свой виноградник ходила обрабатывать вместе с дочками.
Батья Маков прожила в Реховоте 21 год и умерла в 1911 году в возрасте 71 год. Дом сегодня не пренадлежит никому из членов многочисленной семьи Маков. Он уже много лет сдается под парикмахерскую. Я заходила внутрь - ничего, напоминающего о Батье, там не осталось.
6. Песни, танцы и прочие рабочие будни
1. Колокол
2. Дом наш и Дундикова
3. Первый дом
3-a. Общее собрание
4. Дом Канторовича
4 3/4. Герцль в Реховоте
5. ДОМ БАТЬИ МАКОВ
Если выйти из нашего с Дундиковым дома и перейти улицу... но сначала краткое содержание предыдущих серий.
Первым домом Реховота был дом Иосефзона.
Вторым - дом Канторовича (котрый родил первого в Реховоте сына и построил первую винодельню)
Третьим - был наш с Дундиковым дом.
Четвертый дом построил Хаим Ратшкер, про него не осталось историй, он упоминается в паре торговых сделок и, разумеется, в списке одиночек. Семьи он не завел, да и дом до наших дней не дожил.
Пятым домом был дом Якова Карлинского. Яков приехал в Реховот двадцатилетним юношей и погиб, упав с лошади, не прожив в нем и года. Он был самым молодым поселенцем, и его могила стала первой в Реховоте. Но и за эту короткую жизнь он успел оставить память о себе. Во-первых, он был тем самым человеком, который написал своему другу, члену варшавской организации "Менуха ве-нахала" о покупке земель Хурбат Дуран. Но запомнился он не только тем, что, как в известном анекдоте - "передал солонку", а еще и неустанной заботой о рабочих. Он организовал для них столовую и сам не садился есть пока последний рабочий не получил свою порцию. Дом его не сохранился даже на картинках.
Шестым был построен дом Батьи Маков. В протоколе первого общего собрания значилось: присутствовали такой-то, такой-то, сякой-то... и женщина Батья Маков. Женщина на собрании, как и женщина в бизнесе, как и женщина землевладелец в 19 веке - была редкость, но и Батья была редкой женщиной
Родилась она в 1840 году в Брийске (Бресте), вышла замуж за Авраама Макова, родила десять детей и как-то параллельно с этим процессом арендовала усадьбу русского графа, с лесами полями, тремя сигаретными заводиками, кожевенными мастерскими... Дела у нее шли в гору. Вы спросите, а где ж Авраам во всей этой истории? После какой-то серьезной душевной травмы он с головой ушел в религию и гешефтом жены не интересовался ровно до тех пор, пока она не решила все продать и купить земли в Реховоте. А мысль эта посетила ее, когда она по делам бизнеса заехала в Варшаву и там познакомилась с людьми из "Менуха ве-Нахаля". Муж ее план не оценил и она стала потихоньку, в тайне от него распродавать свои владения и, вернувшись в Варшаву, выкупила 240 дунамов и все их записала лично на себя. Муж Авраам обиделся и подал на нее в равинатский суд, сказав, что она тронулась рассудком и ей нужен апотропус. На что Батья сказала, что по закону, если жена тронулась рассудком, муж свободен от нее без гета (разводного письма) и она свободна от него без гета. С тем и разошлись. Батья взяла с собой пятерых младших детей и в том же, как и все предыдущие герои нашей истории, 1890 году приехала в Реховот.
Проект своего дома Батья нарисовала собственноручно, сама выбирала строительные материалы, руководила строительными работами и следила в семь глаз за рабочими.
Во дворе она построила печь, на тот момент единственную в поселении. Женщины Реховота приходили к ней печь хлеб по очереди, которую сама же Батья устанавливала.
В 1895 году она выдала замуж свою дочь Иту за Иосефа Зильберштейна. Брачный договор был подписан между Зильберштейном и... Батьей. В нем написано сколько земли переходит молодым и на каких условиях. Похожий договор был составлен и когда женился ее сын Ионатан.
Но как вспоминает внучка Юдит Пастернак, все семьи жили в дружбе и согласии: Батья с незамужними дочками в центре дома, пары - в том же доме, в квартирах по сторонам. Главной комнатой дома был "Зал" - гостинная, в которой по праздникам и субботам собиралась вся семья за огромным столом. В будни времени для общих обедов не было, каждый ел тогда, когда позволяла ему его работа, сидя на скамейке за обычным столом на балконе. На том столе неизменно были - самовар, всегда горячий, готовый к любым нашествиям, а также в изобилии хлеб, оливки, варенье и мухи. Особенно мухи. Этот стол предназначался для домашних, случайных гостей и просто прохожих. Если еврей проходил пешком через Реховот, он обязательно заходил в какой-нибудь дом, и там его непременно сажали за стол.
Перед шабатом для купания нагревали воду в канистрах из под керосина. Очень полезная была вещь - канистра - в те времена: саму ее использовали для хранения воды, а деревянные ящики, в которых их привозили - в качестве мебели. На кухне ставили тазик, в него наливали воду, и так купали детей. Взрослые, впрочем, купались практически так же. Ванной комнаты в доме не было.
Кухня была одна на весь дом, маленькая и черная от копоти, потому что готовили на дровах. Еду варили в медных чанах. Хлеб, большой, круглый и невероятно ароматный, пекли два, а иногда три раза в неделю, причем весь процесс, начиная с помола муки выполняли женщины, которые, к тому же еще и работали. Батью Маков потом назвали первой феминисткой. Она считала, что женщины должны трудиться наравне с мужчинами и свой виноградник ходила обрабатывать вместе с дочками.
Батья Маков прожила в Реховоте 21 год и умерла в 1911 году в возрасте 71 год. Дом сегодня не пренадлежит никому из членов многочисленной семьи Маков. Он уже много лет сдается под парикмахерскую. Я заходила внутрь - ничего, напоминающего о Батье, там не осталось.
6. Песни, танцы и прочие рабочие будни