Для Заповедника Сказок_День Рыбьих Сказок
Уклейкина жизнь
- Она была самая быстрая, самая ловкая и самая дерзкая. Кушала лучше всех и прожила свой век без забот.
- Сказку про рыб хотим! Про стрекоз не интересно.
Мальки капризничают и пускают пузыри. Это не то, что нужно. Вот бы тишину и покой. А какой тут покой, когда столько мальков...
- Ладно-ладно. Вот вам другая сказочка. Жил-был подлещик. И был он маленький-маленький, но очень вёрткий. Однажды плыл к берегу важный сом, а подлещик возьми и скажи: «Уважаемый сом, сегодня падали в воду земляные червяки, никак, люди собрались рыбу ловить. Будьте осторожны». Залёг сом недалеко от места, где подлещик жил, и ни одна щука не смела там охотиться. Подлещик вырос, стал взрослым лещом, и был он самым внимательным, самым сноровистым и при этом самым скромным. Сом присматривал за ним, и лещ спокойно прожил свой век.
- Ты столько сказок рассказал, все короткие и с хорошим концом. Это скучно!
Мальки пускают пузыри с утроенной силой. Однако, это никуда не годится. Где тишина, где покой?
- Что же вам рассказать? Длинную страшную сказку?
- Да-а! - кричат и бьют хвостами.
Ну вот, пузырей мало, ещё и воду взбаламутили.
- Ладно-ладно. Вот вам длинная страшная сказка. Жила-была рыба-уклейка. Её родители не хватали червяков, упадавших в воду, не бросались на хлебные мякиши, вели себя разумно и осмотрительно, прожили свой век в любви и согласии. Их дочь была непослушной и попала однажды на крючок. Все знают, какие красивые в реках и озёрах рыбки. Вот и уклейку изловили ради её красоты. Изловили и уморили. Печальна её судьба.
- И это - всё?!
Мальки возмущаются, роют дно и кидают в сказочника-ручейника камешки.
- Нет, не всё. Вы же хотели длинную сказку. Это была её страшная часть. А теперь слушайте, что было дальше.
Наконец-то! Тишина и покой. Мальки ждут сказку с открытыми ртами.
- Изловив уклейку, человек обезглавил её. Как голова отделилась от тела, выскользнула на свет уклейкина душа. Смотрит она, что творит человек, и поверить не может: зачем ему такое? А человек за несколько дней изготовил из её шкурки три фальшивые жемчужины, посадил их на бисерную нитку и отправился на базар. Несчастная душа последовала за ним, а что остаётся?
Вот отдал он знакомому ожерелье, а сам ушёл, только его и видели. Уклейкина душа умостилась на средней, самой крупной жемчужине, и ждёт, сама не знает, чего. Только вскоре пришла на базар девица. Не дитя несмышлёное, но и не молодица; не в шелках, но и не в рубище; не робкая, но и не наглая. Подошла к прилавку, попросила нитку с морским жемчугом, продавец ей поддельный и предложил. Уклейка, даром что дух, стала знаки делать, не покупай, мол. Девица - вот чудо! - как будто поняла, и говорит: «Подделка». «Откуда знаешь?» - удивился продавец. Девица замялась: врать неприятно, но и правду сказать неловко. «Рыбий дух...» - ответила. Продавец по-своему понял, принюхался и предложил другое украшение, из речного жемчуга, узором богаче да и дешевле «морского». А фальшивое подарил. За красивые глаза. Девица подарок приняла, и вот уже уклейкина душа у неё обитает. В доме простом, но опрятном, в семействе небогатом, работящем. Ожерелье с фальшивым жемчугом на гвозде висит, купленное украшение в ларце хранится, а девица вышивает, не поднимая головы. Потому что у людей обычай такой: прежде чем икру отложить (не хихикайте!), надо узорных вещей наделать и родне будущего мужа раздарить.
- Мой папа ажурное гнездо из пузырей делает, - выкрикивает один малёк.
- А вас, таких цветнохвостых, в нашем озере раньше не было, пока кто-то воду из банки не выплеснул, - отвечают ему.
Мальки не успевают подраться лишь потому, что ручейник всеми лапками хватает взъерепенившегося папенькиного сынка. А то ведь - прощайте, чужие плавники!
- Дальше-то слушаем? - где ж былые покой и тишина... Ну, вроде утихомирились. - Так вот, житья мирного у девицы не было, прям как у меня с вами. Едва с приданым закончила, как отменилась свадьба: местный князь собирал свиту, чтоб доченьку в дальние земли к жениху отправить, и приглашал девиц-мастериц ей в компанию. Родители искусницы решили, что лучше не идти ей замуж, мальков заводить и жить-поживать у земли чёрной, на краю леса, а поступить к богатой барышне в услужение. Девица противиться не стала - ей дух уклейки обещал помогать, а в обмен просил когда-нибудь потом, когда всё устроится, с почестями и богатыми дарами отправить фальшь-жемчужины в последнее плавание, чтобы рыбкина душа обрела покой. Так и договорились. Без страха и с нарядными уборами отправилась девица в дорогу.
Вскоре сделалась она самой любимой служанкой: умна, скромна, проворна, опрятна. А главное, догадлива: уклейкин дух везде витает, разговоры слушает да девице пересказывает, а та своей хозяйке нет-нет, да и подскажет, как с кем поладить. Менее удачливые девушки за то ведуньей её прозвали, только жаловаться опасались - кто знает, не подсыпет ли им «ведунья» отравы в чашку с рисом.
Время шло, стала княжеская дочь женой, любимую служанку управляющей хозяйством назначила, богато одарила и во всём власть дала. Вот оно, счастье для человека. Собрала тогда девица дары, позвала из монастыря старца и с его добрым напутствием отправила по воде лодочку, где лежала нитка бисера с тремя жемчужинами. «Кого поминать?» - спросил старец-монах и услышал, что уклейкина душа попросила об упокоении. Объяснил монах, что рыбка задумала переродиться в мире людей, для чего и нужны молитвы (а дары - от демонов откупиться, чтобы в мир злых духов не утащили). И случилось так, что молодая хозяйка...
- Разродилась? - пищат мальки, они уж знают, кто икру кладёт, а кто живородящий, им в сказке правду подавай.
- Нет, нельзя ж так сразу! Но - да, года не прошло, родила она ребёночка, сыночка первого и единственного. И все были так счастливы, отец дитяти ещё усерднее стал государю служить, мать ещё ревностнее хозяйством занялась, передав любимой служанке заботу о сыне. Дом их такого процветания достиг, что самые богатые соседи завидовали. А девица наша что ж? Ни на секунду не переставала печься о ребёнке, «рыбка моя» ласково называла, учила всему, что знала сама, так что к четырём годам был мальчик и грамотен, и знал назначение вещей в доме, и говорил чисто, и размышлял здраво. Даже сказки выдумывал! Особенно часто рассказывал, что нет на дне озёрном иных забот, кроме вкусного обеда и откладывания икры, а правит там суровая щука, сильнее её не бывает никого в рыбьем царстве, и года жизни её неисчислимы. Диву все давались, откуда он столько про рыб знает. А у девицы, няньки его, из головы не шли слова монаха. Вот она безо всякого умысла и рассказала малышу уклейкину историю. А тот решил, что как вырастет - женится на маминой любимой служанке и этим за рыбку отблагодарит. Родители сначала смеялись, потом сердились, а потом и вовсе недовольны стали, что за разговоры такие? Пусть служанка и любит мальца, как сына родного, но зачем внушать такое?! Тут дошли до хозяйских ушей домыслы служанок, мол - ведунья, мол, навела морок. Князь в тайне от всех велел утопить девицу. А домочадцам сказал: вышла вечером и отправилась неизвестно куда.
Ох и рыдал мальчик, ох, убивался. Мать-то сразу поняла, что служанка не вернётся. Горько ей стало, что молодую жизнь ни за что загубили: кто ж поверит ребёнку, что он женится, на ком хочет? В слезах сидела она с сыном, и рассказал он ей сказку про уклейку. Услышав о старце-монахе, призвала его княгиня. Собрала красивые вещи погибшей служанки - богатые дары вышли, она сверх того своих добавила - три лодки набралось. Монах явился, положенные молитвы прочёл, вздохнул, погладил ребёнка по голове. Мать всё боялась, что дух служанки покой не обретёт, смерть-то какая... Но монах сказал, что забота и душевная привязанность сильнее обиды. Обязательно переродится служанка где-нибудь поблизости. Родители мальчика решили уехать подальше: кто знает, не станет ли их преследовать разозлённый дух, не забывший обиду?
Переехали в столицу. Отец как раз на службе отличился, его в звании повысили. Завели они знакомство с одним высокородным семейством. И надо ж такому случиться...
- Рукодельница вернулась! - мальки кричат и камешки бросают, ух, неугомонные.
- Кто? Где? Ах, да. В сказке-то. Конечно! Их новая знакомая была на сносях. И до чего же прекрасное дитя появилось на свет.
- Девочка? Девочка! - визжат мальки.
- С чего вы взяли? Очаровательный мальчик родился. Он быстро рос и стал верным товарищем парню, что из провинции приехал. Целые дни проводили они вместе, младший у старшего всему учился, всюду с ним бегал. И никто другой им не был нужен.
- Так они мальков не заведут! - перебивают малыши.
- Они, знаете, об этом не думали. Им дел и без мальков хватало. Что один задумает, то второй сразу бросается выполнять. Многие прочили им славное будущее. Отцы мальчиков договорились, что старший станет телохранителем своему другу. И не спроста так придумали: у младшего мальчика было с государем дальнее родство по материнской линии, а значит, и он был принцем. И хотя прямых наследников, «принцев крови» - что ила в нашем озере, поберечься не мешало. А кто присмотрит за принцем лучше, чем верный друг? Жизнь в столице так же опасна, как наша.
- Тоже хищники вокруг? - пугаются мальки. - Столица похожа на озеро?
- Ну, почти, - хмыкает ручейник. - Отшельников в раковинах не встретишь, но как крупная рыба жрёт мелкую, так люди влиятельные да сильные расправляются с беззащитными и слабыми. И вот, когда мальцы были уже не дети, но ещё и не взрослые...
- Как подлещики? - смеются мальки.
- Точно, как подлещики, молодые-красивые. Стали при дворе поговаривать, что усилится влияние двух друзей, когда они в возраст войдут. Что слишком много милостей оказывает государь их семействам. Вот и придумали подлые придворные устроить охоту и как бы случайно в погоне за оленем не зверя, а человека подстрелить.
- Олень - это такие длинные тонкие ноги и мягкая губа? - сомневаются мальки.
Не так уж много они видели в жизни.
- Кто будет перебивать, не узнает про камнепад, - грозится ручейник.
Открытые рты и тишина. Сообразительная мелюзга. Понимают, что лучше молчать.
- Затеяли охоту с большим размахом, всех придворных пригласили, всех знатных горожан. Расположились в узком горном ущелье, чтобы хватило места только для свиты государя, а прочим пришлось бы оставить преданных слуг на равнине. Так и получилось, что в разгар охоты рядом с принцем кроме друга-телохранителя никого не было. Наёмные убийцы, что за валунами прятались, выпустили четыре стрелы. Верный друг от двух стрел принца щитом прикрыл, третью мечом разрубил. Последнюю, что просвистела в воздухе, не успел отразить, - вонзилась телохранителю в бок, ранила больно. И тут несчастье за несчастьем: кто-то вдалеке пытался спугнуть оленей, раскричался-расшумелся, горы сотряслись и тысячи камней сорвались с вершин. Принцу домой бы раненого друга отвезти, но чувство долга не позволяет уехать. Телохранитель заверил, что рана не опасна, и принц помчался к завалу, а там - обломки знамён. Тех знамён, которые наследникам принадлежали. Велел принц собирать по округе людей, чтобы завал раскидать, ну, вдруг кто живой под камнями? Промедление убило бы тех, кто не погиб сразу.
Увы, пока он выполнял свой долг, рана его друга из опасной стала смертельной. И если вы спросите, почему беднягу не добили наёмники, то ответ очевиден: наниматели погребены под камнепадом, а раз никто не заплатит, то и стараться нет смысла. Принц вернулся к другу, когда была глубокая ночь. И лекаря нашёл, и паланкин одолжил у какой-то дамы, но было поздно. У телохранителя - жар, а рана кровоточит, как ни перевяжи. Лекарь сделал, что мог, и ушёл. Принц чуть не плакал, обещал глаз не смыкать, смотреть за больным лучше любой няньки. При этих словах вспомнил телохранитель своё детское горе, потерю любимой нянюшки, вспомнил и сказку про уклейку. Рассказал другу, а тот не обиделся, улыбнулся даже: если переродилась простая служанка в его семье, значит, благородна была её душа. Не стыдно оказаться её следующим воплощением. «Не хочу умирать, хочу чувствовать тепло твоей руки», - сказал старший друг, ощутив тяжесть и холод. «Мы снова отправимся на охоту, и на этот раз всё будет хорошо. Держись. Ты должен поправиться», - хотел ободрить принц, но друг закрыл глаза, и его не стало.
- У-у-у-у, - негодуют мальки. - А ну верни его обратно!!!
- Горю принца не было предела. Не пожалел он сил, чтобы перевезти умершего к тому монастырю, что стоял на родине друга. Снарядил десять лодок с прощальными дарами, заказал поминальные службы, пожертвовал монастырю и деньги, и угодья. Старый монах был всё ещё жив и утешал его, как мог. Открыл он секрет: тот, кто был в прежней жизни мужчиной, в следующей становится женщиной, разумеется, если душа стремится в мир людей. Испугался принц, что душа его друга не захочет возвращаться, но старец успокоил: дружба связывает людей три перерождения, а они двое уж точно были знакомы в предыдущей жизни. Однако волнений прибавилось: что, если не удастся отыскать среди новорожденных дорогого сердцу человека? Вернулся принц в столицу в грустных думах и печали неизбывной. Иной был бы счастлив: соперников не осталось, государь только и ждал окончания траура, чтобы объявить его наследником, а ему жизнь не в радость.
Траур закончился под новый год, повсюду объявили о наследнике. Принц повелел явиться ко двору всем, у кого в семье новорожденные, - пообещал подарки, чтоб наступающий год оказался счастливым. В уме он, конечно, держал другой план. Сколько ни подносили ему детей, маленьких и не очень, ни в ком он не чуял родственной души. Как в насмешку ещё и на границе государства разразилась война. Во главе войск отправился принц воевать. Пришлось проявить ему всю смышлёность, все таланты, чтобы выигрывать битву за битвой. Прошло время, враг отступил, и приказом государя войска вернулись в столицу, и тут слуга доложил, что в дальних землях, во враждебном государстве родилась принцесса в ту самую пору, когда принц изволил одаривать подданных. Сердце сжалось...
- Вот ты где, уклейка! - мальки пляшут от радости. Маленькие ещё, наивные.
- Предложил государю принц, хоть и не положено ему в такие вопросы вмешиваться, заключить перемирие с дальними соседями хоть бы и ценой сватовства к принцессе. Но государь, окрылённый недавней победой, не пожелал слушать о мире. Велел не распускать войско, а наградить-накормить да отправить на захват враждебного государства. Давно известно было, что правитель там сверх меры жесток с подданными, значит, сильного сопротивления не будет.
Тяжесть легла на сердце принца: как ему поладить с принцессой, если он её отца с трона свергнет? Но спорить со своим государем он не мог, поэтому стал затягивать начало военного похода. То парад в честь победы затеет, то перевооружение, то новый призыв и тщательное обучение новобранцев. На несколько лет растянул подготовку, а всё же вынужден был выступить против дальних соседей.
Всё вышло так, как ожидал государь: многие города сдавались без боя, случалось даже, что пленные вояки просились под начало принца, только он этого не допускал. Месяца не прошло, а войско уже вступило во вражескую столицу и окружило дворец. Принцу донесли, что правитель с дворцовой челядью бежал. Что ж, войскам было велено встать на постой к горожанам, быть вежливыми и никого не обижать, а за беглецами отправили несколько отрядов.
Явился некий человек, распахнул перед принцем потайную дверцу, ведущую сквозь толщу дворцовой стены во внутренний двор. Можно было заподозрить ловушку, только очень уж странно держались все граждане этого государства: откровенно радовались чужеземным войскам. Поэтому принц не стал сомневаться и с отрядом гвардии вошёл на территорию дворца. Дворец был пуст. Принц отправил соратников отдыхать, а сам пошёл бродить по садам и галереям дворца. Предчувствие беды терзало и изводило так, что хотелось макнуть голову в пруд, что принц в конце концов и сделал. Промаявшись до ночи, он устроился на открытой галерее около пруда.
- А там - уклейка? Да ты что, уклейка опять человек! Значит, она сейчас придёт, - спорят мальки.
Ручейник терпеливо ждёт, пока любопытные глазки не уставятся на него.
- Вы думаете, все из дворца сбежали, а принцесса осталась? Ничего подобного. Никто из дворца не сбежал. Едва луна показалась над крышами, из-под галереи на четвереньках вылезла девочка лет шести, не больше. Подошла к пруду и стала крошить рыбам корм. Толстенные карпы, которые днём прятались от жары, наперебой лезли к её руке, чуть из воды не выпрыгивали. А девочка разговаривала с ними, извинялась, что не кормила раньше, - ей не разрешали из-за «набежчиков». Принц тихонько отложил оружие в сторону, обошёл двор, чтобы оказаться как можно дальше от девочки, дождался, когда она его заметит, и приветливо поклонился ей. Девочка не испугалась, спросила только, не пришёл ли он, чтобы всех убить. Что тут скажешь? Принц пообещал никого не лишать жизни. На радостях девочка рассказала, как зовут её карпов, и что душно сидеть в потайной комнате. Потом спохватилась, что надо возвращаться. Принц не успел и слова сказать, а она убежала прочь. Вечерняя роса сделала песок влажным, по мокрым следочкам он легко нашёл потайную комнату. То, что малышка рассказала об их встрече, стало понятно, когда мужской истеричный крик, переходящий в визг, прорвался сквозь стены. Распахнулась дверь, принцесса выбежала, спасаясь от погони - охранник с кривым мечом бежал следом. Да, глупо было оставлять оружие на галерее, но верхом безумия было не подобрать его, идя по следу. Наверное, так подумал принц, когда девочка спряталась за ним. Она плакала, искала защиты, и что ещё оставалось...
- Он сильный! Как осётр, нет, как сом! Сом бы просто проглотил врага, - подсказывают мальки.
- Ему пришлось победить, не мог же он умереть в день их встречи. Принц связал охранника его же поясом, обещал ведь принцессе - без жертв. Он повторил этот подвиг дважды, и охранники кончились. Услышав звуки борьбы, правитель попытался убить свою жену, но она вырвалась и выбежала из комнаты. Разбежались вообще все, кроме принцессы, подались кто куда.
- «Кто куда», это - кто и - куда? - не понимают мальки.
- Да я уж не помню. Триста лет назад дело было.
- Ты триста лет прожил??? Ты же ручейник. Сколько ручейники живут?
Мальки готовы закопать рассказчика, если он вздумал смеяться над ними.
- Ручейник в воде живёт две недели. Первую неделю он слушает разные истории старых ручейников, вторую неделю рассказывает истории сам.
- А про вас, ручейников, есть история?
- Конечно, да ещё какая! Один ручейник жил у ювелира. Ювелир посадил беднягу в такой водоём, на дне которого лежали не песок и веточки, а мелкие золотые чешуйки и кусочки драгоценных камней. Пришлось ручейнику строить себе домик из золота. Но каждый раз, когда работа была почти закончена, ювелир отбирал у него постройку, ведь она была готовым украшением, так искусно и точно подгонял ручейник детали...
- Нашли, кого слушать, - мальков накрывает длинная тень. - Моя история получше будет: однажды щука переманила у ручейника мальков и съела всех до единого.
- Рыбы-родители, ваших детей щука съесть хочет! - зовёт ручейник громко.
Испуганные папы и мамы мечутся у дна, забирают детишек из рыбьего садика.
И вот на дне озера снова тишина и покой, только над местом, где копошится ручейник, зависла большущая щука.
- Не надоело тебе в моём озере перерождаться? То лещом, то ручейником? - спрашивает она.
- Тебе самой не надоело жить в мутной воде?
- А что? За триста лет ни интриг, ни заговоров. Тишь да гладь. Никто не явится мстить за покорённое царство, яд не подольёт в чашу...
- Ой, не продолжай. Не хочу превращать пресноводное озеро в солёное. Хотя времена поменялись, может, переродишься человеком? Жемчуга насобирала - хватит на двоих.
- Не заманивай. Плавали, знаем. Человек всё забывает после рождения. А я не хочу забывать.
- Ну, тогда я - на сушу? Полетаю немного и - сразу к тебе.
- Только не улиткой и не водомеркой, пожалуйста. И не плавунцом. И не дафнией.
- Остальных ты за милую душу лопаешь.
- Постараюсь щадить зеленохвостых.
- Жди голавля в гости. А пока я не вернусь, обещай на крючок не попадаться. Обещаешь?
- Обещаю.