Константин Симонов. Мост под водой
К.Симонов || « Красная звезда» №284, 3 декабря 1942 года
Еще выше боевой порыв! Решительно и смело атаковать врага, вести бои на полное его истребление!
# Все статьи за 3 декабря 1942 года.
На Центральном фронте
(От специального корреспондента «Красной звезды»)
Поздней осенью в тронутом заморозками лесу, на поляне, саперы строили странное сооружение. Если бы здесь была река, то сооружение это можно было бы считать мостом. Однако реки здесь не было, а просто на лесной поляне были поставлены семь ряжей, точно таких, какие ставятся в воду, когда поверх них собираются сделать настил для моста. Семь ряжей, поставленных на метровом расстоянии друг от друга. Это было само по себе странно, но еще более странным постороннему глазу могло показаться то, что к ним под’ехали танкисты и долго критическим оком разглядывали их.
Инженер дивизии Сосновкин и танковый командир Иевлев внимательно осмотрели ряжи, походили кругом них, после чего Иевлев приказал первому из собравшихся на поляне танков перейти по ряжам на ту сторону поляны. Танк взгромоздился на первый ряж, потом медленно переполз с первого на второй и через пустые метровые промежутки, одновременно опираясь на два ряжа, как по ровному мосту, благополучно пройдя по всем ряжам, спокойно сполз на землю на той стороне поляны. Вслед за первым танком ту же операцию проделали второй, третий и так, один за другим, все танки.
Все было странно в этой процедуре - и ряжи, поставленные прямо в лесу, и танки, в самый разгар войны занимающиеся переползанием через эти ряжи, и в особенности то, что по обеим сторонам ряжей были воткнуты в землю, как на порядочной шоссейной дороге, вешки, обозначающие обочины, - как будто танкисты без них не видели, где кончается ряж и где начинается воздух.
Однако и Сосновкин, и Иевлев, и саперы, и танкисты, словом, все участники этого занятия относились к нему чрезвычайно серьезно и были весьма довольны результатами занятий.
Проехав по сухопутному мосту, танкисты, оживленно переговариваясь, осматривали его и, снова забравшись в свои танки, один за другим скрывались в лесной чаще. Иевлев, похлопывая Сосновкина по плечу, удовлетворенно говорил, что это здорово, и что - «если у вас все будет в порядке, то и у нас все будет в порядке».
Стояли последние сухие дни октября месяца, на фронте было затишье, и на поляну только ветер порывами доносил звуки редких орудийных раскатов.
В этот день на лесной поляне решалась одна из сложных проблем предстоящего прорыва. На этом с августа твердо установившемся участке Центрального фронта между нами и немцами лежала река. Средняя русская речка, не слишком широкая и не слишком узкая, но все же имевшая вполне достаточные ширину и глубину для того, чтобы танки не могли перейти реку. А между тем для прорыва это было совершенно необходимо.
Когда генерал Мухин получил приказание готовиться к прорыву, он вызвал к себе инженера Сосновкина и сказал: «Вы должны обеспечить переправу танков, но… - на этом слове генерал сделал многозначительную паузу, - во-первых, мост через реку должен быть наведен до начала наступления, а не в ходе его, а во-вторых, желательно, чтобы немцы не знали, где готовится переправа и что она вообще готовится».
Сосновкин попросил сутки для этой казавшейся неразрешимой проблемы. Он был опытным инженером, но с решением таких каверзных задач в своей инженерской практике ему сталкиваться еще не приходилось. В течение этих суток в его голове промелькнули десятки самых необычайных вариантов, и все они не годились именно потому, что были необычайными. Наконец, под утро, свертывая непослушными пальцами чуть ли не сотую самокрутку, он натолкнулся на последний и, как он сразу понял, единственный вариант - простой, слишком простой, простой до дерзости.
Явившись к генералу, Сосновкин заявил ему, что он нашел решение, что он построит самый обычный мост, только с двумя, всего с двумя особенностями. Во-первых, его мост будет не сплошной, а с промежутками и, во-вторых, его мост будет проходить не над водой, а под водой. Он построит мост с метровыми промежутками между ряжами, мост, по которому не сможет пройти пехота, но смогут переползти танки. Кроме того, существование этого моста будет известно только нам, но отнюдь не немцам. Он будет невидим, верхние венцы его будут проходить на 50 см. ниже уровня воды.
Проект был принят, и в лесу сразу в двух местах закипела работа. Рубили ряжи одновременно для двух мостов - для опытного, на котором в лесу будут тренироваться танкисты, и для настоящего, который будет погружен в реку.
Пока саперы, поплевывая на ладони, тесали в лесу бревна и подгоняли их друг к другу, Сосновкин сидел на передовой в батальоне, занимавшем оборону по берегу реки против того места, где надо было строить мост. Сосновкин изучал обстановку. Наш берег реки был низким и отлогим, как почти все левые берега русских рек и речек. Правый, немецкий, берег был высоким и обрывистым, и днем с него можно было наблюдать все происходившее на нашей стороне.
Ночью немцы, верные своей методической привычке, осыпали с обрыва полосами трассирующих пуль весь наш берег. Пули жужжали над окопами, шурша врезались в берег, с шипеньем шлепались в воду. Немцам был хорошо виден наш берег, и они этим пользовались. Строить мост днем - об этом не приходилось и говорить, но и строить его ночью тоже было затруднительно. Слишком уж крут и высок их берег, слишком был хорошо виден с него наш.
Как подвезти сюда ряжи, как перенести их на место так, чтобы это не было видно с того берега? Сосновкин терпеливо обдумывал это, и вдруг у него мелькнула счастливая мысль. Да, с их берега виден наш, ну что ж, мы будем переносить по бревнышку ряжи не по нашему берегу, а по их.
Тот же самый крутой обрыв, который давал возможность немцам видеть далеко вперед, не давал им возможности видеть у себя под носом, видеть свой берег, свою собственную узкую прибрежную полосу.
В одном месте река делала излучину и с нашей стороны к ней подходил овраг. Сюда можно будет незаметно подтаскивать бревна, а потом, переправив их через реку, тащить вплавь, вниз по течению до того места, где будет мост. Тащить под самым носом у немцев по их берегу. Да, конечно, только так.
Танкисты испытали в лесу пробный мост. Сосновкин сделал его точно таким, какой будет стоять в реке. Такой же ширины и длины, с такими же вешками, какие он потом собственноручно за четверть часа до наступления воткнет по обеим сторонам моста в воду. На пробном мосту была испытана даже и та маленькая хитрость, при помощи которой этот мост становился мостом только в одну сторону - только с востока на запад, но отнюдь не обратно. С нашей стороны к первому ряжу должна была подходить вкось каменная насыпь, наклон, по которому танк свободно влезал на первый ряж, но последний ряж, ближний к их берегу, обрывался круто, без всякой насыпи, с него танк мог соскользнуть вниз на тот берег, на запад, но оттуда, с запада, обратно он забраться на мост не мог. Это было сделано на тот случай, если бы немцы все-таки обнаружили раньше времени существование моста и попробовали им воспользоваться сами. Что же до наших танкистов, то они думали только о том, как перебраться туда, а есть или нет обратные дороги - это их меньше всего интересовало.
В течение двух суток все ряжи были срублены и подогнаны по бревнышкам. Обычно их скрепляют железными скобами. Но здесь об этом не приходилось и думать. Саперы ночью на реке не могли позволить себе ни одного стука, ни одного удара молотком, и Сосновкин приказал сделать все крепления только на болтах и гайках. Ряжи должны были быть целиком свинчены, тихо и аккуратно. Добрые русские плотники всегда питали склонность к ювелирной работе. Как раз она им и предстояла здесь.
Стояли темные ночи первых дней ноября. Все небо было завешано черными тучами - ни проблеска, ни звезды.
Для того, чтобы не опростоволоситься, приходилось на ходу проверять и обдумывать каждую мелочь. Обычные отметки бревен карандашом, мелом или углем не годились. При таких отметках для того, чтобы разглядеть, которое бревно куда, надо было зажигать фонари или чиркать спички, что в 150 метрах от немцев, безусловно, исключалось. Пришлось заранее сделать на всех бревнах целую систему зарубок, по которым их можно было безошибочно определять наощупь.
На третью ночь Сосновкин вместе с командиром саперной роты Каюровым и его помощником Быковым приступил к строительству моста. Была поздняя осенняя холодная ночь. На поверхности воды уже корочкой застывал лед, и по грудь в воде перетаскивать бревна на тот берег, а потом вплавь, толкая их, итти по течению в той же самой ледяной воде, - это было невыносимо холодно даже для ко многому привычных русских людей.
Ледяная вода обжигала все тело, хотелось как можно скорее довести бревна до места, как можно скорее вернуться и хоть как-нибудь, хоть немножко погреться у костра. Но спешить нельзя было - малейшая торопливость, малейший всплеск могли погубить все. Бревна вели в воде по-двое на руках. Вслед за бревнами также по воде вдоль немецкого берега тащили на носилках, а то и в подолах гимнастерок камень для засыпки подножия ряжей. Камень несли особенно бережно, чтобы ни один камешек, не дай бог, не бултыхнулся в воду.
К первому утру в воде уже стояли два ряжа. Они были невидимы ни нам, ни немцам. В следующую ночь было поставлено еще два ряжа, потом еще три. Всю ночь над головами свистели пули. Как и весь берег, немцы посыпали это место своим обычным огнем «на всякий случай».
Несколько сапер было убито и ранено. И тех и других так же осторожно, как делали все остальное, бесшумно вынесли на руках назад.
Ночь от ночи вода становилась все студенее. Теперь на ее поверхности плавали уже не отдельные льдинки, а сплошняком стояла тонкая ледяная корка. Об нее в кровь резали руки, а ноги замерзали так, что потом в блиндажах утром даже водка не могла отогреть дрожавших в ледяном ознобе людей.
И все-таки к третьему рассвету под водой стояли все семь ряжей, прочных, надежно свинченных, засыпанных камнем и невидимых, главное, абсолютно невидимых. В эту последнюю ночь ударил крепкий мороз, и реку совсем затянуло ледяной коркой. Во-время сделали, - подумал Сосновкин, - еще день, другой - и было бы поздно.
Теперь потянулись дни ожидания. Точного дня и часа, когда начнется наступление, никто не знал. И Сосновкин, по мере того, как река застывала, с некоторой тревогой следил за снижением уровня воды. Он, конечно, рассчитал и специально сделал верх места значительно ниже уровня воды, но все-таки вдруг этот уровень опустится небывало низко - природа изобилует капризами. Впрочем и на это несчастье у него был приготовлен свой ответ. Он был готов к тому, что, если вода опустится еще, он ночью снимет у ряжей их верхние венцы.
Наконец, настал долгожданный срок. Ночью Сосновкин с саперами прокрался на реку и, проткнув во льду отверстия, всунул в них по обеим сторонам моста заранее приготовленные вешки. Теперь это была заправская магистраль - танки могли итти по ней прямо, не сбиваясь, так, как и должно ходить в наступление.
И когда на рассвете под грохот сотен орудий танки на глазах удивленных немцев двинулись прямо к реке, прямо на лед, который по всем законам физики никак не мог их выдержать, впереди грозных машин, ведя их за собой, шел маленький человек в серой армейской шинели - строитель моста, инженер Сосновкин. // Константин Симонов. ЮЖНЕЕ РЖЕВА.
_________________________
К.Симонов: Дни и ночи ("Красная звезда", СССР)
К.Симонов: Солдатская слава ("Красная звезда", СССР)
*****************************************************************************************************************
От Советского Информбюро*
Утреннее сообщение 2 декабря
B течение ночи на 2 декабря в районе Сталинграда и на Центральном фронте наши войска продолжали наступление на прежних направлениях.
★
В районе Сталинграда наши войска вели огневой бой и отражали атаки мелких групп противника. B заводской части города артиллерийским огнем разрушено 9 немецких дзотов и блиндажей, подавлен огонь 2 артиллерийских и 4 минометных батарей противника. На южной окраине города минометным огнем рассеяно скопление пехоты противника.
★
Северо-западнее Сталинграда наши войска вели наступление на левом берегу Дона. Бойцы Н-ской части атаковали с фронта немцев, оборонявшихся в укрепленном населенном пункте. B это же время другие наши подразделения обошли противника с фланга. Под угрозой окружения гитлеровцы в беспорядке отступили, оставив на поле боя 300 трупов, большое количество вооружения и различного военного имущества. На другом участке артиллеристы под командованием тов. Дубровского уничтожили 19 немецких дзотов и блиндажей, взорвали склад боеприпасов и подавили огонь 3 артиллерийских батарей противника.
Наши летчики за 1 декабря сбили в воздушных боях 7 и уничтожили на аэродромах 20 немецких самолетов.
★
Юго-западнее Сталинграда наши войска закреплялись на достигнутых рубежах и передовыми отрядами вели активные боевые действия. На одном участке бойцы Н-ской части разрушили 26 дзотов, уничтожили 21 огневую точку и овладели опорным пунктом противника. В результате боя разгромлен батальон немецкой пехоты и захвачено 4 подбитых танка. На другом участке нашими бойцами сбит транспортный самолет противника. Экипаж самолета взят в плен.
★
На Центральном фронте наши войска продолжали наступление и заняли несколько населенных пунктов. В районе дороги Ржев-Вязьма наши части овладели селом, превращенным противником в укрепленный узел обороны. B боях за это село уничтожено до 500 немецких солдат и офицеров.
Нашими летчиками в воздушных боях сбито 2 немецких самолета. Огнем зенитной артиллерии уничтожено 3 самолета противника.
★
Группа партизан отряда, действующего в Ленинградской области, истребив охрану, взорвала 3 железнодорожных моста. Движение поездов на этом участке железной дороги приостановлено. Другой отряд ленинградских партизан совершил налет на деревню, в которой остановился немецкий карательный отряд. В результате боя уничтожено 10 гитлеровцев.
★
Получено сообщение о зверствах немецко-фашистских мерзавцев в гор. Николаев Украинской ССР. За время оккупации города гитлеровские бандиты замучили и расстреляли тысячи мирных жителей. Более половины населения города немцы насильно отправили на каторгу в Германию. Оставшихся жителей гоняют на принудительные работы. Неявка на работу рассматривается как саботаж и влечет за собой суровое наказание, вплоть до расстрела. В конце октября фашистские палачи расстреляли в городе 167 больных и нетрудоспособных женщин только за то, что они не вышли на работу. Жизнь в Николаеве замерла. Все попытки оккупантов восстановить и пустить в ход предприятия наталкиваются на упорное сопротивление советских патриотов. В связи с этим немцы начали вывозить остатки оборудования в Германию.
Вечернее сообщение 2 декабря
В течение 2 декабря наши войска в районе гор. Сталинграда и на Центральном фронте, преодолевая упорное сопротивление противника, продолжали наступление на прежних направлениях и заняли несколько населенных пунктов.
★
1 декабря частями нашей авиации на различных участках фронта уничтожено и подбито 20 немецких танков, до 150 автомашин с войсками и различными грузами, подавлен огонь 8 артиллерийских батарей, поврежден бронепоезд, рассеяно и частью уничтожено до роты пехоты противника.
★
В заводском районе Сталинграда наши войска вели огневой бой и разведку противника. Артиллеристы Н-ской части разбили 3 вражеских дзота, 2 блиндажа и подавили огонь 3 артиллерийских батарей. На южной окраине города отбиты атаки мелких групп пехоты и танков противника. Уничтожено до роты немецкой пехоты.
★
Северо-западнее Сталинграда наши войска вели наступательные бои на левом берегу реки Дон. Сломив сопротивление немцев, наши подразделения заняли многочисленные дзоты, блиндажи, траншеи, окопы и другие полевые сооружения противника. На поле боя остались сотни вражеских трупов. Танкисты Н-ской части в течение дня истребили свыше 200 гитлеровцев, подбили несколько немецких танков и захватили 10 минометов, 60 ящиков с минами, 25 тысяч патронов и другие трофеи. На другом участке наши бойцы отбили контратаку противника и уничтожили до 600 немецких солдат и офицеров.
★
Юго-западнее Сталинграда наши войска укрепляли занятые позиции и на отдельных участках вели активные боевые действия. Уничтожено 500 вражеских солдат и офицеров, 8 танков, 6 орудий, 31 пулемет, 18 автомашин и 15 подвод с различными грузами. Часть, где командиром тов. Русских, преодолев сопротивление гитлеровцев, заняла безымянную высоту. Враг оставил на поле боя много трупов своих солдат и офицеров и 6 подбитых танков.
★
На Центральном фронте наши войска продолжали вести упорные наступательные бои. Восточнее Великих Лук части Н-ского соединения, отражая многочисленные контратаки немцев, продвинулись вперед. Противник потерял убитыми свыше 2.000 солдат и офицеров. Подбито 19 немецких танков. Захвачено 12 орудий, 8 танков, 29 пулеметов, несколько сот винтовок и автоматов, 8 минометов, 10 автомашин, 4 радиостанции, большое количество снарядов и другие трофеи. Западнее Ржева наши части овладели несколькими опорными пунктами противника. Уничтожено до 500 гитлеровцев, разрушено 29 дзотов, и взорвано 3 склада с боеприпасами. Нашими бойцами захвачено 2 немецких танка.
★
Партизанский отряд, действующий в одном из районов Калининской области, взорвал шесть мостов и пустил под откос воинский эшелон противника. В результате крушения уничтожены паровоз, 12 вагонов и 2 платформы. Другой отряд калининских партизан организовал крушение двух железнодорожных поездов. Под обломками вагонов погибло много немецких солдат и офицеров.
★
Наши части, выбив немцев из хутора Старый Пронин, Перелазовского района, Сталинградской области, освободили из фашистского плена группу красноармейцев. Местные жители, бойцы и командиры Красной Армии составили акт, в котором говорится: «Когда наши войска захватили лагерь, в нем находилось 76 советских военнопленных. Они помещались в свинарниках. Немцы заставляли пленных работать по 16-18 часов в сутки. Один раз в день им давали похлебку из отрубей. Пленных избивали до полусмерти. Все заключенные одеты в лохмотья и совершенно разуты. Все крайне истощены. 14 бойцов совершенно не могли подняться на ноги. Их на руках вынесли из свинарника и свезли в госпиталь». Акт подписали: старший политрук А.Зевлев, батальонный комиссар А.Кузнецов, политрук И.Лудицкий, старший лейтенант Литвинов, жители хутора Старый Пронин Валентина Ильина, Наталья Шепихина и другие.
★
Среди немецких войск, расквартированных в Норвегии, проявляются антивоенные настроения. В некоторых гарнизонах недовольство солдат принимает все более и более острые формы. В Киркенесе немецкий полк отказался ехать на советско-германский фронт. В ноябре свыше 200 солдат и офицеров дезертировали из немецкой армии и небольшими группами переправились в Швецию. Немецкое командование подавляет солдатские волнения с неслыханной жестокостью. За последние два месяца расстреляно несколько сот солдат. // Совинформбюро.
________________________________________________
К.Симонов: «У-2»* || «Красная звезда» №238, 9 октября 1942 года
А.Поляков: «Трофей» || «Красная звезда» №117, 21 мая 1942 года
К.Симонов: Обычный день || «Красная звезда» №89, 16 апреля 1942 года
К.Симонов: Русское сердце* || «Красная звезда» №117, 21 мая 1942 года
В.Гроссман: Первая встреча* || «Красная звезда» №243, 15 октября 1942 года
Газета «Красная Звезда» №284 (5348), 3 декабря 1942 года