Почему китайский так чертовски труден? (часть 1)
Нихао. Китайские иероглифы давно привлекали меня своей загадочностью :)
И вот я наткнулся на одну интересную статью и решил её перевести.
Автор - David Moser, оригинал здесь.
Почему китайский так чертовски труден?
Первый вопрос, возникающий у любого мыслящего человека, читающего заголовок этот статьи, следующий: «Труден для кого?» Разумный вопрос. В конце концов, сами китайцы по всей видимости изучают его элементарно. Когда маленьким китайчатам исполняется два года, именно на китайском языке они сводят с ума своих родителей, а всего через несколько лет те же дети на практике применяют невообразимо сложные китайские иероглифы для любовных записок и перечня необходимых покупок в магазине. Так что же я имею в виду под вопросом «труден»? Ну, так как я уже в самом начале статьи знаю, что в ней будет много нытья и жалоб, то я могу начать ныть прямо сейчас и прямо сказать всё что думаю. Под «труден» я имею в виду труден для меня, англоговорящего взрослого, пытающегося учить китайский и пустившегося ради этого во все тяжкие - учебники, аудиозаписи, практику с партнёрами-собеседниками и так далее, всю эту мучительную волокиту. Я имею в виду для меня, и конечно для многих прочих жителей западного мира, потративших годы жизни долбясь головой о Великую Китайскую Стену.
Если бы я на этом остановился, то моё заявление было бы довольно банальным. Естественно, китайский для меня труден. В конце концов, любой иностранный язык сложен для любого человека, пытающегося его изучить. Всё это зависит от родного для вас языка. Французу обычно изучать итальянский легче чем американцу, а средний американец овладеет немецким гораздо быстрее чем средний японец и так далее. То есть часть моего утверждения в том, что китайский труден по сравнению с... хм, по сравнению с почти любым другим языком, который вы могли бы копнуть. Я имею в виду что китайский труден не только для нас (англоговорящих), но он труден в абсолютном понимании. То есть труден и для них, самих китайцев.
Если не верите, спросите любого китайца. Большинство спрошенных с радостью подтвердят что их язык сложен и труден, возможно он самый трудный на Земле. (Многие даже этим гордятся, подобно тому как некоторые нью-йоркцы гордятся тем что живут в самом непригодном для жизни городе Америки). Может быть, каждый китаец заслуживает медаль только потому что он родился китайцем. Как бы то ни было, в определённый момент он осознаёт наивысший статус родного языка и с привилегированного места на вершине взирает на отчаянных иностранцев, пыхтящих на крутых склонах.
Все слышали о том что если взять английскую поговорку ”It’s all Greek to me” (т.е. «для меня всё это - греческий», в смысле непонятный) и подобрать ей эквиваленты на других языках мира с тем чтобы определить какой же язык наиболее труден, то в результате такого лингвистического обзора китайский легко обгонит по своей непостижимости все прочие языки. (Например, во французском есть поговорка ”C’est du chinois”, в русском есть выражение «китайская грамота», в других языках тоже находятся аналогичные примеры). Учитывая это, было бы интересно спросить у самих китайцев - какой язык они считают самым сложным? Вы ищете аналог вышеупомянутой фразы в китайском и находите: Gēn tiānshū yíyàng 跟天书一样, что дословно означает «Это - как небесные писания».
В этой лингвистической байке заключена истина; китайский действительно заслуживает репутацию сложнейшего языка. Те, кто возьмутся за его изучение по любой причине, кроме получения удовольствия от самого процесса, всегда будут разочарованы стремящимся к бесконечности соотношением затраченных усилий к достигнутому результату. Напротив, люди, которых язык притягивает именно своей пугающей сложностью и запутанностью, никогда в нём не разочаруются. Но по какой бы причине человек не начал учить китайский, рано или поздно он спросит себя: «Зачем я делаю это?» Те, кто к этому моменту еще будут помнить свою первоначальную цель, примут мудрое решение оставить тщетные попытки, так как никакая цель не может оправдать эту титаническую, нудную и утомительную борьбу. Те же, кто просто скажет: «я уже дошёл досюда, и теперь не могу остановиться», будут иметь некоторые шансы на успех, так как у них есть необходимые для этого бездумное упорство и отсутствие общей осмысленной перспективы.
Итак, немного объяснив что имелось в виду под словом «труден», я возвращаюсь к своему первоначальному вопросу: «Почему же китайский так чертовски труден?»
1. Потому что китайская письменность нелепа.
Прекрасна, сложна, загадочна - но нелепа. Меня, как и многих других, китайский изначально привлёк своей письменностью, которая несомненно является одним из самым захватывающих изобретений человечества в этой области. Чем больше вы узнаёте о китайских символах, тем более интригующими и притягивающими они становятся. Изучение китайских знаков может стать страстью всей жизни, и вскоре вы обнаружите что ежедневно накапливаете их, каплю за каплей из огромного моря символов, в тщетной попытке сохранить эти знаки в дырявом ведре долговременной памяти.
Красота символов неоспорима, но когда китайцы стали осознавать важность всеобщей грамотности, то стало очевидно что эти идеограммы чем-то похожи на ботинки со слишком длинной шнуровкой - некоторым фетишистам они могут нравиться, но не очень практичны для ежедневного использования.
Прежде всего, чрезмерно трудно выучить достаточно символов для того чтобы просто считаться грамотным человеком. Опять же, кое-кто может спросить: «Трудно по сравнению с чем?» Ответ прост: трудно по сравнению с испанским, греческим, русским, хинди, любым другим разумным, «нормальным» языком, который требует изучения максимум нескольких десятков символов для того чтобы можно было написать что угодно на этом языке. Джон де Франсис в своей книге «Китайский язык: факт и фантазия» говорит, что по оценкам его китайских коллег говорящему на мандаринском наречии для изучения 3000 иероглифов требуется в среднем 7-8 лет, в то время как его французские и испанские коллеги оценивают время, необходимое для достижения аналогичного уровня грамотности в этих языках, в 3-4 года. Конечно, эти оценки довольно грубы и где-то эмоциональны (неясно, что значит «аналогичный уровень»), но общая идея очевидна: китайскую письменность изучить труднее, чем любую другую алфавитную. Даже китайские дети, чьи мозги находятся на пике своей поглощательной способности, испытывают больше проблем с китайскими символами, чем их маленькие ровесники в других странах со своими азбуками. Что же говорить о трудностях, испытываемых неповоротливыми взрослыми иностранцами, такими как я?
Все слышали что китайский язык труден потому что в нём необходимо выучить огромное число символов, и это абсолютная правда. Есть множество популярных книг и статей, преуменьшающих эту трудность, говоря: «Несмотря на то что в китайском существует [10, 25, 50 тысяч - на ваш выбор] знаков, в действительности вам потребуется всего лишь около 2 тысяч иероглифов для чтения средней газеты». Вздор. Я не мог нормально читать газету, когда у меня в запасе было 2000 символов. Мне часто приходилось смотреть значение нескольких иероглифов в одной строке, и даже после этого понять смысл статьи было непросто. (Я полагаю, что под «читать» в данном контексте следует понимать «читать и в целом понимать текст без заглядывания в словарь несколько десятков или сотен раз», иначе заявление выше не имеет смысла).
Эта сказка активно проталкивается благодаря тому что если вы посмотрите на частоту использования символов в китайском языке, то более 95% знаков в любой газете легко попадают в первые 2000 наиболее употребительных. Но при этом забывается то, что вам встретится множество незнакомых слов, состоящих их этих знакомых иероглифов. (Для иллюстрации проблемы, заметьте что если в русском вы знакомы со словами «конь» и «як», то это не значит что из них вы поймёте что такое «коньяк»). Вдобавок к этому, как знает любой человек, изучавший любой иностранный язык, вы часто можете знать каждое слово в тексте и при этом быть не в состоянии ухватить общий смысл. Для чтения и понимания недостаточно знать множество слов, необходимо чувствовать как эти слова сочетаются друг с другом во множестве разных контекстов. И наконец очевидно то, что если вы знаете 95% слов в данном тексте, именно в оставшихся 5% может скрываться основная информация, необходимая для понимания текста. Изучающий русский язык студент, увидев заголовок «НОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ДОКАЗЫВАЮТ, ЧТО ДЖАКУЗЗИ ЭФФЕКТИВНЫ ПРИ ЛЕЧЕНИИ ФЛЕБИТОВ», не продвинется в понимании смысла, если он не знает слова «джакуззи» или «флебит».
Проблема чтения часто становится щекотливой темой для изучающих китайский. Сколько из нас осмелится встать перед группой коллег и вслух прочесть случайно выбранный отрывок? Комплекс неполноценности или страх потери лица заставляет многих студентов и преподавателей вступать в тайный тихий заговор, где все притворяются что после четырёх лет изучения языка прилежный студент должен легко проноситься по любому тексту от Конфуция до Лу Синя, только изредка делая паузу чтобы посмотреть встретившийся досадный редкий иероглиф (конечно, в своём китайско-китайском толковом словаре). Другие, естественно, более реалистично отзываются о трудностях. Однажды один из моих однокурсников, человек, который изучал китайский более десяти лет, сказал мне:
- Знаешь, мои исследования очень тормозит тот факт, что я до сих пор не могу читать по-китайски. Мне требуется несколько часов чтобы одолеть 2-3 страницы, и я не могу бегло просматривать текст.
Это было бы ошеломляющим признанием для человека, изучающего в течение десяти лет, скажем, французскую литературу, но тем не менее именно такие высказывания я постоянно слышу от своих коллег (по крайней мере в те моменты когда выпито чуть больше пива Цинтао чем следовало бы, и начинаются жалобы на то, как медленно продвигается диссертация).
Мой учитель как-то рассказал мне об игре, в которую он иногда играл с коллегами: они брали случайную книгу с полки китайского раздела Азиатской библиотеки, и выигрывал тот, кто быстрее остальных мог понять, о чём эта книга. Любой работавший в Восточно-азиатском собрании книг может подтвердить, что это действительно достаточно трудная задача - не говоря уже о том, чтобы читать взятую книгу. Такое положение дел очень обескураживает студента, которому не терпится начать пиршество за столом, уставленным огромными богатствами китайской литературы, но первые несколько лет вынужденного ограничиваться постной диетой консервированных методичек, примеров из учебников, и тщательно отредактированных специй.
Разница по сравнению с изучением обычного западного языка просто ошеломляет. Спустя год после начала изучения французского, я уже мог читать очень многое. Я прочёл классические романы La nausée Сартра, Candide Вольтера, L'étranger Камю, плюс бесчисленные газеты, журналы, комиксы и прочее. Для этого я проделал много работы, но весьма простой и безболезненной. Всё что мне понадобилось - это хороший словарь и потёртая французская грамматика, купленная на книжной барахолке.
Броситься в море, чтобы научиться плавать - хороший метод, но он просто не срабатывает в случае китайского языка. Спустя три года после начала изучения я так и не прочёл ни одного романа. Чтение было слишком трудным, невообразимо медленным и неблагодарным занятием. Газеты по-прежнему казались слишком устрашающими. Мне не удавалось прочесть статью, не заглядывая в словарь за каждым десятым символом и часто я мог просмотреть всю первую полосу «Жэньминь жибао», будучи не в состоянии полностью расшифровать ни один заголовок. В то время кто-то предложил мне прочитать «Сон в красном тереме» и подарил красивое трёхтомное издание. Я не знал, смеяться мне или плакать. Эти три тома до сих пор стоят у меня на полке как толстый, самодовольный Будда, и лишь первые двадцать страниц испещрены пометками и вопросительными знаками; остальная же часть девственно чиста. После шести лет изучения китайского я по-прежнему не достиг уровня, на котором я бы мог действительно читать его без английского перевода под рукой для консультаций. (Под «читать» я имею в виду «читать для удовольствия». Если мне дадут словарь и приставят к голове пистолет, я смогу его одолеть.)
Если в самом начале просто нырнуть в огромное китайское море, то это может оказаться очень непродуктивно. Джордж Кеннеди пишет: «Трудность запоминания китайской идеограммы по сравнению с трудностью изучения нового слова в европейском языке такова, что жёсткая экономия умственных усилий становится первостепенной задачей.» И это не преувеличение. Когда риск утонуть столь велик, студенту лучше советовать проводить побольше времени бултыхаясь на мелководье, прежде чем направляться к глубоким местам.
Но и этого мало. Ещё один нелепый аспект китайской письменности состоит в наличии двух (к счастью, частично пересекающихся) наборов символов: традиционных иероглифов, до сих пор использующихся на Тайване и в Гонконге, и упрощённых, принятых правительством КНР в конце 1950-х годов. Любой иностранный студент вынужден в большей или меньшей степени знакомиться с обоими наборами, так как они часто появляются в учебных материалах. Эта последняя лингвистическая соломинка, переламывающая хребет верблюду, взгромождает абсурдную ношу на уже и без того нагруженного сверх всякой меры студента, который к тому моменту с радостью поменялся бы местами с Сизифом. Но так как сами китайцы никогда не владеют одинаково хорошо двумя наборами, то нет абсолютно ничего постыдного в том чтобы сконцентрироваться на одном, частично жертвуя другим. На самом деле, нет ничего постыдного в вообще полном отказе от изучения китайского, если уж вы дойдёте до этой мысли.
2. Потому что языку не хватает здравого смысла для использования алфавита.
Чтобы дальше пояснить, почему китайская система письменности так трудна, имеет смысл показать почему легка английская система. Представьте себе задачу, стоящую перед средним китайцем, решившим изучать английский. Что нужно сделать, чтобы овладеть системой письменности? Это легко: надо выучить 26 букв. (В верхнем и нижнем регистре, конечно, плюс рукописный вариант и несколько шрифтов. Добавьте сюда кавычки, апострофы, скобки итп - всё то, чем китайцы пользуются в своей письменности). А как эти буквы пишутся? Слева направо, горизонтально, с пробелами, обозначающими границы слов. Забыв на минуту о проблеме произношения и реального составления слов из этих букв, зададимся вопросом: сколько времени потребуется студенту-китайцу для овладения различными компонентами английского письма? Может быть, день или два.
Теперь рассмотрим случай американского студента, который решает заняться изучением китайского. Что предстоит преодолеть ему, чтобы овладеть китайской письменностью? Нет ничего напоминающего алфавит, но есть повторяющиеся компоненты, из которых состоят иероглифы. Сколько таких компонентов существует? Не спрашивайте. Как и со всеми подобными китайскими вопросами, ответ очень запутан и неудовлетворителен. Он зависит от того, как вы определите «компонент» (черта? радикал?) и еще от множества других скучных деталей. Достаточно сказать, что это число велико, значительно больше 26 букв латинского алфавита. А как эти компоненты соединяются для образования иероглифа? Один компонент может быть слева, справа, сверху от других компонентов, окружать другие компоненты или находиться внутри них - возможно почти всё что угодно. В процессе этих пространственных размещений компоненты сплющиваются, растягиваются, укорачиваются и искажаются, дабы поместиться в типовое квадратное место, в которое должны помещаться все иероглифы. Другими словами, компоненты китайских иероглифов выстраиваются в двух измерениях, вместо аккуратных одномерных строк алфавитного письма.
Но давайте отложим в сторону вопросы красоты и вернёмся к нашей задаче. Сколько времени потребуется американцу для освоения системы китайской письменности настолько, чтобы встретив какой-либо новый иероглиф, он по крайней мере знал как надо водить ручкой и мог воспроизвести его осмысленную копию? Опять же, сложно сказать наверняка, но по моим прикидкам среднему студенту потребуется несколько месяцев напряженной работы для постижения основ. Может быть, год или больше, если он ленив и никогда не любил рисование в школе. Тем временем его китайский товарищ, изучающий английский язык, продвинется вперёд и изучит рукописный шрифт, причём у него останется время для чтения Moby Dick.
Я знаю, что всё это не новость - любой алфавит можно выучить очень быстро. Мои знакомые китайцы, несколько лет изучавшие английский, могут писать от руки почти так же как и средний американец. С другой стороны, очень мало американцев когда-либо научатся естественно воспроизводить рукописные китайские иероглифы, по степени каллиграфии соответствующие мазне неуспевающего китайца-троечника. Если бы на этом заканчивались все языковые трудности, то даже одна задача написания знаков поместила бы китайский в кунсткамеру трудноизучаемых языков.
3. Потому что система письменности не очень фонетична.
Хорошо, хватит жаловаться на процесс написания самих иероглифов. Вернёмся же к задаче запоминания такого большого их количества. Опять же, в этом аспекте полезно сравнить английский и китайский. Допустим, китаец вчера выучил слово ”president” и сегодня хочет воспроизвести его из памяти. С чего начать? Имея 1-2-летний опыт изучения английского, любой студент с ходу вспомнит несколько подсказок и мнемонических правил, пусть и неидеальных, но практичных. Слово может начинаться только с ”pr”, после которого с помощью небольшого угадывания и подсказок визуальной памяти (может ли быть там буква ”z”? Это необычная буква, я думаю что запомнил бы её. Наверно, должно быть ”s”…) он воспроизведёт что-то близкое к правильному ответу. Естественно, не каждый иностранец (да и англичанин тоже) замечал и запоминал разные эвристики английского языка, но по крайней мере они там есть и ими можно воспользоваться.
Теперь представьте что вы учите китайский и вчера встретили китайское слово «президент» (总统 zǒngtǒng), а сегодня хотите написать его. Что произойдёт, когда вы захотите восстановить слово? Я вам скажу: очень часто вы просто забудете его, полностью и абсолютно, как мало что забывали в жизни. Вы можете повторять слово сколько угодно раз, но его звучание не даст вам подсказки к тому надо писать символы. После того как вы изучите побольше знаков и узнаете о фонетических компонентах, ваши шансы немного возрастут. (zǒng 总 - это фонетический компонент в каком-то другом иероглифе, так? Song? Zeng? Ах да, cong 总 как в cōngmíng 聪明.) Конечно, фонетический аспект у одних символов более очевиден чем у других, но многие иероглифы (в том числе из наиболее распространённых) абсолютно не дают подсказки, как же их следует читать.
Всё это я рассказал для того чтобы вы поняли: китайский язык просто не очень фонетичен по сравнению с английским. (Английский, в свою очередь менее фонетичен чем немецкий или испанский; но китайский вообще из другой песочницы). Утверждение некоторых людей, далеких от рассматриваемой области, о том что китайский совершенно не фонетичен, неверно. Однако даже способный начинающий студент может заметить фонетичность письменности лишь спустя несколько месяцев. Вопрос о том, насколько фонетичен тот или иной язык, очень сложен. Квалифицированные оценки варьируются от 25% (Чжао Юаньжэнь) до примерно 66% (де Франсис), хотя последняя оценка предполагает знание фонетических компонентов в количестве, превосходящем среднее число обычно изучаемых знаков. Можно сказать, что китайский фонетичен примерно в той степени, в которой занятия сексом являются аэробикой: чисто технически да, но в практическом использовании это не самая разумная вещь. Более того, этот фонетический аспект языка практически не ощущается пока вы не выучите несколько сотен символов, и даже когда вы будете знать две тысячи, слабая фонетичность китайского языка никогда не даст уверенности в прочтении незнакомого иероглифа, в отличие от фонетического качества английского языка.
А это значит что часто вы просто полностью забываете как пишется или читается символ. Всё. Точка. Если в радикале нет очевидной семантической подсказки, а где-нибудь в иероглифе нет полезного фонетического компонента, то вы в жопе. И вы там независимо от того, родной для вас китайский или нет; вопреки популярному мифу, китайцы не обладают врождённой способностью запоминать произвольные закорючки. На самом деле, одно из самых приятных впечатлений, которое испытывает иностранец, изучающий китайский - это видеть как китаец в полной беспомощности хлопает глазами и разводит руками когда его просят написать иероглиф для какого-нибудь обычного слова. Вы ощущаете огромное облегчение и даже потаённое злорадство оттого что урождённый носитель языка испытывает те же трудности, которые сопровождают вас каждый день.
Должен признаться, это настолько приятное ощущение, что я вёл список символов, которые забывали и не могли написать китайцы. (Да, это болезненное и навязчивое занятие, я знаю). Я видел высокообразованных китайцев, которые забывают как пишутся некоторые иероглифы в самых обычных словах, таких как «консервы», «колено», «отвёртка», «щёлкать» (как в выражении «щёлкать пальцами»), «локоть», «имбирь», «подушка», «петарда» и так далее. И когда я говорю «забывают», это значит что часто они не могут сделать даже первый штрих на бумаге. Вы можете представить себе образованного носителя английского языка, полностью забывшего как пишется слово «колено» или «консервная банка»? Или даже какое-нибудь редко встречающееся слово, например «ножны» или «синхрофазотрон»? Однажды я находился на обеде с тремя аспирантами факультета китайского языка в Пекинском университете. (Один из них был из Гонконга, и для всех китайский являлся родным языком). В этот день я простудился и хотел написать другу короткую записку о том что наша встреча отменяется. Я обнаружил, что не помню как пишется символ嚔 в слове da penti 打喷嚔 "чихать". Я спросил у моих троих друзей как пишется этот иероглиф, но к моему удивлению все трое только смущённо пожали плечами. Никто из них не смог правильно воспроизвести символ. Вспомним на минуту, что Пекинский университет считается «китайским Гарвардом». Вы можете представить трёх английских аспирантов в Гарварде, забывших как пишется слово «чихать»?? Тем не менее, в Китае это обычная ситуация. Английский язык просто на несколько порядков проще в запоминании и написании. Неважно, насколько редко встречается данное слово, или насколько необычно его произношение - носитель английского всегда напишет хоть что-то, просто потому что есть определённая связь между произношением и письменностью. Можно забыть, ставится ли дефис в слове “abracadabra” или ошибиться в последних буквах в слове “rhinoceros”, но даже самый последний бездарь сможет написать нечто, более-менее похожее на требуемое слово. В отличие от этого, часто даже самым образованным китайцам ничего не остаётся кроме как поднять руки кверху и спросить у кого-нибудь рядом как пишется тот или иной незапоминающийся иероглиф.
В качестве повседневного примера преимущества фонетической письменности хочется привести одну лингвистическую ситуацию, в которой я постоянно оказывался, находясь во Франции. (Я снова использую французский как канонический пример «простого» иностранного языка). Однажды утром я проснулся в Париже и включил радио. Передавали рекламу, и я несколько раз услышал слово amortisseur. «Что это означает?» - подумал я про себя, но так как спешил на встречу, то не посмотрел слово в словаре. Через несколько часов я шёл по улице и заметил на вывеске магазина слово Аmortisseur - то самое, которое я слышал утром по радио. Под этим словом на вывеске был нарисован амортизатор. Ага! Значит, amortisseur означает «амортизатор». И вуаля! Я выучил новое слово быстро и безболезненно, только потому что звучание, возникшее в моей голове после прочтения вывески совпало со звучанием, услышанным мною раньше по радио, и одно укрепило другое. За последующую неделю неоднократно встречал это слово, и каждый раз я мог воспроизвести звук, просто читая его фонетически - “a-mor-tis-seur”. Вскоре я уже мог легко вспоминать это слово, использовать его в разговоре, или написать его в письме другу. И процесс изучения иностранного языка начал казаться не таким уже и страшным.
Когда я впервые поехал на несколько месяцев на Тайвань, ситуация была совсем другой. Меня залило море символов; все они были визуально интересными но фонетически немыми. Я носил с собой маленький словарик, в котором подсматривал незнакомые символы, но практически невозможно найти слово в китайском словаре, идя по многолюдной улице (о поиске в словарях я ещё скажу ниже), и таким образом у меня практически не было звуковой поддержки, сопровождавшей меня во Франции. На Тайване я мог пройти мимо магазина с амортизаторами и не иметь ни малейшего понятия о произношении иероглифов на вывеске, если прежде они не встречались мне в словаре. И даже если я их уже находил в словаре, всё равно в следующий раз идя мимо магазина, мне бы пришлось снова лезть в словарь. И снова, и снова. Процесс подкрепления не возникал столь легко и естественно, как во Франции.
Продолжение здесь.
И вот я наткнулся на одну интересную статью и решил её перевести.
Автор - David Moser, оригинал здесь.
Почему китайский так чертовски труден?
Первый вопрос, возникающий у любого мыслящего человека, читающего заголовок этот статьи, следующий: «Труден для кого?» Разумный вопрос. В конце концов, сами китайцы по всей видимости изучают его элементарно. Когда маленьким китайчатам исполняется два года, именно на китайском языке они сводят с ума своих родителей, а всего через несколько лет те же дети на практике применяют невообразимо сложные китайские иероглифы для любовных записок и перечня необходимых покупок в магазине. Так что же я имею в виду под вопросом «труден»? Ну, так как я уже в самом начале статьи знаю, что в ней будет много нытья и жалоб, то я могу начать ныть прямо сейчас и прямо сказать всё что думаю. Под «труден» я имею в виду труден для меня, англоговорящего взрослого, пытающегося учить китайский и пустившегося ради этого во все тяжкие - учебники, аудиозаписи, практику с партнёрами-собеседниками и так далее, всю эту мучительную волокиту. Я имею в виду для меня, и конечно для многих прочих жителей западного мира, потративших годы жизни долбясь головой о Великую Китайскую Стену.
Если бы я на этом остановился, то моё заявление было бы довольно банальным. Естественно, китайский для меня труден. В конце концов, любой иностранный язык сложен для любого человека, пытающегося его изучить. Всё это зависит от родного для вас языка. Французу обычно изучать итальянский легче чем американцу, а средний американец овладеет немецким гораздо быстрее чем средний японец и так далее. То есть часть моего утверждения в том, что китайский труден по сравнению с... хм, по сравнению с почти любым другим языком, который вы могли бы копнуть. Я имею в виду что китайский труден не только для нас (англоговорящих), но он труден в абсолютном понимании. То есть труден и для них, самих китайцев.
Если не верите, спросите любого китайца. Большинство спрошенных с радостью подтвердят что их язык сложен и труден, возможно он самый трудный на Земле. (Многие даже этим гордятся, подобно тому как некоторые нью-йоркцы гордятся тем что живут в самом непригодном для жизни городе Америки). Может быть, каждый китаец заслуживает медаль только потому что он родился китайцем. Как бы то ни было, в определённый момент он осознаёт наивысший статус родного языка и с привилегированного места на вершине взирает на отчаянных иностранцев, пыхтящих на крутых склонах.
Все слышали о том что если взять английскую поговорку ”It’s all Greek to me” (т.е. «для меня всё это - греческий», в смысле непонятный) и подобрать ей эквиваленты на других языках мира с тем чтобы определить какой же язык наиболее труден, то в результате такого лингвистического обзора китайский легко обгонит по своей непостижимости все прочие языки. (Например, во французском есть поговорка ”C’est du chinois”, в русском есть выражение «китайская грамота», в других языках тоже находятся аналогичные примеры). Учитывая это, было бы интересно спросить у самих китайцев - какой язык они считают самым сложным? Вы ищете аналог вышеупомянутой фразы в китайском и находите: Gēn tiānshū yíyàng 跟天书一样, что дословно означает «Это - как небесные писания».
В этой лингвистической байке заключена истина; китайский действительно заслуживает репутацию сложнейшего языка. Те, кто возьмутся за его изучение по любой причине, кроме получения удовольствия от самого процесса, всегда будут разочарованы стремящимся к бесконечности соотношением затраченных усилий к достигнутому результату. Напротив, люди, которых язык притягивает именно своей пугающей сложностью и запутанностью, никогда в нём не разочаруются. Но по какой бы причине человек не начал учить китайский, рано или поздно он спросит себя: «Зачем я делаю это?» Те, кто к этому моменту еще будут помнить свою первоначальную цель, примут мудрое решение оставить тщетные попытки, так как никакая цель не может оправдать эту титаническую, нудную и утомительную борьбу. Те же, кто просто скажет: «я уже дошёл досюда, и теперь не могу остановиться», будут иметь некоторые шансы на успех, так как у них есть необходимые для этого бездумное упорство и отсутствие общей осмысленной перспективы.
Итак, немного объяснив что имелось в виду под словом «труден», я возвращаюсь к своему первоначальному вопросу: «Почему же китайский так чертовски труден?»
1. Потому что китайская письменность нелепа.
Прекрасна, сложна, загадочна - но нелепа. Меня, как и многих других, китайский изначально привлёк своей письменностью, которая несомненно является одним из самым захватывающих изобретений человечества в этой области. Чем больше вы узнаёте о китайских символах, тем более интригующими и притягивающими они становятся. Изучение китайских знаков может стать страстью всей жизни, и вскоре вы обнаружите что ежедневно накапливаете их, каплю за каплей из огромного моря символов, в тщетной попытке сохранить эти знаки в дырявом ведре долговременной памяти.
Красота символов неоспорима, но когда китайцы стали осознавать важность всеобщей грамотности, то стало очевидно что эти идеограммы чем-то похожи на ботинки со слишком длинной шнуровкой - некоторым фетишистам они могут нравиться, но не очень практичны для ежедневного использования.
Прежде всего, чрезмерно трудно выучить достаточно символов для того чтобы просто считаться грамотным человеком. Опять же, кое-кто может спросить: «Трудно по сравнению с чем?» Ответ прост: трудно по сравнению с испанским, греческим, русским, хинди, любым другим разумным, «нормальным» языком, который требует изучения максимум нескольких десятков символов для того чтобы можно было написать что угодно на этом языке. Джон де Франсис в своей книге «Китайский язык: факт и фантазия» говорит, что по оценкам его китайских коллег говорящему на мандаринском наречии для изучения 3000 иероглифов требуется в среднем 7-8 лет, в то время как его французские и испанские коллеги оценивают время, необходимое для достижения аналогичного уровня грамотности в этих языках, в 3-4 года. Конечно, эти оценки довольно грубы и где-то эмоциональны (неясно, что значит «аналогичный уровень»), но общая идея очевидна: китайскую письменность изучить труднее, чем любую другую алфавитную. Даже китайские дети, чьи мозги находятся на пике своей поглощательной способности, испытывают больше проблем с китайскими символами, чем их маленькие ровесники в других странах со своими азбуками. Что же говорить о трудностях, испытываемых неповоротливыми взрослыми иностранцами, такими как я?
Все слышали что китайский язык труден потому что в нём необходимо выучить огромное число символов, и это абсолютная правда. Есть множество популярных книг и статей, преуменьшающих эту трудность, говоря: «Несмотря на то что в китайском существует [10, 25, 50 тысяч - на ваш выбор] знаков, в действительности вам потребуется всего лишь около 2 тысяч иероглифов для чтения средней газеты». Вздор. Я не мог нормально читать газету, когда у меня в запасе было 2000 символов. Мне часто приходилось смотреть значение нескольких иероглифов в одной строке, и даже после этого понять смысл статьи было непросто. (Я полагаю, что под «читать» в данном контексте следует понимать «читать и в целом понимать текст без заглядывания в словарь несколько десятков или сотен раз», иначе заявление выше не имеет смысла).
Эта сказка активно проталкивается благодаря тому что если вы посмотрите на частоту использования символов в китайском языке, то более 95% знаков в любой газете легко попадают в первые 2000 наиболее употребительных. Но при этом забывается то, что вам встретится множество незнакомых слов, состоящих их этих знакомых иероглифов. (Для иллюстрации проблемы, заметьте что если в русском вы знакомы со словами «конь» и «як», то это не значит что из них вы поймёте что такое «коньяк»). Вдобавок к этому, как знает любой человек, изучавший любой иностранный язык, вы часто можете знать каждое слово в тексте и при этом быть не в состоянии ухватить общий смысл. Для чтения и понимания недостаточно знать множество слов, необходимо чувствовать как эти слова сочетаются друг с другом во множестве разных контекстов. И наконец очевидно то, что если вы знаете 95% слов в данном тексте, именно в оставшихся 5% может скрываться основная информация, необходимая для понимания текста. Изучающий русский язык студент, увидев заголовок «НОВЫЕ ИССЛЕДОВАНИЯ ДОКАЗЫВАЮТ, ЧТО ДЖАКУЗЗИ ЭФФЕКТИВНЫ ПРИ ЛЕЧЕНИИ ФЛЕБИТОВ», не продвинется в понимании смысла, если он не знает слова «джакуззи» или «флебит».
Проблема чтения часто становится щекотливой темой для изучающих китайский. Сколько из нас осмелится встать перед группой коллег и вслух прочесть случайно выбранный отрывок? Комплекс неполноценности или страх потери лица заставляет многих студентов и преподавателей вступать в тайный тихий заговор, где все притворяются что после четырёх лет изучения языка прилежный студент должен легко проноситься по любому тексту от Конфуция до Лу Синя, только изредка делая паузу чтобы посмотреть встретившийся досадный редкий иероглиф (конечно, в своём китайско-китайском толковом словаре). Другие, естественно, более реалистично отзываются о трудностях. Однажды один из моих однокурсников, человек, который изучал китайский более десяти лет, сказал мне:
- Знаешь, мои исследования очень тормозит тот факт, что я до сих пор не могу читать по-китайски. Мне требуется несколько часов чтобы одолеть 2-3 страницы, и я не могу бегло просматривать текст.
Это было бы ошеломляющим признанием для человека, изучающего в течение десяти лет, скажем, французскую литературу, но тем не менее именно такие высказывания я постоянно слышу от своих коллег (по крайней мере в те моменты когда выпито чуть больше пива Цинтао чем следовало бы, и начинаются жалобы на то, как медленно продвигается диссертация).
Мой учитель как-то рассказал мне об игре, в которую он иногда играл с коллегами: они брали случайную книгу с полки китайского раздела Азиатской библиотеки, и выигрывал тот, кто быстрее остальных мог понять, о чём эта книга. Любой работавший в Восточно-азиатском собрании книг может подтвердить, что это действительно достаточно трудная задача - не говоря уже о том, чтобы читать взятую книгу. Такое положение дел очень обескураживает студента, которому не терпится начать пиршество за столом, уставленным огромными богатствами китайской литературы, но первые несколько лет вынужденного ограничиваться постной диетой консервированных методичек, примеров из учебников, и тщательно отредактированных специй.
Разница по сравнению с изучением обычного западного языка просто ошеломляет. Спустя год после начала изучения французского, я уже мог читать очень многое. Я прочёл классические романы La nausée Сартра, Candide Вольтера, L'étranger Камю, плюс бесчисленные газеты, журналы, комиксы и прочее. Для этого я проделал много работы, но весьма простой и безболезненной. Всё что мне понадобилось - это хороший словарь и потёртая французская грамматика, купленная на книжной барахолке.
Броситься в море, чтобы научиться плавать - хороший метод, но он просто не срабатывает в случае китайского языка. Спустя три года после начала изучения я так и не прочёл ни одного романа. Чтение было слишком трудным, невообразимо медленным и неблагодарным занятием. Газеты по-прежнему казались слишком устрашающими. Мне не удавалось прочесть статью, не заглядывая в словарь за каждым десятым символом и часто я мог просмотреть всю первую полосу «Жэньминь жибао», будучи не в состоянии полностью расшифровать ни один заголовок. В то время кто-то предложил мне прочитать «Сон в красном тереме» и подарил красивое трёхтомное издание. Я не знал, смеяться мне или плакать. Эти три тома до сих пор стоят у меня на полке как толстый, самодовольный Будда, и лишь первые двадцать страниц испещрены пометками и вопросительными знаками; остальная же часть девственно чиста. После шести лет изучения китайского я по-прежнему не достиг уровня, на котором я бы мог действительно читать его без английского перевода под рукой для консультаций. (Под «читать» я имею в виду «читать для удовольствия». Если мне дадут словарь и приставят к голове пистолет, я смогу его одолеть.)
Если в самом начале просто нырнуть в огромное китайское море, то это может оказаться очень непродуктивно. Джордж Кеннеди пишет: «Трудность запоминания китайской идеограммы по сравнению с трудностью изучения нового слова в европейском языке такова, что жёсткая экономия умственных усилий становится первостепенной задачей.» И это не преувеличение. Когда риск утонуть столь велик, студенту лучше советовать проводить побольше времени бултыхаясь на мелководье, прежде чем направляться к глубоким местам.
Но и этого мало. Ещё один нелепый аспект китайской письменности состоит в наличии двух (к счастью, частично пересекающихся) наборов символов: традиционных иероглифов, до сих пор использующихся на Тайване и в Гонконге, и упрощённых, принятых правительством КНР в конце 1950-х годов. Любой иностранный студент вынужден в большей или меньшей степени знакомиться с обоими наборами, так как они часто появляются в учебных материалах. Эта последняя лингвистическая соломинка, переламывающая хребет верблюду, взгромождает абсурдную ношу на уже и без того нагруженного сверх всякой меры студента, который к тому моменту с радостью поменялся бы местами с Сизифом. Но так как сами китайцы никогда не владеют одинаково хорошо двумя наборами, то нет абсолютно ничего постыдного в том чтобы сконцентрироваться на одном, частично жертвуя другим. На самом деле, нет ничего постыдного в вообще полном отказе от изучения китайского, если уж вы дойдёте до этой мысли.
2. Потому что языку не хватает здравого смысла для использования алфавита.
Чтобы дальше пояснить, почему китайская система письменности так трудна, имеет смысл показать почему легка английская система. Представьте себе задачу, стоящую перед средним китайцем, решившим изучать английский. Что нужно сделать, чтобы овладеть системой письменности? Это легко: надо выучить 26 букв. (В верхнем и нижнем регистре, конечно, плюс рукописный вариант и несколько шрифтов. Добавьте сюда кавычки, апострофы, скобки итп - всё то, чем китайцы пользуются в своей письменности). А как эти буквы пишутся? Слева направо, горизонтально, с пробелами, обозначающими границы слов. Забыв на минуту о проблеме произношения и реального составления слов из этих букв, зададимся вопросом: сколько времени потребуется студенту-китайцу для овладения различными компонентами английского письма? Может быть, день или два.
Теперь рассмотрим случай американского студента, который решает заняться изучением китайского. Что предстоит преодолеть ему, чтобы овладеть китайской письменностью? Нет ничего напоминающего алфавит, но есть повторяющиеся компоненты, из которых состоят иероглифы. Сколько таких компонентов существует? Не спрашивайте. Как и со всеми подобными китайскими вопросами, ответ очень запутан и неудовлетворителен. Он зависит от того, как вы определите «компонент» (черта? радикал?) и еще от множества других скучных деталей. Достаточно сказать, что это число велико, значительно больше 26 букв латинского алфавита. А как эти компоненты соединяются для образования иероглифа? Один компонент может быть слева, справа, сверху от других компонентов, окружать другие компоненты или находиться внутри них - возможно почти всё что угодно. В процессе этих пространственных размещений компоненты сплющиваются, растягиваются, укорачиваются и искажаются, дабы поместиться в типовое квадратное место, в которое должны помещаться все иероглифы. Другими словами, компоненты китайских иероглифов выстраиваются в двух измерениях, вместо аккуратных одномерных строк алфавитного письма.
Но давайте отложим в сторону вопросы красоты и вернёмся к нашей задаче. Сколько времени потребуется американцу для освоения системы китайской письменности настолько, чтобы встретив какой-либо новый иероглиф, он по крайней мере знал как надо водить ручкой и мог воспроизвести его осмысленную копию? Опять же, сложно сказать наверняка, но по моим прикидкам среднему студенту потребуется несколько месяцев напряженной работы для постижения основ. Может быть, год или больше, если он ленив и никогда не любил рисование в школе. Тем временем его китайский товарищ, изучающий английский язык, продвинется вперёд и изучит рукописный шрифт, причём у него останется время для чтения Moby Dick.
Я знаю, что всё это не новость - любой алфавит можно выучить очень быстро. Мои знакомые китайцы, несколько лет изучавшие английский, могут писать от руки почти так же как и средний американец. С другой стороны, очень мало американцев когда-либо научатся естественно воспроизводить рукописные китайские иероглифы, по степени каллиграфии соответствующие мазне неуспевающего китайца-троечника. Если бы на этом заканчивались все языковые трудности, то даже одна задача написания знаков поместила бы китайский в кунсткамеру трудноизучаемых языков.
3. Потому что система письменности не очень фонетична.
Хорошо, хватит жаловаться на процесс написания самих иероглифов. Вернёмся же к задаче запоминания такого большого их количества. Опять же, в этом аспекте полезно сравнить английский и китайский. Допустим, китаец вчера выучил слово ”president” и сегодня хочет воспроизвести его из памяти. С чего начать? Имея 1-2-летний опыт изучения английского, любой студент с ходу вспомнит несколько подсказок и мнемонических правил, пусть и неидеальных, но практичных. Слово может начинаться только с ”pr”, после которого с помощью небольшого угадывания и подсказок визуальной памяти (может ли быть там буква ”z”? Это необычная буква, я думаю что запомнил бы её. Наверно, должно быть ”s”…) он воспроизведёт что-то близкое к правильному ответу. Естественно, не каждый иностранец (да и англичанин тоже) замечал и запоминал разные эвристики английского языка, но по крайней мере они там есть и ими можно воспользоваться.
Теперь представьте что вы учите китайский и вчера встретили китайское слово «президент» (总统 zǒngtǒng), а сегодня хотите написать его. Что произойдёт, когда вы захотите восстановить слово? Я вам скажу: очень часто вы просто забудете его, полностью и абсолютно, как мало что забывали в жизни. Вы можете повторять слово сколько угодно раз, но его звучание не даст вам подсказки к тому надо писать символы. После того как вы изучите побольше знаков и узнаете о фонетических компонентах, ваши шансы немного возрастут. (zǒng 总 - это фонетический компонент в каком-то другом иероглифе, так? Song? Zeng? Ах да, cong 总 как в cōngmíng 聪明.) Конечно, фонетический аспект у одних символов более очевиден чем у других, но многие иероглифы (в том числе из наиболее распространённых) абсолютно не дают подсказки, как же их следует читать.
Всё это я рассказал для того чтобы вы поняли: китайский язык просто не очень фонетичен по сравнению с английским. (Английский, в свою очередь менее фонетичен чем немецкий или испанский; но китайский вообще из другой песочницы). Утверждение некоторых людей, далеких от рассматриваемой области, о том что китайский совершенно не фонетичен, неверно. Однако даже способный начинающий студент может заметить фонетичность письменности лишь спустя несколько месяцев. Вопрос о том, насколько фонетичен тот или иной язык, очень сложен. Квалифицированные оценки варьируются от 25% (Чжао Юаньжэнь) до примерно 66% (де Франсис), хотя последняя оценка предполагает знание фонетических компонентов в количестве, превосходящем среднее число обычно изучаемых знаков. Можно сказать, что китайский фонетичен примерно в той степени, в которой занятия сексом являются аэробикой: чисто технически да, но в практическом использовании это не самая разумная вещь. Более того, этот фонетический аспект языка практически не ощущается пока вы не выучите несколько сотен символов, и даже когда вы будете знать две тысячи, слабая фонетичность китайского языка никогда не даст уверенности в прочтении незнакомого иероглифа, в отличие от фонетического качества английского языка.
А это значит что часто вы просто полностью забываете как пишется или читается символ. Всё. Точка. Если в радикале нет очевидной семантической подсказки, а где-нибудь в иероглифе нет полезного фонетического компонента, то вы в жопе. И вы там независимо от того, родной для вас китайский или нет; вопреки популярному мифу, китайцы не обладают врождённой способностью запоминать произвольные закорючки. На самом деле, одно из самых приятных впечатлений, которое испытывает иностранец, изучающий китайский - это видеть как китаец в полной беспомощности хлопает глазами и разводит руками когда его просят написать иероглиф для какого-нибудь обычного слова. Вы ощущаете огромное облегчение и даже потаённое злорадство оттого что урождённый носитель языка испытывает те же трудности, которые сопровождают вас каждый день.
Должен признаться, это настолько приятное ощущение, что я вёл список символов, которые забывали и не могли написать китайцы. (Да, это болезненное и навязчивое занятие, я знаю). Я видел высокообразованных китайцев, которые забывают как пишутся некоторые иероглифы в самых обычных словах, таких как «консервы», «колено», «отвёртка», «щёлкать» (как в выражении «щёлкать пальцами»), «локоть», «имбирь», «подушка», «петарда» и так далее. И когда я говорю «забывают», это значит что часто они не могут сделать даже первый штрих на бумаге. Вы можете представить себе образованного носителя английского языка, полностью забывшего как пишется слово «колено» или «консервная банка»? Или даже какое-нибудь редко встречающееся слово, например «ножны» или «синхрофазотрон»? Однажды я находился на обеде с тремя аспирантами факультета китайского языка в Пекинском университете. (Один из них был из Гонконга, и для всех китайский являлся родным языком). В этот день я простудился и хотел написать другу короткую записку о том что наша встреча отменяется. Я обнаружил, что не помню как пишется символ嚔 в слове da penti 打喷嚔 "чихать". Я спросил у моих троих друзей как пишется этот иероглиф, но к моему удивлению все трое только смущённо пожали плечами. Никто из них не смог правильно воспроизвести символ. Вспомним на минуту, что Пекинский университет считается «китайским Гарвардом». Вы можете представить трёх английских аспирантов в Гарварде, забывших как пишется слово «чихать»?? Тем не менее, в Китае это обычная ситуация. Английский язык просто на несколько порядков проще в запоминании и написании. Неважно, насколько редко встречается данное слово, или насколько необычно его произношение - носитель английского всегда напишет хоть что-то, просто потому что есть определённая связь между произношением и письменностью. Можно забыть, ставится ли дефис в слове “abracadabra” или ошибиться в последних буквах в слове “rhinoceros”, но даже самый последний бездарь сможет написать нечто, более-менее похожее на требуемое слово. В отличие от этого, часто даже самым образованным китайцам ничего не остаётся кроме как поднять руки кверху и спросить у кого-нибудь рядом как пишется тот или иной незапоминающийся иероглиф.
В качестве повседневного примера преимущества фонетической письменности хочется привести одну лингвистическую ситуацию, в которой я постоянно оказывался, находясь во Франции. (Я снова использую французский как канонический пример «простого» иностранного языка). Однажды утром я проснулся в Париже и включил радио. Передавали рекламу, и я несколько раз услышал слово amortisseur. «Что это означает?» - подумал я про себя, но так как спешил на встречу, то не посмотрел слово в словаре. Через несколько часов я шёл по улице и заметил на вывеске магазина слово Аmortisseur - то самое, которое я слышал утром по радио. Под этим словом на вывеске был нарисован амортизатор. Ага! Значит, amortisseur означает «амортизатор». И вуаля! Я выучил новое слово быстро и безболезненно, только потому что звучание, возникшее в моей голове после прочтения вывески совпало со звучанием, услышанным мною раньше по радио, и одно укрепило другое. За последующую неделю неоднократно встречал это слово, и каждый раз я мог воспроизвести звук, просто читая его фонетически - “a-mor-tis-seur”. Вскоре я уже мог легко вспоминать это слово, использовать его в разговоре, или написать его в письме другу. И процесс изучения иностранного языка начал казаться не таким уже и страшным.
Когда я впервые поехал на несколько месяцев на Тайвань, ситуация была совсем другой. Меня залило море символов; все они были визуально интересными но фонетически немыми. Я носил с собой маленький словарик, в котором подсматривал незнакомые символы, но практически невозможно найти слово в китайском словаре, идя по многолюдной улице (о поиске в словарях я ещё скажу ниже), и таким образом у меня практически не было звуковой поддержки, сопровождавшей меня во Франции. На Тайване я мог пройти мимо магазина с амортизаторами и не иметь ни малейшего понятия о произношении иероглифов на вывеске, если прежде они не встречались мне в словаре. И даже если я их уже находил в словаре, всё равно в следующий раз идя мимо магазина, мне бы пришлось снова лезть в словарь. И снова, и снова. Процесс подкрепления не возникал столь легко и естественно, как во Франции.
Продолжение здесь.