В немецкой неволе
А.Мандругин || « Красная звезда» №40, 17 февраля 1945 года
СЕГОДНЯ В НОМЕРЕ: От Советского Информбюро. - Оперативная сводка за 16 февраля (1 стр.). Подполковник Н.Шванков. - Бой в городе (2 стр.). Майор Б.Король. - Искусство окружения. - К годовщине разгрома немцев в районе Корсунь-Шевченковский (2 стр.). Майор М.Андреев. - Батальон идет на запад (2 стр.). Майор Б.Монастырский. - Смелый маневр (2 стр.). Генерал-майор И.Фомиченко. - Торжество советского оружия (3 стр.). Гвардии майор А.Мандругин. - В немецкой неволе (3 стр.). Рост продовольственных ресурсов Красной Армии (3 стр.). Война на Тихом океане. - Массированные налеты на военные об'екты Токио (4 стр.). На Всемирной профсоюзной конференции (4 стр.).
# Все статьи за 17 февраля 1945 года.
(От специального корреспондента «Красной звезды»)
Начиная от Кракова, всё чаще встречаются темнозеленые стандартные бараки, обнесенные рядами колючей проволоки. Почти в каждом местечке, где были какие-нибудь промышленные предприятия, немцы строили лагерь для рабов. В лагерях находились представители самых различных стран и национальностей. У всех было одно общее - рабское положение в полном смысле этого слова.
Лагерь в Плашове. Сюда за различные провинности попадали поляки, а провинностью считался даже недостаточно почтительный поклон немецкому офицеру, не говоря уже об опоздании на работу на 1-2 минуты. Сажали сюда без всякой проверки, по наговору. Нас провел по лагерю бывший заключенный Фердинанд Перчак, Он попал сюда за то, что прыгнул в первый вагон трамвая, в котором могли ездить только немцы. Незадолго до прихода Красной Армии Перчаку удалось сбежать.
В лагере ежедневно происходила поверка. Она всегда сопровождалась побоями, а нередко и убийствами. Особенно страшной была поверка, когда на ней присутствовал начальник лагеря генерал Гет. Он обходил ряды заключенных, внимательно всматривался, и горе было тому, чье лицо не нравилось генералу. Почудится Гету непослушание в глазах заключенного или найдет он чей-либо вид слишком угрюмым и тотчас же пускает пулю в лицо своей жертвы. Нередко генерал, чтобы развлечься, заставлял обреченного бежать и вдогонку за ним пускал овчарку. Собака рвала несчастного, загрызала его до смерти, а генерал хохотал, ласкал потом собаку, щедро угощал ее сахаром. Сменивший Гета полковник Шубке оказался не лучше. За малейший проступок и за отставание на работе Шубке приказывал сажать провинившегося в клетку к собакам.
You can watch this video on www.livejournal.com
Вот окна, заделанные деревянными щитами. Здесь карцеры. В них человек мог только стоять. Лечь или сесть в карцере невозможно. Воздух едва проникает сюда. Простояв несколько часов, человек терял сознание. Если он в течение следующих суток не восстанавливал свои силы и не становился полноценным работником, его пристреливали.
За короткое время в лагере появились три могилы по 800 трупов в каждой. Позже сюда пригнали евреев, заставили их раскопать могилы и сжечь трупы, а потом их самих расстреляли, сложили тела в штабель, облили бензином и сожгли. С тех пор все трупы убитых стали сжигать на кострах.
Лагерь в Явожно принадлежал фирме «Вилли Файне». Здесь находилось 4000 заключенных различных национальностей: французы, поляки, белоруссы. русские, чехи, голландцы, греки. Перед приходам Красной Армии всех заключенных угнали, осталось несколько больных предназначенных для истребления. Но хозяева лагеря сами едва успели унести ноги и не смогли расправиться со своими жертвами.
Учитель чех Арно Эрмих рассказывает, что его вместе с отцом, матерью и женой схватили в октябре 1942 года. Привезли в лагерь в Терезино. Здесь женщин и стариков отделили, и с тех пор о судьбе своих родных Эрмих ничего не знает. Здоровых мужчин в возрасте от 16 до 55 лет повезли дальше. В Биркенау - снова сортировка. На этот раз отбор делал представитель фирмы «Вилли Файне». Он ходил по рядам и мелом ставил крест на груди каждого пригодного ему человека. Потом людей с крестами отвели вправо, остальных влево. Каждому из тех, кто отошел вправо, поставили клеймо (номер) на левой руке. С этого момента имя переставало существовать. Арно Эрмих стал «хефтлингеном» (так звали лагерников) под номером А-98826.
Отведенных налево тут же на глазах у всех раздели. Врач повыдергивал изо рта золотые зубы, у кого они были, и людей начали партиями загонять в камеры-душегубки. Камеры набивали очень плотно, и когда после отравления людей открывали двери, то мертвецы стояли, крепко прижавшись друг к другу. Трупы сейчас же отвозились в печи.
Люди, отобранные фирмой, поступали в ее полное распоряжение. Фирма могла эксплоатировать заключенного как угодно и сколько угодно. «Хефтлингена» могли избивать, убить, и фирма не несла за это никакой ответственности. Она платила гестапо с головы и распоряжалась купленными людьми, как рабочим скотом. Когда человек ослабевал, фирма возвращала его гестапо, а это значило попасть в Освенцим - на фабрику смерти. Из Освенцима никто не возвращался. Слово «Освенцим» стало нарицательным, выражающим самое ужасное. В этих местах до сих пор люди не могут произносить его без содрогания. Перспектива попасть туда была страшной угрозой для каждого заключенного.
Но и в самом Явожинском лагере мало кто выживал долго. 13-14 часов ежедневной тяжелой работы в шахте и на заводе железобетонных конструкций, побои, отвратительное питание многих свели в могилу. Капо (старшина на работе) Голиус был беспощаден. Он бил людей по всякому поводу и без повода. Ежедневно из-под его ног уносили кого-нибудь, затоптанного насмерть. Нередко бывали дни, когда он убивал по 10-15 человек. Били еще и мастера, били все, кому это нравилось. После работы в бараке свирепствовал блоковый (старшина барака). Он бил людей табуретом, палкой, чем попало. Сбивал свою жертву с ног, наступал на горло ногой и душил.
Здесь беспощадно били заключенных, чтобы подавить в них всё человеческое, превратить их в покорных рабочих животных. Даже разговаривать им запрещалось как на работе, так и в бараке. От побоев, плохой пищи и нечеловеческого труда многие заболевали. Заболевших клали в госпиталь. Срок лечения при любой болезни - три дня. Кто не выздоравливал за этот срок, того отправляли в Освенцим.
Мы беседовали с некоторыми из бывших заключенных. Страшно становилось за этих людей. Страшно не только от сознания, что они пережили так много мук, но еще страшнее от того, что эти люди искалечены на всю жизнь. //Гвардии майор А.Мандругин. ДЕЙСТВУЮЩАЯ АРМИЯ. (По телеграфу).
_________________________________________
И.Эренбург: Помнить!* ("Правда", СССР)
Б.Горбатов: Лагерь на Майданеке ("Правда", СССР)
К.Симонов: Лагерь уничтожения* ("Красная звезда", СССР)
Помни Майданек, воин Красной Армии! ("Красная звезда", СССР)**
Мщение и смерть гитлеровским мерзавцам!* ("Красная звезда", СССР)**
О чем говорит Люблинский лагерь уничтожения* ("Красная звезда", СССР)
Газета «Красная Звезда» №40 (6028), 17 февраля 1945 года