3 июня 1943 года
«Красная звезда»: 1943 год.
«Красная звезда»: 1942 год.
«Красная звезда»: 1941 год.
# Все статьи за 3 июня 1943 года.
Д.Ортенберг, ответственный редактор «Красной звезды» в 1941-1943 гг.
Июнь сорок третьего года. До великой Курской битвы остался месяц. Кто в начале июня мог сказать, что она начнется 5 июля? Но что решающее сражение надвигается, чувствовали и осознавали многие. Это определяло и отбор публикуемых в газете материалов. Печатаются статьи, темы которых упоминались во время наших последних встреч с Г.К.Жуковым. Это, к примеру, статья генерал-майора И.Людникова «Некоторые вопросы современной обороны», подполковника И.Федисова «Отражение массированных танковых сил», Петра Олендера «Удар танков по прорвавшемуся противнику». Особенно интересна статья полковника Б.Костина «Борьба за инициативу в бою». Об этой статье расскажу несколько подробнее. Поразительно, насколько она была ко времени, словно бы автор писал ее не за месяц до Курской битвы, а после нее. Вот несколько выдержек:
«Борьба за инициативу в бою начинается задолго до того, как раздадутся первые выстрелы... Тому, кто подготовится раньше и лучше, кто сумеет разгадать планы неприятеля и противопоставить им собственные, еще более радикальные решения, - тому и будет принадлежать инициатива в бою... Нынешняя война дает нам, однако, немало примеров, когда наступление, начатое успешно, но без учета всех сил и возможностей противника, оканчивалось полным провалом».
Кончалась статья такими, можно сказать, прямолинейными строками, которыми мы заглянули в ближайшие дни: «Главное условие обороняющегося - стойкость. Она готовит почву для контрманевра. Она обезоруживает противника в начальный период боя, истощает его силы, лишает темпов, создает предпосылки для захвата инициативы в свои руки. Это находит свое выражение в контратаках, перерастающих затем в решительный контрудар, в наступление...»
Все это в известной степени и произошло во время Курской битвы: наши войска выдержали натиск врага, обескровили его и перешли в наступление...
Продолжается публикация материалов о разведке. Прежде всего надо назвать статью генерала П.Ярмошкевича «Система изучения противника» - о творческом характере добывания и обработке сведений о противнике большими штабами. Остановлюсь на вопросе работы над картой. Простое на первый взгляд дело. Оказалось, нет.
«Разведчик, особенно штабной, пренебрегающий картой, - отмечает автор, - работает обычно вслепую. Во всяком случае, его возможности становятся весьма ограниченными, поскольку сопоставлять данные, анализировать их можно лишь с картой в руках. Когда перед тобой карта и видно, где стыки вражеских частей, его штабы, тылы, резервы, куда ведут дороги, какова система узлов обороны, откуда лучше всего просматривается расположение неприятеля, - тогда новые данные получают более ясное освещение...»
Не случайно пишет он о таких, казалось бы, прописных истинах: «У нас любят порой щегольнуть этаким сугубым практицизмом: карты не признаю, а только местность. Безусловно, местность - исключительно важный фактор, который надо изучать непосредственно, ставить задачу органам войсковой разведки обязательно на местности. Однако известно и другое - если хочешь быстро и хорошо ориентироваться на местности, изучи предварительно карту. Это только поможет скорее и правильнее выбрать точки для наблюдения, участки для действий засад, поисковых групп и т.д. А главное в том, что карта дает широту взгляда и является непременным условием построения рабочих гипотез по разведке. Изучение карты и местности нужно сочетать, дополнять одно другим».
★
Внимательный читатель мог заметить, что имя нашего ленинградского корреспондента Николая Шванкова уже более двух месяцев не появляется на страницах газеты. Но раньше, чем объяснить, что произошло, расскажу немного о нем.
В середине сорок второго года мы отобрали на курсах Главпура по усовершенствованию газетных работников несколько человек. Среди них был и Шванков. Он явился в редакцию, бодро откозырял, представился по всем правилам воинского устава. На его груди я увидел медаль «За отвагу» - эту истинно солдатскую награду, которая и во время войны, и ныне высоко ценится участниками войны. Первое, что я его спросил:
- За что газетчику такая награда?
Узнал я, что Шванков работал в газете 11-й армии «Знамя Советов». Встретил войну на границе. Армия отходила, кругом неразбериха, и случилось так, что редакционная колонна с типографским оборудованием очутилась не там, где ей положено быть, - не в тылу армии, а в боевых порядках войск, представлявших собой «слоеный пирог». Угроза попасть в руки врага была вполне реальна: хоть бросай машины и удирай! И вот Шванков, человек, можно сказать, бывалый, понюхавший пороху еще на финской войне, вывел колонну к своим. За это Указом Президиума Верховного Совета СССР от 25 июля - в первый же месяц войны - он и был награжден медалью «За отвагу».
Сначала мы направили Шванкова на Калининский фронт в качестве стажера. Там он поработал немного в 29-й армии, а затем его перебросили в 30-ю. Предстояла известная Ржевско-Вяземская операция. Он отправился пешком на передовую - так, считал он, лучше все видно. Два дня собирал материалы для корреспонденции и вернулся на КП армии. А там один из коллег его огорчил:
- Зеваешь, стажер. Утром нас пригласили в штаб и рассказали много интересного и важного.
- Материал в свои редакции передали? - с тревогой спросил он.
- Давно, еще днем.
Пожалев новичка, корреспонденты центральных газет раскрыли блокноты и щедро поделились сведениями, полученными на штабной «пресс-конференции».
Пока писал, пока добился разрешения продиктовать на узле связи бодистке корреспонденцию, дело было к ночи. В Москве нетерпеливо ждали ржевский материал. Продиктовав корреспонденцию, Шванков честно сообщил редакции, что другие спецкоры его обогнали, еще днем передали информацию. Мы это учли и поставили тут же корреспонденцию в номер.
Утром, как было заведено, газетчики по пути в столовую заглянули на узел связи. Там Шванкова ждала моя телеграмма: «Очерк « В верховьях Волги» напечатан. Молодец».
От «самосуда» братьев по перу его спасла реплика одного из них:
- Оставьте в покое стажера! Предупреди каждый из нас свою редакцию о срочности материала, все равно в номер не поставили бы. Такая оперативность лишь у «Красной звезды»...
В Москве Шванков в качестве поощрения получил десятидневный отпуск к эвакуированной из Каунаса в Саратов жене и появившейся в эвакуации дочурке, а затем и назначение корреспондентом в блокированный Ленинград, что было знаком доверия.
Поработал Шванков в Ленинграде месяцев восемь. Присылал очерки, корреспонденции, репортажи. Хорошо принял Шванкова Николай Тихонов, который знал его еще по войне с белофиннами. Встречались они почти каждый день и нередко вместе выезжали в боевые части. Но вдруг 24 марта получаю письмо Шванкова:
«Здравствуйте, т. генерал-майор! Пишу Вам из госпиталя. Угодил сюда в день нашего неудачного наступления. Ранение - минный осколок. Пока пробивал все мои ремни и обмундирование, потерял силу. Внутрь не вошел, а только попортил мышцы и сильно ожег живот. Рана затягивается хорошо, но много хуже с ожогом. Вначале рассчитывал быстро выбраться из госпиталя. Теперь врачи говорят, что придется пробыть здесь примерно неделю. Постараюсь уйти быстрее, как только станет легче ходить».
Позже я узнал подробно, что произошло. Когда на одном из участков фронта началось наше наступление из района Красного Бора, Шванков, верный краснозвездовской традиции - видеть все своими глазами, вместе с корреспондентом фронтовой газеты поехал в район боев. Пошли в боевые порядки наступающих подразделений. За железнодорожной насыпью на изрытом воронками поле попали под минометный обстрел. Ложились, подымались, продвигались вперед. И тут его настиг осколок мины.
Отвезли Шванкова в санчасть, оттуда в госпиталь. После обработки раны он попросил отпустить его: ему, мол, нужно узнать, как развивается наступление, и передать материал в редакцию.
- Побудьте у нас до утра, - просьбой на просьбу ответил врач.
Утром он не смог и пошевелиться: болела нога, еще хуже дело обстояло с ожогом. Словом, лечили его почти два месяца.
Но и во время лечения ему, как и всем ленинградцам, доставалось немало. «Все дни было у нас «шумно», - писал он мне из госпиталя. - Каждую ночь - несколько налетов на город. Сегодня на рассвете разворотило шестиэтажный дом рядом с нами. Досталось и госпиталю: вышибло все окна, нас ночью еще раз ранило. Эта история повторяется третий раз подряд, и теперь отсюда идет эвакуация в другие госпитали». Читаю это и снова вспоминаю сводки Совинформбюро о том, что «на фронтах существенных изменений не произошло», значит, мол, и в Ленинграде «тишь да гладь». Нет, не тихо было в городе Ленина...
★
Александр Безыменский не часто бывает в Москве. Но, оказавшись в столице, обязательно появляется в нашей редакции. Вот и вчера он зашел ко мне такой же шумливый, бодрый, прокаленный всеми ветрами и огнями боевой страды и принес целую пачку стихов. Не откладывая в долгий ящик, я вызвал нашего литературного секретаря поэта Рувима Морана, и мы стали их читать. Между двумя поэтами разгорелась дискуссия чисто профессионального характера. А я слушал, перечитывал стихи и бесспорные отбирал для газеты.
Когда Моран ушел, Безыменский, правда без обиды, посетовал:
- Моя промашка, что сразу принес целую кучу. Теперь буду приносить и присылать по одному - и не больше...
В одном из стихотворений, « У кургана», опубликованном в сегодняшнем номере газеты, поэт пишет о скорби по павшим:
На свежем высоком кургане
У черной могильной плиты
В глубоком и скорбном молчанье
Встают на колени цветы.
А ветер, летящий над чащей.
Разносит над ширью земной
Наш залп, на кургане гремящий,
Как клятва отчизне родной...
Но снова взвивается знамя,
И трубы оркестров гремят
И пушки стальными стволами
Вбивают снаряды в закат.
И вновь расправляют деревья
Над морем листвы и хвои
Склоненные в скорби и гневе
Литые вершины свои...
«Красная звезда», как известно, считалась газетой командирской. Она рассчитана на офицеров, генералов всех рангов. Солдатские же газеты - фронтовые, армейские, дивизионные. Однако могли ли мы обойти молчанием жизнь и быт рядовых? Конечно нет. Характерным для тематики является, например, опубликованный очерк В.Курбатова «Красноармейский вожак». Он рассказывает о делах солдатских, но не может не заинтересовать командиров и политработников. Сюжет очерка и простой, и примечательный.
Речь идет о солдате Евгении Ивановиче Чугункове. Он воевал с немцами еще в ту войну и заслужил «Георгия». В эту войну - орден Красного Знамени. Коммунист с тридцатого года. Должности у него нет никакой - рядовой в пехотном взводе. Свою задачу он понимает просто - учить новичков и своим примером, и добрым словом. И делает он это не по инструкции или директивам бюро, а по велению своего сердца.
Нет, это не иконописный портрет, а человеческий образ, образ фронтовика. Вот его разговор с солдатом, сценка с натуры:
«Красноармеец Волков долгое время не мог преодолеть робость в бою. Чугунков заметил это и однажды во время перекура подозвал его к себе.
- Иди-ка сюда. Садись, закуривай. - Чугунков свернул папироску и с хитрецой, посмеиваясь в усы, заговорил: - Ты что-то, парень, замечаю я, вроде как бы того... Немного робеешь в бою, а?
Лицо красноармейца покрывается густым румянцем.
- А что? Разве заметно?
- Да, замечаю. Но это ничего: не ты первый, не ты последний, - он пускает через нос синеватую струйку дыма. - Махорочка хороша, прямо душу очищает...
С минуту они сидят и курят молча. Потом Чугунков опять возобновляет прерванный разговор:
- Ты, молодец, пойми одно - чем спокойнее, чем смелее человек в бою, тем у него больше козырей в жизни. Это уж точно. А смерти бояться не надо. В бою не теряйся, приноравливайся к местности. Следи, куда немец бьет, куда мины ложатся. Еще одно: надо в себе уверенность иметь... А в следующем бою держись ко мне поближе. В случае чего я тебе помогу».
И действительно, в очередном бою Чугунков украдкой наблюдал за молодым бойцом и репликами подбадривал его:
- Как дела, крестник?
- Налаживается, товарищ Чугунков.
- Ну, ну, смотри. Расти, парень...
Так он учит новичков, с тактом, без унижения личности, доброжелательно.
Кстати, замечу, что не раз газета выступала на эту жгучую тему - о трусости и храбрости. Писали об этом Константин Симонов, Василий Гроссман, Андрей Платонов, Петр Павленко. Каждый по-своему. По-своему выразил свои думы и рядовой Василий Чугунков.
★
Наш спецкор В.Кудрявцев для своей корреспонденции нашел животрепещущую тему. Это - «Письма о награждении». В одном из стрелковых полков замполит установил и строго выполняет благородное правило: отличился боец, получил награду - в тот же день отправляется письмо его семье. В нем поздравление и короткий рассказ о подвиге награжденного. Надо ли объяснять, какие чувства вызывают эти письма дома и у самого бойца! Пример, достойный подражания!
★
Из писательских материалов отмечу взволнованный очерк Саввы Голованивского « В Карпатах» - о подвиге священника прикарпатского города Рахова, погибшего от пули немецкого наймита. Должен отметить, что о религиозных служителях мы в газете почти не писали. А между тем в эту войну они проявили себя истинными патриотами, своим оружием сражались с немецко-фашистскими захватчиками и их приспешниками доблестно и самоотверженно. Тем и впечатляет рассказ Голованивского.
★
Напечатал свой рассказ « Времена года» Лев Никулин. Это повествование с очень сложной фабулой о любви капитана и медицинской сестры, выдержавшей много испытаний на фронтовых путях. Написанная сочным языком, новелла рассказывает о многих неожиданных ситуациях и больших испытаниях, через которые их любовь прошла и победила.
Свое отношение к фронтовой любви, о которой порой говорили с оттенком иронии, писатель выразил в заключительных строках: «Пройдут годы, думал Арсеньев, дети и внуки будут вспоминать ту небывалую войну и то, что было в наше время. Надо, чтобы они знали, что в эти годы не умирала любовь и была наградой тому, кто не знал страха смерти, был верен Родине и своей любви».
★
Алексей Сурков написал « Стихи о России», где есть такие строфы:
Еще не кончен ратный труд
Немалый путь полкам пройти.
И тысячи еще падут,
Не увидав конца пути.
Но издревле бывало так
И ныне повторится вновь -
Стократ заплатит кровью враг
За нашу жертвенную кровь.
По следу отгремевших гроз
Придут покой и тишина.
Восстанешь ты из моря слез,
Несокрушима и сильна.
Далеко-далеко до завершения битвы с врагами. Но наш народ и, конечно, писатели и поэты думают и мечтают о нем...
★
20.05.43: И.Людников. Некоторые вопросы современной обороны // «Красная звезда» №117, 20 мая 1943 года
02.06.43: Б.Костин. Борьба за инициативу в бою // «Красная звезда» №128, 2 июня 1943 года
03.06.43: П.Ярмошкевич. Система изучения противника // «Красная звезда» №129, 3 июня 1943 года
26.07.42: Н.Шванков. В верховьях Волги «Красная звезда» №174, 26 июля 1942 года
04.06.43: А.Безыменский. У кургана // «Красная звезда» №130, 4 июня 1943 года
02.06.43: В.Курбатов. Красноармейский вожак // «Красная звезда» №128, 2 июня 1943 года
04.06.43: В.Кудрявцев. Письма о награждении // «Красная звезда» №130, 4 июня 1943 года
04.06.43: С.Голованивский. В Карпатах // «Красная звезда» №130, 4 июня 1943 года
06.06.43: Л.Никулин. Времена года // «Красная звезда» №132, 6 июня 1943 года
06.06.43: А.Сурков. Стихи о России // «Красная звезда» №132, 6 июня 1943 года
________________________________________________________________________________________
**Источник: Ортенберг Д.И. Сорок третий: Рассказ-хроника. - М.: Политиздат, 1991. стр. 256-262.